Ко мне всё время друг приходит, мой конгруэнтный д

Я тешу себя мыслью, что читатели моих рассказов, в которых я описываю только то, что сам видел или слышал со слов людей, которым доверяю, не сомневаются, что я психически здоров. Без такого вступления то, о чём я пишу ниже, трудно воспринять со всей необходимой адекватностью.

У меня был друг Маис Шахгельдиев. Он скончался более 20 лет назад. В это время я жил в Мюнхене, а он жил в Баку. О Маисе я уже писал в нескольких рассказах, например, "Мой друг Маис", "Элитный коньяк по 3 рубля за бутылку" и других. С Маисом я познакомился на втором курсе бакинского университета. Он перевёлся в нашу группу химического факультета из Москвы. Мы были с ним большими друзьями на протяжении тридцати лет. Это была какая-то очень тихая, душевная дружба, без дешёвых эффектов, без демонстраций любви и преданности. Ни он, ни я не жертвовали друг для друга чем-то особо ценным, не было между нами клятв в дружбе и верности до конца жизни. Не было между нами ссор и примирений, не было каких-то особых взятых на себя взаимных обязательств.

Единственное противоречие между нами, которое я помню, заключалось в том, что Маис как-то сказал мне, что ему не может нравиться женщина, если у неё не полные ноги, а я в порядке пикировки сказал, что в силу своей недоразвитости в этом вопросе как-то до сих пор не научился рассматривать женские ноги в отличии от самой женщины и её мозгов. Это было единственное, в чем мы с ним отличались во взглядах. Нам было просто хорошо друг с другом, и в этом, пожалуй, заключалась сама сущность нашей тихой невыпендрёжной дружбы. Хотя, спроси нас кто-то в те далёкие времена, на чём основана наша с ним дружба, мы оба ничего бы не поняли, поскольку обращённое к нашим отношениям слово "дружба" звучала бы как-то чрезмерно выспренно.

Маиса давно нет на свете. Но он регулярно приходит ко мне во сне и наяву. Маис с лёгкой улыбкой на лице появляется перед моими глазами по нескольку раз в день. Я не против этого. Я всегда рад в очередной раз видеть Маиса. Если бы я верил в бред загробного мира, то был бы совершенно спокоен и рад всему этому тихой душевной радостью. Мне было бы приятно, что Маис меня не забыл в раю и шлёт мне приветы как близкому другу, задержавшемуся на грешной Земле, намекая на то, что мы с ним продолжим шалить на том свете. Но я не верю ни в бога, ни в чёрта, ни в загробный мир, поэтому мне очень трудно понять и интерпретировать этот феномен. В своей жизни я был знаком с полутора-двумя тысячами людей, не менее 90% которых относились ко мне очень хорошо. Я в молодости интенсивно читал литературу по психиатрии и при всём моём желании не могу найти у себя каких-либо признаков наличия тараканов маниакальности, требующих чтобы их выгуливали. Я всегда увлекался философией, всегда с садистским удовольствием вылавливал из жизни оставленные ею особые знаки препинания и пытался понять, что они значат и почему они именно там, где жизнь их расставила. Но понять эту маниакальную манеру ежедневно встречаться с Маисом я до сих пор не мог.

Я имею странную манеру иногда крепко задумываться. Сегодня и вчера моя крепкая задумчивость, как мне показалось, окончилась решением проблемы. Я понял, что всё дело в том, что мы с Маисом были конгруэнтны душами. Мы сильно отличались ростом и рядом других параметров, но были настолько конгруэнтны душами, что, можно сказать, у нас были одинаковые души, которые после смерти Маиса никак не могли отделиться друг от друга. Так они и живут вместе. Конгруэнтность - согласованность и соразмерность элементов, образующих некоторое целое. В практической психологии, конгруэнтность - согласованность тех или иных элементов жизни человека, в первую очередь соответствие внешнего выражения внутреннему содержанию. Для того, чтобы подправить эту общеизвестную истину, скажу, что росли мы в разных условиях и в разной среде, на первый взгляд никакого соответствия внешнего выражения внутреннему содержанию между нами не наблюдалось. Это - как раз та область, в которой агностицизм чувствует себя весьма комфортно. Конгруэнтность душ - это лотерея. К сожалению, выгравшие порой могут это понять слишком поздно!