Мерседес, румыны и кока-кола

Сегодня, когда я на парковке садился в машину, ко мне подошёл сухощавый бородатый парень и предложил "освежить" мою машину. Мой мерседес 1993 года рождения на свирепом аризонском солнце покрылся мелкими трещинами. Автомобиль, исходно "нэйви блю", на крыше, на задней части и капоте превратился в "нежно-грязно-голубую" сетку мелких трещин. Парень достал бутылку с розового цвета пастой, побрызгал на капот, потёр тряпкой и машине вернулся новорожденный цвет. В рядом остановившемся белом "Мустанге" сидели его жена и дочь. Хотя всё это было большим риском, поскольку от любого жира мог быть аналогичный эффект омоложения поверхности, я, подумав согласился заплатить сто долларов за обработку машины. Парень, его жена и дочь, сидящие в машине, немедленно взялись за работу. Мерседес стал приобретать вид, которым он щеголял в далёкой молодости.

Нанятые мною работники оказались румынами. Жена - невысокого роста очень полная молодая женщина - родилась в Калифорнии. Она была в этой семье генерал-полковником и дело охмурения меня тут же взяла в свои руки. Когда я стал обсуждать с ними результаты недавних выборов в Румынии, оказалось, что они давно про родину своих предков забыли и эта родина их нисколько не интересует. За минут сорок три rom;nii превратили мою машину в блестящую на солнце красавицу. Мой длинный солидный мерседес и без румын выглядел во все времена невероятно элегантным не в пример тупорылым современным моделям мерседесов, но после обработки розового цвета пастой стал во много раз красивее и представительнее.

После того, как работа была закончена, мы поехали в банк за наличными. Когда я передал деньги румынской жене, мы долго хлопали друг друга по спине. Я ей сказал: "У тебя очень богатое тело. Людям, обладающим таким формами, ни к лицу врать. Я надеюсь, что через пару дней моя машина не примет прежний старческий вид!" Тут мы с ней снова стали обниматься и хлопать друг друга по спине. Она мне что-то очень быстро и непонятно говорила, из чего я разобрал, что через сутки эта дорогая розовая мазь заматереет и красота машины сохранится на века. Кроме того, я понял из её слов, что такому человеку, как я, стыдно врать. Правда я не понял почему именно.

Когда мы перестали хлопать друг друга по спине и даже сделали несколько шагов по направлению к своим автомобилям, я её окликнул и, когда она приблизилась ко мне, сказал: "У меня, как у профессора медицины, есть к тебе единственная просьба. Пожалуйста, на мои деньги не покупай кока-колу. Мне будет обидно, если ещё раз встретившись со мной, ты не сможешь дотянуться до моей спины". Тут у женщины случилась истерика. Она согнулась пополам и не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть от смеха. Я уже стал отъезжать с банковской парковки, но она всё продолжала хохотать и махать мне рукой.