Сосед

Воистину,  не  так  страшен  чёрт,  как  его  малюют.  Здесь,  конечно,  не  курорт,  не  Карловы  Вары,  и  даже  не  Трускавец…  Но  жить,  вернее,  не  жить  можно.  Да,  мрачновато…  Да,  не  весело…  Да,  одиноко…  Но,  зато  и  желаний  нет,  а  значит,  как  говорят  индусы,  нет  и  особых  страданий…  Кроме,  пожалуй,  одного:  постоянно  хочется  пить.  Нет,  не  водки,  а  обычной  воды.  Кстати,  её  здесь  много.  Целые  реки.  Из  одной,  с  красивым  именем  Лета,  вот  уже  три  года  пытаюсь  напиться.  Тщетно.  Старик  Харон  говорит,  что  жажда  исчезнет  только  тогда,  когда  полностью  сотрётся  память  о  моей  земной  жизни.  Боюсь,  что  этого  не  случится  никогда,  ибо  с  каждым  глотком  сознание  моё  всё  больше  проясняется,  высвечивая  давно  забытые  подробности  моего  пропащего  хмельного  бытия…  Предполагаю,  что  не  одолеет  эта  чёртова  река  мой  проспиртованный  организм,  как  не  одолела  его  анестезия,  когда  семь  лет  назад  мне  вырезали  аппендикс.  Не  знаю…  Может,  так  тут  задумано,  и  после  двадцатой  или  тридцатой  выпитой  цистерны  я,  наконец,  протрезвею  и  забуду  весь  тот  кошмар,  в  котором  существовал  на  поверхности…  Может  и  прав  был  сосед,  назвавший  это  мрачное  подземное  царство  «загробным  вытрезвителем»?  Молчит  Харон,  а  старый  Цербер  печально  смотрит  на  меня  умными  собачьими  глазами.

Я  назвал  этого  типа  соседом,  что  не  совсем  верно.  Соседкой  моей  была  его  дочь,  у  которой  он  гостил  настолько  часто,  что  мне  казалось,  будто  он  тут  живёт.  Против  Насти  ничего  не  имею.  Хорошая  девочка.  Приветливая.  Всегда  улыбнётся,  здороваясь…  И  духи  у  неё  приятные,  с  ароматом  свежести  и  другой  жизни…  Чистой  и  счастливой…

А  вот  отец  её  –  мерзавец.  Высокомерный,  спесивый.  Никогда  руки  не  подаст.  Едва  кивнёт,  процедит  что-то  сквозь  зубы,  нос  в  сторону  отвернёт  и  проходит  мимо…  Жадный.  Сколько  ни  просил  денежку,  хоть  бы  раз  дал.  Ведь  не  на  шмотку  какую-то,  не  на  сало,  не  на  хлеб…  На  первейшую  жизненную  необходимость  просил.  На  опохмел,  на  бутылочку  пива…  Чтобы  сердце  не  выскочило,  чтобы  дышалось  легче,  чтобы  чертей  болотных  прочь  отогнать…  Только  спиртное  и  спасало  от  них,  проклятых.

Страшнее  тех  существ  в  жизни  ничего  не  видел.  Внешне  все  они  походили  на  обычных  персонажей  американских  «жутиков»  с  некоторыми  местными  особенностями.  Чаще,  то  были  компании  из  двух-трёх  вертлявых  чёртиков,  бесцеремонно  размещавшихся  за  кухонным  столом…  Они  резались  в  «дурака»,  громко  повизгивали,  ругались  матом,  царапались,  хватали  друг  друга  за  остренькие  кривые  рожки…  И  плевались  в  мою  сторону.  Реже,  являлись  в  образе  тощих,  волосатых,  бледнолицых  мертвецов,  которых  я  находил  то  лежащими  в  ванне,  то  курящими  на  балконе,  то  сидящими  на  массивных  подлокотниках  моего  кресла…  И  уж  совсем  редко  они  представали  предо  мной  холодной  инфернальной  пустотой…  Эти  их  визиты  были  самыми  кошмарными,  самыми  душераздирающими…,  потому  что  я  никого  не  видел,  а  лишь  чувствовал  всеми  своими  клеточками  чьё-то  враждебное,  смертельно  опасное,  ледяное  присутствие…  Однажды  я  оборвал  штору  в  гостиной,  за  которой,  как  мне  чудилось,  сидело  ОНО…  В  другой  раз  в  поисках  ЕГО  мне  пришлось  выбросить  из  шкафа  всю  одежду…  В  третий  –  искромсать  разделочным  топориком  тумбу  для  обуви…  А  в  какой-то  …надцатый  раз  я  даже  попытался  отравить  ЕГО  газом…  Слава  Богу,  жена  вовремя  подоспела  и  выключила  плиту.
 
В  общем,  натерпелся  я  ужасу,  в  сравнении  с  которым  Цербер  показался  мне  безобидным  щенком…  Кстати,  никакой  он  не  трёхглавый,  и  змей  никаких  на  его  шее  нет…  Враки  всё  это.  Легенды  для  пугливых  обывателей.  Обычный  пёс  непонятной  породы,  нечто  среднее  между  сенбернаром  и  ньюфаундлендом…  Я  почти  уверен,  что  он  меня  жалеет  и  безмолвно,  по-собачьи  сочувствует.

Все  вышеприведённые  бредовые  эпизоды  были  мною  напрочь  забыты,  и  вспоминались  постепенно…,  по  мере  того,  как  я,  лёжа  на  каменистом  берегу  реки  забвения,  не  переставая  глотал  её  тёмную  воду.  Словно  вычерпывал  из  неё  свою  жизнь…,  такую  же  тёмную  и  мутную.

Злоупотреблять,  как  говорится,  я  начал  давно.  И  уважительных  на  то  причин,  типа  измены  жены,  предательства  друга,  физического  изъяна….,  не  было.  Наоборот,  всё  в  моей  жизни  складывалось  удачно.  Заботливые  и  любящие  родители,  тесный  круг  хороших  товарищей,  спорт,  книги,  институт…  На  первый  взгляд,  никаких  предпосылок…

Уже  здесь,  глубоко  под  землёй  я  долго  думал…,  всё  искал  эти  зловещие  предпосылки,  пока  не  понял,  что  причина  моего  пьянства  как  раз  и  прячется  в  их  отсутствии…  Она  лукаво  светится  улыбкой  сквозь  слишком  правильные  формы  идеального  мира…  Да,  именно  так  и  есть…  С  самого  детства  родители  и  воспитатели  внушали  мне  опасную  мысль  о  совершенстве  бытия  и  о  том,  что  мне  всеми  силами  необходимо  ему  (совершенству)  соответствовать…   Добросовестно  следуя  этому  правилу,  я  всё  время  боялся  сделать  что-то  не  так,  боялся  нарушить  соответствие  и  опозориться…  В  какой-то  момент  во  мне  поселилась  робость,  а  чуть  позже  –  страх…  Я  стал  застенчив  и  неловок.  И,  осознавая  свою  малость,  по-прежнему  верил  в  непогрешимый  абсолют.

Ну,  а  дальше  всё  пошло  вполне  предсказуемо.  Первый  стакан  портвейна  на  пикнике  в  честь  окончания  восьмого  класса,  помог  мне  впервые  ощутить  себя  хозяином  мира,  а  не  его  жалким  рабом.  Тогда,  жарким  июньским  днём  на  обрывистом  берегу  Днепра  я  остро  почувствовал  великую  разницу  между  дискомфортом  и  комфортом  в  собственном  существовании.

Помню,  как  приятно  удивился  и  решил,  что  можно  таким  образом  изредка  входить  в  гармонию  с  миром…  и  постепенно  избавляться  от  робости…  Так  и  поступал.

И,  вы  знаете,  помогло!  Годам  к  тридцати  пяти  я  полностью  освободился  от  комплекса  собственного  несовершенства,  одновременно  сообразив,  что  и  мир  далеко  не  идеален,  что  Абсолют  –  всего  лишь  выдумка  философов…,  что  истину  действительно  иногда  можно  отыскать  на  дне  стакана.

Однако,  как  часто  случается,  освобождение  от  одного  ведёт  к  зависимости  от  другого…  Распрощавшись  со  своими  страхами,  я  заметил,  что  уже  не  мог  отказываться  от  спиртного.
 
Да,  было  стыдно  пред  женой  и  сыном,  стыдно  перед  сослуживцами  после  фуршетов,  где  я  свински  напивался…  Но  процесс  уже  набрал  обороты,  и  от  психологической  зависимости  перешёл  к  физиологической.  Руки  тряслись,  глаза  слезились,  внутри  пожар...

Работу  потерял,  жена  презирает,  сын  сторонится…

А  что  впереди?

Правильно.  Смерть.

Примерно  через  два  года  моего  обитания  в  царстве  Аида  я  докопался,  точнее,  допился  до  причины  своей  преждевременной  (или  своевременной)  кончины.  По  большому  счёту  её  виновником,  как  вы  правильно  догадались,  стал  алкоголь.  А  вот  по  маленькому…

По  маленькому  всё  оказалось  гораздо  сложнее… 

Итак,  произошло  неизбежное:  канувший  в  лету  день  моей  смерти  был  однажды  выловлен  мною,  будто  глупый  карась,  из  реки  забвения  и  представлен  перед  моим  взором  ясными  и  чёткими  кадрами  преступной  хроники.  Главным  героем  был…  О  ком  вы  подумали?  Угадали,  мой  сосед,  точнее,  не  сосед,  а…  Ну  вы  знаете…  Да,  из  спесивого  мерзавца  он  превратился  в  злодея.

Смотрю  из  мрака  подземелья  на  тот  непривычно  солнечный  для  поздней  осени  день  и  щурюсь  от  яркого  света.  Вижу  себя  в  лесопарке  в  компании  двух  таких  же  алкашей…  Бутылка  водки  и  штук  пять  яблок  на  закуску…   Выпили  –  закусили…  Повторили…  Поговорили…  Опять  выпили…  Приятели  мои  задремали  под  сосной…  А  меня  понесло  навстречу  судьбе.  По  жёлтой  аллее,  к  лавочке,  на  которой  сидел  этот  гад.  Он  схватил  меня  за  руку,  усадил  рядом,  налил  стакан  водки,  подождал,  пока  я  выпью  и  быстро  ушёл,  оставив  бутылку…  Я  встал,  наверное,  для  того,  чтобы  вернуться  к  приятелям  с  подарком,  но  вдруг  почувствовал  острейшую  боль…  Агония  продолжалась  недолго,  и  вскоре  я  очутился  на  этом  гостеприимном  берегу.
 
Просмотрев  ролик,  я  подумал:  «Вот  он,  мой  убийца!»  Оказалось,  что  это  не  так…  Точнее,  не  совсем  так…  Разгадать  же  тайну  окончательно  мне  помогли  сны,  которые  стали  мне  сниться  полгода  назад…  Удивительные,  странные  видения…  Из  них  я  узнавал  обо  всём,  что  происходило  не  со  мной,  а  с  моими  родными  и  знакомыми,  но  что  имело  ко  мне  самое  непосредственное  отношение.  Вот  такая  она,  волшебная  река  Лета!  Могущественная  и  безжалостная.  Обращающая  всё  тайное  в  явное.

Зачем  она  восстанавливает  мою  память?  Зачем  открыла  убийственную  тайну?

Не  знаю…

Зато  теперь  знаю  о  подлой  роли  моей  жены  в  этом  злодейском  спектакле.
 
 Сюжет  не  нов,  но  как  мастерски  исполнен!

Даже  сосед,  восхищённый  её  изобретательностью,  не  поленился  сесть  за  письменный  стол  и  зафиксировать  на  бумаге  всю  эту  гнусную  историю.  Он  попал  в  двойной  капкан,  сплетённый  её  хитростью  и  его  болезненным  воображением…  И  рассказ  свой  он  назвал  «Ловушка».  Почитайте  как-нибудь  на  досуге.  Кстати,  там  он  и  признаётся,  чем  меня  отравил.

Ох,  лучше  бы  мне  всего  этого  не  знать.

А  вдруг  не  врут  мифы  о  Лете?  Вдруг  правду  говорят  о  её  склеротических  вакцинах?

Всё-таки  живёт  во  мне надежда,  что  когда-нибудь  допью  свой  последний  глоток  из  тридцатой  цистерны  и  всё  забуду…  Что,  наконец-то,  утолю  жажду  и,  свободный  от  желаний,  прозрачной  тенью  пойду  бесцельно  бродить  по  аидовым  полям  среди  бледных  асфоделей…  Ничего  не  помня,  ни  о  чём  не  тоскуя  и  ни  на  кого  не  тая  зла…