Разговор четвёртый. с циником

    РАЗГОВОР   ЧЕТВЁРТЫЙ.  С  ЦИНИКОМ.



-Если я предположу невероятное и поверю в то, что тебя действительно интересует моё мнение, то я скажу что нет никакого смысла в предыдущих разговорах, как и нет никакого будущего у людей, терзающих себя придумками о смысле жизни потому, что вы все только и делаете, что дожидаетесь собственной гибели.

-Как-то ты круто начал. Именно все и именно к гибели? Ничего не пропустил?

-Нет, ты повторил всё документально точно — вся ваша жизнь сплошное стремление к погибели. А когда она приближается, то все начинают паниковать — как же так? Спасайте нас скорее, а то с нами дети и женщины! Мы, понимаете, тут все хорошие, а о нас так мало беспокоятся! А кого спасать? И надо ли, если все озабочены только собственной погибелью?

-Ну, знаешь, такого не бывает, чтобы....

-Чтобы «что»?

-Как «что»? Чтобы не  было смысла и никто не хотел спастись.

-Ты, как и ожидалось, схватил первое удобное для тебя понятие, и делаешь    из этого основу для разговора. Ладно, на первых парах я тебе проиграю. Я не рисуюсь перед тобой и не строю из себя эталон разумности. Но, лично я, скорее всего, ни у кого не буду просить помощи только потому, что я не хочу погибнуть. Чувствуешь разницу?

-Допустим. А что ты делаешь такого, что не делают все остальные?

-Не все, к счастью, но очень многие, причём, настолько многие, теперь уже к сожалению, почти все. Они живут без совести.

-А-а-а, понял-понял! Как это... сейчас вспомню … честность и совесть ныне не в моде, угадал?

-Нет. Совесть это совместная, то есть общая для всех весть. Общие знания.

-Общие знания мы получаем в школе. В общеобразовательной.

-Не глупи. Тот мизер, который дают в школе, разом теряется с последним звонком в той же школе. Общие знания — это чёткое деление на «хорошо» и «плохо», без возможности путать эти понятия. Одна на всех мысль.

-Здорово! Тирания мышления — вот как это называется!

-На твоём месте я бы не развешивал ярлыки там, где не надо. Сначала я — циник, потом всё сказанное мной — тирания. Попробуй сделать так, как ты читаешь книгу.

-Слюнявлю палец и загибаю уголки страниц?

-Ещё одна подобная шутка и ты продолжишь разговаривать сам с собой.

-Вот как? Тогда прошу пардона. Я слушаю.

-Когда ты читаешь, то мнение о книге ты выносишь после её прочтения, а не тогда, когда глядишь на заголовок.

-Согласен.

-Вот и дослушай меня до конца, а потом поговорим о тирании и о том, в чём я ошибся.

-Договорились. Итак — общая мысль и ни шагу в сторону.

-А что в этом плохого? Или ты считаешь более правильной и справедливой эту телеглупость о том, что каждый имеет право на собственное мнение? Давай поглядим на это мнение пристальнее. Один пример... нет,одного не хватит, будет несколько. Итак — вы не устаёте говорить друг другу «Я тебя люблю». А после вы признаётесь, что любите котлеты. Тебя нисколько не коробит, что то чувство, о котором написано и спето столько всего красивого и трогательного от радости до самоотречения, приравнено вами же к обработанному телу убитого и приготовленного животного? Что делает котлета? Насыщает, переваривается и отторгается организмом, как продукт пищеварения. Вы специально этим словом уравниваете чувство и дерьмо? А нет ли для привязанности к котлете иного слова, имеющего схожий смысл? Да, полно! Но вы не хотите их использовать! И почему? А потому, что вам лень даже думать об этом, потому, что «и так сойдёт» и потому, «а что в этом такого»? А я скажу, что в этом такого. Сказанное слово делает жизнь. Как говоришь — так и живёшь. С чем объединяешь любовь — так и любишь, так и тебя любят. Много счастья  теперь приносят слова «я тебя люблю»? Ничего они не приносят! Их произносят, чтобы выскочить замуж, чтобы попробовать себя в белом и при гостях, или потому, что уже пора. Ошибаюсь? Тогда чем ты объяснишь сверкание золотых колец на безымянных пальцах мужиков, плотно оккупировавших бары, кафе, пабы, пивнушки? То же самое они не могут делать дома, что делают в тех заведениях?  Могут, однако порознь лучше! Снова почему? Потому, что вы с самого начала приравняли чувство к дерьму и пользуетесь им так же. А в той, общей для всех мысли есть понимание того, что и как называть и как получить желаемое. Хочешь душевного трепета — вот тебе любовь, хочешь... получай котлету. От подобного не смешивания яснее голова работает. Ещё пример. Некто говорит, что в Бога, а позже говорит, что верит избранным политикам. Как так? Получается, что словом «вера» специально ставится знак равенства между святостью и мерзостью? Значит ли это, что у вас для Бога не нашлось отдельного специального слова, которое употреблялось бы только по отношению к нему? Именно это и значит! Поскольку подобное уравнивание вам оказалось недостаточным, вы принялись наделять обе части равенства чертами, не свойственными им ранее. Вы стали превозносить о боготворить политиков, а к Богу обращаетесь, как к повседневно встречающемуся прохожему: «Привет! Слышь, не поможешь со здоровьицем? И с машиной? Не морщи носик, не морщи! Разве не вы развешиваете лики где угодно, и радостно мерзопакостите в их присутствии. А это скверно в осовремененом понимании слова «совесть», как порядочность, и недопустимо в прежнем смысле — общего знания о том, что можно делать, а что ни в коем разе нельзя И чем тогда плоха общая для всех мысль, что БОГ — это СВЯТОЕ? В чем тут ошибка? А её нет! Ошибка в ваших головах, не желающих думать и искать ответ на ваш же вопрос о смысле жизни. Только этой ошибки нет в общих знаниях потому, что там нет смешивания хорошего и плохого, правильно и неправильного. Там нет понятий, озаглавленных «ну, не то, чтобы совсем плохо, а так,немножко хорошо». А, вам нравится процедура присваивания себе права  иметь право на собственное мнение? А к чему это, прости, ЭТИ мнения привели? К появлению политиков, как класса. А не от них ли начинаются все войны? А постоянное обнищание населения? Продолжать список? Это вы своими «собственными мнениями» породили и самоустранились. Для чего вам эти мнения? А для того, чтобы, якобы, разумно выглядеть и ни за что не отвечать, даже за созданную вами же гадость. А самоустраняетесь вы потому, что порождённая вами же мерзость не пугает своими масштабами ваш не привыкший к размышлениям ум. Сделал — и в кусты со своим правом на собственное мнение. А что? «Я — как все, какие ко мне претензии?» Это вы старательно самоунижаетесь, приучая себя с детского сада приговаривать «А что, я простой, маленький человек». Кто вам внушил, что вы маленькие люди? Это вы сами себе внушили не работающим мозгом! И тут же создали «больших и сложных» людей — вороватых, лживых и презирающих вас политиков, за благосостояние которых вы идёте на бой, из-за блага которых вы и нищаете, из-за которых вы умираете, едва дойдя до избирательного участка. И ладно бы только вы, бездумные с головой, до отказа наполненной чужими, не вами придуманными штампами, вы же всех остальных толкаете в худшую жизнь только оттого, что думать не хотите одну и правильную мысль — никак нельзя доверять своё имущество, свой дом и самою свою жизнь людям, которых вы лично не знаете! Новость сказал? А это говорят наши патриархи, чьи церкви вы старательно посещаете. Что плохого в том, что этим мыслям станут подчинены действия людей? Повторюсь — мысль и слово делают жизнь. И что, не появится ничего такого, что заставит вас начать работать мозгами? Может, воспитание? Или его отсутствие? Хорошо, послушай про созданный вами заколдованный порочностью круг. Вот ты можешь быть полностью уверен в том, что теперешние новоиспечённые родители готовы к появлению потомства? Не физиологически, из-за бурного проявления вторичных половых признаков, а как носители тех ценностей, принятых и понятных всем своей правильностью устоев которые они, родители, осмысленно и терпеливо станут вкладывать в голову дитяти? Я не уверен. Типичное поведение родителей — я (мы) хочу (хотим) чтобы у нашего ребёнка жизнь была лучше нашей. А по каким параметрам «лучше»? Прошу не много, а только пять-шесть пунктов из квалификационного списка «лучшей» жизни. Ну? Ага, молчание. Нет возможности сформулировать? Почему меня это не удивляет? Идём дальше. Ещё один лозунг, теперь уже мамаш — я для своего дитяти у неё (него) это (какую-то привилегию) из горла вырву (это про какого-то начальника, отказывающего в чём-то терминаторной мамаше). А эта мамаша и не подозревает, что начальница (начальник) плевать хотела (хотел) на неё и на её просьбы (требования) о недопоставленном благе. И получается, что мамаша в силах только угрожать в кругу кухонных подруг либо, всё-таки, униженно просить у начальницы того, что она хотела выгрызть. Снова почему? А потому, что эта начальница есть кровь от крови и плоть от плоти мнений, которые имеют право быть в голове каждой мамаши. Другими словами — она, как приверженница идеи об этих пресловутых мнениях, сама и породила то зло, которое и не даёт ей спокойно жить. Это с её благословения и благословения других рождается чиновник, который никому и никогда не подчиняется. Поскольку те мамаши отдали своё имущество и самою свою жизнь в руки людей, которых они лично не знают. Но и этого мало! Эти мамаши твердят о своём святом выполнении долга по продолжению жизни на планете. Мать — это святое слово, так? Нет? А я отвечу — нет! Не торопись, не торопись, дочитай книгу до конца. У матери, как продолжательницы рода, есть черты в поведении, доведённые до инстинкта? Разумеется, есть. Какие? Первое — защита своего детёныша. Что у человеческой матери, что у матери-хищницы. Весьма похвальная черта характера! Только она не работает. Она нивелирована вами же до состояния обычного слова. Пример? Пожалуйста! Ярче не придумать! Украина. Знаешь такое место? Матери, живущие на Донбассе, хоронят своих детей убитых детьми матерей, живущих в других областях той же страны. И это считается ПРАВИЛЬНЫМ! Нет, в вопросах защиты страны от нападения врага любая мать станет считать своим долгом отправить сына на фронт, откровенно пожелав ему «если смерти, то мгновенной, если раны — не большой». А сейчас, что? Жили люди в пределах одной страны, язык один, песни и танцы — одни, водка за общим столом рекой... и всё? Те матери, из не воюющих областей считают себя более святыми матерями, раз отправляют убивать детей других матерей, которые никому и ничем не угрожали? Значит, выражение «мать — это святое» не общепризнанное и не общеупотребительное, а присваиваемое себе теми матерями, которые привели к власти чудовище, под названием «президент»? А эти самые, которые считают себя «самыми святыми», не поинтересовались, случайно, а есть ли у этого «президента» законное право на уничтожение себе подобных биологических существ? Нет, не поинтересовались. Хочешь знать, почему? Потому, что они уровняли эту политико-президентскую мерзость с Богом словом «верю». Не согласен? Вот, уже молчишь.... Парадокс в том, что свой инстинкт защитницы потомства эти «матери» отнимают у других матерей, которые так же, как и вышеупомянутые, прошли родзал и ничем не отличаются от матерей в любой точке Земли. Будешь иронизировать о диктате одной мысли? Смотри-ка, прислушиваться начал. Теперь ещё чуть дальше. Кого и как воспитают теперешние «танцоры на майдане» и боевики из карательных армий? Человеконенавидящих эгоистов, вот кого. И что они, эти возможные будущие потомки будут делать? Требовать себе права иметь собственное мнение, плодить мерзость в виде политиков и убивать всё, на что укажет «президент». Всё, круг замкнулся. Есть будущее у этого народа? У этих самовлюблённых и бесполезных носителей «собственного мнения»?

-А... даже не знаю... а те матери, которые на Донбассе?

-А что с ними? С ними  ничего. Они, вряд ли, лучше тех, которые живут не в военной части той страны. Хочешь в лоб, без обиняков?

-Хочу.

-На Донбассе проживает семь миллионов с небольшим, а защищают своих матерей и свои дома тысяч двадцать-тридцать. А остальные где? Срочно вспомнили, что они любвеобильные отцы и уехали спасать свои семьи в Россию? Погрузили свои пивные животы и монументальные зады в машины и уехали. Спасать. Хочу озадачить тебя вопросом — а что же матери, которые отпустили детей в придуманное спасение семей, не повторили выражение лица Родины-матери с плакатов прошлой войны? Не сказали — сын, твой долг спасти наш город от бандеровского нашествия, Благославляю тебя! Может и хотели сказать, но у воспитанных ими хозяев монументальных задов, в духе каждый имеет право на собственное мнение, это самое мнение и стало определяющим флюгером, который показывает, куда дуть ветру. Такое воспитание и принесло ожидаемые результаты — каждый сам за себя, пусть они (кто-то там) воюет, а мне надо семью спасать, я и так свой автомоечный бизнес потерял. Вот, убьют меня, а кто будет семью кормить? Только не понимают они, воспитанные мамашами детишки, что возвращаться и как-то кормить семью им УЖЕ НЕКУДА!!! Вот и остаётся им только скулить, худеть, требовать компенсации и искать себя в списках несчастных, которым кто-то что-то должен дать на том основании, что он есть на земле. А воюют в окопах, да и гибнут те, кто является прогнозируемым исключением из правил. Малочисленным исключением, которое можно пересчитать по пальцам. И оплакивать которых следует поимённо. Потому, что они не электорат, требующий права на собственное мнение, а материализованные носители не материальной субстанции под названием «общая мысль и общее знание». А в старом звучании — СОВЕСТЬ. Беда не в том, что некоторые из них погибнут, а в том, что оставшиеся в живых будут угнетаться оставшимся электоратом генетически, не переносящим никакого исключения из правил. И тогда уже никто не вспомнит, что значит отделять правду от лжи, у каждого будет только своё право — СОБСТВЕННОЕ МНЕНИЕ. И снова будут рваться к власти 999 партий, которым снова «верят» матери, присвоившие себе статус «святых». И будут мелькать, словно понедельники лица мерзких «президентов», которым электорат дал абсолютное право над собой. Аминь!

-Стой-стой-стой! Я... нет, я не спорю. Ну... пока не спорю но, если такая обличительность в твоих словах граничит с правдой, то есть ли у тебя рецепт, как правильно воспитывать потомство?

-Есть.

-И?

-Что «и»? Ты, как я понял, даже не старался прислушаться ко мне? Господи, чему я удивляюсь?

-Скажешь? Или нет?

-В воспитании потомства и в обыденной жизни должен присутствовать страх.

-Страх?

-Я не внятно произнёс это слово?

-Нет, внятно, но мне казалось, что должно присутствовать нечто более... педагогическое.

-Прищурься, медленно оглядись вокруг себя и скажи вслух — я ошибся относительно педагогического.

-Давай без этих театральных экзорсисов.

-Давай. Мамаша рожает потомство. Холит, лелеет, кормит, в детский сад устраивает, в школу, что-то вырывает из глотки у начальства, ссорится с родителями одноклассников и с педсоветом, шьёт выпускной наряд, чтобы другие сказали: «Принцесса» (принц) и дальше всё такое по взрослеющей жизни. Но, однажды видит по новостям, как прокуратура отчитывается об уголовном преследовании подростков, заснявших на телефон и выложившим в интернет запись избиения своего ровесника. «Ужас», говорит вышеупомянутая мамаша, «молодёжь совсем распустилась! Никакого страха ни перед чем»! Оп-па, а откуда взялось слово «страх», если всем подавай чисто педагогическое воспитание? И страх чего потеряли подростки? И перед кем? А ничего и не перед кем. Этого страха в них и не гнездилось, а, следовательно, и терять им нечего. Поскольку воспитываемое мамашами любимейшее чадо в атмосфере исключительности перед всем остальным миром. Насколько это педагогично? А вложили ли в дитятю внутреннее сито, которое сперва отсеивает материнские «да» и «нет», а после чётко различает «плохо» и «хорошо». И, кроме того, даёт точное описание наказаний, неотвратимо последующих за приверженность к плохому. И наказание — это не бабай, и не абстрактный волк, а вполне ощутимая расплата за содеянное. Кстати, когда мамаша восклицает в растрёпанных чувствах о том, что нынешняя молодёжь никого и ничего не боится, её собственное продолжение фестивалило с френдами и спиртным на кладбище, изредка роняя на землю чьи-то памятники. Но поймано не было, поэтому с радостью переведено мамашей в разряд «а моя (мой) не такая (такой)». Не о мамаше речь, а о том, что необходимейшая часть воспитания, названная мной «уравнением страха», есть такая же обязательность, как и надевать одежду перед выходом из дома. Уравнение просто — совершил равняется получил. Сильно совершил равняется сильно получил. Без скидок, без ссылок на высоколетающую родню. Это тот страх, которых не позволяет начальнице (начальнику) сознательно утаивать от мамаши то, что ей положено без унизительного прошения. Страх за поступки, слова, действие, либо бездействие — вот основа воспитания, которая становится второй кровью и отсеивает мерзость и гнусь получше иммунной системы. Страшно звучит? Привыкнешь. Через десяток лет этот страх нивелируется до состояния «опасение», а ещё через пять станет тем стержнем, на который будут наслаиваться опыт, разумность поведения, порядочность, ответственность и такие люди станут народом, который в своей среде будет иметь незначительное исключение из правил — электорат. Ты спросил, что я думаю о жизни и о смысле? Я ответил. Теперь ты дочитал книгу до конца. Закрой её и определи для себя, что было в ней полезного. Может, и вовсе ничего. Тебе решать. Ладно, я пошёл. Пока!

    Ждал я чего угодно, только не подобного разговора. Стараясь не расплескать подробности, я направился домой, чтобы отыскать точную формулировку слова «цинизм», чтобы вооружившись им заново воспроизвести дерзкий монолог моего знакомого.

    На первом же открытом сайте первая же прочитанная цитата поставила меня в тупик. «Цинизм — это неприятный способ говорить правду», писала некая Лилиан Хэман.

    Почему мне стало неловко за свой сарказм в самом начале нашей беседы?
Мне захотелось заново «перечитать книгу» и вникнуть в те крохи знания, которые мне дал наш разговор.

    И ещё одно. Почему-то мне кажется, что этот разговор был не менее важен, чем предыдущие три. Хотя... не кажется. Я в этом уверен.