Сказы деда Савватея. Кочерга

КОЧЕРГА


 - Эх! Чего только в жизни не бывает,- вздохнул Савватей,- слышал, есть у мордвы поговорка: лишняя соль - портит пищу, а лишнее слово - речь. А не вовремя сказанная речь портит жизнь, ну, это уж, извиняюсь за нескромность - моя мысль.
 - Вот историю расскажу вам, занимательная, признаюсь, история,- дед Савватей, заполучил нечаянных слушателей своих сказов, молодых ребят. Они сгрудились, уселись подле него, желая внимать интересным жизненным событиям, сдобренным прибаутками и мудрыми пояснениями старика.

   В окна, поверх коротких занавесок, проник, забрезжив, мутный зимний рассвет.
   На широкой кровати у стены, откинув одеяло, пробудившись, села женская фигура, неярко очерченная тусклым, утренним светом. Она потянулась, раскинув в стороны тощие длинные руки, затем, спустив с кровати ноги, всунув их, обутые в шерстяные носки, в которых, кстати и спала, в большие тапки.! Смачно, с постаныванием громко зевнула, перекрестив разинутый рот и направилась к ходикам, висевшим в межоконном проёме. Длинная фланелевая ночная рубаха, ввиду необычайной худобы её владелицы, свободно висела, болтаясь при ходьбе, точно на колу. Подойдя к часам, она подтянула гирьки, приглядевшись, который час, пробормотала себе что-то под нос и, почёсывая-поскрёбывая бока да и поясницу, неторопливо двинулась к окну. Отдёрнув занавески, наклонившись, поглядела сквозь стекло наружу. Машинально потыкав крючковатым пальцем в цветочный горшок на подоконнике и, убедившись, что земля в нём сухая, подошла к ведру с водой. Там, зачерпнув ковшом, прежде сделала несколько глотков сама, а затем обнесла - оделила все горшки и чугунки с цветущей геранью, не особенно балуя поливом. Фикусу, особничком стоящему в кадке у стены, досталось отдельно, полный ковш. Поглядев на лежанку печи, где горкой возвышался, топорщился овчинный полушубок, прикрывая кого-то спящего, резко, с хрипотцой прокричала:
 - Пахомыч! Вставай, давай! Поди-ка, заспалси совсем! Кончай дрыхнуть!
   На печи никак не отреагировали на этот призыв, полушубок не ворохнулся.
   Хозяйка направилась к рукомойнику и плеснув пару раз водою в лицо так, чтобы только слегка освежить, утёрлась полотенцем, надела поверх рубахи шерстяную юбку и кофту на пуговицах. Взяв с табурета, что стоял возле кровати, гребень, она несколько раз провела-прочесала им по сивым, редким волосам, заплетённым в тонкую короткую, наподобие свинячьего хвостика, косицу с вплетённым в неё шнурком и, подцепив зубцами гребня, приподняла вверх. Не прекращая своё занятие, она ещё пару раз шумнула, уже с угрозой в голосе, на печь, приказав немедля вставать. Сама же двинулась к висящему на стене, затуманенному временем зеркалу. Повязав перед ним на голову штапельный платок, осталась довольная собою.
   Звали женщину Анна Евстратовна Минькина, а за глаза все в селе величали её не иначе, как - Кочерга. Хоть и шёл ей шестьдесят пятый год, когда должна бы преобладать мудрость и степенность, но это не про неё! Характер склочный, неуживчивый, вздорный. По молодости и руки распускала, да и сама, за сплетни получала неоднократно. Словно кочерга, вмешивалась в любой разгорающийся раздор или скандал и могла разворошить его до большого пожара. А ещё прозвище своё получила и за внешние особенности. Ростом, уж больно высока, тоща и суховата. Лицом тоже не симпатична. Серо-землистая, без румянца, даже в морозную погоду, кожа, маленькие глазки - свёрлышки так и зыркают по сторонам из-под кустистых бровей. А нос, как говорят, на двоих рос, да ей одной достался, нависал над тонкими губами.
   Муж Кочерги, Егор Пахомыч, полная её противоположность. От смешливых его глаз лучиками расходятся морщинки. Пословицы, поговорки и шутки, так и сыплются, забавляя и веселя окружающих! Невысок ростом, добрый, покладистый и дружелюбный. Народ к нему со всем уважением, в душе очень сочувствуя такому союзу. Да тут поди разберись, чего людей рядом держит! Загадка!
   Кочерга вплотную приступила к спящему на печи:
 - Да чаво жа ета? Чумуруднай! Шумлю-шумлю, всё попусту! А как отхожу веником, а?
   Пригрозив, супруга немного сбавила тон и уже миролюбивее заговорила:
 - Вставай - давай, дров притащи, боюся не хватить протопить-та, да воды надоть принесть, не склизко ноне, поди оттепель, да и снегу маловато, гляжу.
   С печи, однако, молчание.
   На загнетке, большим кухонным ножом она принялась, постукивая расщеплять берёзовое полешко на лучины, для розжига. Потом вымела под в печи гусиным крылом, скомкав, поместила по центру старую, пожелтевшую газету, шалашиком, вокруг неё расставила лучины. Протянув руку вверх, открыла заслонку. Взяв в руки коробок спичек, хотела было уж чиркнуть, да отложив в сторону, опять, еле сдерживая гнев, направилась к лежанке. Там, встав на низенькую скамеечку, потянулась рукой и, схватив краешек полушубка, принялась дёргать его:
 - Ах ты жа, шалудивай парасук, да ты встанешь али нет, тудыть твою, растудыть! Всё ба яму дрыхнуть! Гляди ты, ляжить и не ворохаиться дажа! Ну чичас! Ну чичас!
   Быстро направившись в угол, где стояли рогачи, чапельник и кочерга, схватила, что под руку попалось и, перевернув, принялась деревянной рукояткой тыкать с силой в лежащего на печи, при этом громко орать и ругаться, да вдруг осеклась, почувствовав неладное!
 - Ты чаво ета,- испуганно полушёпотом спросила супруга,- ты чаво? Помер што ля, молчишь - та, а?
   На печи ти-ши-на! Ни вздоха, ни движения, ни ответа!
 - Батюшки! - завопила супруга,- ой горюшко! Ой! Куда жа мене таперя бечь! Как жить-та? Рази ж я одна справлюся тута! Бяда!
   Она, пятясь, рухнула на лавку у окна.
   Дверь в избу резко приоткрылась и всунулась, испуганно тараща глаза, голова соседки:
 - Чаво вопишь-та?
   Потом присев на скамейку рядом с хозяйкой, продолжила:
 - Я по нужде вышла, только пристроилася, слышу, ор жуткай, чуть в дырку не провалилася, аж икать стала!
 - Да вота, Пахомыч помер!- всхлипывая пояснила несчастная,- хуть ба намякнул с вечера, што помярать-та будить, а то ить всё молчком,- добавила с обидой,- у няво и смертнай узел не собратой, три жизни жить собиралси поди,- поджала губы.
 - Иди ты!- не поверила соседка,- так прям и помер? Без причины, што ля?- и опасливо поглядев на печь,- во дела! Стало быть упокойник у тебе в дому, ты вдовая таперя?
 - Выходить так,- сокрушённо закивала головой Кочерга, зажав рот кончиком головного платка и раскачиваясь из стороны в сторону.
 - Ступай в правлению, пущай помогають,- попыталась надоумить соседка.
   Нашла кого учить! Кочерга и сама не промах, как говорится - вся из ума сшитая!
 - А как жа!- взяв фартук, тут же утерев им глаза и нос, живо поддержала тему Кочерга,- конешна! Всё из них вытребоваю! На похороны, кумачу на гроб, он жа воевал в Первую-та, мировую. На одёжу, да и на помин. Пущай выписывають мучки, с пол мешка,- подумав чуток,- нет, мешок пущай дають! Там ещё девять дён, да сорок, да и дальше тожа. Мясо нужно, да казёнку.
 - Ой, да ты уж поди своёй нагнала?- напомнила соседка.
 - Ну и што жа? То своя, а я всё одно выдавлю, положено потому шта! Наплюдать, чаво об мене подумають. Вообче-та я здеся жить не останусь, в город подамси, к сястре на жительство!- вдруг пооткровенничала Кочерга,- чаво я тута забыла-та? Распродам всё к ядрене фене! Давно собиралася, да как избу подялить с дедом не знала. А таперь-та сама сабе хозяйка, вота как!
 - Ну да, ну да,- поддакнула, удивляясь прыти её, соседка.
   Перейдя ближе к делу, вдова пояснила:
 - Сперва в правление схожу, всё оформлю на похороны, мужиков привяду чтоба спустили с печи, хорошо хоть не топлена была. Да обмыть, обрядить надоть, покуда не остыл. Посля читалку позвать, в церкву сходить, договориться. В обчим некогда мене, иди уж. Потом надоть все его схоронки-заначки облазить. Ох, чую верна припрятывал он от мене деньги-та, припрятывал!- и вслед уходящей соседке,- ты уж тады подмогни, по-суседски-та. Блинцов напяки, да киселю навари, да кутью тожа!
   Та утвердительно молча кивнула головой. Куда ж денешься - соседи, а сама подумала при этом:
 - Вот ведь! Из души три души вытягнить, сдоньжить! Противная баба, а куды денишси, надоть помочь. Да и Пахомыч хорошай мужик был!

   Примерно через час, устроив все дела, обо всём договорившись и всё решив в правлении и в церкви, быстрой походкой шла вдова к дому. В чёрном платке, сгорбившись, глядя себе под ноги, она спешила до прихода мужиков и помощниц в такого рода делах. Сельчане, обсуждая неожиданную кончину Пахомыча, судачили возле домов, кучно стоя беседовали у правления колхоза и у колодца. А как же, человек больно хороший и душевный преставился. Жалко!

   Тяжело открыв дверь вдова, пригнув голову, чтоб не расшибить о притолоку, вошла в избу. В нос ударил запах табачного дыма. Так и замерев в дверях со смешанным чувством ужаса и разочарования, остекленевшим взором смотрела Кочерга, как «упокойник» Пахомыч, живёхонький, сидит, положив ногу на ногу и смолит папироску, пуская дым под потолок.
   Да как же это! Ну не наглость ли?
   Весело, разливаясь теплом по комнате, трещат и щёлкают поленья в печи.
   Оторопь первых минут прошла и Кочерга, со свойственным ей напором и с чувством обиды за рухнувшие надежды, перешла в наступление:
 - Ах ты, ядрён корень! Всю избу провонял куревом да овчиной, а ещё изгаляется, прикидывается мертвяком! Ну погоди, ты у мене получишь чичас, кочергой-та по тылу!
    Пока она выбирала оружие поувесистее, Пахомыч, сам поражённый услышанными ранее откровениями супруги и, понимая, что месть её будет ужасной, не раздумывая долго, ринулся к двери и сорвав с гвоздя шапку и телогрейку, выскочил в сени. Там, наскоро одевшись - за порог! На крыльце слегка замешкался, но услыхав за спиной ругань, скатился со ступеней и вприпрыжку, как позволял возраст, побежал к дырке в заборе.
   Народ наблюдал погоню, ни сколько не удивляясь, что Пахомыч оказался живой:
 -  Кочерга и помереть-та спокойно мужуку не дасть!- говорили одни.
 - Куды тама! Вот жердяйка! Мёртвова гляди, подняла!- жалея Пахомыча рассуждали другие.
 - Кочерга с кочергой бежить!- кричали, обгоняя её мальчишки,- сваво деда лупить будить! Он мёртвым прикинулся, а не помер!
   Добежав до спасительной дырки, Пахомыч ловко протиснулся между двух досок, и, подпрыгивая козлом по замёрзшей колчками пахоте, поскакал огородами к ферме, чтобы там скрыться и отсидеться.
   Кочерга же, застряв в дыре, долго ещё грозила и кричала вслед убегающему вдаль супругу, да он, быстро удаляясь, её угроз уже не слышал.

заслонка - железный лист в печи, закрывающий отверстие в трубу;
чумурудный - странный, чудной, дурковатый( тамб. говор);
изгаляется – издевается;
сдоньжит - одолеет, надоест;
казёнка - спиртное из магазина, государственное;
жердяйка - насмешливо называют высоких ростом, худых женщин.