Фетида. Ч. 3. Главы 1-7

                ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.

                1.

        Огненный Шар плывёт по всем творимым мирам Беспредельности, роняя вкруг себя устремлённые искры.

        Воспламеняемые ими нити Луча Творения сплетаются в ткань Жизни, поле Любви, где распустятся цветы и созреют плоды, полные влечения к Свету и Радости.

        А когда подойдёт срок, определённый Вечностью, сольётся Жизнь с Огненным Шаром и продолжит путь по беспредельному пространству, чтобы творить красоту и гармонию там, где вновь засверкают его соединяющие нити.

        Лишь то, что не смогло раскрыть себя в Свете и Радости, поглотится Непроявленным Хаосом и в тоске не осознающей себя материи будет ждать нового прикосновения жизненосных искр Огненного Шара. Ждать, быть может, миллионы лет.

   
                2.

        Привлечённые Жизнью, возникли на Земле первые Люди, она оказалась благодатной почвой для их бытия в плотном теле.

        Высокая одухотворённость пришедших помогала понять язык всего сущего на земле, они жили в гармонии с ветрами и водами, деревьями и травами, щедросветным днём и многозвёздной ночью, в гармонии с Космосом и друг с другом. Они не могли не полюбить Титанов - счастливое поколение детей Урана и Геи.

        От браков Людей с Титанами множилось земное племя.


                3.

        Ни Боги, ни Титаны во времена Крона не гнушались просить совета у Людей. Но пришел к власти Зевс, и Боги утвердились над Титанами. Лишь Люди, будучи жителями Космоса, не повиновались Богам.

        Нестерпимой стала для молниевержца мысль о том, что кто-то на земле находится за пределами его власти. И решил он сузить космическое пространство в Человеческом сознании. Так наступило время Великого Потопа. Многие погибали в ужасных муках, и стоны их,  полные боли и отчаяния, на многие века плотным серым облаком окутали землю.

        Зевс достиг своего: мало кто из оставшихся знал об Огненном Шаре, о Космосе помнили смутно, а внимать ему мешало серое облако страха.

        Вершиной счастья и могущества в людском сознании стал Олимп.


                4.
 
        Тихо шелестит море у берегов увитого зеленью острова Эгины.

        Слышится Фетиде зов в этом шелесте. Чудится: не хочет отпускать море свою Нереиду навсегда на сушу.

        «Услышь-ш-ш…, услышь-ш-ш…», - шепчут волны.

       Часто покидает Фетида роскошный дворец своего супруга и приходит к волнам. Снимает царскую одежду, тяжёлые украшения – и плещется у берега. Далеко уплыть боится: вдруг подхватят её волны, и пересилит любовь к морю все чувства к супругу. А уплывать нельзя: носит Фетида под сердцем героя-сына.


                5.

        Издалека донеслась божественная мелодия, полная грусти и боли. Всё оставалось, как прежде: голубизна неба, суета чаек, мирное дыхание тёплых волн.

        Фетида вышла на берег прочь от неверного покоя.

        Льётся печалью дивная мелодия, но никто, кроме Нереиды не внимает её тоске и отчаянию


                6.

        Невиданная картина предстала перед глазами Фетиды: на цветущей поляне сидел Аполлон с золотой лирой в руках, под её звуки стекали слёзы с божественного лица, и трава шипела, обугливаясь от соприкосновения с ними. Вокруг Аполлона мирно паслось стадо тучных коров.

        Долго стояла Нереида, пленённая песнью тоски, ни словом, ни движением не нарушив скорбь великого Бога.

        Наконец выплакалась мелодия, смолкла, и Аполлон устремил на пришедшую потемневший от горя лик.

        - Что нужно тебе здесь, дочь пучинного старца? – неприветливо спросил он.

        - Я откликнулась на зов твоей скорби, чтобы помочь, как умею, - смиренно отвечала Фетида.

        - Что можешь ты, низшая Богиня, сделать для меня! – поморщился лучезарный Бог. – Горе и муки мои беспредельны!

        Несколько мгновений молчала Фетида, а потом промолвила:
 
        - Давным-давно, когда не только ты, но и эгидодержавный отец твой еще не появились на свете, горе одного было горем каждого. Может быть, поэтому все жили так счастливо…

        Засверкали глаза Аполлона.

        - Мой отец! Знала бы ты, Нереида, как ненавистен нынче он мне!

        - Ты, Аполлон, самый преданный сын Зевса, ненавидишь его? – изумилась Фетида. – Может ли это быть?!

        Дрожали пальцы великого Бога, твердела почва, орошаемая его слезами, пока слушала Нереида горькие речи.

        - Много смертных женщин любило меня, и много детей рожали они мне. Но ни один из их не был так дорог, как Асклепий, зачатый нимфой Коронидой. Я сжёг её, когда узнал, что в моё отсутствие она делит ложе со смертным. Но сына извлёк из горящего чрева и отдал на воспитание Кентавру Хирону. Даже он, мудрейший и справедливейший, не раз говорил мне, что и у него не было ученика, достойнее Асклепия.

        Замолк Аполлон, погружённый в думы.

        Молчит и Фетида, смотрит в тихое небо, высокое, светло и безоблачное.

        Далёкий Гелиос щедро дарит всему сущему животворные лучи. Шелестят листами деревья, улыбаются в травах цветы, а лесные птицы поют песни жизни и радости. «И великому Богу бывает не с кем разделить своё горе», - думает Фетида.

        Поднял глаза Аполлон, но не прочёл её мыслей, удручённый своими.

        - Другом подросшего сына стал Тесей. Помнишь ли ты славного героя, победившего царицу Амазонок, красавицу Ипполиту? Недолго продолжалось их счастье, умерла воинственная дева в родах, оставив ему сына, названного Ипполитом. Когда мальчик подрос, Тесей женился на Федре с острова Минос. Полюбила мачеха пасынка не материнской любовью. Не вызвав ответного чувства, оклеветала его перед мужем. Проклял герой любимого сына, и погиб Ипполит, сорвавшись с несущейся колесницы. Федра же, открыв мужу правду, покончила с собой. Горе Тесея было так велико, что сын мой Асклепий не мог не помочь ему. Он оживил погибшего Ипполита, вызволив его душу из Аида. Страшно разгневался Зевс и поразил Асклепия молнией. Я был в солнечной Гиперборее и не успел защитить несчастного сына.

        - Горе тому, кто нарушает порядок, установленный Зевсом, - промолвила Фетида, но по голосу её было непонятно, одобряет или осуждает она сказанное собою.

        - Убить невинного – это порядок? – строго посмотрел на Фетиду Аполлон.

        Многое могла бы она ему вспомнить на это. Спросить: «А кто содрал кожу с живого Марсия, весёлого сатира из Фригии? И только за то, что несчастный лучше тебя играл на флейте? А кто убил семерых юных царевичей из Фиф только за то, что мать их Ниоба, вовремя не принесла тебе, твоей сестре и твоей матери жертвы?».

        Но крепко сжатыми остались уста Фетиды, и Аполлон, погружённый в горе, снова не успел прочесть её безмолвных вопросов.

        - Небо померкло в моих глазах, когда я вернулся и узнал о страшной участи, постигшей Асклепия. Будучи в ужасном гневе, я перебил поселение Киклопов. Быть может Гера, ненавидящая меня, затмила мой разум. И вот я послан Зевсом сюда в наказание пасти стада фессалийского царя Адмета. Я, великий Бог, - в услужение смертному!

        Исказилось при этих словах прекрасное лицо Аполлона от неизмеримого унижения.

        - Как делишь ложе со смертным ты, Богиня!

       - Ты не сможешь этого понять, Аполлон, - тихо ответила Фетида, но спокойные слова её показались дерзкими для грозного Бога.

        - Как бы там ни было, знай! Мне суждено убить твоего сына, и я убью его так же беспощадно, как был убит мой!
 
        В великом ужасе отшатнулась от него Фетида.

        - Но ведь ты же сам пел на нашей свадьбе гимны его грядущим подвигам!

        Ничего не ответил ей великий Бог. Сухи, задумчивы были его глаза, и взгляд устремлялся сквозь Фетиду, сквозь поляну, сквозь время. Невозможно было поймать этот взгляд, чтобы вымолить счастье и жизнь еще не рожденному ребенку.


                7.

        Нет Фетиды на поляне, лишь колышется непримятая трава на том месте, где она стояла. Но Аполлон и не заметил её исчезновения, забыл о её присутствии и о своём страшном предсказании. Вылилось из его сердца горе, упало в травы и расцвело цветами. Посветлели глаза луконосного Бога, руки сами собой потянулись к золотой лире, и взлетела над поляной новая песнь звонкого счастья и радости.

 Продолжение следует.http://proza.ru/2014/10/06/1629


Рецензии
Как прекрасно и мудро написано Вами, Глафира, о первых людях Земли:"Привлечённые Жизнью, возникли на Земле первые Люди, она оказалась благодатной почвой для их бытия в плотном теле. Высокая одухотворённость пришедших помогала понять язык всего сущего на земле, они жили в гармонии с ветрами и водами, деревьями и травами, щедросветным днём и многозвёздной ночью, в гармонии с Космосом и друг с другом...горе одного было горем каждого. Может быть, поэтому все жили так счастливо…" И как печально, что все это утеряно нами за тысячелетия существования.
Написанное заставляет задуматься о многом. Понравилось.
Счастья Вам, радости и творческих успехов.
С признательностью. Галина.

Галина Гостева   23.12.2017 11:35     Заявить о нарушении
Я тогда так понимала Жизнь.

А что касается утраты человеческой одухотворенности... сейчас я думаю, что одухотворенные люди есть, и в последнее время их становится всё больше. А дальше обострится процесс поляризации одухотворенных людей и людей с закомпостированными (интернетом, компьютерными играми, лжеценностями и т.п.) мозгами. Но выбор будет у каждого. Так мне кажется.

Спасибо Вам, Галина, за понимание.

Глафира Кошкина   23.12.2017 11:48   Заявить о нарушении
Вы, абсолютно, правы.

Галина Гостева   23.12.2017 11:54   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.