Матвей и пуговки

          Матвей стоял, закрыв глаза, под мелким ленинградским дождем. В крепко сжатой ладошке были две пуговки, только что купленные в магазине под названием «Галантерея». Он чувствовал их фигурную поверхность, их тонкие подвижные петельки удачно лежали между пальцами. Малышу казалось, что пуговки шевелятся. Ощущение было похоже на то, как толкается в кулачке пойманный жучок или божья коровка. 
          Матвей, мама называла его Матюша, улыбался, представляя, как дома положит пуговки в зелёную коробочку, где хранилась его маленькая весёлая коллекция. Собирать пуговки было очень интересно, а маме приятно и дёшево.   В магазине их было огромное количество и, каждый раз,  Матвей выпрашивал у мамы одну-две штучки для своего  собрания. Он придирчиво, как взрослый, выбирал пуговку, качал её на ладони, подносил к свету, а продавщица, улыбаясь,  приносила всё новые и новые бархатные дощечки, на которых, как жуки невообразимых форм и расцветок, были приколоты булавками разные пуговки. На обратной дороге он ныл и мучился от того, что мама заходила в другие магазины и с нетерпением  ждал возвращения домой.
           По лестнице Матюша бежал  впереди мамы и, едва переступив порог,  не раздеваясь, помчался к заветной шкатулке. Рассыпав на полу разноцветные пуговки -  фигурные, прозрачные, золочёные, обтянутые бархатом, с дырочками и петельками, он улёгся на пол и стал разглядывать свои драгоценности. Мама, сердясь, стаскивала с лежащего малыша мокрые ботики и брючки, тянула за рукава ватное пальто, а он, высунув язык, передвигал пуговки, создавая из них  разные узоры и, замирая от восторга, глядел через цветные стеклышки  на свет.
            Когда Матюшу позвали ужинать, он бережно уложил своё богатство на место и устало, почти засыпая, поплёлся на кухню.  Потом, во сне, он видел, как одни пуговки вырастали, увеличиваясь в размере, превращаясь в сверкающие озёра и лужайки, где вместо цветов опять же были разноцветные пуговки.  Другие ездили, как удивительные  машины,  летали по небу и гудели как самолеты, а самые большие превращались в фантастические дома немыслимой красоты...
            Прошло много лет. В Петербурге снова шёл дождь. У витрины магазина «Всё для шитья» стоял мужчина в рваных джинсах. Стоял, не обращая внимания на дождь,  закрыв глаза, крепко сжимая кулаки на которых синели расплывчатые наколки. Он слегка покачивался  и  беспомощная детская улыбка  освещала  заросшее щетиной лицо. После смерти матери жизнь Матвея сделала несколько трагических поворотов и, не найдя себя в яркой суете  современной жизни, он опустился и теперь бродил один, зачастую, не узнавая улиц по которым ходил когда-то в детстве. Он был болен,  голоден и никому не нужен.
             Шёл дождь,  усталые горожане шлёпали по лужам, а Матвей всё стоял с закрытыми глазами, только кулаки он теперь прижимал к сердцу, которое билось неровно, толчками сотрясая худую грудь. Потом, внезапно, он опустился на колени и не упал, а как будто прилёг на грязный асфальт.  К нему подошли двое неравнодушных прохожих, но было уже поздно. Мёртвый мужчина лежал на спине,  открыв в улыбке беззубый рот, подняв тощие колени в рваных брюках.  На его беспомощно разжатой ладони  светились две золотые пуговки. Они  казались единственно живыми среди уличного мусора и грязи.