Атлантика. Берег бархатный и ласковый

 

Курортная тетрадь

Записки публициста

      Охота к перемене мест сидит у меня в печенке еще с далекой молодости. Как говорится, хлебом не корми, но дай на мир посмотреть. Объездив практически все места курортной Европы, я нашел-таки время, чтобы посетить чудесный райский уголок, затерявшийся в глубине этого континента, омываемый со всех сторон ласковыми волнами Атлантического океана. И этот уголок  – Фуэртэвентура.
       Перелет из Дюссельдорфа к месту отдыха  оказался немного утомительным, но   четыре часа полета плюс два часа ожидания рейса в аэропорту отправления, да еще довольно долгое ожидание багажа в пункте приземления не испортили  моего курортного настроения. Канарские острова встретили меня неповторимой природной красотой и щедрым палящим солнцем. В этих путевых заметках я постараюсь без ретуши объективно и правдиво поведать тебе, дорогой читатель, об этом удивительном, и своего рода уникальном оазисе здоровья. Пауз в курортном сезоне здесь не бывает. В году  свыше 330 солнечных дней. Среднегодовая температура воздуха равна девятнадцати градусов тепла, а воды – плюс восемнадцать. И сюда устремляются на отдых курортники со всех континентов планеты. Разве что в феврале и в марте наплыв отдыхающих несколько ослабевает, а в остальное время года отели, мотели и квартиры частного сектора бронируются  заранее.    И цены здесь  тоже на разный кошелек: от вполне демократичных  до заоблачно-высоких, благо есть из чего выбирать.
     Нарядный красавец микроавтобус-мерседес мчит нас, туристов,  по серпантину островной магистрали. Мой отель оказался последним на пути трансфертного следования. Итак, здравствуй.  Фуэртэвентура!...


1.

НОМЕР ЛЮКС – АППАРТАМЕНТ?

ИЛИ

 ЛЮБОЙ КАПРИЗ ЗА ВАШИ ДЕНЬГИ!

     Отель, как известно, начинается со стойки администратора. Предъявляем с женой туристский ваучер и через пару  минут получаем ключи от номера в отдаленном бунгало. Девушка на рецепции – сплошное очарование,  рот до ушей, вся светится улыбкой, провожает нас до самых дверей комнаты. В предвкушении чего-то особенного и оригинального входим в номер. Увы, никаких изысков. Все очень скромно. Встроенные шкафы, типовые кровати, письменный стол, торшер, кондиционер, телевизор в углу. То есть полный гостиничный типовой набор услуг. Приветливая сотрудница мило прощается с нами и желает приятного отдыха. Мы  остаемся одни и начинаем потихоньку осматриваться. И наше настроение с каждой минут тускнеет все больше и больше. Холодильник оказался неисправным, торшер не функционировал, кондиционер выполнял лишь бутафорскую роль. В ванной комнате тоже оказалось не все гладко. Краны в умывальнике и в душе текли, около ванны была разлита небольшая лужа.
     Переглянувшись с супругой, решаем вернуться в административный корпус, чтобы попытаться поменять номер. Вложив в паспорт две купюры по двадцать евро,  я протягиваю  его  администраторше. Девушка ни капельки  не смутилась, она выскочила в свой закуток и уже через минуту возвратилась такой же сияющей. В руке она держала ключ с большой биркой.
     – Вам несказанно повезло! Только что из апартаментов выехали голландцы, три человека. Можете заселяться! Вам  у нас обязательно понравится...
     И вправду, когда мы с женой вошли в дверь предложенного нам номера, удивляться было чему. Вдоль узкого коридора находились несколько дверей, ведущие в эти самые апартаменты…  И все в них  оказалось очень даже прилично. Кроме ванной комнаты  в номере были  две отдельные меблированные спальни, гостиная и открытая просторная терраса.  Вот так! Как по  мановению волшебной палочки: любой каприз за ваши деньги. Чудеса, да и только! В эту же минуту мне в голову пришла одна мысль:  будь я таким же туристом в Москве, или,  скажем, в Питере,  вряд ли нам удался бы подобный ченч.  За сорок евро, да еще сроком на двенадцать дней отдыха, там с нами никто и разговаривать бы не стал на эту тему.  Что и говорить, в Первопрестольной народ более избалованный.  Европейцам у него учиться и учиться...

2.

ЛЕЖУ НА ПЛЯЖЕ,  ДЫШУ МОРСКОЙ ПРОХЛАДОЙ...

     Лежу в шезлонге под широким куполом зонта прямо у береговой линии и наслаждаюсь монотонным плеском морских волн. Какая  же она прелестная  –  чистая и изумрудная водная гладь Атлантики! Золотистый  песок, искрящийся под лучами щедрого солнца,  бирюза  океана –  прекрасные картины, созданные природой. Еще в первый же день своего отдыха я обратил внимание на то,  что  пляж у нашего отеля был довольно ухоженным. Не хватало только деревянных мосточков, точнее дорожек. От пляжного ограждения до бетонного подъема в гору, где расположены жилые корпуса, надо было  примерно около  семидесяти метров идти по вязкому горячему песку.
    Мне почему-то вспомнился отдых в Тунисе.  Там я сразу заметил, что само  море привлекало очень мало народу:  все больше отдыхающих теснилось на лежаках вокруг примыкающего к отелю огромного бассейна.  Тогда я очень удивлялся этому парадоксу. Зачем прилетать на  африканский континент, если нет желания  плавать в пучине морских волн,  предпочитая морю  барахтанье в  бассейне, да еще с пресной водой?  Ларчик открылся для меня чуть позже. Оказалось, что хозяйственная обслуга отельного гаража изредка мыла в море канистры с бензином. Здесь же купались и местные собаки. Вот почему приезжие европейцы, азиаты, туристы с Северной и Латинской Америки, жители далекой экзотической Австралии в гигиенических целях предпочитали бассейн этой морской помойке.
     И здесь, на Атлантическом побережье, я увидел чуть похожую картину. На лежаках под зонтами у кромки воды отдыхало небольшое количество людей.  Я смог  насчитать  человек пятнадцать или  двадцать, не больше. Остальные  отдыхающие оккупировали прибрежный песок за оградительной сеткой, где,   расстелив полотенца и холщовые подстилки, грели под ярким солнцем свои бренные тела. Мне удалось разговорить одного немецкого бюргера. Когда я спросил его о том, почему он предпочел лежание на песке без удобств цивилизованному пляжному отдыху, мужчина вытаращил  на меня свои удивленные глаза и воскликнул:
     – Боже! Да неужели  я больной, чтобы каждый раз  вытряхивать из кармана по пятнадцать евро, дабы кормить этих дармоедов-испанцев?
     – Но это же муниципальный пляж, а не приватный, –  попробовал возразить я.  – Деньги идут не в частный карман, а в бюджет службы благоустройства.
     Но и на это у отдыхающего немца быстро нашелся ответ.
     – Если бы эта услуга стоила значительно дешевле, тогда другое дело! Мы, немцы, народ практичный. Любим и умеем считать каждую копейку...
     Где-то в глубине души, я был согласен с этим германским туристом:  услуги пляжные не совсем дешевы, но ведь люди едут на курорт и понимают, что   бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Когда загодя готовишься  к морскому отдыху, то обязательно понемногу откладываешь деньги,  ведь всех непредусмотренных трат невозможно предвидеть. В Германии почти все жители очень расчетливы,  но многие из них живут, погрязнув  по уши  кредитах. Это как инфекция, привезенная из Америки. Европеец без долгов –  то же самое,  что   банкир без делового портфеля...


3.

БАНКОВСКИЙ БИЛЕТ В ПЯТЬСОТ ЕВРО

     Пишу эти строки, а на ум приходит пикантная английская кинокомедия, вышедшая на широкий советский экран в шестидесятые годы минувшего века. Называлась картина:  «Банковский билет в миллион фунтов стерлингов».  Коротко напомню сюжет ленты.  Один британский безработный в поисках куска хлеба случайно забрел в  солидный банк,  где  неожиданно для себя  получил деловое предложение. Суть его сводилась к следующему. Этот милейший сэр получил под расписку банкноту миллионного достоинства с условием:  в течение календарного месяца попытаться  ее разменять в любой торговой или банковской точке Соединенного королевства. Если ему удастся вернуть  банку эту купюру неразменной,  то он получит любую работу согласно своей квалификации в пределах Большого Лондона. Собственно, приключения этого джентльмена в течение  оговоренного времени и составляют комедийную основу фильма.
     Я далеко не случайно об этом вспомнил. В моем кошельке было много мелких купюр. И вот однажды пришла в мою голову идея:  разменять одну единственную пятисотенную купюру, которую я привез еще из России несколько лет назад.  Приключения по ее обмену начались у меня еще на рецепции в отеле. Администратор повертела хрустящую купюру в руках, проверила ее на валютном детекторе, потом вышла в соседнюю комнату и,  вернувшись, смущенно выдохнула:
     – Прошу извинить,  но в настоящее время у нас нет в наличии необходимой суммы.  Приходите  завтра утром, или же  загляните в местный банк. Это в двухстах метрах отсюда.
      Девушка вынула из папки цветной план расположения отельных служб и корпусов и обвела кружочком один квадратик.
     – Попробуйте!  Банк  – это не отель. У них с деньгами перебоев не бывает.
     Внимая ее совету,  я отправился в банк.  Выстояв большую очередь,  просунул кассиру свою злополучную  банкноту. Сотрудница банка  с любопытством повертела ее в руках,  вновь  пропустила через детектор. Заметив мой недоумевающий взгляд,  многозначительно заявила:
     – А вы что, не знаете о решении Евросоюза, что  на купюры такого достоинства следует обращать самое  пристальное внимание?  Фальшивомонетчики научились так искусно  их подделывать, что далеко не каждая машинка сможет  определить их подлинность.
     К моему удивлению  кассирша вернула мне банкноту и посоветовала:
     – Сходите в большой супермаркет или в мебельный холдинг «Икеа».  Мы никак не можем игнорировать приказы сверху...
     Не буду тебя  больше томить, читатель дорогой! Еще дней пять или шесть я пытался разрулить это дело, но у меня так ничего и не вышло. Хорошо, что у жены были в кошельке какие-то деньги,  и нам без особых проблем удалось завершить этот атлантический отдых. Банковский билет  мне удалось поменять, но уже в Германии. Я пришел в первый попавшийся банк, отдал эту злополучную купюру и получил взамен пять новеньких стоевровых банкнот. Хорошая была бумажка, емкая и удобная, в бумажнике носить ее было одно удовольствие. Только теперь, если я когда-нибудь отправлюсь в путешествие,  то поосторожничаю:  не буду брать такой крупняк в дорогу, обойдусь более мелкими бумажками.   Ведь береженого Бог бережет...


4.

ЗА ВСЕ ЗАПЛАЧЕНО

     Блок питания при нашем отеле представлял собой огромную одноэтажную коробку с высокими оконными пакетами. В очень просторном зале прямо  посередине расположились электропечи и жаровни-грили, где повара в белоснежных мундирах и накрахмаленных колпаках колдовали над своими фирменными блюдами.  Здесь было, где разбежаться глазу. Два-три длинных прилавка-стеллажа с овощными салатами,  рыбой разных сортов, мясными деликатесами, выпечкой  –  от элементарных кексов до изысканных пирожных. Что же касается горячих блюд, то, пожалуй, этот отдельный ресторан точно сможет  конкурировать с лучшими ресторанами европейских мегаполисов.  Повсюду снуют  отдыхающие с подносами. Я обратил внимание на то, что у многих из них в тарелках было наложено много еды.  И в этом нет ничего удивительного! Ассортимент блюд до того разнообразен, что у людей появляется естественное желание все попробовать, чтобы  поближе познакомиться с местной кухней.  А вот  один мужчина, гость из Братиславы,  меня очень удивил.  В одиночку расположившись за столом, предназначенным на четыре персоны, он буквально  заставил его  разными кушаньями. Чего здесь только не было!    На столе стояли блюда с  разными мясными закусками,   теснились тарелки с шашлыками,  блинами,  жареной рыбой, а центр  венчала большая глубокая фарфоровая миска с резаными ананасами,  дыней и сочными арбузными ломтями. Я уже заканчивал свою обеденную трапезу,   пил из фужера минеральную воду, а этот крепенький мужичок с неиссякаемым аппетитом продолжал уплетать за обе щеки содержимое тарелок. Я вытер салфеткой губы, поднялся было уходить, но любопытство взяло верх.  Откинувшись на спинку кресла,  остался наблюдать за обжорой.    А он бедный работал желваками, обливался потом, то приближая, то отодвигая от себя тарелки с едой. Я же продолжал заинтересованно сверлить его взглядом.  Мужчина заметил это и смущенно отвел глаза. Встав с кресла, я  обошел свой стол и,  проходя мимо гостя-словака,  заметил:
     – Аппетит у вас, любезнейший, просто богатырский. Если бы я был худым как щепка, то точно бы вам  позавидовал. Ну,    прямо  Илья-Муромец –  настоящий богатырь! Ни дать, ни взять!
   Услышав мою чистую русскую  речь, мужик осклабился, затем   с заметным акцентом,  но на языке Пушкина и Толстого,  недовольно произнес:
     – За всо заплячено. Мой  путевка не из дешевки. Всо вклучено. Понимашь?
     Я лишь улыбнулся в ответ. И тут же на ум пришел один старый анекдот на украинскую тему. Пусть братья-славяне на меня не обижаются, я совсем не хочу сказать о них что-то дурное, но из анекдота слова не выкинешь:
     ...Один хохол спрашивает у другого:
     – А скажи, Микола, смог бы  ты съесть полную миску яблок?
     – В охотку почему не съесть? Смог бы!
     – А тележку  яблок  одолел бы?
     –  Если жинка с тещей, да еще бы детки помогли, то смог бы, наверное!
     –  А как насчет вагона, не надорвался?
     –  Ну, ты  и  загнул, друже!  Пяток яблок я бы точно съел, а остальные дружной командой лишь понадкусывали бы...
     Шведский стол – это, конечно же, очень удобно. Не надо делать предварительный заказ официанту, не надо  с нетерпением ожидать, когда заказ будет выполнен. Нет места волнению по поводу цены, в которую  обойдется трапеза.  На обеде по системе «шведский стол» уже существует фиксированная плата за  еду, она не зависит от того, что и в каком количестве было съедено. Но главная  проблема такой системы:  хочется попробовать все и сразу!   Поэтому  шведский стол  часто будоражит воображение туристов,  он становится и развлечением для них, а порой и настоящим испытанием.    
     И, конечно же, говоря о пищевом царстве, нельзя не сказать об обслуживающем персонале.  Все девушки и парни  – радостные и улыбчивые. Не успеешь  опустошить тарелку от еды,  как к тебе сразу же подбегают и с извинениями ее уносят.
     Я отдыхал на этом острове меньше двух недель. И каждый раз в обеденное время видел персонал в разной национальной одежде. Это больше касалось работников зала. А повара отличались только колпаками, каждый раз меняя  их цвет.  Вот это заинтересованный подход к делу, продуманный менеджмент. Чувствуется, что  в администрации сидят светлые головы...

5.

ДИАЛОГ С ГРАНДОМ УГОЛОВНОГО МИРА
( Случайные встречи)

    В предпоследний день своего отдыха я купался в большом бассейне, который примыкал к корпусу, где я жил. Время было уже близкое к ужину,  и плескающихся  в воде людей  в это время было не много.  К моему удивлению,  русская речь  на местном курорте почти не звучала. Обычно в бархатный сезон сюда на островной отдых спешат пожилые люди из Англии, Германии, Италии, Польши, Греции, других европейских стран. За десять предшествующих дней родную речь я  слышал лишь на пляже да в ресторане, и то лишь отдаленно. Лишь позже узнал,  что  именно на этом острове нет русскоязычных гидов,  так как  русский язык здесь большая редкость.
     Солнышко уже пряталось за набежавшие серые тучки,    я уже стал подумывать над тем, что пора бы  «сматывать удочки» в свой номер, как вдруг  передо мной проплыл худощавый мужик пожилого возраста. Вот он остановился у растянутого цветастого каната и вытянулся во весь рост. Та как бассейн был неглубоким, менее полутора метров,  я заметил, что грудь и руки этого мужчины были изрисованы разными картинками,  как мне показалось, тюремной тематики.  Храмы с куполами, кресты –  все выглядело довольно-таки красиво,  выполнено было с  эстетическим вкусом.  Я пристально стал разглядывать незнакомца,  и он это заметил, бросив при этом   в мою сторону несколько слов по-итальянски, значение которых я не понял. В ответ я ему высказал одобрительные слова относительно его  татуировок,  но   уже по-немецки.  И вот тут турист с расписной грудью разразился правильной русской речью. Он,  видимо,   из-за  моего большого акцента  разгадал во мне своего соотечественника,  ибо русский язык на чужбине просвечивается порой  взглядом,  словно  рентгеном.
     Мужчина оказался выходцем из России. Родился он в далеком одна тысяча девятьсот сорок восьмом году. «Надо же, почти мой ровесник»,  – подумал я. До восемнадцати лет он жил нормальной жизнью, как и все его сверстники. Окончил среднюю школу, собирался поступать в вуз, однако так случилось, что жизненная тропа привела его на скамью подсудимых. Первая ходка была за участие по пьянке  в коллективном разбое. Суд оценил его художества в пять лет лишения свободы. Вторая командировка в зону была более длительная – целых девять лет. А всего Никанор, так назвался мой курортный собеседник, совершил шесть ходок по воровской части, отсидев в итоге свыше тридцати лет в колониях далекого севера. Самое интересное:   «блатной феней»  он почти не пользовался, все свои слова обдумывал долго и  тщательно. Не знаю, чем  я  расположил к себе Никанора, но за те сорок минут, что мы провели в искусственном водоеме, он мне рассказал много интересного. Я глубоко пожалел о том, что встретился с  ним не на берегу –  за столиком бара и не на пляже, где можно было незаметно врубить диктофон, записав его откровения. Скажу честно, мой новый знакомый произвел на меня сильнейшее впечатление, поэтому я  ловил ухом каждое его слово, стараясь запомнить наш диалог во всех подробностях. Монолог  бывалого зэка я привожу здесь без купюр и ретуши. Нельзя сказать, что все  его рассуждения пришлись мне по душе,  но, тем не менее,  многие  его мысли показались довольно логичными. Итак, Никанор  начал свое повествование:
    
    «... После того, как я откинулся из зоны во второй раз,  вся страна жила в состоянии эйфории под аплодисменты великому ленинцу Леониду Ильичу Брежневу, которому-то и царствовать оставалось считанные годы. И вот ведь парадокс. Полки магазинов в то время  были практически пусты,  в мясных отделах  ассортимент  был тоже довольно скуден, хорошее мясо продавалось с привычного черного хода. И вот при том, что в магазинах ничего не было, холодильники у наших сограждан были полны всякой всячины. В СССР в то время даже поговорка такая ходила: «Блат выше наркома».  В это самое время оживилось движение  так называемых «цеховиков». Городская «фарца»  торговала из-под полы всякими джинсами,  рубашками, обувью с разными фирменными лейблами. Словом, жизнь била ключом! И это при том, что в стране была всеобщая уравниловка: люди получали оплату за свой труд примерно одинаковую. Зарплата квалифицированного рабочего мало чем отличалась от жалованья дипломированного инженера. Советский народ к жизни в условиях социализма приспособился неплохо. Во многих крупных заводских коллективах ходила такая поговорка: «Ты на заводе хозяин,  не гость!  Тащи с завода каждый гвоздь!»
     Из зоны я  вышел не лохом, а уже пообтесанным. Начальное воровское образование получил у старших товарищей, которые взяли надо мной опеку. И тут, честно говоря, я крепко задумался. Если распределительная социалистическая система в СССР работала по принципу: «С каждого по способности, каждому по труду», то здесь сложилась мутная непонятка. За все годы социализма рабочему классу государство постоянно недоплачивало заработную плату, несмотря на то, что в некоторых отраслях производительность труда росла неплохими темпами. Получалась интересная картина:  работай как папа Карло, а получай как Буратино!  Признаю, что в то время  была бесплатная медицина, да и профсоюзы баловали халявными путевками и,  самое главное,  массовое жилье – бетонные коробки  строились как бы под копирку.  Не отрицаю, все это было...
     Но приведу  вам наглядные картинки из советской жизни.  Например, если старенькая бабуля со своей нищенской пенсией вынесла из магазина охлажденного цыпленка, то она обязательно  попадает   под обвинение в воровстве, а тот же шеф-повар обычной общепитовской столовой живет себе,  как король – за счет заведения, меняя  автомобили как перчатки.   Коррупцию еще никто,   ни в какие времена  не отменял.  И с каждым годом я все больше убеждался в том, что главный плут в нашей стране – это государство. Особенно  ярко  это самое плутовство проявилось во время дележа собственности после исторического развала Союза, так что ни о какой справедливости здесь говорить не приходится.
     И все же старшие мои братки постоянно внушали  мне глубокую суть большой воровской идеи:  не обкрадывай бедного, щипай жирного. Мол,  с него не убудет! За свою долгую воровскую жизнь мне не раз приходилось по наводке чистить хаты богатеньких пухлых «котов». Но  и в нашем кодексе воровской чести тоже, как ни странно, звучало святое правило:  поживился сам, отправь справедливую долю в общак. Твоей помощи ждут больные и нуждающиеся обитатели зон, братки, получившие долгожданную свободу, но еще не нашедшие свое место  в новой жизни...
     Как-то в моей воровской практике был такой случай. Брали мы одну квартиру в Первопрестольной уже во времена Горбатого. И то ли наводка неправильно  сработала, то ли кто-то что-то перепутал. Но мы оказались в идиотском положении. Открыв отмычкой входную дверь, заходим в квартиру. Мебель в ней старая,  допотопная. На кухне стоит облезлый ржавый холодильник, в котором валяется огрызок заплесневелого хлеба. В смежной комнате за грязной шторой прячется девчушка, на вид одиннадцати или  двенадцати лет. В глазах у нее был страх и испуг,  она вся дрожала. Ничем мы в этой хате тогда не поживились, но и шибко расстраиваться тоже было не резон. В своем деле мы были доками и на хлеб с маслом зарабатывали довольно исправно, так что башли в кошельке водились беспрерывно. Тогда я вынул из кармана пятидесятирублевую ассигнацию и оставил ее на  грязной клеенке кухонного стола. Надо сказать, что таких случаев в моей жизни  было немало.
     А последнюю командировку у хозяина я завершил шесть лет назад. Покантовался пару лет под Питером, выправил загранпаспорт,  да  и уехал к старой заочнице по переписке в Италию. Она там с дочкой и внучкой куковала. Оформил с ней отношения и с тех пор живу в небольшом городке.  Вероной называется. Читали Шекспира «Ромео и Джульетта»? Так вот эта влюбленная парочка как раз была из этого города.  В Вероне даже домик Джульетты стоит, заезжим  туристам показывают... 
    
   Никанор так увлекся рассказом, что и не заметил, как по водной глади бассейна  стали бить капли дождя. Мы поднялись по  трапу наверх и стали спешно обтираться полотенцами.  «Не вовремя тучи набежали, совсем не вовремя»,  – подумал я.  Хорошим рассказчиком оказался Никанор. Не занудным. Я полагал, что бывший гранд уголовного мира тоже, как и я, расположился в отеле, но Никанор пошел совсем в другую сторону. Куда именно, мне неудобно было  спрашивать. Распрощались мы с ним  прямо на мосту, который разделял две половины этого водоема.
     Уже в гостиничном номере, тщательно просеивая через «сито» мозгов его грустные откровения, мне стало искренне жаль этого человека. Прожив шестьдесят шесть лет, он кроме болячек к старости ничего не нажил. Как вертелся аскетом,  так и помрет, наверно.  Впрочем, несколько лет назад он начал новую жизнь в Италии. А вдруг сердце его отойдет и тогда семейные ценности поднимутся на передний план? А может, уже и  отошло?  Хотя, скорее всего,  всё это мои заблуждения. Ведь бывших воров, как известно, не бывает, или я жестоко ошибаюсь?


     Вместо эпилога:

     На Канарских островах мне очень не повезло с экскурсиями, не было  наплыва русских туристов и все тут.  То,  что я описал в этих путевых заметках, не выходило за рамки гостиничного комплекса. А так хотелось погулять по всей островной округе и подышать одним воздухом с соотечественниками. Вот если бы я отправился на другой остров –  Тенерифе! Там и сейчас, в разгар осени продолжает кипеть курортная жизнь. И повсюду звенит русская речь. Что ж, не буду прощаться с Канарскими островами – чудесной и незабываемой жемчужиной Атлантики. Земля  –  она круглая,  и у нее еще множество манящих точек. Лишь бы жизни земной хватило все это увидеть своими глазами...


Октябрь 2014 года, Кельн, Германия.