Халатик

     У Георгия Петровича, техника телевизионного ателье,с самого утра, было чертовски скверное настроение. Всё окру-
жающее, казалось отвратительным и безрадостным. Старые районы, через которые он добирался до работы,оглушали грохотом и лязгом. Новые наводили уныние свои однообразием и необжитостью.
    
     Настроение было испорчено ссорой с женой.Но он не мог даже вспомнить, из - за чего всё началось. Знал только наверняка, что ничего серьезного не было. Так случалось каждый раз. Придерётся к пустяку, вроде нечаянно оброненного пепла, а потом обвинит его в таких пороках, что только диву даешься!

     Кто бы мог подумать, что веселая и жизнерадостная Раечка, на которой онтженился десть лет назад, превратится в такую вздорную бабу. Всё, за что он её любил, исчезло без следа. Природу раньше любила. Пойдёт в лес или в поле, только её и слышно. То зовёт его на бабочку посмотреть. То, красивый цветок найдёт и не может на него налюбоваться.
    
     Всё её радовало - пение птиц, журчание ручейка. Кленовые листья, шуршащие под ногами в осеннюю пору. И сама она, была словно птичка. Всегда напевала что - то весёлое. Мечтала артисткой стать. Пыталась даже, в театральный поступать, да только провалилась. А теперь, когда они участок, в коллективном садоводстве приобрели, она, все дары природы, стала только с утилитарной точки зрения рассматривать. Бабочка стала теперь, у неё, не просто бабочкой, а вредителем. Полевые цветы, превратились в сорняки, А, если увидит на кусте гусеницу, такую панику поднимет, словно в дом воры забрались!

     Постепенно, из их квартиры, исчезли все милые безделушки. Потом диванные подушки и, даже, скатерть, вышитая его матерью. Стол стоял голый, ничем не прикрытый и, казалось, стеснялся своей наготы. Даже чехоцловацкая ваза, напоминавшая своей расцветкой разлившуюся на воде нефть, не украшала его. Когда Георгий Петрович спросил, куда, всё это подевалось, жена ответила ему, что отдала за ненадобностью.
     -Как это, за ненадобностью? -удивился Георгий Петрович. -Чудесные были безделушки!
      Жена кивнула:
     -Для собирания пыли!
     -Ну а подушки, скатерть? - продолжал он допытываться.
     -Ты меня удивляешь! - возмутилась жена. -Ну где ты видел столы, покрытые скаиертями? У Петровых или у ДОвыдовых? Так они же, типичные мещане!
      Не успел Георгий Петрович возразить, как она огорошила его:
     -Между прочим, теперь, столы вообще не модно в комнахах ставить!
     -?!
     -Да, да, не удивляйся, не модно!-повторила она.
     -А обедают как же, прямо на полу?
     -Не говори глупостей, -Обедают на кухне! - Сердитл отпарировала жена.
     -И гости тоже?
     -Для гостей, ставят какой - ни будь раздвижной или журнальный столик. Кстати, я видела в комиссионке чудесный, складной стол - книжку, и стоит пкустяк. Когда гости уходят, его складывают и ставят к стенке.
    
     Понимая, к чему она клонит, Георгий Петрович сказал:
    -Не вздумай только, купить такой стол! Я его, в первый же день, спущу с лестницы. Так и знай!

     Больше, на эту тему не говорили. Но ссоры, вспыхивали всё чаще и жизнь, становилась такой невыносимой, что порой, хотелось бежать, куда глаза глядят!

     Георгий Петрович ходил из дома в дом, из квартиры в квартиру. Копался в пыльных внутренностях телевизоров заменял
лампы, детали, а в голове у него всё роились невесёлые мысли о его семейной жизни.И, чем больше он, об этом, думал, тем горше ему становилось.

     К пяти часам вечера, он почувствовал себя совсем разбитым. Хотелось сесть, где - ни будь, в тихом месте, и сидеть, ни о чём не думая.Но, в его чемодане, лежали ещё две заявки.

     Разыскивая один из адресов, Георгий Петрович долго кружил возле домов, и никак, не мог найти нужный номер.И тогда, он обратился, к проходящей мимо старушке.
     -Что ты, миленький, где мне запомнить! Тут, молодые, и то плутают. Это тебе не старый город, где справа чёт, слева нечет! - ответила она, безнадёжно махнув рукой.

     Пришлось обратиться к школьнику.
     -Это рядом со спорттоварами, -ответил бойкий, всезнающий мальчишка и, принялся подробно объяснять, как лучше пройти. Но потом, сказал:
     -Лучше вам, дяденька, на автобусе доехать.

     Окончательно расстроенный Георгий Петрович поплелся на остановку, проклиная всё на свете. Втиснулся в переполненнвую машину, потом, с трудом, выбрался из неё и, вновь, отправился искать нужный адрес.

     Георгий Петрович не был суеверным, но то, что и номер дома и номер квартиры "тринадцать" неприято поразило его. Ему даже почудилось в этом, дурное предзнаменование.

     Дом был новый, пахнущий краской, мелом и ещё чем - то специфичным для построек.Однако, лестничные стены, уже пестрели многочисленными автографами Игорей, Андрюшек. вовочек и других представителей мужского пола.
    -Скоро начнут плюсы и знаки равенства писать! - почему - то с неприязнью подумал Георгий Петрович и, невольно, вернулся к мысли, что, все - таки, надо надо было бы, обзавестись ребёнком. Наверное, тогда бы жена меньше дурила. Но что мог он сделать, если она этого не хотела?!
   
     Задумавшись, Георгий Петрович чуть не прошел мимо нужной двери. Остановившись, он постоял, будто собираясь с силами. Устало поднял руку и позвонил. Вместо резкого звонка, раздался мелодичный звон гонга. Едва он смолк, дверь отворилась и на пороге возникла ммолодая женщина в легком, просторном халатике. Она была так обоятельна, что Георгий Петрович даже расстерялся, забыв зачем пришёл сюда.
     -Проходите, - предложила женщина, не дождавшись пока он представится.
     -Здравствуйте, - наконец проговорил Георгий Петрович, проходя в переднюю. -Я техник из ателье.
     -Я уже догодалась! - сказала она, насмешливо улыбаясь, и задорно тряхнула головой.

     Георгифй Петрович, почему то смутился и, с некоторым опозданием спросил:
-     -Левко, здесь живут?
     -Да, да, проходите, - ещё раз, пригласила она.
     -Где будем телевизор ставить? - спросил он, окидывая взглядом комнату.

     У Георгия Петровича было нечто вроде хобби - он любил, украдкой, разглядывать чужие комнаты. И, по вещам,  находившихся в них, разгадывать характеры и наклонности их владельцев. Не нравились ему только ультрамодные квартиры с полированной мебелью, голыми стенами и полами, покрытыми польским лаком. Всё в них, было словно напоказ. Ничего своего индивидуального. Будто это не квартира, в музей  или гостиница. Угловатые диваны, не вызывали желания сесть на них. Они казались тоже музейными экспонатами.

     А журнальные столики, ассиметричной формы, поблескивали так угрожающе, словно предупреждали, что на них, ничего нельзя ставить.Из таких квартир, хотелось уйти, как можно скорее.

     Комната Левко, Георгию Петровичу сразу понравилась.от неё, просто веяло уютом. Нравился ему маленький, уютный диванчик с пестрыми подушками и нпемодный круглый стол, покрытый чистой скатертью, с букетом цветов по середине. Кое где, стояли изящные статуэтки, а со стены, из старинной багетовой рамы, смотрели двое почтенных стариков. Всё это, Георгий Петрович успел рассмотреть, не отрываясь от работы.

     Между тем, женщина непринужденно ходила по комнате что-то, мимоходом, прибирая. Она полила из миниатюрной леечки цветы, Поправила букет в вазе и, сев с ногами на уютный диванчик, принялась делать маникюр.

     Георгий Петрович сознавал, что не тактично пялить глаза, но не мог оторвать от женщины своего взгляда. Ему никогда не приходилось видеть таких красивых рук, с тонкими, заострёнными пальцами, нежных и, в то же время, ловких. Когда женщина двигалась, на её красиво изогнутой шее, трогательно подрагивал золотистый локон. И вообще, она была, какая - то нереальная, будто, только что сошла со старинной картины, какого - ни будь фламандского художника. О таких, можно  было только мечтать, как о, чём - то несбыточном, так как в настоящей жизни, подобных женщин уже не существует.

     У Георгия Петровича, когда - то были мечты, в которых он не смел признаться даже самому близкому другу, боясь насмешки. У мальчишек его поры, пользовались успехом боевые девчонки, которые ни в чем, не уступали ребятам. Кисейных барышень, они не терпели. По крайней мере, такие мнения высказывались. На самом же деле, не один из них, мечтал, именно о таком, неземном существе.

     И вот она, женщина его мечты, сдит перед ним и, беспечно шлифует свои ноготки. Георгий Петрович смотрит на неё с обожанием и восторгом, а сердце щемит и ноет. Такое чувство испытываешь, иной раз, когда поподаешь в места своего детства. Всё бесконечно знакомо, дорого но, уже недосягаемо.

     С Георгием Петровичем творилось что - то непонятное. Он даже дважды, ударил себя по пальцам, когда прибивал к стене провод. А такого, с ним, ещё никогда не случалось. Голова горела, как в огне. Безумно хотелось схватить эту женщину и нести на руках в луга, со сказочными цветами. Нечто подобное, ему когда - то снилось и, как ни странно, сон запомнился на всю жизнь.Даже ощущение радости и свободы, которые он испытывал во сне, не погасло.

     Неожиданно женщина подняла голову и, посмотрев на Георгия Петровича большими, доверчивыми глазами, спросила:
     -Вам нравится ваша работа?
     Георгий Петрович невольно вздрогнул и так растерялся, словно она застала его за чем то предосудительным. И смысл слов, сказанных ею, не дошёл до него. А она, смотрела на него, широкораспахнутыми глазами и ждала ответа.
     -Да, да, конечно, - ответил он, так и не поняв, о чём она его спросила. Он надеялся, что она спросит его ещё о чем ни будь, но женщина сустилв с дивана ноги и углубилась в чтение журнала.

     Когда она меняла позу, последняя пуговка, на её халате, расстегнулась и Георгий Георгиевич увидел её красивые загорелые ноги. Женщина даже не заметив этого, продолжала читать. Пошевелив губами, она наклонилась над журнальным столиком и что - то записала. Задумалась, потом, подняв на него глаза, спросила:
     -Револьверы, какой системы бывают?
     Георгий Петрович ответил.
     -Наган? Это подходит, - сказала она, сосчитав клеточки.
    "Кроссворд решает" - почему то с умилением подумал он.
    -А вы могли бы отличить наган от браунинга или парабеллума?
    -Конечно, я ведь служил в армии, - отоветил Григорий Петрович и, забыв о работе, вдруг пустился в воспоминания. 
   
     Рассказывая о своей молодости, Георгий Петрович словно помолодел. Исчезло чувство усталости. Захотелось даже выкинуть какую - ни будь штуку, чтобы удивить её. Он готов был даже прихвастнуть, лишь бы понрпаиться этой необыкновенной женщине. Все что тревожило и волновало, отступило на задний плон, словно растворилось. Не было ни жены, ни прожитых с ней, долгих десяти лет, Была только эта комната, с жёлтыми солнечными шторами и женщина, сидящая на диване. Даже себя он ощущал почти бесплотным. Так как не было в нём, ничего кроме пронизывающего восторженного влечения к этой женщине.

     Рассказывая о себе, Георгий Петрович слышал себя, как бы, со стороны. И удивлялся тому, что говорит так складно и голос у него, такой молодой и звонкий. А женщина, в пестром халатике, сидела, слегка наклонив свою красивую головку, и загадочно улыбалась. Георгий Петрович не мог понять, то ли она улыбается его словам, то ли не верит им. То ли просто над ним, смеётся. Тем не менее, она не перебивала его и Георгий Петрович всё говорил  и говорил...
    
     Вдруг совсем неожиданно она спросила:
     -Хотите кофе по - турецки?
     Георгий Петрович осекся.
     -Кофе? - удивился он.
     -Да, я мигом. У меня это здорово получается!

     Не дождавшись ответа, женщина соскользнула с дивана и коснувшись Георгия Петровича, ароматом незнакомых духов, исчезла за дверью.

     Облокотившись на спинку стула, Георгий Петрович закрыл глаза и улыбнулся. Ему показалось, вдруг, что у него всё ещё впереди, всё возможно и, вообще, жизнь  олько гначинается.

     Вернувшись в комнату, она расставила на столе чашки, поставила сухарницу с домашним печеньем, конфеты.
     -Сечас будет готово! -проговорила она и опять скрылась.

     Из кухни прилетел приятный аромат, звенела посуда, а женщина, что - то тихнько напевала.Все эти мелочи, вызвали у него чувство уюта и необыкновенного покоя, которого он, так давно не испытывал. И вдруг, щелкнул дверной замок и в комнату вкатилась толстенькая уютная старушка, нагруженная множеством пакетов и свертков.
     -Здравствуйте, батенька! Вы уже здесь? Это хорошо, это мило, -затараторила она, выгружая свои покупки на диван.-Ли-зынька, ты где?, -позвала она,
-     -Я в кухне. Варю кофе, - отозвалась женщина.
     -Вот и хорошо, вот и мило! - обрадовалась старушка и тоже убежала в кухню.

     У Георгия Петровича сразу упало настроение. Хотя старушка и была симпатичной, но пришла она, явно не во время. -Ну да ладно, -успокоил себя Георгий Петрович. Все - равно, будем, вместе пить кофе!

     Закончив работу, он принялся выписывать счёт, когда услышал голоса, доносившиеся из прихожей:
     -Да нет тётя, я пойду, меня ждут, - проговорила Лиза.
     -А как же кофий? Неужели не выпьешь? Может быцть, и мастер от чашечки не откажется?
     -Наверное, не откажется, -ответила Лиза, и Георгий Перовичу показалось, что она улыбается. - Прости, некогда. Я и так задержалась.
     -Ну что с тобой поделаешь, иди, -вздохнула старушка. Да не забудь, что я, в четверг, пироги печь буду, приходи!
     -Не забуду, -уже с лестницы, крикнула Лиза.

     Георгий Петрович подошел к окну и выглянул во двор. Ему показалось, что прошла целая вечность, пока Лиза не вышла из дверей. На ней было легкое голубое платье и белые босоножки.
     -Досвидания, тётечка! - крикнула она, помахав рукой.

      Георгий Петрович, не отдавая себе отчёта, махнул ей несколько раз в ответ. Потом оглянулся и, увидев, рядом с собой старушку, смутился.
     -Хороша?! - то ли вопросительно, то ли утвердительно сказала она.
     -Хороша! - согласился Георгий Петрович.
     -До двадцати лет растила её, а потом, замуж выдала. Теперь в гости ходим - объяснила старушка. Хороший человек попался. Уважительный. Никогда грубого слова не скажет. И Лизоньку любит.

     Рассчитываясь за работу, старушка продолжала о чёт -то рассказывать, но Георгий Петрович уже ничего не слышал. На него, вновь,аввалилась усталость. В голове тонко звенело, Руки отяжелели. Он, с досадой, думал об оставшемся вызове. Время было уже позднее, а ему надо было ещё заёти в магазин, купить сметаны. Это тоже вызывало раздражение. Сметаны, наверное, уже нет, и жена опять будет недовольно ворчать.

     Со вздохом захлопнув чемодан Георгий Петрович подошёл к двери.
     -А кофеёчку - то, кофеёчку выпейте! -засуетилась старушка. - Целый день, поди, ничего не ели.
     -Спасибо бабуся, только некогда мне, - ответил он вяло.
     -Ну, как знаешь милый, а то бы уважил старуху?

      Георгий Петрович развёл руками. Выйдя в переднюю, он увидел Лизын халатик, висевший без плечиков, на одной петельке. Когда он проходил мимо него, халатик колыхнулся, словно отпрянув к стене. Георгий Петрович даже остановилсЯ. Ему вспомнилось детство и яркая радуга, которую он пытался догнать. Казалось, что она совсем рядом, может быть, за оградой бабушкиного сада или за соседним домом. Он бежал туда, а радуга отодвигалась всё дальше, маня и, будто смеясь над ним.

     Георгий Петрович, словно не веря своим глазам, протянул руку и дотронулся до халатика. Шелковистая ткань, приятно ласкала руку, наровя выскользнуть из пальцев.
     -Нравится? Это Лизынькин халатик, - объяснила старушка, ласково улыбаясь.

     Георгий Петрович разжал руку и халатик, в тот же миг, ускользнул от него. только полоски мелькнули: желтая, оранжевая, красная, зеленая, синяя...
     -Радуга... -задумчиво проговорил Георгий Петрович.
     -Чего, милый? - не поняла старушка.
     -Ткань красивая, -сказал Георгий Петрович, устало ссутулясь, будто постарел на несколько лет, тихо прикрыл за собой дверь.
    
                ---ооОоо---