Об изящной словесности

Об изящной словесности

   Тождество языка и мышления предполагает, что все осмысленное может быть названо. Но понятиям разума сопутствуют ощущения тела и переживания души, и разум вправе обозначать реалии с присущей ему трезвостью, только не нарушая своих границ, – например, оставаясь в пределах академической медицины. Даже медицинская этика требует иного языка, нежели язык холодного разума, – тем более, требует его художественное произведение.
   Достаточно уже традиционного восхваления юности, которое всегда содержит в себе элемент бестактности по отношению к старости, – чтобы считать допустимым прямое уничижительное обозначение в литературе разного рода дефектов. Не может быть истинным и благим способное оскорбить и обидеть.
   Если изображение объектов в искусстве означает удвоение реальности, то не будет ли отказ от вербализации тяжелых зрелищ и состояний вдвое уменьшать их тяжесть? Не случаен ведь тот факт, что уцелевшие в концлагерях военнопленные, как правило, не стремились к позднейшим встречам друг с другом и не любили вспоминать о своих страданиях вслух – достаточно было того, что «отверстые могилы прошлого» раскрывались перед ними во сне.

Не все, что зримо, следует назвать,
И ум не все собой объять способен.
Руками слов не должно открывать
Святых покровов жалости и скорби.

4 – 5 января 2015 года

В очередной раз убедилась в правильности этого мнения, прочитав "Улава" Сигрид Унсет. Романтизму навсегда останется чуждым стремление реализма к детальной живописи Страдания.

15 июля 2025 года