Трагические истории красных штанов

  В детстве я не любила красный цвет. Он казался мне чересчур вызывающим, к тому же тогда, увидев на улице кого-нибудь из знакомых детей в красном, мы кричали : «Красный цвет дураков! Красное только дураки носят!» Быть дураком не очень хотелось, наверное из-за этого и сложились с этим цветом предвзятые отношения. И если всё-таки красные сарафаны или платья я ещё носила, то о штанах и речи быть не могло!

  В самом нежном возрасте я, конечно ходила в том, что на меня одевали мама или бабушка. Даже платье наизнанку, надетое при помощи деда, отторжения не вызывало.

  В первом или втором классе счастливая мама принесла мне шерстяные штаны, цвета розовых помидоров. Они и были такие же, как хорошая помидорина – толстенные, плотной вязки и в то же время почти невесомые. В школу такие носить было нельзя. Обычно я ходила в фиолетовых трико или тёмно-синих, что очень странно гармонировало с коричневой формой. Но тогда все так ходили.

  Новые красные штаны вызвали у меня дикую неприязнь. Мало того, что они такого нестандартного цвета, так ещё такие же были у Янки! Янку одевали не так, как других, и это ещё мягко сказано, поэтому у меня вещи, идентичные янкиным, вызывали протест.

  Один только раз путём шантажа и угроз, маме удалось заставить меня их напялить для визита к бабушке в центр города. И то, моё настроение было испорчено и весь вечер я демонстрировала всем недовольное лицо.

  Мама сдалась и отвезла штаны в детскую комиссионку. А я теперь часто вспоминаю и думаю, что могла бы носить их с большим удовольствием, жаль, что уже не вернёшь.

  Следующие красные штаны были вовсе не мои. Как это? – удивитесь вы. – Какое отношение могут иметь к тебе чужие красные штаны?

  А вот какое! Одноклассница моя Ира носила такие брюки. Вельветовые, между прочим! Из-за них я просто с ума сходила. «Дураки любят красное!» - орала я Ирке, встречая её во дворе. Конечно, если взрослых не было рядом. Вела я себя слишком резво, навязывая человеку своё мнение, пользуясь тем, что она не могла мне противостоять. Ира обижалась, дулась, обходила меня стороной, но штаны честно доносила до тех пор, пока они не стали ей малы.

  Муж, помнится однажды попытался купить мне красный плащ. У них на работе был маленький магазинчик, наподобие сельпо, где продавались самые разнообразные товары, начиная от сахара и селёдки, заканчивая верхней одеждой и сковородками. Я с пеной у рта объясняла, что ЭТО носить не буду, потому что ОНО красное! И даже смотреть, чтобы не приносил!

  А через пару лет бабушка решила сделать мне подарок. Точнее купить плащ. И что вы думаете, какого цвета оказался выбранный мной плащ? Вот ни за что не поверите, но он был красный! Я честно пыталась уговорить бабулю на фиолетовый, очень уж он мне нравился, но не оказалось  моего размера. Были ещё, как альтернатива жёлтый или зелёный, но это ещё хуже, чем красный в сто раз!

  А теперь представьте лицо моего супруга, когда я заявилась домой в обновке скандального цвета!

    – Ага! Значит, когда я хотел купить тебе красный плащ, ты плакала, что такое не наденешь, а как баушка (именно баушка) Тома, так ты с радостью согласилась!!!

  - У меня поменялся вкус!, пришлось объявить мне.

  Плащ, кстати, жив и поныне. Висит себе в шкафу, как напоминание о первой вещи красного цвета. После того, как я перестала его носить, он трансформировался в шубу Деда Мороза. Когда Оля училась в пятом классе, понадобился на праздник для ребят костюм для мальчика, я и предоставила. На него были нашиты из натуральной хлопковой ваты воротник, оторочка на рукава, подол и борта. После вечера в школе, плащ вернулся домой, но отпарывать украшения никто не стал, а ещё в комплекте ко всему шла ватная борода на резинке!

  Несколько последующих лет Оля пользовалась шубой, устраивая домашние  представления  на новогодние праздники для нас и гостей. А потом этот наряд осел в шкафу. Вату с плаща мы общипали на снятие лака с ногтей, до бороды дело дошло только в этом году.

  Оля смеётся : « Спросят у тебя, чем ногти стираешь, будешь отвечать всем, что бородой Деда Мороза!»

   А вот красный цвет с тех пор со мной раздружился.

  Купила я себе однажды замечательные летние брюки, именно красные! Кстати, в момент покупки мне живенько вспомнились баталии с Ирой. Штанишки были великолепные – с разными карманчиками, верёвочками, довольно плотные хлопчатобумажные. Носила я их с огромным удовольствием года три. В начале четвёртого сезона я одевала их уже с опаской, всё-таки работа сидячая, значит быстрее всего одежда изнашивается именно на самом трудовом месте! А вдруг неожиданно лопнет протёршаяся ткань именно на этом самом месте?

  И вот отправились мы с матушкой на Воскресенское кладбище, поработали там от души и домой поехали на трамвае. Редкий для нас обеих вид транспорта, потому что прямо до наших остановок он не идёт, стороной объезжает. Выходим на 3-ей Дачной, заранее запланировали зайти в рынок и купить к обеду селёдочки!

 Размечтались… Так и представляется разделанная, красиво нарезанная, обильно посыпанная хрустким лучком – и колечками, и зелёненьким, отлакированная поверху подсолнечным ароматным маслицем… М-ммм. Представляете запах? И луковые колечки похрустывают, как снежок в морозец! И картошечки обязательно! Горячей, с парком!

   Матушка впереди  сошла с трамвая, а у доченьки заскользила набойка на мокасинах по ступеньке. Ступенька-то ничего себе, обычная вполне , с резиновым ковриком, а вот край его закреплён металлической планочкой, до жаркого блеска стёртой подошвами пассажиров. Вот на этой самой планке я и поскользнулась и ахнулась на свои расчудесные шаровары, да ещё и на следующую., а потом на нижнюю. Как в мультике! Тыньк-тыньк-тыньк по ступенькам! Хорошо, что их всего три. Вскакиваю,на бегу догоняю родительницу и ехидно говорю ей : «Что же вы, мамаша, ребёночка не держите? Упала ваша деточка!»

  - Правда что ли?

  -Правда. И очень больно мне филейную часть!

  Идём себе дальше, я продолжаю, смеясь, жаловаться. А в самом деле больно очень! Тут тётенька какая-то мне вслед говорит : «Женщина, у вас штаны порвались!»

  Первый порыв обернуться, оглядеть бедствие, схватиться за него руками!

  Эх-ты, ёлки-палки!  Штаны не просто разорваны,  на них огромная дырища, одна часть свободно реет на летнем ветерке, открывая вид на абсолютно не романтичные голубенькие трикотажные трусы, хорошо, хоть не стринги. Болеть сразу же перестало! Но заныла душа – как  прикрыть срамоту и добраться до дома?!

  Мечты о селёдке уехали вместе с коварным трамваем. Мы, то-есть, я впереди, прикрывающая тыл пакетом, за пакетом плотно ко мне идёт маменька. Таким вот странным образом добрались до нужной маршрутки, которая идёт прямо до маминого дома, смеясь загрузились в неё, потом так же, соблюдая предосторожности, дабы не дать повод для веселья другим пассажирам, вышли. А в разорванных штанах виднелось всё пролетарское происхождение…

  Брюки, конечно восстановлению и ремонту не подлежали, я страшно огорчилась из-за внезапной утраты одной из любимых вещей.

  И тут произошло радостное событие. Нам дали премию в виде кредитных карт  ко дню работников торговли. Думаю, что это только наше ноу-хау, когда премия выдаётся вовсе не денежными банкнотами банка России, а виде разграфлённого листа форматом А-4, в который вписаны ваши данные. Потратить сумму, обозначенную на нём, можно только в своих магазинах, благо, что работаем мы в торговой организации. И кошки сыты, и мыши целы! Только скидок на этот товар вам не будет, чтобы уж совсем жизнь мёдом не казалась!

  С этой картой я тут же несусь в Молодёжную одежду, где были приобретены первые брюки, так нелепо вышедшие из строя. К моей неимоверной радости, там висят практически последние красные штаны моего немолодёжного размера! И фирма-то их пошила та же! Вот чудо!

  Вторые штаны нравились мне ещё больше. На них уже не было лишних карманов и верёвочек, они меньше мялись, потому что состав ткани был другой. Вместе с ними была приобретена полосатая маечка, что просто окрылило меня на тот момент.
  И вот захожу я в этих штанах в мамин двор и вижу на детской площадке Иру, которая приехала из своей Австралии навестить родителей, а сейчас гуляет с детьми.  Мы рады друг другу, обнимаемся. И вдруг Ира с упрёком смотрит на меня : «Ты теперь носишь красные штаны???»

  Приходится отвечать за то, что творила в детстве, прошу извинить и говорю, что вспоминаю её каждый раз, когда надеваю  их, и что мне стыдно.

  Вторые красные брюки я проносила тоже три  сезона. Носила с наслаждением и любовью к ним, несмотря на некоторую неприятность, которую пришлось из-за них пережить. На карманах у пояса были пришпандырены металлические заклёпки и сумка, вечно болтающаяся у меня на плече с новья была протёрта этими заклёпками. К сожалению, я поздно поняла причину, но заклёпки безжалостно удалила при помощи кусачек, хотя сумка была безнадёжно испорчена.

 За неделю до своего сорокалетия я спешила утром на работу. Вроде шла соответственно времени, но в друг мне начало казаться, что я начинаю опаздывать. Сами представляете, что в такой момент начинается паника. Вот она-то и спровоцировала меня поторопиться на автобус, который стоял на остановке.

 Пришлось ускориться и даже побежать. С бегом на короткие дистанции у меня всегда непруха, не умею я быстро бегать. А тут чесанула, как отставший от последнего парохода белогвардеец. Дорогу за пару дней до этого покрыли свежим слоем асфальта, всё ровненько, как взлётная полоса. Ну я и взлетела. Только не вверх, а на этот новенький асфальт. Взрослые не умеют падать, опыт, набранный в детстве с годами стирается в памяти.

   Плюхнулась на коленку, ладонь, кажется на бок завалилась. Красиво со стороны должно было выглядеть. Брюки красные, пиджачок летний, тоже красненький, но в грязно-белых цветочках. Народ в автобусе, наверное оживился, начал пальцами в окна тыкать и весело смеяться. Но со мной шутки плохи!

 Я сгруппировалась, усилием воли, вместо того, чтобы забиться в рыданиях на дороге, вскочила и запрыгнула в уже закрывающиеся двери. Ишь какие, без меня хотели уехать! Автобус полон, поэтому я остаюсь на средней площадке, все притихли, поотворачивали лица, делают вид, что не хохотали только что над упавшей бабой. Вниз я не смотрю. Мне страшно, потому что по ноге от колена течёт, саднит, болит. Принимаю независимый вид, хотя больше всего хочется сесть и заплакать. Фигушки я заплачу. Я не плачу уже давно. Разучилась.

  Ехать две остановки. Вниз я посмотрела, когда пришлось начинать двигаться к выходу, потому что в саратовских автобусах кондукторы это такие важные люди, которые сидят рядом с водителем, а пассажиры, желающие выйти обязаны подходить к ним и расплачиваться на выходе. Ножка моя представляла жалкое зрелище. Штаны вновь были утрачены навсегда, из них только шорты можно сотворить. Потому что вниз от колена штанины не было. Был рваный красный лоскут, в котором торчало грязное и окровавленное. Кровь хлюпала уже и в босоножке. Я вышла на своей остановке, достала мобильник, времени в запасе было море!

  Набираю мамин номер. Рассказываю, что сильно упала, разбила ногу, порвала штаны и прошу, чтобы она принесла мне какую-нибудь юбку. Мне же целый день ещё работать. Что, вы думаете, я услышала?

 - Ну ты мне все карты спутала! Я столько дел на сегодня запланировала, а теперь все планы, как с куста!

  И тут я не выдержала, слёзы хлынули из глаз и я отключила телефон.
 
  Бросив вещи на рабочем месте, доложившись начальнику, спускаюсь в медпункт. У Аллочки выходной, врач же крови не любит. У неё работа чистенькая.

  -Что у тебя, Жанночка, голова болит? – холодно интересуется она, устраиваясь на месте медсестры.

   -У меня вот! – гордо заявляю я и водружаю на стул своё копытце.
 
  Пришлось ей повозиться со мной. И перекисью заливали, и ножничками стригли кожаные лохмотья. Дырка оказалась солидной. Мне наложили повязку и отправили выполнять трудовую обязанность.

 Позже пришла мама, я вышла к ней вниз. Отдавая мне свёрток со сменной одеждой она поинтересовалась, почему я заплакала, когда мы с ней разговаривали, от боли?

  Нет, мне было обидно.

  Юбилей свой пришлось праздновать в длинной до пола юбке из-за бинта, украсившего мою ногу. А заживало долго, больше месяца. И травма до сих пор даёт о себе знать.

  Мне подарили ещё одни красные штаны, только до них необходимо хорошенько похудеть. И очень хочется их поносить, потому что нравятся они мне! Ой-ой, как нравятся. И в то же время страшно. Вдруг я ещё не всю вину перед красным цветом искупила кровью?

  А вы как считаете? А?!