Диалог об антропном принципе 1

ДИАЛОГ ЧИСТЯКОВА В.Г. И ПОЛЫКОВСКОГО Л.А. ПО СТАТЬЕ
«К КРИТИКЕ ФИНИТНЫХ ИНТЕРПРЕТАЦИЙ АНТРОПНОГО ПРИНЦИПА»
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

         Лев Полыковский (далее – Л.П.): Ответ на отзыв Чистякова В.Г. (далее – В.Ч.).
         Вопрос о совершенстве поставлен В.Ч. правильно. Но здесь необходимы следующие уточнения с привлечением диалектики. Объекты и совершенны в том смысле, что они более совершенны, чего-то более неупорядоченного, хаосогенного и несовершенны, поскольку нет предела усовершенствованию объектов. Достойно усовершенствования, революционной перестройки всё то, что существует. В этом смысле и развивающийся и по каким-то причинам неразвивающийся объект может быть лишь относительно совершенным, но абсолютное совершенство противоречит диалектике развития. Поэтому достижение относительного совершенства не остановка, не преграда развитию. Например, человек совершеннее всего неживого и всего неразумного на Земле. Но вряд ли можно исключать возможность как дальнейшего усовершенствования человека, так и создания искусственного интеллекта, по различным параметрам превосходящим современного человека.
         Мысль Лескова Л.И. о том, что «АП есть принцип отбора … моделей, допускающих существование жизни и разума», прозвучавшая на одних из Циолковских Чтений в его докладе, означает что АП, как инструмент познания, обладает селективной функцией разделения космологических моделей на два класса по принципу возможности существования в них жизни и разума. То есть фактически АП накладывает логическое ограничение на мыслимые нашим разумом варианты развития Метагалактики. И в этом смысле прав В.Ч., упрекая авторов в том, что они некорректно употребили АП. Но вряд ли корректно говорить о том, что АП изобретён нашим мозгом. Ведь мозг есть лишь физиологический орган благодаря которому мы мыслим, обладаем разумом, мыслящим сознанием. Так что правильнее сказать АП изобретён человеческим сознанием, человеческим разумом.
         Согласен и с тем замечанием В.Ч., что гипотетическую модель раздувающейся Вселенной целесообразней называть гипотезой или концепцией.
         Говорить о том, что жизнь и разум маловероятное состояние материи – это значит утверждать, что усложнение низших форм организации материи, результатом которого является возникновение жизни и разума маловероятно. Точнее было бы говорить о повышении уровня организации при переходе от низшего к высшему. В этом плане рассматривать вероятности можно следующим образом: антропоморфные формы жизни и разума менее вероятные состояния материи, чем неисчерпаемой многообразие форм жизни и разума. Это положение верно для сценария неисчерпаемости материального мира. Что более вероятно: повышение уровня организации всего множества систем, в результате чего образуется разум или обратный процесс? Конечно, разрушить одну или несколько разумных систем легче, чем создать их посредством конструктивного синтеза или чем их же возникновение путём саморазвития. Однако утверждать, что в масштабах бесконечного мира жизнь и разум маловероятное состояние материи, - тождественно утверждению, что в бесконечном мире более вероятен регресс от разумного к неразумному, чем прогресс от неразумного к разумному. Но, если такой регресс более вероятен, чем подобный же прогресс, то с точки зрения бесконечной истории материи такая логическая асимметрия прогресса и регресса должна привести к вырождению разума. Поскольку же этого не произошло, то либо прогресс и регресс равновероятны, либо прогресс более вероятен, чем регресс. Гипотеза равновероятности прогресса и регресса, однако, противоречит тому, что разрушение разумного легче осуществимо, чем естественное или искусственное возникновение разумного. Значит опять же с точки зрения бесконечной истории материи необходим запас избыточного прогресса материи от неразумного к разумному, который невозможен при равновероятности прогресса и регресса. То есть такая равновероятность приводить к превалированию регресса над прогрессом (неустойчивому равновесию между прогрессом и регрессом с большей угрозой регресса, чем прогресса), несмотря на их равновероятность. То есть гипотеза о малой вероятности жизни и разума как состояний материи противоречит реальному соотношению условий развития материи.
         Вишев И.В. полагает, что жизнь и разум не являются атрибутами материи, а Идлис Г.М, Казютинский В.В. и Энгельс Ф. считают наоборот. Вряд ли эксперимент может разрешить этот спор. Даже, если всё же допустить, что жизнь и разум маловероятны и распределены хотя бы по одному очагу на одну метагалактику, можно утверждать, что таких очагов и таких метагалактик бесконечно много. Другое дело, что без шести аргументов атрибутивности жизни и разума она – нонсенс.
         Согласен с советом В.Ч. поставить на первое место в аргументации против финитизма принцип качественной неисчерпаемости материи.
         Для атрибутивности жизни и разума достаточна их дискретная бесконечность в пространстве и во времени (рассматривается в трудах Фаддеева Е.Т.). То есть не всё существующее живо и разумно (Есть и противоположная точка зрения космистов, например, Циолковского К.Э., что всё живо). Всегда было, есть и будет бесконечно много очагов жизни и разума. Таково определение дискретной атрибутивности этих форм. Это не абсолютная атрибутивность, а относительная, прерывная, то есть дискретная.
         Вряд ли можно согласиться с негативно-фаталистическим отрицанием принципиальной невозможности бессмертия человека и тем более общества. Неужели оппонент видит на этом пути непреодолимые преграды? Если признаётся познаваемость мира в целом в ходе потенциально бесконечного познавательного процесса, то следует признать и его преобразуемость в ходе потенциально бесконечного созидательного процесса. Поэтому, если всё в принципе познаваемо, то всё в принципе и преобразуемо. Отсюда следует, что нет оснований отрицать познаваемость и реализуемость неисчерпаемого множества возможностей удлинения существования общества и человека и преодолимость неисчерпаемого множества препятствий существованию и развитию этих объектов.
         Разумное ограничение потребления и экспансии в макромире, если оно есть признание бессилия разума ускоренно познавать и улучшать мир – это путь регресса. Ведь в природе – неисчерпаемое множество хаосогенных факторов, угрожающих существованию человечества. Разумная, прогрессивная экспансия разума состоит в освоении макромира во имя изыскания путей сохранения успешного, ускоренного прогресса цивилизации. Всякое ограничение экспансии разума, которое, в конце концов, приведёт к его гибели нельзя признать разумным. Только преобразовывая в направлении усовершенствования материальный мир разум может обеспечить на перспективу сохранение своего существования и успешного, ускоренного прогресса. Поэтому великое назначение разума:  усовершенствование окружающего мира. Если же возможно разумное ограничение потребления и экспансии в макромире не препятствующее существованию и прогрессу человечества, то можно только приветствовать такое ограничение. Но по-видимому энтропийных, хаосогенных препятствий существованию разума так много, что единственный способ его потенциально бесконечного сохранения – это максимально ускоренный прогресс. 
         Тождественность элементарных частиц говорит и об их упорядоченности и об их близости к фундаментальному уровню (а он есть по Манееву А.К. Субстанция континуально-полевого типа (Манеев А.К. Философский анализ антиномий науки. Минск, «Наука и техника», 1974, С.91). И нам придётся многое и в нём перестраивать, когда придём в него, если он не заселён уже микрогуманоидами. Нашей преобразовательной деятельности в перспективе доступен весь мир. Постепенно сфера наших преобразовательных возможностей будет возрастать. В этом смысле возможна сколь угодно высокая компактность высокоорганизованного. Конечно, тождественность элементарных частиц и множественность законов сохранения уменьшает разнообразие физической формы, но эта стандартность лишь упрощает заселение микромира. С другой стороны, о тождественности элементарных частиц можно говорить, когда говорят отдельно об их квантовых или волновых свойствах. Когда же рассматривают эти свойства вместе в квантово-волновом дуализме, то элементарные частицы выступают как индивидуализированный объект с вполне определённым спектром вероятностных характеристик.
         По-видимому, вначале будет создан искусственный интеллект на основе неразумного живого: от многоклеточного к одноклеточному и далее к вирусам и в микромир.
         Нельзя согласиться и с информационной бедностью элементарных частиц как следствием их взаимопревращаемости. Ведь спектр превращений элементарной частицы – это спектр её информационных состояний. Чем богаче информационно этот спектр, тем богаче информационно и сама частица. Ведь информационная открытость увеличивает обмен информацией, а, следовательно, и приток новой информации.
         Гносеологическая закрытость элементарных частиц актуальна лишь для макронаблюдателя, но, возможно, что это лишь защита микрогуманоидов от внешнего воздействия. Непознаваемых форм жизни и разума не существует, возможны только более или менее трудно познаваемые формы (вопреки точке зрения Пановкина Б.Н.).
         Я не возражаю против бесконечности Метагалактики, хотя мне более импонирует многодоменная Вселенная.
         Троицкий В.С., сводя свои выводы к бесконечному безжизненному прошлому Вселенной, говорит об одновременности возникновения жизни во всей Вселенной.
         Антропный принцип ограничивает не только жизнь и разум, но и физические и химические параметры систем. Применительно же к материи, как верно отмечает оппонент, антропный принцип не верен. Но он во многом тормозит неисчерпаемость форм жизни и разума и в рамках Метагалактики . Говорить об уникальности разумной жизни в ней и её тотальной антропоморфности – тоже чрезмерная экстраполяция.