Запоздавшее признание

         Аркадию, исполнилось шестьдесят два года. Жизнь, практически, прошла. О том, как он её прожил, он никогда не задумывался. Жил, как живётся. После окончания института, сразу женился на однокурснице Дине. Миловидной, и привлекательной, с мягким характером. Любовь, была огромной, казалось, её хватит на всю жизнь.

     Через год, у них родился сын. Аркадий его сразу полюбил, но, возиться с ним, предоставлял жене. Человеком он был, хозяйственным и расчетливым. Зарплату, распределял всегда, сам. С одной получки, покупали что-то из одежды, жене. С другой ему.

     Казалось, всё было по-доброму, по - хорошему. Как говорится – не хуже, чем у людей. Ног потом, произошла обычная история. Жена, много времени, уделяла ребёнку и Аркадий, стал чувствовать себя обделенным, и, незаметно, увлёкся туризмом. И теперь, почти каждый выходной, нагрузившись рюкзаком, топором, и, гремящим на ходу, котелком, исчезал из дома. А потом, стал закатываться и на весь отпуск, уезжая в заповедные места Алтая и Урала. Конечно, без жены.

     Прожили они, вместе, немногим больше трех лет. А потом, когда жене надоело его постоянное отсутствие, она, забрав ребёнка, ушла к другому.

     Для Аркадия, это было полной неожиданностью. Ему даже в голову не приходило, что жену может что-то не устраивать. И Аркадий, был просто сражён. И, несмотря на то, что, всё – ещё любил её, по поводу, её поступка, отзывался с грубостью. Вроде того, что,  нашла себе кобеля.

     Довольно скоро утешившись, женился во второй раз. Но, как только жена  родила сына, выгнал её. Видимо, с Дианой, она не шла ни в какое сравнение. И он не смог смириться с этим. Но сына не забывал и заботился о нём.

     Больше он так и не женился. Но у него в квартире, стали часто появляться женщины. Но они, приходили и уходили, а он оставался один, Впрочем, это его вполне устраивало.

     Были совсем короткие романы – всего на несколько недель. Другие, длились месяцами. Но уходя, ни одна из любовниц, не оставляла следа в его душе. И не удивительно, Ведь, какому – то интеллектуальному общению, в их связях, не было места.  Они даже не успевали ничего узнать друг о друге. И тех, кто уходил, он забывал и имена и лица.
    
     Аркадий был человеком общительным, склонным даже к панибратству. Любил общаться «запросто», Быстро переходил на «ты». Но, как ни странно, близких друзей, у него никогда не было. Были только такие, с кем можно было потрепаться о том, о сём.

     Так он и дожил до шестидесяти двух лет. Но, несмотря на своё возраст, на пенсию не собирался. Дома его никто не ждал, и никаких дел, которыми ему хотелось бы заниматься на досуге, у него не было.

     Но, с каждым годом, становилось, всё труднее, завлекать женщин. Из –а бурных страстей, становилась всё менее привлекательной. Его лицо, приобрело какой – то поношенный и усталый вид.

     Да по совести говоря, он уже и не испытывал особого влечения к женщинам. Это стало просто его образом жизни.  Все они, стали ему казаться манекенами, на одно лицо. Да и их, любовные игры, ничем не отличались. Но, признаться себе, что он, порядком, поизносился, не хотел.

     Рано или позно, он должен был выйти на пенсию. Но, думал об этом, со страхом. Так как знал, что это будут годы прозябания, так как увлечений, кроме туристских походов, и любовных игр, у него, никогда не было. Но, неожиданно, всё разрешилось наилучшим образом. Хотя, кто мог знать, действительно ли это лучше?

     Его второй сын, живший и работавший за границей собственным корреспондентом какой – то нашей газеты  или журнала и, собиравшейся там остаться, предложил ему переехать к нему, в Нью – Йорк.

     Получив приглашение от сына, по началу, испугался. Уехать, на старости лет, не зная языка, в чужую страну?! Нет, это не для него! Что он там потерял? Но, подумав, что  и здесь, ему нечего и некого терять, взглянул на это иначе.

     Не секрет, что, на Западе, пенсионерам живётся намного лучше, чем в нашем бывшем Союзе. Они и материально лучше обеспечены, и лечат их лучше. И что деньги у них, о пенсии остаются, даже на заграничные круизы. Перед такой перспективой бледнели даже мысли о том, что здесь, остаются могилы родителей и, если не друзья, то знакомые. А, главное, Родина, которую он больше никогда не увидит.

     Впрочем, существуют люди,  и таких немало, для которых Родина там, где им удобнее и благополучнее живётся. Такие не страдают ностальгией, которой были подвержены вынужденные эмигранты. Уехавшие не с Родины, а от того, что не могли принять нового, чуждого им правительства. А вот Аркадий, собирался покинуть Родину именно из-за благ западной цивилизации. Пожалуй, единственное, что его смущало, так это то, что там, будет не с кем потрепаться. А, потрепаться, он любил. Но, учитывая, что в Нью –Йорке и, в частности на Брайтон – Бич живёт много русских, он надеялся найти там собеседника.
Он уже представлял себе, как будет рассказывать новым друзьям о жизни в СН. Там этим всегда интересовались. А ещё, будет живописать о своих многочисленных любовных похождениях. А, больше то, и рассказать было нечего! Ну, разве о походах…

     Одним словом, Аркадий решил, приглашение сына, принять. И, уволившись, стал готовится к отъезду. Продал машину и садовый участок. Принялся поды скивать покупателя, на свою кооперативную квартиру. А сын, тем временем,  стал оформлять вызов.

     Сборы, приободрили Аркадия. Появилась какая-та цель. Занялся разбором имущества, решая, что продать, а что выбросить.

     Наконец, пришел вызов. Оставалось только оформить документы в ОВИР,е. В самый разгар хлопот, Аркадий получил письмо. Почерк был незнакомый, но явно женский. Обратный адрес, отсутствовал. Поднимаясь на лифте, он, с недоумением, вертел в руках конверт, не открывая его.
     -Кто бы это мог быть? – думал он с недоумением, но, без особого интереса. Так как, кроме сына, ни с кем не переписывался.

     Придя домой, небрежно бросил письмо на тумбочку в прихожей, так и не поинтересовавшись содержанием. И, только вечером, усевшись перед телевизором, равнодушно надорвав конверт, вытащил несколько листов бумаги, исписанных мелким, чётким почерком.

  "Здравствуйте, Аркадий Петрович!
     Узнав от бывшей сотрудницы о том, что Вы собираетесь покинуть Родину и, навсегда уехать в чужие края, захотелось зайти к Вам попрощаться и пожелать доброго пути. А, на тот случай, если не застану Вас, решила написать письмо. Моё желание, Вас, конечно, удивит. Ведь за восемь лет, что я нахожусь на пенсии, мы с Вами ни разу не встречались. Да и, в последние годы нашего «производственного» знакомства, практически, не общались.

     Желание моё видеть Вас, вызвано памятью о той большой любви, которую я испытывала к Вам много лет. Да, да, не удивляйтесь, я любила Вас! Любила искренне, без надежды на взаимность. Возникла эта любовь давно, много лет тому –назад. Когда мы работали с Вами на одном участке. Вы, в качестве начальника, а я контролёра ОТК.

     Оторвавшись от письма, Аркадий подумал с удивлением – неужели это Лидка пишет? Нет, на неё это не похоже… Перевернув страницу, заглянул в конец письма. Там стояла только одна буква «С» - Неужели Сусанна? Она была Лидкиной сменщицей. Он ясно представил себе интеллигентную, скромную девушку, в неизменно аккуратном синем халате. Деловую и ответственную. И, в то же время, остроумную, и веселую.

     Мысль, что она любила его, была и удивительна и приятна. От неё, даже потеплело на душе. Но, было странно, что, работая с ней рядом, он не замечал даже признаков её любви. Он, который так хорошо знал женщин! Впрочем, если быть откровенным, его интересовали женщины, только с ярко выраженной сексуальностью, которые легко шли на сближение. В этом, он видел единственное достоинство женщин. Сусанна же, к ним не принадлежала. А он, добродетель и порядочность, никогда не считал заслугой."
     Аркадий, вновь, обратился к письму:

     «Любовь, пришла ко мне внезапно и бесповоротно. Но, странное дело, я, никогда, не испытывала ревности ни к вашей жене, ни к тем женщинам, которые были у Вас, после неё

     Я хорошо помню, как Вы пришли с женой, к нам на предприятие, после окончания института. Вы были так влюблены друг в друга, что ходили, держась за руки, никого, вокруг себя, не замечая. Ваша жена Дина, мне сразу понравилась. И мне даже захотелось, поближе с ней познакомиться. Но, из – за своей застенчивости, я так и не решилась на это.

     Говорят, что любовь, даже если она не взаимна, уже, сама по себе, уже счастье. То, что я испытывала к Вам, было похоже, скорее, на наваждение, или болезнь. Вне Вас, я не жила. У меня не было других желаний, кроме как, видеть и слышать Вас. Ваш образ, преследовал меня. Стоило мне закрыть глаза, и я видела Ваше необычно бледное лицо, черные глаза.

     Выходные дни, превращались для меня, в мученье и, буквально считала часы, когда, вновь, увижу дорогой мне образ. И вот, наступал понедельник. Я приходила на работу и, с всё возрастающим волнением, ждала Вашего прихода.

     Ваше приближение, я ощущала ещё до того, как открывалась дверь. Вы заходили в комнату, где стояли наши столы. Вежливо здоровались со мной. Но, за этой  обязательной вежливостью, я чувствовала абсолютное безразличие к моей особе.
     Я не была  ни удивлена, ни задета этим, и довольствовалась тем, что нахожусь рядом с Вами. Мы сидели так близко друг от друга, что мне было достаточно протянуть руку, чтобы коснуться Вас. Но, для этого, не было повода. Да и как я могла… Правда, иногда, когда мы вместе, занимались работой на участке, наши руки, невзначай, касались друг – друга. Для Вас, это была, ничего не значащая, случайность и Вы, конечно, не догадывались, какие чувства это вызывало у меня. А мне так хотелось, самой, коснуться Вашей руки. Только коснуться…

     Однажды, у нас был общий разговор. Кроме Вас и меня, в комнате находилась техник по инструменту. Сейчас я уже не помню, почему речь, зашла обо мне. Вы, вдруг, сказали, что я, внешне, всегда такая аккуратная. И эта, малая толика Вашего внимания, доставила мне большую радость.

     Иногда, Ваша жена заходила, по работе, на наш участок. И я, исподтишка, наблюдала за вами. Она говорила Вам о чертежах, деталях и допусках,  а Вы, словно ничего не понимая, только смотрели на неё, влюбленными глазами, и молчали. Она была сдержанна и деловита. Я же, казалось, почти физически, ощущала Вашу любовь, обтекавшую Дину. Но, даже тогда, не испытывала к ней ни ревности, ни зависти.

     Как – то летом, когда мы жили с  мамой в Мельничном Ручье, Ваш сын оказался там, вместе  с садиком, на даче. Узнав мой адрес, Вы пообещали, что, навестив сына, загляните ко мне.

     Боже мой! Какую радость, испытала я, услышав от Вас, это обещание! С самого утра, я принялась готовить праздничный обед. Мне просто не верилось, что я увижу Вас у себя, вне рабочей обстановки. Буду говорить с Вами, смотреть на Вас, угощать пирогами…

     Полдня я чувствовала себя самой счастливой на свете, женщиной. Большего счастья, мне казалось, и не было нужно. Но, по мере того, как солнце катилось к закату, моя надежда увидеть Вас, таяла. А Вы, должно быть, просто забыв о своём обещании, так и не пришли… И этот вечер, и белая безоблачная ночь, показались мне, самыми зловещими в моей жизни.

     На следующий день, в понедельник, увидев меня, Вы, даже не обмолвились о своём, не выполненном обещании. Я тоже молчала. Хотя, с моего языка, готовы были сорваться слова упрёка.
       
     Ваше семейное счастье, длилось недолго, Вы разошлись… Но, странное дело, мне даже не пришло в голову, воспользоваться этим, чтобы завлечь Вас. Впрочем «увлечь» звучит для меня, как нечто чужеродное, несовместимое со мной. Я, даже тогда, в молодости, была, начисто, лишена кокетства. И, тем – более, умения нравиться мужчинам. У меня, не было даже надежды, что Вы, вдруг, заметите меня.

     Уходом жены, Вы были просто взбешены, рассерженны и обижены. Но, как ни странно, утешились довольно быстро. Ваша вторая, скоропалительная и скоротечная женитьба, ничего не изменила в наших отношениях. Я, по-прежнему, любила Вас всей душой, всем сердцем. А Вы, всё также, не замечали меня… В то время, я уже ушла с Вашего участка и работала в конструкторском. Но, виделись мы с Вами ежедневно и даже, по несколько раз в день.

     Вы оказались не очень щепетильным и, без предрассудков. Любовницу Вы нашли себе, тут же, в институте. Сперва одну, потом вторую. Потом ещё и ещё… И, все эти Ваши ухаживания, проходили на глазах у всего института…

     Что испытывала я, наблюдая за Вами? Ревность? Зависть? Возмущение? Нет, ничего подобного, я не испытывала. Но мне было, ужасно стыдно за Вашу неразборчивость, непостоянство и, извините, нескромность. Вы даже не старались скрывать свои отношения с сотрудницами. Конечно, в первую очередь, стыдно, должно было быть замужним женщинам, с которыми Вы флиртовали. Но разговор, я веду сейчас о Вас. И о том, что мне было стыдно и за то, что Вы пустились, буквально, в разгул!

     Те женщины, которым Вы не нравились, говорили о Вас плохо. Но, как ни странно, даже сознавая Вашу непорядочность, я продолжала Вас любить!
Я была рада, каждой нашей встрече, каждому, мимолётному взгляду. Я даже сама не могу объяснить, за что любила Вас. Невольно, на ум, приходит грубоватая, но справедливая поговорка – любовь зла, полюбишь и … Впрочем, любят не за что –то, а даже, вопреки.
     До сих пор, я помню имена всех Ваших пассий. Помню, как, будучи брошенными, некоторые из них, бегали за Вами, как собачонки. Помню Вашу замужнюю любовницу, с которой Вы вместе, ездили с работы. И вели себя в электричке, как влюбленные молодожёны. И я, если попадала с Вами в один вагон, смущённо отводила глаза.

     Уходя на пенсию, я сожалела только об одном, что, больше Вас, никогда, не увижу.  А мне этого хотелось, даже  спустя несколько лет, после нашей разлуки. Впрочем, в отношении нас, это звучит как – то не к месту.

     От бывших сотрудников, живущих с Вами в одном доме, я узнала, что Вы очень постарели и выглядите, ни самоуверенным, ни самонадеянным мужчиной, каким я Вас знала.

     Моей любви к Вам, уже не существует. За прошедшие многих лет, забылись боль и страдания. Но осталась, сохранившись на годы, светлая и, немного грустная память. А, потому, мне жаль, что Вы уезжаете. И, мою душу, больше не будет греть мысль,  что Вы живёте, где – то, совсем близко. И я могу, стоит лишь захотеть, увидеть Вас. Ну что ж, если Вы решились на такой шаг, желаю Вам, если это возможно, обрести новую родину и новых друзей. А, главное, самого себя. Прощайте и не вспоминайте лихом. Ваша С."

     Прочитав письмо, Аркадий был потрясён. Ему было странно слышать из чужих уст, историю собственной жизни, о которой он никогда не задумывался. Не менее потрясающим, было и признание в беззаветной любви, не заметив которую, он прошёл мимо. И, хотя он, никогда, не любил, и  порой, даже не замечал эту девушку, сердце его болезненно сжалось от сознания того, что он потерял. У него, невольно, мелькнула мысль. – А что, если это была та, единственная любовь, которую он, подсознательно, и тщетно, искал всю жизнь?
    
     Сжав голову руками, он воскликнул:
     -Ах, почему она раньше, не призналась мне в своей любви?!

                ---о0о---