Вариации для барабана со скрипкой - глава 11

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Огромная благодарность Эдди Реверс за удовольствие писать вместе!
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

ГЛАВА 11

Лукичёв домой не торопился. Он словно намеренно тянул время, остановившись у подъезда и прикурив. Оксанка, наблюдавшая за ним из окна кухни, кусала ногти, понимая, что Стив собирается выставить её, как только придёт. Надо менять тактику, решила девушка и высунулась в приоткрытое окно.

- Лукичёв, ну ты чего так долго?! - негромко позвала она.

Стёпа поднял голову и, глядя в упор, поинтересовался:
- Заждалась? Не терпится?

И хотя Оксанка понимала, что Стив наверняка стебётся, в груди глухо стукнуло от волнения, и девушка даже не нашлась, что ответить, лишь смогла пробормотать что-то невнятное про то, что ей одной страшно.

- Задёрни шторки, не отсвечивай перед маньяками. Поднимаюсь, - Стив выкинул окурок и шагнул к подъезду. И почти сразу обнаружил на площадке первого этажа босого Кузнечика с блином в руке. На душе потеплело, и Стёпа потянулся с улыбкой откусить от этого аппетитного блина, измазанного вареньем и сметаной: - Ам!

Пару секунд Царёв стоял и, как рыбка в аквариуме, молча раскрывал и закрывал рот. Когда его губы в очередной раз сжались, он опустил голову и посмотрел на еле выглядывающий из сжатых пальцев блин. Лукичёв сделал укус впритык к пальцам и сейчас жевал с довольной ухмылкой.

- Это… Это что такое? – громким шепотом возмутился Кеша и снова поднял широко распахнутые глаза на соседа. – Ты что себе позволяешь? Или тебя там не накормили, где ты был?

Стив молча сглотнул, и выражение его лица немного поменялось – радость как-то медленно сползла. Так как молчание продолжалось и пояснений никаких не последовало, Царёв решил всё же высказаться перед этим гулякой. Хоть паренёк и не совсем понимал, что его больше задело: вчерашнее отсутствие соседа до полуночи, сегодняшнее его заигрывание с какой-то очередной девицей, которая, судя по всему, торчала у него дома, или же этот несчастный блин.

- Ты вообще обнаглел! Приходишь, когда хочешь, берёшь, что вздумается! А тебя там, оказывается, кто-то за шторками в квартире ждёт? И ей не терпится? – Кеша выпалил всю эту тираду, стараясь всё же не повышать голос так, чтобы его ещё кто-то, кроме Стёпы, услышал. – Ну ты и гааааад….

- С добрым утром, Кузнечик! - наконец-то отозвался Стёпа как-то невпопад, на что Кеша тут же среагировал:

- Вечер уже!

- А ты словно сейчас проснулся! - развёл руками Стив. - Я когда-то другим был? Вкусный блин, кстати, спасибо! И - да, мне пора, действительно - девка стынет… - Лукичёв развернулся и, щёлкнув пальцами, намеревался подняться наверх. Уж больно его разозлил этот наезд мелкого: он к нему как к родному, а этому… блина жалко стало. И вообще, кто-то там говорил, что без разницы, с кем Лукичёв встречается. С одной стороны - приятно, что не без разницы. С другой - вот только сцен по этому поводу не хватало!

- Ну да, всё верно, остывшая – не очень хорошо, - пробубнил парнишка и с досады засунул остаток блина себе в рот.

Лукичёв даже не пытался оправдаться, и это было обидно. Хотя – кто он ему? Всего лишь мелкий сосед, который лезет со своими обидками. Ну и пусть, раз вовсе нет совести у него, Кеша засунет свою симпатию поглубже, в… шахту. Но показывать этому бесчувственному чурбану как ему хреново – не будет! Не заслужил. Впрочем, как и пояснений.

- А знаешь, я, и правда, только что проснулся. Мне казалось, что ты нормальный, а оказывается – такой же псих, как и остальные, - Кеша повернулся в пол-оборота и уже положил ладонь на дверную ручку, намереваясь скрыться в квартире, но напоследок всё же съязвил: - Надеюсь, вы там не очень будете стонать. Вечер уже, и люди отдыхают.

Лукичёв сжал перила, поставив ногу на ступеньку, но так и не сделав шаг наверх. Вот и всё… и вся «влюблённость». И близость, как всегда, оказалась иллюзией. И готовность принимать «таким как есть»… показалось, в общем. А как показалось-то шикарно… Ведь мелькали уже в голове мысли - а что, если поближе?

- Я совершенно такой же псих, как и остальные. Настолько типичный, что могу считаться эталоном. Пожалуй, повешу табличку себе на дверь, а то всё время приходится объяснять… - Стив обернулся и обнаружил, что Кеша всё ещё стоит около своей двери. - Беруши дать? Чтобы уж наверняка твой отдых не потревожить?

- Надеюсь, что ты, и правда, меня больше не потревожишь. А сегодняшний вечер я как-то переживу, - Кеша с сожалением посмотрел на Стёпу и хотел ещё кое-что сказать на прощание: - А знаешь, Стёпа, что я хочу тебе ещё…

Одновременно с этой фразой этажом выше кто-то открыл двери, и раздались несмелые шаги. На лестничном марше показались две женские ножки, и следом, тараторя и махая рукой, появилась Оксана, спускающаяся к площадке первого этажа.

- Стиииви! Не верь ему, этому мелкому! Он всё врёт! – она остановилась на ступеньку выше Стёпы и положила ладошки ему на плечи, продолжая причитать: - Что ты тут вообще возле него стоишь? Зачем тебе этот пацан? У него фантазия буйная, и он может намолоть всякую чушь! Да он вообще меня невзлюбил и сейчас сгоняет злость, хочет меня перед тобой опорочить! Не верь ни одному его слову!

И Кеша, и Степан - оба замерли, глядя на девушку и не понимая, о чём она, а та, в свою очередь, начала усиленно тянуть Лукичёва домой. Царёву стало смешно: он совсем забыл о девице и её приключениях, да её и палить не нужно – сама себя спалит! Вот же женщины… Прав был Ухов Геннадий, который позволил помыться в своей ванной этой сумасшедшей. Кеша лишь несколько раз ударился лбом о мягкую обивку своей двери и, не скрывая улыбки, негромко протянул: «Ну и дуууура…».

- Стиви, идём домой, брось его! Я же тебя жду! А ты все не идёшь и не идёшь, а я волнуюсь! А этого пацана не слушай, слушай лучше меня!

- Нееееет, вы все психи, - Кеша взъерошил свои волосы и, продолжая вяло улыбаться, нажал на ручку. – Пойду я лучше… а то вдруг заразно?

Он зашел в прихожую и прикрыл двери, съехав по ним спиной и прикрыв глаза. Обида и разочарование проявились влагой в уголках глаз и комком в горле. Не было даже желания подсмотреть в глазок. Последний раз.

Стив перехватил тормошащую его девушку за плечи, притянул поближе и, глядя прямо в лицо, страстно выдохнул:
- Беги! Быстро!

- Что?! - опешила Оксанка.

- Вон!!! Так понятнее? - встряхнув её от души, он развернулся и пошёл вверх по лестнице в свою квартиру. Очень хотелось на кого-нибудь наорать.

Обычно Лукичёву было плевать на интриги подобного рода, которые к тому же просчитывались с первого взгляда, но сейчас его реально взбесило. И даже не то, что Оксанка вела себя с ним как с умственно отсталым, а то, что она устроила это на глазах Кешки. Хотя… вот мнение Царёва не должно волновать теперь уж совершенно! Тем не менее - волновало, вплоть до того что хотелось пнуть соседскую дверь и гаркнуть что-нибудь типа: «сам псих!». Отказывать себе Стёпа не любил, но и позволить себе подобное было стрёмно. Противоречие грозило коллапсом.

Запершись в квартире, Стив, пытаясь избавиться от иррациональной обиды за то, что для Кузнечика он, оказывается, «как все», врубил на полную колонки, после чего буквально избил свои барабаны. Через какое-то время вроде бы стало легче, начало отпускать. Вечером на репетицию он отправился уже вполне нормально и в подвале тоже практически не вспоминал о вечернем столкновении с Кешкой. Но, возвращаясь на своём байке домой по ночному городу, он ощутил, что лёгкость плавно переходит в состояние антигравитации. Что-то улетало, и от этого становилось пугающе пусто. Улетало - и, кажется, навсегда - тёплое, золотистое сияние, которое возникало в мире, когда Кешка оказывался в его объятиях. И только сейчас Стив подумал, что это сияние было хорошим стимулом жить. Катализатором наслаждения жизнью как таковой.

До кровати Лукичёв добрался уже совсем в разобранном состоянии, в котором хотелось только одного - заснуть и не просыпаться.

Все последующие дни Кеша жил почти спокойной и практически счастливой жизнью. Всё было как всегда: обычная летняя погода - без неожиданных похолоданий или ливней, обычные занятия на скрипке - без порванных струн и порезанных пальцев, обычные встречи с друзьями - без новых знакомств или ссор со старыми. Даже отношения с матерью были обычными - без дополнительных просьб или поездок к родственникам. На работе тоже всё было обычно - без случайных встреч или неприятных открытий. Всё было обычно, но чего-то всё же не хватало. Во всём этом не было самой жизни. А если точнее – нерва. А если ещё точнее, то не хватало наглого и самоуверенного, обаятельного и жутко притягательного Стива. Хоть он и был отвратительным человеком, но не думать о нём Кешка уже не мог. Он злился и все равно улыбался воспоминаниям. Он обзывал его на все лады в своей голове и всё равно вспоминал опьяняющие поцелуи. Он сотню раз разбивал о его голову воображаемую скрипку и закалывал его смычком, но по-прежнему продолжал страдать по нему.

В тот последний вечер Кеша слышал, как Степан веселился, играя на барабанах для своей подружки. Переиграть его на скрипке было невозможно, поэтому парнишка просто натянул на голову наушники и включил музыку. Так он и пролежал у себя в комнате, пока мама не позвала его к телефону. Звонил Горох, который приглашал в гости к какой-то девчонке. Идти вовсе не хотелось, но, чтобы не слушать то, что могло бы происходить на втором этаже, Кеша согласился и уже через минут десять сбежал из дома. Тогда он неплохо провёл вечер, хотя общаться с девочкой, которую презентовал ему друг, вовсе не хотелось. Компания тогда собралась большая, и чтобы как-то затеряться в ней, пацан решился выпить. Ему казалось, что так будет проще забыть то, что со Стёпой они больше не друзья и больше никогда и нигде не пересекутся. Во дворе можно просто делать вид, что друг друга не знают, а потом потихоньку и забудется. Ради этого Кеша решился на рюмку водки, которую попытался запить «тархуном», после которого долго плевался, махал рукой на открытый рот, заедал всем, что видел на столе, и оставшуюся часть вечера сидел с высунутым языком и держась за голову.

- Царь, ты с ума сдурел! Какого ты водяру абсентом запивал? – сокрушался Горохов, откачивая своего друга.

- Вить, я же думал, там водичка, хотел запить… Она же зелёная! – чуть не плакал Кеша и продолжал качаться, сидя на стуле.

- Вот ты бестолочь, совсем пить не умеешь, - друг подавал минеральную воду и постоянно давал что-то укусить. – Ты мог горлянку себе сжечь, тоже мне – алкаш-профи. Давай пей и закусывай, а то свалишься. И вообще, нафига ты водку-то решил пить? Ты же никогда и в рот капли не брал! Что на тебя нашло?

- Я страдаю, - захныкал Кеша, которому рюмки алкоголя, запитого двумя глотками горького абсента было предостаточно, чтобы впасть в пьяное слабоумие. – Меня не лююююбят!

- Так ты же сам отшил Светку! Она классная девчонка, а ты полный тухляк. Чего тебе не хватает? – возмущался Горох и подсовывал диванную подушку под голову Царёва.

- Светка хорошая, и квартира у неё классная, и плазма огромная, и даже чучело крокодила настоящее, - перечислял Кеша, умащиваясь на диване и еле шевеля языком. – Но она не Стёпа…

- Эй, Царь, так ты серьёзно запал на того соседа? – начал тормошить друг, до сих пор не веря в реальность симпатии Кеши к взрослому парню.

- Уже нет, он гад, - пробормотал Кеша и прикрыл глаза, сложив ладошки под щекой. – Хоть и классный…

- Ну ты даёшь, Царь… Неужели девчонки совсем не нравятся?

- Угу, нравятся… Только дуры они все… - еле разлепив губы, вещал Кеша. – И Стёпа дурак…

- Так зачем он тебе? – удивлялся Горохов.

- Ой, Витёк… Ничего ты в любви не понимаешь… - выдал напоследок Царёв и отрубился.

Спал он почти без снов, хмель убил все возможные фантазии и подарил страшный сушняк. И именно тогда, когда ужасно захотелось пить, кто-то облизал губы Кеши, и он сквозь сон улыбнулся. Было приятно и щекотно.

- Стёоооп, - сипло пробормотал он и поднял руки, чтобы обнять.

- Я Свееет, - шепнул кто-то в ответ, и парень тут же вскочил.

- Ты кто? – удивился он, глядя на девушку, сидящую возле дивана на корточках.

- Кеша, ты что, ещё пьяный? Я Света!

- Уй, блииин, - застонал Царёв и, положив на лоб ладонь, скривился и снова упал на подушку. – Как же голова болит! Да ещё и кружится…

- Ну ты даёшь, упиться с одной рюмки! – возмутилась девушка и поднялась на ноги. – Витя говорил, что ты продвинутый чувак, а ты весь вечер продрых!

- Извини, Свет. Я, наверное, лучше пойду.

- Да уж не держу! – фыркнула девушка и вышла из комнаты.

Кеша даже не стал искать друга, по всей квартире разбрелись парочки, и найти Гороха было практически нереально. Домой он доехал без приключений и сразу же завалился спать. И только дома ему приснился тот, из-за кого и хотелось напиться. В этот раз Кеша почему-то кормил во сне Лукичёва блинами. Хотя это было именно то, что они делали за минуту до той грандиозной ссоры…

Последующие дни были продолжением апатии, монотонности и грустных мыслей. Царёв всячески старался отвлечься от воспоминаний о пусть и не такой уж долговечной, но дружбе со Стивом. Ему на самом деле было очень жаль, что всё так по-глупому закончилось. Но! Не он в этом виноват! Значит, нечего и жалеть, жизнь-то не заканчивается!

К концу недели настроение Царёва чуточку пошло на поправку, предстояла поездка за город, на дачу к какому-то другу Гороха – Пепику. С мамой Кеша договорился о поездке ещё в посёлке у тётки, когда с достоинством выдержал трудовой десант и проказы малого Жорика. Так что в пятницу Кеша весь день был в ожидании крутого отдыха, хоть и не очень понимал, что именно там будет. Но возможность побывать в неформальной обстановке, познакомиться с новыми людьми, послушать живую музыку да просто отдохнуть и побеситься с другом – это вдохновляло.

Весь день Кешу периодически настигали наставления мамы. Он с улыбкой выслушивал и каждый раз кивал головой. Обещал, что будет звонить и вести себя прилично. Перед выходом клятвенно заверил, что в воскресенье к обеду уже вернётся. С этим и отправился на автобусную станцию, где должен был встретиться с Гороховым и Дашкой. Дождавшись маршрутки, они отбыли из города в направлении дачного посёлка...

Стив делал ошибку за ошибкой. Включить, едва проснувшись, старый альбом Сейд было в высшей степени недальновидно. В том смысле, что работа и прочие дела и планы стремительно и неудержимо свалили в туман при первых же звуках. Не хотелось видеть никого и ничего, кроме бутылки рома, за которой Стив всё же дошёл во второй половине дня – потому что сигареты тоже кончились, и тут уж отсидеться было невозможно.

Алкоголь дарил невесомость, пронося, словно в экспрессе, по стране утраченных иллюзий. Самые блистательные и нереальные мечты пролетали во всём своём великолепии перед закрытыми глазами, даря сладость и оставляя терпко-горькое послевкусие. Все те мечты, с которыми давно стоило бы попрощаться, потому что они были убиты в реальности, и даже не раз, но Стиви всё равно время от времени брал билет на свой алкогольно-музыкальный экспресс и отправлялся в круиз фантастических впечатлений в страну Небывалию. Чаще всего он привозил оттуда в качестве сувениров стихи, песни или просто какие-то идеи, так что парни из группы смотрели на эти «отъезды» как на творческие командировки. Одну пропущенную репетицию Лукичёву прощали без слов, молча. Вторую – со скрипом. На третий день Костик и Васятка заявились с решительным настроем извлечь в реальность своего загулявшего ударника во что бы то ни стало – срывалась поездка на дачный опен-эйр.

Дверь Лукичёв открыл только после пяти минут непрерывного звона. Выглядел он дезориентированным: то ли слегка накуренным, то ли только что проснувшимся. При этом спиртным от него почти не пахло – Костян даже восхищался этой способностью Стива «отключать» мозги практически без всяких вспомогательных средств. Если бы Лукичёв умел ещё и включать свою голову обратно – клавишник утверждал, что ему бы «цены не было». А так голову Лукичёва «запускать» приходилось каждый раз экспериментальными методами.

На этот раз Стива в приказном порядке затолкали под душ и выволокли из квартиры, чтобы погрузить в машину и отвезти в назначенное место. По пути Костик пытался было разговорить ударника, но Стёпа смотрел широко, прямо и отсутствующе, так что клавишник в результате махнул рукой. В конце концов, не первый раз. Да и не последний наверняка…

По пути Лукичёв всё же начал приходить в себя, а на подъезде к месту даже попытался вылезти на крышу «Газели», но его, разумеется, тут же затащили обратно и передали обещание «навешать» от водителя. Стив заявил, что все присутствующие унылые и утратили дух авантюризма, в ответ ему пообещали отправить пешком за «Газелью». К счастью, машина на тот момент уже въехала в дачный посёлок, так что спор отложили – надо было искать нужный дом, стоявший по описанию на краю обширного пустыря, который собирались использовать как площадку для гостей и выступающих.

Троица друзей, состоящая из наблатыканного Гороха, острой на язычок Дашки и скованного немного Кеши тоже довольно быстро добралась до посёлка. Дом Царёву понравился, он хоть и был одноэтажным, но двор был просто огромный. Там же была установлена импровизированная сцена, где уже была какая-то аппаратура и куча проводов. За домом были и беседка, и мангал, и несколько мест под костры, выложенные кирпичами. Множество людей шнырили по участку, что-то пили, смеялись и обменивались объятиями. В разных местах сидели музыканты-одиночки и собирали вокруг себя небольшие группки людей. Один был с акустикой, другой - с губной гармошкой, а возле мангала на деревянной колоде сидели двое с небольшими барабанами. Только минут через двадцать после прибытия Горох смог найти хозяина и познакомить его с Дашкой и Кешей. Царёву парень понравился, он был совершенно без комплексов и очень радушно встретил совершенно незнакомых людей. Пригласил чувствовать себя как дома и тут же побежал встречать очередного гостя.