Грустный гнусный... рассказ из записок Белого Гобл

Белый Гоблин не очень  любил субботу. И совсем не потому, что это начало понедельника, а потому, что в этот день он читал соседским малышам сказки.
Но читать им было нечего, ибо у него была лишь одна книга. Книга без начала и конца и совсем не детская.
 
…Во рту три остатка пищи вторника и четверга напоминали ему, что в субботу следовало бы и поесть, однако, памятуя о том, кто не работает, он решил не есть. Тем более, что был выбор без выбора: не есть, поголодав или поголодав воздержаться от еды. Ибо еды не было. Совсем.
Он шел прямиком на мусорку насвистывая легкую песенку. Шел и нес туда пустую картонную коробку с надписью «жизнь».
«Милок! Не свисти. Денег не будет!» - промолвила пересекающая ему путь старушка помахивая  большой сумкой с надписью «SUDЬBA-CUDЬBINA».
«Ничче, бабка! Мелких у меня нет, а крупных никогда не было!» - с улыбкой гордо и  счастливо сказал он.
«Ну и чем тут гордиться!?» - пробормотала старушка, перехватив поудобней рукоятку лежащего в авоське топора. И, сама себе положительно ответив отрицательным ответом, двинулась вслед за ним след в след, быстренько превратившись в старую знакомую девочку с топором.
«Курлы-курлы!» - смеялись утки пролетаючи наблюдая эту картину сверху. А лягушка-путешественница в который раз расхохотавшись и отпустив палочку  стремительно пикировала к земле не успев даже квакнуть. Все так же, не успев квакнуть, она влетела к нему в его пустую картонную коробку с надписью «жизнь».
Херракс и она тут как тут!
В его голове волнообразно волновались мысли размышляя о происшедшем: «Эге! Вроде и стрелу не пускал. А она вот она. Прибыли. Здрасти. И чего теперь делать? Идти с мусорки домой? Вроде как «жизнь» теперь наполнена.  Так ведь ее кормить надо. Поить. А чем они питаются? А че носят? А вдруг улетит нафиг в теплые края? А силы? А лысина? А стоек Мрак Аврелий?»
«Квааааа! Квааааа! Кваааакушкин, зараза, чего встал столбом на проезжей части? Марш домой!» - тоненький ангельский голосок лягушечки обволакивал, лишая воли и возможности к сопротивлению.
И теперь, когда появился выбор между домом и свалкой, у него возник и нешутейный когнитивный диссонанс, вызывающий фобийную зависимость от ошибки восприятия мира и себя. От ошибки снова не попасть в яблочко и не впасть в пасть очередного попадалова в конце пути в двух шагах от мусорки.
«Мусорка или дом?  Дом или мусорка?» жужжали мысли-пчелы превращаясь в навозных мух и наоборот подводя его ненавязчиво, но напрямую от рекуррентной   к биполярному аффективному… 
А, где-то там, в вышине, верхом на селезне кружила девочка с топором…
А где-то там, у кого-то начиналась плановая.
Ведь если процессом нельзя управлять, то его надо возглавить…
 
Белый Гоблин, отложив в сторону книжку,  посмотрел на  малышей. Они спали. Спали как младенцы. А БГ не спал. Потому что не спалось.