Академия!

     Вот  вы  спрашиваете:  «Какой поэт лучше – жмых дво-
ровый или настоящий, маститый?»
     Отвечаю, как есть!
     Встретились как-то эти-то двое и ну лупить друг друж-
ку по голове. Худородный-то – своими листочками  нику-
дышными,  а маститый – кирпичом своим:  восемьсот  ме-
лованных страниц  с картинками,  да плюс  твёрдый пере-
плёт, да плюс медныя пряжки!  Как вам?  Академия!
     Ясен день – пал непризнанный гений!  Раньше-то пло-
хо писал,  никто в печать не брал,  а тут и вовсе все мозги
вытрясло:  в передвижники подался.  Царапает теперь му-
сорные баки  на помойках:  «Блюмкин – лох!»  да  «Блюм-
кин – козёл!»  Это тот, который маститый, Блюмкин.
     А сам-то Блюмкин водку пьёт, да думает, как бы дурня
в Сибирь отправить,  а самому и расшириться:  квартирку
освободившуюся  под вечерний салон оприходовать.
     Жмых-то этот – под кирпич попал!
     Какой же он поэт  при таких-то делах?
     Как вам?  Академия!


                конец