Феномен времени

    (популярная лекция профессора Карпухина, непрочитанная 19 апреля 1994 года в Воронежском университете перед студентами ядерно-физического факультета по причине исчезновения лектора).
       Лекция подготавливалась профессором в течение последних трех лет. Несмотря на то, что она писалась в популярном изложении и каких-либо фактов новейших открытий не содержала, профессор относился к этой работе со всей серьезностью, что и послужило причиной столь длительной подготовки. Накануне он объявил коллегам, что нашел, наконец, ключ к пониманию феномена времени, причем простым логическим путем без привлечения громоздких формул Общей теории относительности. Объявляя это, профессор был необыкновенно возбужден и просто светился счастьем. В день, назначенный для прочтения лекции, по пути в университет машина профессора была протаранена груженым «камазом», водитель которого нарушил правила на перекрестке, не остановившись на красный свет. На месте происшествия тела пострадавшего профессора не оказалось, были найдены разобщенные машинописные листы с содержанием лекции. К сожалению, часть записей, ее последние листы, отсутствовали, поэтому содержание лекции приводится не полностью.
   
    Итак, дорогие друзья, я хочу обратить ваше внимание на весьма простое, и, тем не менее, до сих пор не изученное явление – время. Время – это очень просто, поднесите к глазам ваши часы и вы увидите, как цифратор на жидких кристаллах отсчитывает секунды: одна – две – три и т.д. Очень просто и очень наглядно. Но, а теперь вдумайтесь, что мы видим.  В каждый определенный момент, этот момент есть настоящее, мы видим одну цифру, обозначающую данную секунду, данный момент данного часа данных суток. Только одну цифру, прошлую цифру, бывшую секунду назад,  мы помним, и позапрошлую – тоже помним. Если бы наши часы показывали десятые доли секунд, мы видели бы трудноуловимое мельканье цифр, если сотые – мы бы вообще ничего не разобрали. Т.е. время – это еще и наше ощущение, мы можем чувствовать и осознавать секунды, успеваем отмечать мельканье десятых долей секунды и абсолютно не можем фиксировать сотых долей, мы их не чувствуем. Этот отрезок слишком мал для нас и как будто вообще не существует. Но, тем не менее, он есть, никто здравомыслящий с этим спорить не станет. Есть и тысячные доли, и миллионные доли секунды и любая бесконечно малая, какую бы мы ни взяли.
    А теперь вернемся чуть-чуть назад, к секундам. В данный момент мы видим цифру, обозначающую данную секунду, она и есть настоящее, все прошедшие секунды мы помним, они только что были недавно, но пока я произносил эту фразу, пять-шесть секунд ушло в прошлое, их уже нет, они прошли. То есть, настоящее есть лишь только настоящая секунда, но через секунду данное настоящее станет прошлым, и настоящим станем следующая секунда из будущего. Через секунду опять та же смена, настоящее уйдет в прошлое, а настоящим станет секунда из будущего. Получается, что настоящее – всего-навсего ничтожная секунда на границе прошлого и будущего. Необозримого прошлого и бесконечного будущего. Образно можно представить бесконечную ленту по которой скользит узенькое колечко настоящего. А если взять десятую долю секунды, сотую. Никто не станет отрицать, что прошлая сотая доля секунды – это еще не прошлое, а настоящее.  Ну что, дорогие друзья-коллеги, кто-нибудь хочет возразить? …. Абсолютно с вами согласен, прошедшая сотая доля секунды, которую мы своим сознанием, своими органами чувств никак не можем заметить, это уже прошлое. А если взять тысячную, миллионную, миллиардную, выходит что настоящее столь ничтожно, что мы его не видим, не замечаем, не чувствуем и только знаем, что настоящее молнией пролетает сквозь нас, проносится стремительно, быстрее света, быстрее любой вообразимой скорости. Настоящее проносится сквозь нас, а мы не можем ни осознать его, ни почувствовать, т.е. его фактически нет.  Есть ничтожно малая, бесконечно малая величина времени, обозначающая настоящее, и эта бесконечно малая стремится к нулю,  единица измерения настоящего есть ничто, нуль. Его нет, настоящего, есть бесконечности прошлого и будущего, а  настоящего нет.  Это   только граница между грядущим будущим и ушедшим прошлым.  Настоящее – граница, граница ничтожно малая, как тончайшая пленка между двумя океанами, через которую океан будущего перетекает в океан прошлого, граница есть, но она прозрачна, она ничего не сдерживает, настоящее только отмечается, но не останавливается на ней. Эту пленку не заметить ни под какими микроскопами. Ее фактически нет. Настоящего нет, есть прошлое, есть будущее, а настоящего нет. Оно есть в любой момент, но этот момент не время, это ничтожно малая, стремящаяся к нулю. Настоящее – нуль. Его нет, сейчас нас нет.  Ничего нет. Кроме забытого прошлого и неизвестного будущего. Т.е. вообще ничего нет и ничего быть не может.
     И, тем не менее, мы есть, мы удивляемся парадоксальности нашего вывода, простите, моего вывода, и прекрасно себя чувствуем сейчас. Мы видим свои руки. Видим соседей, слушаем мой голос, или голосок премилой соседки, которой наплевать на феномен времени, и на все феномены вообще.  А поскольку ей наплевать, вам тоже, потому что она вам нравится. Вы украдкой, как бы невзначай касаетесь ее и сами вздрагиваете от такой смелости. Она оборачивается и улыбается. Вы вздрагиваете вторично. Она вам нравится, вы уже почти влюблены, вы уже счастливы, и это есть настоящее. А на все остальное вам плевать. Вам обоим, да и всем, наверно, кто молод, полон сил, надежд, жизнь необозрима, и все еще впереди. И плевать на время, в секундах,  сотых долях секунды, на ту ничтожно малую долю, что обозначает настоящее, и даже на то, что никакого  настоящего быть не может, ибо это – нуль. Вам и без этого хорошо в своем настоящем.
     Так почему же это настоящее мы, все-таки, чувствуем? Ощущение – вот ключ! Проведем маленький эксперимент. Уважаемые коллеги, ущипните свою руку. Не малодушничайте, для большей доходчивости эксперимента ущипните посильнее. Что, больно? Больно. Мы ощущаем боль, в данный момент, в настоящем. Постепенно боль стихает, но пока она есть, мы все это ощущаем как «сейчас». А смогли бы мы ощутить боль в течение одной сотой секунды? Просто не успели бы. Парадокс – с одной стороны,  поскольку настоящего как такового нет, мы это уже доказали, то и боли в настоящем мы просто не можем ощущать, и тем не менее она есть. Почему же она, все-таки, есть? Кто сомневается, ущипните себя еще раз. Это боль прошедшего щипка, прошедшего воздействия, которое мы чувствуем как боль. Она растянута во времени. Боль от щипка ощущается в течение нескольких секунд, от ожога или пореза – несколько минут, душевная боль порою на всю жизнь.  Эта инерция нашего ощущения и создает иллюзию настоящего, которое, если подходить строго логически, есть уже прошлое, хотя и близкое прошлое. Инерция физического ощущения, инерция боли, животная физиологическая память и есть то, что мы принимаем как настоящее. Я отмечу еще раз, именно животная физиологическая память, к ней мы еще позже вернемся, ибо если это память интеллектуальная, сознательная, то она уже делит время на настоящее и прошлое.
    Итак, те, кто добросовестно провел эксперимент, я имею в виду тех, кто щипал себя, а не соседку, и кто внимательно следил за моей мыслью, непременно должны сделать вывод, что настоящее, которое мы воспринимаем как данный момент, как сейчас, есть ближайшее, но увы, прошлое, и воспринимается нами только в силу инерции ощущения, в силу определенной продолжительности самой мысли об этом. Поэтому у тугодумов настоящее более продолжительное, чем у людей смекалистых, быстрых. А если бы не было этой инерции ощущения,  боль мы могли бы воспринимать только при длительном воздействии, если бы нас положим, пытали током, жги на костре или распиливали пилой. А порезы, щипки, уколы, все, что производится мгновенно, нами бы просто не воспринимались.
    Теперь попробуем подойти к проблеме с другой стороны, без щипков. Если настоящее есть граница между будущим и прошлым, то оно должно характеризоваться устойчивым положением, моментальной неподвижной фотографией движущегося мира. Настоящее – это момент стабильности, неизменности, неподвижности, результат, к которому подошел мир из прошлого перед его вступлением в будущее. О том, что мир и все в мире движется и меняется, вы, надеюсь, не сомневаетесь. Или, все-таки, сомневаетесь? Ну, смотрите: я говорю – губы мои шевелятся, ваши губы тоже шевелятся, движутся потому, что вы ухмыляетесь на приведенный мною пример. Посмотрите на улице: едут машины, идут люди, от ветра качаются ветви деревьев, и даже в неподвижном памятнике есть тепловое движение молекул. Так что сомневаетесь зря.
     Итак, еще один парадокс – мир движется постоянно, изменения происходят во времени, мир движется в пространстве и во времени из прошлого в будущее. Но в каждый момент  настоящего он неподвижен, мертв. Странно немного, да? Но если мы уже заранее договорились, что настоящего как такового нет, то все  нормально. А как же быть с тем настоящим, которое, все-таки есть? Очень просто. Опять придется возвращаться к щипкам. Будем еще раз щипаться? Нет? Молодцы, запомнили. Добросовестно щипались.  Настоящее мы признали как отрезок  времени, в течение которого чувствовали боль. И в этот момент мы были стабильны в ощущении, мы ощущали только боль от щипка, и думали только о нем. Это и есть неподвижность для нас, на другое мы не отвлекались.
     Но это только в личностном индивидуальном плане, а если в историческом масштабе, что есть стабильность в историческом масштабе? В историческом масштабе это называется эпохой. Это естественно не секунда, это десятилетия, минимум года, которые стабильны в историческом плане. В каком смысле стабильны, если мир движется. Стабильны именно в историческом смысле. Стабильны границы государств, стабильны международные отношения, стабильно мировое производство и товарообмен. Т.е. в этом интервале мир людей относительно стабилен, не то чтобы неподвижен, но в нем не происходит резких перемен, это и есть историческая эпоха. Человечество – очень большая система, поэтому ее настоящее, ее секунды, ее неподвижность, неизменность измеряется эпохами.
    Позвольте еще одно резюме. Настоящее может быть измерено таким отрезком времени,  которое характеризуется  устойчивым, неподвижным, неизменным положением системы. В логически-формальном смысле, поскольку мир находится в постоянном движении, такого настоящего нет, но при рассмотрении отдельных частей системы, оно есть, и характеризуется устойчивостью этой части в отрезке времени. Для человека это секунды, для погодных условий – часы, сутки, для социальной системы – годы, десятилетия. Таким образом, фактически время является дискретным, разорванным на различные отрезки, каждый из которых характеризует настоящее для разных частей системы мира, в течение этих отрезков части системы стабильны, условно неподвижны. Отсюда и скорость времени для разных систем неодинакова, чем быстрее, чем интенсивнее меняется система, тем в более быстром времени она живет. Итак,  еще один парадокс времени, даже два парадокса: непрерывное время – прерывисто, кроме того, его скорость неодинакова для разных взаимосвязанных, взаимопроникающих систем, т.е. в нашем земном, обозримом мире разные его части одновременно живут в разном времени. Понятно? Вижу, не очень.
       Ну, что ж, рассмотрим первый парадокс, вернее найдем ему известные подтверждения. Давайте вспомним геологическое время и его интервалы: кембрий, ордовик, силур, девон и так далее, до четвертичного периода, в котором мы сейчас живем. Или история развития человечества: палеолит – древний каменный век, неолит – новый каменный век, бронзовый, железный века, затем древний мир, средние века, новая эра. Т.е. какую бы историю мы не взяли она всегда предстоит дробной, дискретной, разделенной на периоды относительной устойчивости.
    Со вторым парадоксом посложнее. Но мы уже упоминали что для разных систем интервал настоящего неодинаков. А для наглядности сравните человека и муравья. Посмотрите с какой скоростью он бегает, как часто перебирает ногами, как быстро шевелит усиками. Он, конечно, не может думать, но за секунду, которой нам хватает только на одну мысль, одно ощущение, муравей успевает почувствовать раза три-четыре. Впрочем, это легко объяснимо нашими линейными размерами. Наш мозг воспринимает сигналы от органов чувств в течение десятых долей секунды, а муравей успевает почувствовать за сотую, потому что по нашим нервным волокнам импульс должен пройти расстояние в среднем метр, а у муравья меньше сантиметра.
 И еще, вспомните детство, каким долгим был тогда день, как много можно было успеть. Утро – было целое утро, по дороге в школу можно было успеть поглазеть на машины, поймать кузнечика, исследовать лужу, подраться и помириться с приятелем, постучать палкой по чугунной изгороди, собрать целый гербарий листьев, подобрать и разгладить фантик, найти монету и сделать еще массу полезных и интересных дел, и при этом не опоздать в школу. А что вы успеваете сейчас за утро? Побриться, или покрасить ресницы и губы, позавтракать, да по дороге поболтать с приятелем или подружкой. И все. И, наконец, вы все прекрасно знаете, что пространственно-временной континиум Эйнштейна, универсальный для Вселенной, никак не применим к законам микромира, законам атомов и элементарных частиц. Если же принять во внимание нашу, простите,  мою схему, то это несоответствие легко объяснимо, хотя проблемы, конечно, не решает, а только дает подход к проблеме с совершенно иной стороны.
    Ну, что, устали? Верно, предлагаю немного передохнуть. Вы повертитесь, отвлечетесь, а я, с вашего позволения,  сделаю несколько приседаний, чтобы размять спину….
    Прекрасно! Успокоились, попробуем дальше. Теперь оставим настоящее, которого как мы уже давно определили, нет,  и повернемся к прошлому. Близкое прошлое – это основная реальность, чем более удалено прошлое, тем менее отчетливо мы его представляем, хотя это далекое прошлое явилось основой и предопределило близкое прошлое и миг настоящего. Далекое прошлое выросло из еще более далекого и так бесконечно, до самого начала. В свою очередь, начало – это самое далекое прошлое было чем-то вызвано, какой-то причиной, значит, имело свое прошлое. Таким  образом, в сторону прошлого время безгранично.
    Теперь попробуем решить вопрос об однозначности прошлого. Как это понимать? Это строго определенное положение мира и всех его слагающих частей в прошедшем времени. Понятно?  Не очень – вижу. Попробуем так. Вот у меня в кармане авторучка. Я вынимаю ее и кладу на стол. Ручка находится на столе. Что послужило причиной ее появления здесь, на столе? То, что она лежала у меня в кармане. Почему она была в кармане? Потому что  ношу ее с собой с тех пор, как купил. Я купил ее в киоске, что рядом со входом в наш университет, месяц назад. Смог купить, потому что ее привезли в партии, которую хозяин закупил на оптовом рынке. Почему он так сделал?  Потому что накануне оптовики потратили деньги на рекламу по телевидению и заинтересовали розничных продавцов.
    А теперь представьте: вдруг, какое-либо событие из перечисленных выпало бы, или заменилось другим, смог ли бы я положить эту ручку три минуты назад на стол, рядом с которым стою? Не смог бы. Ручка у меня, возможно, была бы, но это была бы другая ручка, а может быть я не захотел бы класть на стол именно ручку. Каждое предыдущее событие было обусловлено строго определенными причинами, в каждый момент прошлое строго фиксировалось, будучи настоящим. И в эти бесконечно малые отрезки времени мы имели строго определенное положение вещей. Поэтому и сто лет назад, и пятьдесят и сейчас в битве при Ватерлоо англичане победили Бонапарта, а не наоборот, и всегда в будущем будет так.
   С одной стороны, это аксиома, что в прошлом мир имел строго определенное состояние, которое таким останется навсегда, сколь много бы времени с того момента ни прошло. Но у этой аксиомы есть два доказательства. Первое – любое далекое прошлое было в свое время настоящим, которое во времени не существует, но фиксирует систему мира в строго определенном положении. И сколько бы раз мы ни прокручивали киноленту истории в обратном направлении, она всегда покажет одну и ту же картину развития. При Ватерлоо победят англичане, потом будет французская революция и казнь короля, Варфоломееву ночь католики будут резать протестантов, а не наоборот, и в Куликовской битве русские одолеют Мамая и т.д. Второе доказательство от противного: допустим, я сегодня свою авторучку забыл бы дома, смог ли бы я  положить ее здесь на стол? Увы… Видите, как просто.
     В общем, мы еще раз убедились, хотя вряд ли кто в этом сомневался, если серьезно задумывался, что прошлом система мира имела строго определенное положение, обусловленное причинно-следственной связью. Прошлое – однозначно.
    Теперь попробуем рассмотреть вопрос о достоверном знании прошлого, как мы знаем свою историю? Мы достаточно хорошо знаем ее до средних веков, похуже историю древнего мира, и еще хуже первобытную историю древнего человека. Далее в прошлое идут только палеонтологические и геологические  сведения. Но означает ли это, что наши знания о прошлом не меняются? Никак нет, совершенно наоборот. Постоянное накопление  сведений усилиями историков, археологов, антропологов, палеонтологов и других ученых все дальше вглубь прошлого приоткрывает завесу неизвестности, и историческое прошлое предстает во все больших подробностях и доказанных фактах.  Картина прошлого  с каждым годом, несмотря на то, что оно от нас неминуемо отдаляется, становится, тем не менее, все подробнее, красочнее, видимее. Прошлое предстает все более ясным, все более изученным и понятным. Более того, современные достижения геологии, физики, химии, астрономии позволяют заглянуть в столь далекое прошлое, каким является эпоха становления Земли и Солнечной системы в целом. И эти научные, пока еще гипотезы, с накоплением фактов становятся доказанными теориями, а потом станут научной истиной. И это не просто мечта. Поскольку мы уже доказали однозначность прошлого, то изучение настоящего, являющегося единственным логическим этапом развития неминуемо приведет к точному знанию прошлого, пути его исторического развития во всех необходимых подробностях. Т.е. чем далее мы будем развиваться и продвигаться по пути науки, тем более определенно и достоверно будем узнавать прошлое.
       И еще один факт. В нашем дальнейшем развитии мы будем оставлять все более достоверное ближайшее прошлое. Этому способствует развитие средств  хранения информации. В средние века основным способом сохранения исторических фактов были летописи, затем появляется книгопечатание, которое позволяет фиксировать информацию во множестве объектов – во множестве книг, а сейчас это и книги, и кинопленки, и магнитные записи – аудио-, видео, мягкие и жесткие диски компьютеров и т.д. Т.е. в дальнейшем мы будем фиксировать настоящее, которое перейдет в прошлое, но зафиксированное на различных носителях со все большей подробностью и достоверностью. И в дальнейшем любой, даже самый малозначительный факт прошлого мы сможем установить, или воспроизвести с абсолютной точностью.
     Таким образом, специальное изучение прошлого как истории на основе развития науки и все более подробное и надежное сохранение информации в настоящем  приведет к тому, что весь исторический путь развития Вселенной от планетарно-космического через образование и развитие живой материи до социально-исторического будет известен нам во всех подробностях. В прошлом не будет загадок, мы узнаем его с полной достоверностью, так называемая завеса времени в прошлое исчезнет. Это будет означать полную определенность событий прошедшего времени, обусловленную достоверным знанием фактов прошлого, пути развития материи в целом.
    А сможем ли мы узнать будущее?  Возможно ли его знать вообще? Если прошлое оставляет после себя реальные осязаемые факты в настоящем, по которым мы и судим о нем, то как можно знать будущее, которое еще не наступило? Можем ли мы быть пророками?  Я сам – пророк, и каждый из вас тоже пророк. Хотите, докажу? Пожалуйста! Сейчас на моих часах тринадцать часов две минуты, я предсказываю, что в тринадцать ноль три моя авторучка упадет на пол. Так… еще чуть-чуть, вот – я разжимаю пальцы, и авторучка, как я и предсказывал, на полу. Смешно, правда?  Но не только. В этом предсказании и совершенном по предсказанию действии заключен огромный смысл.  Почему я смог сделать такое предсказание, которое сбылось? Потому что располагал достаточным знанием о настоящем и приложил волю, для того, чтобы мое предсказание сбылось. Т.е. знание настоящего, условий его стабильности и изменчивости, знание того, что через минуту мне никто и ничто не помешает совершить задуманное и волевое физическое усилие в нужный момент привели к тому, что ручка, как я и предсказывал, в тринадцать ноль три оказалась на полу. Я могу много чего вам еще напредсказывать, например, что телевизионные передачи будут идти согласно объявленной недельной программе, что девятого мая мы будем отмечать День победы,  что через два месяца начнутся олимпийские игры, и что через пятнадцать минут, по окончании лекции, вы, сломя голову, ринетесь к выходу из аудитории. Понимаю вас, молодой человек, хотите возразить и даже предполагаю, что хотите сказать. Что многие мои предсказания могут и не сбыться, может произойти что-либо непредвиденное, и все запланированное телекомпаниями, и даже распорядок лекций могут нарушиться. Правильно я говорю? Ну, вот, правильно, согласны.  И я согласен. Да, я предсказываю с определенной долей вероятности. И эта доля вероятного соответствует нашему знанию, а доля неблагоприятного исходя, т.е. неисполнения предсказания, соответствует нашему незнанию, тому, что мы пока не можем учесть.
     Здесь уместно коснуться еще одного аспекта, я, если обратили внимание, предсказывал события, которые зависят от нас, людей, которые нами запланированы. Но есть процессы от нас не зависящие, как предсказывать их? А это еще проще, мы смело можем утверждать, что в течение года самым долгим день будет 22-24 июня, самым коротким – 22-24 декабря, что в положенные рассчитанные сроки произойдут лунные и солнечные затмения, что в таком-то году  к Земле вновь приблизится комета Галлея и т.д. Такие предсказания вас тоже не удивляют, это даже само собой разумеется, никто в этом не сомневается. А почему? Потому что планетарные циклы достаточно хорошо изучены, это уже известные вещи, это наше надежное знание. И даже капризная погода, хотя ее прогнозы и служат темой для анекдотов, тем не менее, предсказывается с достоверностью 92% на неделю вперед. А ведь были времена, когда человек ничего этого не знал и не мог планировать свои действия даже на сутки вперед. Это было тогда, когда Природа всецело царствовала над человеком, первобытный человек перед ней только благоговейно преклонялся. Но время шло, человек научился сеять зерно и собирать урожай. Это было огромное знание, ибо, положив зерно в землю, человек предвидел, что в будущем оно прорастет и даст колос. Затем был составлен календарь, и смена времен года, и сезонные разливы рек перестали быть тайной, они стали предсказуемыми. Развитие и превращение простого обмена в торговлю поставило предвидение на совершенно новый уровень. Ибо купец должен был рассчитывать потребности людей в разных странах в разное время года. Это, опять-таки, было знание, но знание более широкое, более, я бы сказал, многофакторное.  Человек, посвятивший себя торговле, должен был учитывать и погоду, которая повлияет на урожай, и эпидемии, которые тогда были весьма часты, и войны, и даже моду, которая уже заявляла о себе как важнейший фактор спроса.  И, наконец, развитие машинного производства заставило планировать это самое производство во избежание кризисов, связанных с диспропорциями стихийного развития. Кстати, до начала нынешних реформ наша экономика была строго плановой, промышленное производство планировалось на пятилетие, и пусть не в абсолютной точности, но планы выполнялись. Т.е. на приведенном мною кратком историческом примере  вы убедились, что накопление знания ведет к более долгосрочному и более надежному предвидению. Сейчас мы можем предвидеть, ну, на несколько лет вперед, в дальнейшем этот срок будет неминуемо возрастать, и по историческому опыту, и потому, что в течение пятидесяти лет объем человеческих знаний удваивается. Накопление информации идет в геометрической прогрессии, только вдумайтесь в это! Сейчас мы переживаем эпоху информационного взрыва, далее нас ждет взрыв практического применения накопленных знаний. Последствия  этого предвидеть пока трудно, это дело ближайших десятилетий. Но после этого грандиозного скачка достоверность нашего промышленного, точнее, техногенного, социального, демографического и других видов предвидения возрастет необыкновенно. Т.е. будущее, которое для нас пока туманно и даже вызывает опасения, станет ясным. Определенным, строго распланированным и предсказуемым на десятилетия и даже века вперед. Это рационально распланированное будущее в свою очередь позволит накопить такой объем информации, и так полно его использовать, что известными наперед станут не только века но и тысячелетия вперед. Будущее станет известным как и прошлое. Не надо будет никаких фантастических путешествий на машине времени, мы будем его знать. Представьте себе грандиозность, значимость, величие такого положения! Дорога времени, которая сейчас теряется  в тумане прошлого и лишь слабо и недалеко видна в будущее, станет ясно обозримой как назад, так и вперед во всю свою длину.
Вы вправе усомниться, а возможно ли это? С одной стороны, вы как будто согласились с прежними доводами, что накопление знания, накопление достоверной информации о прошлом и более надежное, достоверное и, я бы сказал, многоканальное сохранение информации о настоящем позволяет все достовернее и на более длительный срок предвидеть и планировать будущее. Но, с другой стороны, совершенно неожиданным представляется результат, что мы сможем полностью предвидеть будущее, т.е. на любой срок и с полной достоверностью. Странно как-то, не укладывается в нашем сознании возможность такого могущества. Мы как-то более привыкли к тому, что будущее необозримо, и сколь бы далеко мы ни предвидели, есть еще более далекое будущее. Тогда попробуем подступиться к проблеме немного с иной стороны.
Что есть абсолютное предвидение? Это есть абсолютное знание. Абсолютное знание прошлого и настоящего позволяет абсолютно достоверно предвидеть будущее. А возможно ли абсолютное знание? Знания, когда известно все, все законы природы, все до мельчайших подробностей от атомарных связей, внутриядерных законов до астрономических циклов и всеобщих тенденций развития? Возможно в том случае, если Вселенная конечна. Великий Эйнштейн уже доказал, что это так, Вселенная безгранична, но конечна, значит, и знание о ней конечно, а это и есть возможность абсолютного знания.
Теперь вернемся ко времени. Если возможно полное знание прошлого и достоверное предвидение будущего внутри конечной вселенной, то не означает ли это, что и то и другое должны сомкнуться. Будущее сомкнется с прошлым, время станет цикличным. Неожиданно, правда? Опять парадокс! Но оставим пока это, пусть наша голова немного свыкнется с подобной мыслью. Попробуем затронуть проблему будущего еще с одной стороны.
 Только ли одним знанием определяется будущее. Увы, нет. Будущее определяется еще и нашей волей, нашей устремленностью, желанием достичь задуманное, т.е. использованием нашего уже имеющегося знания для более оптимального построения будущего. А можем ли мы пользоваться нашим знанием? Как будто бы да, технический прогресс прямое тому подтверждение. Ног с другой стороны, дорогие коллеги, вы все прекрасно знаете, что курение вредит здоровью. Все знаете? И не будете с этим спорить? А теперь, пожалуйста, поднимите руки те, кто не курит. М-да… А теперь те, кто делает зарядку М-да… примерно столько же, сколько и некурящих. Как видите, мы очень плохо пользуемся своим знанием. А точнее, приложить волю, чтобы использовать знания, не хотим. Вы можете возразить, что это мелочи, а в государственном или планетарном масштабе все иначе. Увы-увы, точно так же. Мы знаем, что гонка вооружений – это бессмысленная, в общем-то, трата труда и ресурсов, и самое рациональное – договориться, но договориться никак не можем. Мы знаем, что на настоящий момент благополучный миллиард из всего объема потребления только тридцать процентов расходует на жизненно необходимые товары и услуги – это пища, одежда, энергия, информация. Остальные семьдесят процентов затрат связаны с престижем, т.е. имиджем – это  украшательство, та же самая пустая трата сил и средств. С этим хочется поспорить, чисто эмоционально, но это расчеты экономистов. Почему же так?  Почему мы поступаем вопреки знанию? С зарядкой и курением несложно. Просто приятно поваляться в постели, вместо того, чтобы утруждать себя нагрузкой. И покурить тоже приятно, тем более, что никотин хоть и легкий, но наркотик. С экономикой сложнее, но тоже объяснимо: куда легче гоняться за прибылями и сверхприбылями на военных заказах, чем организовывать производство в оптимальном варианте, хотя эти прибыли могут обернуться против нас  же самих в виде нами же произведенного оружия. Вот, пожалуй, самый основной парадокс:  мы с усилием достигаем все более высокого уровня знания, но пользуемся им лишь для ближайших, сиюминутных выгод и удовольствий, мало смущаясь тем, что в недалеком обозримом будущем наши действия принесут вред. Мы предвидим, знаем, что создаем проблемы в будущем, но, тем не менее, не принимаем необходимых мер для устранения этих проблем, и фактически своими действиями приближаем их. Почему так?
Если представить процесс развития как общий физико-химический процесс, то мы знаем, что любая система, выводимая из равновесия, стремится вернуться к прежнему положению, несколько меняя свои параметры. А изменение энтропии системы возможно лишь привнесением, или изъятием части энергии системы. Произвольные процессы идут, в основном,  с отдачей энергии и возрастанием энтропии. В нашем случае, если мы говорим об определенности будущего, т.е. будущего времени, уместно внести такое понятие, как энтропия времени. Чем выше энтропия, тем менее определено будущее, и наоборот, чем она ниже, тем будущее яснее. Определенность, упорядоченность, достоверность событий будущего, или достоверность будущего времени тем выше, чем ниже энтропия системы, т.е. чем больше в нее вносится энергии. Какая же это может быть энергия, если все процессы развития идут с затратами энергии, какая энергия в данном случае привносится?  Воля к использованию имеющегося знания! Воля – вот энергия времени! Но поскольку процесс упорядочения будущего внесением энергии воли нарушает сложившееся равновесие, система самопроизвольно меняя параметры, стремится вернуться к прежнему равновесию, отсюда алогизм наших поступков. Процесс  социального развития пока что стихиен, и мы своим безволием, недальновидностью, обычной ленью  фактически пытаемся остановить его, и даже повернуть вспять.  Почему? Может быть потому, что полное всеобъемлющее знание, полная власть над силами природы, способность не только приспособиться к ним, но приспособить их к себе, абсолютное, почти волшебное по настоящим понятиям могущество – есть сверхцивилизация. Но кто будет представлять сверхцивилизацию? Для современного человека она вряд ли приемлема, быть винтиком строго запрограммированным на неизбежные действия в строго определенное время, знать и принимать такое положение означает полную подчиненность времени, это потеря свободы выбора. Еще один парадокс! Таким образом, сверхцивилизация – это совокупность …
На этом найденные на месте аварии записи обрываются, последние страницы найдены не были, более того в компьютере профессора не нашлось файла, в котором печаталась лекция. Не были найдены и черновые предварительные распечатки, хотя супруга пропавшего профессора, утверждала, что в день отъезда мужа на столе оставалась большая кипа отпечатанных страниц, куда они подевались, она не смогла объяснить.
Коллегам так и не удалось установить, что еще профессор вкладывал в понятие сверхцивилизации и каким образом связывал его с феноменом времени, хотя после его загадочного исчезновения остатки найденной рукописи вызвали почти ажиотажный интерес. Не обошлось и без участия прессы, которая, используя тему на волне интереса, дописалась до того, что исчезнувшего профессора объявила пришельцем-гуманоидом и даже пришельцем из будущего.
 Коллеги  пропавшего профессора долго дискутировали об энтропии времени, поскольку такое понятие абсурдно, и на тему волевой энергии, которая не может считаться  физической величиной, и скорее имеет отношение к философии, чем физике. Но постепенно интерес как к любой сенсации угас, и о рукописи непрочитанной лекции профессора Карпухина вспоминали все реже.
Дольше всех занимался рукописью следователь капитан милиции Седойкин, хотя естественно, более по служебной необходимости. Дело о ДТП то ли со смертельным исходом, то ли с похищением пострадавшего было головной болью капитана. Свидетелей аварии было более десяти человек, но их показания были до абсурда противоречивы, кто называл грузовик «камазом», кто – «мазом», кто вообще не грузовиком, а автобусом, хотя все свидетели были профессиональными водителями и в марках машин разбирались. И номера грузовика-автобуса называли разные. Еще одно чудо случилось с машиной профессора, ее отвезли на аварийную стоянку, но она исчезла и объявилась целой и невредимой в металлическом гараже владельца, но потом исчезла окончательно. Дело безнадежно зависло, и Седойкин раз в неделю краснел и потел на ковре перед начальством и ничего нового сообщить не мог.