Огранка. Для конкурса Драббл ЖВГ, 100х5

(Роман-конспект в 5-ти частях,  каждую из которых можно рассматривать, как самостоятельную – реверанс в сторону правил конкурса. Вообще-то их семь – частей – но две я зажилила)))
 
Часть I. Отец.
Осенью отец-таки ушёл к этой «твари»,  из девятнадцатой.
Лера была уверена, что они уйдут вместе, как же иначе:  он её любимый папка, а она его красавица-доча.
Он ушёл один.
Мать закатывала привычные истерики и орала: проживём и без него.

Весной у отца родился сын.
А летом…  Лера тайком приезжала на дачу – свою дачу, слышите?! свою!  – и подглядывала из-за кустов за счастливой, уже чужой, жизнью, грызя ногти  и глотая злые слёзы.
А однажды подкралась к кроватке, стоящей в тени под яблоней, и,  рассматривая это  безмятежное, розовое, чмокающее, молотящее  воздух  сжатыми кулачками и  крепкими ножками – не!-на!-ви!-де!-ла!  И боролась с желанием его задушить.
 
Часть II. Первый блин.  Володя.

Они сидели на кухне:  Лера и оба её воздыхателя, которые со скрытой неприязнью косились друг на друга. Кто кого пересидит. От чая в животе уже булькало.
- Ладно, я ушла спать, - сказала Лера, - а вы выясняйте, кто сильнее  меня любит.
Утром её встретил счастливый Володя.
Она тайком вздохнула о несбывшемся: - Ну что ж, так тому и быть.

Будущая свекровь, рафинированная коренная москвичка, профессорское отродье, с вечной камеей на шее и длинным мундштуком  в наманикюренных пальцах, говорила, поднимая брови и растягивая слова, перед свадьбой: - Я понимаю, зачем это делает Володя, но Лера – хоть убейте …

Когда  сыну исполнился год, Лера ушла от мужа.

Часть III. Второй блин. Павел.

Он трахнул её прямо там, в тесной, пропитанной сигаретным дымом и алкоголем, палатке, под Славкин «последний троллейбус», которому все дружно подпевали. Примостился сзади и напористо, без церемоний и прелюдий… и зловонно пахло необузданным диким зверем.

Но Лера решила, что на этот раз у неё всё получится. Через полгода  они поженились.

В постели Павел был изобретателен, как алхимик. «А  давай  так  - этого мы ещё не пробовали».  Лера послушно делала так, эдак и  разэдак,  весь набор спортивных упражнений, неумело имитируя недоступный ей оргазм. 

После развода она осталась благодарна ему за ту единственную страсть, которой он её заразил и сумел обучить  наслаждаться  – автомобильную.

Часть  IV. Серёжа. Младший сын.

Серёжа родился на пятом году их брака.
Сыну Павел позволял играть даже драгоценной коллекцией автомобилей.
Впрочем, мальчик рос тихим и послушным, внимательно и серьёзно разглядывая мир большими серыми глазами.
А в пять лет потерял сознание - просто сложился там, где стоял.

- Лерой нам придётся пожертвовать, - вздохнул Павел  на семейном совете.

Спустя два года  Серёжу окончательно выписали из больницы.
 
Когда зашла Надя, институтская подруга, Лера привычно, на  автомате,  покормила сына, обтёрла, сделала укол и включила ему наушники – тогда  он ещё слышал.
А когда повернулась, Надя плакала, сжав руки на груди.
- Не смей меня жалеть, слышишь, не смей?!  Убирайся прочь! Вон, я сказала!

Часть V. Юрка. Старший сын.

- Не трогай – это его хлеб, - вскользь бросил Юрка, когда Лера заскочила из больницы переодеться.  Поразила не столько фраза сына, сколько  обыденность его голоса.
А потом Лера застала их – мужа и сына – катающимися по полу и мутузящими друг друга.

- Если ты не согласишься на ещё одну операцию Серёже, я урою твоего вы***дка, - процедил Павел.
- Нет,  профессор сказал – бесполезно.

- Полагаю, у вашей жены…  веские основания, -  ответила судья на фразу: «не понимаю, почему она хочет развестись».

После Сережиных похорон пришёл незнакомый мужчина и сказал, что выкупил комнату в этой квартире у Павла N.
И Лера, наконец, заплакала, уткнувшись в грудь взрослому пятнадцатилетнему сыну.