Могила Чингиз - хана

О существовании в Ордосе, так - называемой могилы Чингиз-хана впервые узнал Н. М. Пржевальский. Под именем Ордоса, подразумеватся та часть пустыни Гоби, которую с трех сторон огибает Желтая река, а с четвертой южной стороны, замыкает Великая стена, отделяя эту степь от китайских провинций Шан-си и Кань-су.

Летом 1896 г. французский путешественник Charles-Eudes Bonin посетил Ордос и могилу великого монгольского полководца, и описал свои впечатления
 в «Revue dt Paris» (от 15 февраля 1898 г.).

Джунгарский хан, признаваемый главным повелителем во всех упомянутых кочевьях, принял г. Бонэн с истинным гостеприимством сына пустыни и облегчил ему доступ к монгольской святыне.

Священная могила, которую г-ну Бонэн удалось подробно осмотреть, с разрешения влиятельного хана, и в которой покоится, если верить легенде, пепел самого Чингиз-хана, находится около берегов озера Чаган - нор (т.е. Белого озера), при селение Еке-этьен кора (по – монгольски - жилище великого государя).

Это селение заселено исключительно сторожами священной могилы с их семействами. Могила покоится на каменном возвышении, окруженном деревянным забором.

За этой оградой стоять два обширных шатра, под коими покоятся останки великого воителя, и один по¬меньше, где сложена разная священная утварь.

Два шатра над могилой сделаны из белого войлока и совершенно, похожи на шатры теперешних монголов.

Под одним шатром происходят богослужения и там могут находиться только двенадцать человек. Посередине, стоит алтарь, по¬крытый желтым шелком, а по бокам - высокие столы из красного лака, сверху, в виде потолка, протянут ветхий покров из лилового шелка, быть может, времен самого Чингиз-хана.

Красный полог отделяет первый шатер, где помещаются поклонники, от второго шатра, или святилища, где стоит гробница из массивного серебра, на котором видны резные украшения.

Тут же, над гробницей, висит сабля завоевателя и другие предметы, принадлежавшие правителю.

Разные формы культа, посвященные поминовению героя, указывают на язычество. В честь его памяти приносятся ему в жертву лошади и другие животные несколько раз в год, а в особенности в 21 день третьего месяца, в день его кончины.

Автору удалось присутствовать при таком торжестве, благодаря оказанному ему покровительству джунгарского хана. При этом он добавляет, что ни один европеец не был допущен до него к присутствию на такой церемонии и будто pyccкий путешественник  Г. Н. Потанин должен был претерпевать разные стеснения, оставаясь вне шатров.

В конце концов, он однако, был пропущен к гробу. Подобным ограничением его подвергли яко бы в силу того, что монголы считают их бывшими подданными Чингиз-хана, а потому обязанными благоговеть перед его прахом, тем более, что мы с ними, по их же понятиям, почти одной расы.

Велики чувства поклонения монголов перед прахом своего великого полководца: посреди пустыни, верст за двести от его могилы, стоит воткнутое в землю копье его из черного дерева с железным наконечником, - которого не коснулась ржавчина, - и никто не смеет прикасаться к этому страшному копью, так что его даже не решаются носить на торжественных шествиях в память усопшего, происходящих вокруг могилы.

Сотни лет торчит, это копье среди пустыни, и монгол обходит его с чувством ужаса, как-будто перед ним жив сам завоеватель.