Первая и единственная

   
   
    
     Первые два года, семейной жизни, ни Люся, ни Антон даже не заговаривали о детях. Им было так хорошо, так вольно, вдвоём, что ребенок, как бы, и не был нужен. По выходным, летом, ездили за город купаться и загорать. Зимой катались на лыжах. Люся была большой любительницей выставок и вечно таскала Антона по каким-то вернисажам. Кроме того, оба любили театр и кино. Так что, все
свободное время было занято. Но однажды, на удивление Люси, Антон спросил:
    
     -Люся, а почему у нас, до сих пор, нет детей? Может быть, у тебя, что-то, не в порядке по женской линии? Ты бы сходила, проверилась…
     -А, почему ты решил,  что причина во мне?
     -Ну, так обычно говорят, что жена не могла иметь детей… - немного смутившись, ответил Антон.
    
     Хорошо, я пойду, но и ты сходи.
     У Люси все оказалось в порядке. А вот Антон пришел от врача смущенным.
     -Мне сказали, что у меня не может быть детей…
     -Ну, вот видишь, - проговорила Люся грустно.
     -А что, если нам взять малыша из Детского дома или Дома ребенка, как там называется? Возьмем и воспитаем…
    
     Люся согласилась, но, без особого энтузиазма. Она не была уверена, что сможет полюбить чужого, как своего.
    
     Антон, на удивление, проявил активность - узнал, где находится Дом ребенка, и номер телефона заведующей. Выяснил, когда можно будет приехать.   
    
     Выбрав день,  они отправились на «смотрины». Антон считал, что лучше всего, взять совсем маленького, грудного, но Люся наотрез, отказалась. Ей стало просто страшно, когда она представила себе, что ей на руки, упадет беспомощное существо. А, кроме того, пришлось бы уволиться с работы  не начинать же с яслей?! Решили выбрать из детей от двух до трех лет
   
      Когда их привели в большую игровую комнату, где бегало, ползало, сидело и играло десятка полтора малышей, Люсе показалось, что  они пришли в магазин, в котором собираются сделать покупку. А у Антона, просто глаза расширились от удивления - слишком уж, все это, было необычным.

Словно подтверждая впечатление Люси, заведующая Детским домом, сказала:
     -Ну что ж, выбирайте!
     «-Неужели, вот так. путем угадывания, можно выбрать родного человека?» -подумала Люся. «Кто знает, каким он будет, когда вырастет?»
    
     Они ходили, действительно, как в магазине, между играющими детьми и разглядывали их. Иногда, Люся присаживалась на корточки, чтобы лучше разглядеть предполагаемую «покупку», гладила чью-то головку, что-то спрашивала.
   
     Дети, привыкшие к посторонним людям, абсолютно не реагировали на их появление. Только один мальчик, лет около трех, подняв головку и увидев Люсю, подбежал к ней с возгласом «мама» и, обняв, прижался к ее ногам. Люся была потрясена его порывом, но, вместе с тем душа не дрогнула, не откликнулась на детскую ласку.
     -Ты смотри, он, вроде узнал тебя! Давай возьмем его! - обрадовано проговорил Антон.
    
     Немного отстранив его от себя, Люся взглянула ребенку в лицо. Ребенок был, на редкость, некрасив, если не сказать, безобразен. Поражала его удлиненная голова толкачом. Но, самым главным, были его глаза, с недетским выражением, острым и пристальным, как у взрослого человека.
    
     Казалось бы, его безобразие, должно было вызвать у Люси природную, женскую жалость, но, вместо этого, она почувствовала нечто подобное отвращению. Ей была ужасно неприятна его близость.
     -Нет, нет, я не твоя мама! -воскликнула она разнимая его руки. Но малыш, не хотел отпускать ее и все повторял: мама, мама…
     -Ты что? - с удивлением спросил Антон, который будто и не заметил безобразия мальчика.
     -Пойдем отсюда! - сказала она, даже не обойдя всех детей. Ее лицо было искажено, как от боли.
    
      Видя, как ребенок приник к Люсе, заведующая, понимая ее реакцию, сказала:
     -Да вы не бойтесь, что он такой. Вырастет, будет нормальным!
     -Нет, нет, не надо, - твердила Люся, пытаясь оторвать от себя  маленькие ручки.
    
     Когда они вышли на улицу, Антон спросил:
     -Что с тобой случилось, чего ты так испугалась?
     -А ты разве не видел его лица, - ответила она, вопросом на вопрос.
     -Ну, не очень красивый… - с неуверенностью, проговорил Антом.
     -А глаза его, ты видел?
     -А что у него с глазами? - не понял он.
     -У него был такой взгляд, что мне стало страшно. Можно было подумать, что это глаза злого старика!
     -Ну, ты уж совсем ерунду говоришь! - воскликнул Антон
     -Ну, не знаю, может быть, мне это только показалось, но мне было очень неприятно, что он на меня так смотрит!
    
     Какое-то время спустя, Антон спросил ее
     -Может быть, сходим в другой детдом?
     -Нет, нет! - поспешно ответила Люся и объяснила - знаешь, я боюсь, что не смогу привыкнуть и,тем - более, полюбить, чужого ребенка…
     -Никто не заставляет брать сразу. Обычно, сперва, просто берут ребенка домой, проводят с ним, день - другой… -попытался уговорить ее Антон., но тщетно. Люся отрицательно, трясла головой, вновь повторяя свое «нет». Больше об этом, они не говорили. И жизнь потекла по старому руслу.
    
     Люся была единственным ребенком. Не привыкла она и возиться с малышами. Ей было стыдно признаться Антону, что она предпочитает взять щенка, чем чужого ребенка.
    
    В июне, они собрались на отдых, но выяснилось, что Антон сейчас не может пойти в отпуск. Кроме обычного аврала в конце полугодия, навалилась, неожиданно, новая работа, которая не терпела отлагательств. Опять осваивали новое изделие. Антон работал старшим мастером, в цеху. Пришлось довольствоваться воскресными поездками за город на озера Кавголова и Токсово. Их путевки на конец июня в Прибалтику, кому-то отдали.
   
      Буквально накануне отпуска, Антон позвонил Люсе и сказал, что ему предлагают путевки в Дом отдыха, в Сиверскую, с двенадцатого августа. -Брать или не брать?
     -Конечно бери! - обрадовалась Люся. -Я в Сиверской никогда не была, но слышала, что там очень красивые места. Лес. Речка и, почти, перво-   зданная тишина.
    
     Приехав в Дом отдыха, они убедились, что и лес красивый и речка рядом протекает. А вот, сведения о тишине, да еще первозданной, не оправдались.
    
     Хотя Сиверская находилась довольно далеко от Ленинграда, здесь было полно дачников. А, кроме того, много Домов отдыха и, несколько, пионерских лагерей, шум от которых разносился по всей округе. Впрочем, они были настолько молоды, что детский шум, их не раздражал. Их. Что касается развлечений, то они были стандартными для всех домов отдыха и санаториев: кино, танцы и, одна за двенадцать дней, экскурсия.
    
     Днем, отдыхающие были полностью, предоставлены самим себе. Ничего большего не оставалось, как гулять по лесу, или поехать в райцентр, где находились магазины. В основном, туда ездили приезжие, надеявшиеся достать какой-то дефицит, которого не было там, где они жили.
    
     По дороге в лес, они, неизменно, проходили мимо поваленного дерева, на котором, не раз, видели мальчика лет десяти - двенадцати, что-то вырезавшего из дерева. Его худенькая фигурка, запала Люсе в душу. Пройдя мимо, она, все еще, продолжала о нем думать. Его детское одиночество, трогало ее. Обычно, в таком возрасте, дети редко уединяются, проводя, все время, со сверстниками.
      Однажды, издали, завидев его, Люся сказала:
     -Давай подойдем к нему.
     -Зачем? - удивился Антон.
     -Познакомимся. По-моему, у него какие-то проблемы…
     -Давай… - без энтузиазма, согласился Антон. И подумал:  «На  что нам сдался этот пацан?»

Побуждение Люси, ему было непонятно.
    
     Когда они подошли, к поваленному дереву, Люся спросила мальчика:
     -Ты не возражаешь, если мы посидим, рядом с тобой?
     -Не-а, -ответил он, бросив, исподлобья, быстрый взгляд,  продолжая заниматься своим делом.
     -Скажи, почему ты всегда один? - спросила Люся.
     -Они дразнятся! - ответил мальчик, не поднимая головы.
     -Все, что - ли?
    
     Мальчик кивнул.
     -А братьев или сестер у тебя нет? - продолжала допрашивать его Люся.
     -У меня никого нет, я детдомовсий! - почти сердито, ответил он.
    
     Люся была смущена его ответом. Она не знала, что ей делать, что сказать. То - ли извиниться, то- ли промолчать. Но ей хотелось продолжить разговор и она, вновь, задала вопрос:
     -А, что ты такое, вырезаешь, можно посмотреть?
     -Да, тут еще ничего не видно, я только начал… - ответил мальчик, тем не менее, протягивая Люсе поделку.
    
     При внимательном рассмотрении, ей удалось разглядеть птичью головку и часть крыльев.
     -Птица? А какая?
     -Синяя птица счастья! Вы про такую слышали?
     -Конечно! - воскликнула Люся. -А, когда ты ее вырежешь, ты, что- ни будь, попросишь у нее?
     Мальчик утвердительно кивнул.
     -А что именно? Можно узнать, если это не секрет?
    
     Доброта, звучащая в ее голосе, видимо, вызвала его доверие и он, охотно, сказал:
     -Я хочу, чтобы меня нашла Леди и взяла из детдома и, чтобы она была моей, до самой, самой, смерти!
     -Леди? -удивилась Люся. -А кто это? Так зовут твою маму?
   
      Антон, до этого, рассеянно слушавший их разговор, тоже заинтересо-   вался.
     -Нет. Моя мама, наверное, умерла. Ведь, если бы, она была жива, она не отдала бы меня в детдом! - с уверенность, воскликнул мальчик. -Но Леди, все- равно, такая же добрая, как мама, и она любила бы меня всегда, всегда. даже, когда я стал бы большим!..
     -Бедный воробушек! -воскликнула Люся. Поддавшись чувству, она обняла мальчика за плечи и поцеловала в щеку. На несколько секунд она ощутила близость и тепло его худенького тела, услышала, или, скорее. почувствовала, как громко бьется его сердечко. Она думала, что он станет вырываться, но  он, словно, обмяк.
    
     Когда Люся выпустила его из рук, у него был растерянный вид.
     -Зачем вы это сделали, ведь я вам, совсем чужой?! - Или, может быть… - он запнулся. - вы и есть, моя Леди?
     -Может быть, я еще не знаю… - взволнованно, ответила Люся. У нее было ощущение, что рядом с ней, сидит очень близкий, родной человечек. -«Наверное, у меня было бы такое- же чувство, к собственному ребенку?» -подумала она.
     -Но, почему же. все-таки, Леди? - вновь спросила она.
     -Ну… была такая…Я знаю… я читал… Она была совсем одинокая и ее никто не любил. А потом. она нашла мальчика. Он тоже, был совсем, совсем. Один, и его тоже, никто не любил… Они стали жить вместе и любить друг-друга. И она была только его, а он ее…
    
     В его словах, звучала такая безысходность одиночества, что Люся готова была заплакать. Она не знала, что сказать ему, чем утешить А ему так были нужны любовь и участие..
     -Ну, мы, пожалуй, пойдем… - в замешательстве сказала она, впервые. посмотрев ему прямо в лицо. Строгое, с тонкими, детскими чертами, оно явно говорило, что мальчик из интеллигентной семьи.
     -Прощай, воробушек! - сказала Люся, еще раз, поцеловав его.
    
     Когда они встали, он спросил:
     -А завтра вы придете сюда?
     -Придем! - пообещала она.
     -А в лагере тебя не будут ругать за то, что ты отлучаешься? - спросил Антон.
     -Не-а. Им все- равно, мы ведь им чужие…-серьезно, по -взрослому, ответил мальчик. -А, сколько сейчас времени?
     Антон посмотрел на часы:
     -Три.
     -Ой, побегу, а то без обеда останусь! - воскликнул он и пустился бежать. Но, сделав несколько шагов, остановился.
     -Вы, в самом деле, завтра придете? - спросил он с недоверием. -А когда?
     -Прямо с утра, после завтрака, я же обещала! - ответила Люся. -А, как тебя зовут
     -Толя! - крикнул он убегая.
     -Похоже, что он, не очень-то. доверяет людям! - высказал свое мнение Антон, глядя вслед убегающему Толе.
     -Я думаю, что на это, у него есть причины. И, все- же, он еще, свято верит, что мать не могла его бросить… А, между тем,  я слышала, что у половины детдомовских детей, есть родственники, которые, либо бросили их, либо. их самих, лишили родительских прав, -заметила Люся.
    
     Они гуляли почти до самого ужина и, все это время, Люсю не оставляли мысли о Толе. Ни один малыш из Дома ребенка, не тронул ее души, зато Воробушка она восприняла, как нечто родное и близкое. Захотелось сделать для него что-то приятное, чем-то порадовать. Мелькнула мысль об усыновлении, но Антону, она не решилась сказать об этом.
    
     Когда они возвращались и проходили мимо пивной, которую, местные жители называли Голубым Дунаем, прозванную так в честь ее голубых стен, Люся сказала:
     -Давай зайдем. Может быть, у них есть, какие-нибудь конфеты или шоколад.
     -Хочешь Толю угостить?
      Люся кивнула.
    
     На витрине лежали, согнутые дугой, высохшие бутерброды с сыром и колбасой, пирожки, не вызывающие аппетита. Тут же, пачки папирос и стопочки шоколадных медалек. Посмотрев на бутерброды, Люся засмеялась.
     -Ты что? - удивленно спросил Антон.
     -Райкина вспомнила! Помнишь его миниатюру «в Греческом зале»? Наверное, там,  буфете, такие -же, лежали…
     -Сколько медалей покупать? - спросил Антон..
     -Возьми штук пять - шесть, мы ему. Где - ни будь, подбросим!
     -Подбросим? Ну, ты и фантазерка! - засмеялся Антон. - А как ты это собираешься сделать?
     -А так. Мы с ним, немного вперед пройдем. А ты отстанешь и бросишь под черничный куст. Одну тут, другую там…Так ведь интересней будет! -заметила Люся.
     -Ну а дальше? Мы уйдем, а найдет он их только на обратном пути? Да и то, если мы будем возвращаться по этой же дороге? Или же кто-то не найдет их раньше его, или я сам забуду это место…
     -Да нет. Будем чернику искать.
     -Это в конце-то августа?!
     -А, разве, в августе ее уже нет? - удивилась Люся.
     -А я, тоже не знаю! - ответил Антон и они, оба засмеялись.
     -Ну вот, мы и будем искать, потому что не знаем! Ты только за мной следи, я тебе мигну.
     -А ты еще совсем  девочка, дорогая моя женушка!
     -Это плохо, да? - спросила Люся и, не дожидаясь ответа, сказала:
     -А помнишь, год назад, мы с тобой в Павловске, в прятки играли?
     -Помню! Я тогда под куст лег и ты, никак не могла меня найти и стала по лесу бегать и кричать.
     -Знаешь, а я тогда, почему-то. так испугалась, словно одна в дремучем лесу заблудилась! - призналась Люся. Мне тогда показалось, что я, и тебя, совсем потеряла…по настоящему…
     -Помню! У тебя, даже слезы были на глазах, когда я появился. Я тебя утешал, а потом мы целоваться стали… - проговорил Антон и, обняв одной рукой Люсю за плечи, прижал к себе и поцеловал.
     -Я тебя, сколько раз. просила, не делать этого при людях! - недовольно проговорила Люся. - Вон, смотри, навстречу нам идут люди и смеются…
     -Больно мы им нужны! Просто радуются, особенно он. Старый хрыч, а подцепил молоденькую. Вот и заржал першероном!
     -Не люблю я, когда ты над людьми насмехаешься!  - почти сердито, воскликнула она, сдвинув брови. -Ну и что ж, что старый? Думаешь, что ему не хочется, чтобы на него кто-то ласково взглянул?
     -Опять ты со своими сантиментами! Романтическая натура! - с некоторой досадой, заметил Антон.
     -А, разве ты, не восхищался тем, что в ХХ веке встретил, такую, как я, мечтательницу?
     -Восхищался! Но это совсем другое дело! Мы с тобой молоды, а они…
     -Перестань, а то я на тебя, всерьез рассержусь! - перебила его Люся.  -Если я раньше тебя умру, ты что, один останешься? Не-ет, пойдешь искать утешение. Пойдешь ведь?
     -Пойду!
     -Ну, и молчи тогда!
     -Молчу!
    
     В столовую они вошли не глядя друг на друга и, молча сели за стол. Но,  к концу ужина, мир. снова, был восстановлен. Они не могли долго сердиться и быстро забывали обиды.
    
     На другой день, сразу после завтрака, они отправились к поваленному дереву, на котором, обычно, сидел мальчик. Но, на этот раз, его там не оказалось. Но, уже через несколько минут, они увидели маленькую фигурку Толи, размахивающую обеими руками. Он кричал:
     -Миледи, я здесь! Я здесь!
     Добежав до них, он кинулся к Люсе и, крепко обняв, прижался к ней.
    
     Люся была смущена. Ей казалось, что она не заслуживает такого бурного проявления чувств. Было даже странным, что мальчик обнимает ее, совершенно чужую, незнакомую женщину. Видимо, в его душе теснились чувства, которые ему было не на кого обратить.
     -Я так боялся,  что вы не придете! - сказал он, поднимая к ней лицо.
     -А тебя не хватятся в лагере? -задал Антон тот же, что и вчера, вопрос.
     -Я сказал воспитательнице, что встретил знакомых, и они меня ждут. Правда, она очень удивилась, но отпустила! - сказал он радостно.
     -Удивительная халатность! - заметил Антон. -А что, если бы мы пришли с целью украсть его?! Она же должна нести за всех детей ответственность!
     -А вы хотите меня украсть? - радостно воскликнул Толя. -Я всегда буду послушным! Буду все делать, вы только научите меня!
     -Ну что ты! За это нас посадят! - сказал Антон. - И потом, ты же нас. совсем не знаешь. Может мы две Синие бороды?!
     -Это что-то страшное? - спросил мальчик.
     -А, разве ты не читал сказку, о Синей бороде? - удивилась Люся.
     -Не-а. У нас, в детдоме нет книжек.
     -А в библиотеку ты не ходишь?
     -Не-а. Нас одних не пускают… А хотите, я вам покажу, где Шишкин рисовал?
     -А ты знаешь, кто такой Шишкин? - удивилась Люся.
     Толя кивнул.
     -У нас в зале, его картина висит -  мишки на лесозаготовках, - охотно объяснил он. -А можно, я вас за руку возьму? - спросил он, обращаясь к Люсе.
     -Можно.
     -А вот тут, летом, черники было много! - сказал мальчик, показывая на  высокие ягодные кустики.
    
     Люся, слегка кивнула Антону в сторону кустов. Когда он, незаметно, бросил туда медальки, она спросила:
     -А сейчас, разве нет черники?
     -Не - а, -произнес Толя, своё любимое слово.
     -А давайте поищем! Я, вот тут, буду искать, а ты, с Антоном, там, -предложила Люся.
    
     Толя пожал плечами,  но отказываться не стал. Антон, ловко подвел его к нужному месту и Толя, почти сразу, нашел шоколадки.
    
     Увидев первую, он закричал в восторге:
     -Ой, что я нашел! Посмотрите! Это же шоколадная медаль!
     -Не может быть! - с сомнением, проговорил Антон.
     -Ну, как же, глядите! А вот, еще одна и еще! Откуда они здесь?
     -Наверное Лесовик потерял, - сказала Люся.
     -Да - а? - удивился Толя, с недоумением глядя на нее. У него было растерянное лицо. Потом, сообразив, он воскликнул:
     -Я знаю! Знаю! Это вы их туда положили! - с этим возгласом, он бросился к Люсе, заключив ее в объятия.
     -Ну, пойдемте дальше, - предложила она. разнимая его руки. -Показывай, где тут, бывал Шишкин!
    
     Толя привел их в старый, заброшенный лес, давно требующий очистки. Некоторые деревца, погибнув, на корне умирали, прислонившись к большим деревьям. Какие-то, колючие кусты, цеплялись за ноги.
     -Это ежевика! - объяснил мальчик.
     -Что-то тут, Шишкиным не пахнет! - заметил Антон.
     -А мы еще не пришли, - проговорил Толя. - Видите, вон там, просвет? Это поляна.
    
      Когда они выбрались из чащобы, им открылся прекрасный вид, действительно напоминавший шишкинскую корабельную рощу. Они даже увидели высохшее русло небольшой ручки, по дну которого бежал, подпрыгивая на камушках, говорливый ручеек. Конечно, думать, что все это, осталось с времен Шишкина, было глупо, слишком много лет прошло с тех пор и, тем не менее, хотелось этому верить. К сожалению, после Шишкина, таких дивных пейзажей, никто больше не писал…
    
     Так они стали встречаться. каждый день. Гулять по лесу  и разговаривать.
    
     Мальчик был любознательный, но знания его, ограничивались школьной программой. Зато фантазия у него была буйная.
    
     Однажды Толя пришел на обычное место, грустный. Он сказал дрожащим голосом
     -Завтра мы уезжаем…- Всхлипнув, он поник головой.
     -Ну что ты, Малыш! Не горюй, мы ведь и в городе можем видеться! -утешила его Люся.
     -Правда? - обрадовался он.
     -Ну конечно! Будешь к нам в гости приходить. Придешь?
     -Если отпустят, приду, - согласно кивнул он.
     -Ты нам свой адрес скажи, чтобы мы тебя не потеряли, - сказал Антон.
    
     Мальчик сделал это охотно.
     -А номер телефона вашего директора, ты не знаешь?
    
     Толя отрицательно замотал головой.
     -Ну что ж, сказала Люся, тяжело вздохнув. - Грустно, конечно… Ну. А пока, пойдем, в последний раз, погуляем.
     Это свидание было тоже последним. Толя должен был уехать завтра, а им оставалось, до конца путевки, пять дней.
    
     С отъездом мальчика, лес утратил, для Люси, свою прелесть. Всюду витала грусть разлуки. Не хватало его звонкого голоса, теплых рук, доверчивой ласки. Когда Люся закрывала глаза, перед ее мысленным взором, возникало худенькое, загорелое лицо Толи с вихрастым чубчиком и глазами, постоянно менявшими свое выражение. То оно было удивленным, то радостным, то грустным. Это напоминало влюбленность. Люся чувствовала, что нужна этому мальчику и, сама, испытывала
потребность в его присутствии.
    
     Когда они вернулись домой, их отпуск еще не закончился и они, благодаря ясной и теплой погоде, уезжали на целый день, в какой - ни будь пригород, Антон не уставал повторять, что. если бы  у нас, было меньше дождей, а больше солнца, нам бы не нужно было ни Крыма, ни Кавказа.

    Правда, у нас нет южной растительности, причудливых цветов. Но, право же. чем хуже буйная кипень черемухи, одуряющая своим запахом, тяжелые, ароматные кисти сирени, очарование буйных трав и северных, скромных цветов?
    
     Как-то, в конце отпуска, Люся сказала:
     -Знаешь, я слышала по радио, что чехословацкие аттракционы, все ёще работают по выходным в ЦПКО. Давай, съездим туда с Толей. Для него это будет праздником. Навряд ли он, когда - ни будь, катался на больших качелях или каруселях! Узнай номер телефона и поговори с директором или заведующей. Спроси, можем ли мы взять его на выходной.
     -Ты здорово придумала! - ответил Антон и, тут же, взялся за телефонную трубку. -А что мне им сказать, кто мы такие?
     -Расскажи все, как есть. Скажи, что обещали ему взять его в гости.
    
     Заведующая ничего не имела против. Только просила взять свои паспорта.
     -Значит так. В субботу я сварю обед на воскресенье и испеку чего-нибудь вкусного. А, в воскресенье, с утра, едем за ним. Погуляем, покатаемся, а потом поедем к нам, обедать.
    
     Когда они подходили к Детскому дому, сердце Люси трепетало, как перед первым свиданием.
    
     После того, как они предъявили свои паспорта, и, еще раз, рассказали историю их знакомства с Толей, они вышли, вместе с заведующей, в коридор. Она открыла дверь в одну из детских комнат и крикнула:
     -Толя Алексеев, за тобой пришли!
     И, тут же, чей-то детский голос, словно эхо, повторил:
     -Толька, за тобой пришли!
     Почти в тот же миг, они услышали, почти срывающийся, голос мальчика:
     -Я же говорил, что моя Леди приедет за мной! Я же говорил!
    
     Он бежал, со всех ног, словно за ним гнались. Увидев Люсю, он кинулся к ней в объятия и крепко прижался, повторяя с волнением:
     -Леди…Леди…
    
      Потом, поднял голову и потянулся к ней за поцелуем. Люся наклонилась и поцеловала его в губы. А он, все никак не мог успокоиться.
     -Они не верили, что  вы приедете! - сказал он и, с благодарностью, вновь прижался к ней.
    
     Вокруг них, собралось несколько мальчиков разного возраста, с удивлением, смотрящих на необычную сцену и, в тайне, завидуя счастливчику.
     -Мы привезем его вечером, часов в девять,-сказала Люся, уводя Толю.
    
     От волнения он никак не мог попасть рукой в рукав курточки и очень смущался своей неловкости.
     -Мы поедем к вам? - спросил он, когда они вышли на улицу.
     -Домой, мы поедем вечером, обедать, а сейчас, едем в ЦПКО, -ответила Люся.
     -А что это такое? - удивленно спросил Толя.
     -Парк культуры и отдыха, - ответил Антон.
     -А там что?
     -Вот приедем, тогда и увидишь!
     -Тебе понравится! -заверила его Люся.
    
     Еще издали увидев Колесо обозрения, Толя пришел в неописуемый восторг.
     -Вот это да! И мы, тоже, можем на нем покататься?
     -Мы все можем! - ответила Люся улыбаясь. - Выбирай, куда сначала.
    
     Толя дернулся к колесу обозрения, но, увидев Американские горки, откуда раздавались визг и восторженные крики, потянул Люсю, которую крепко держал за руку, в другую сторону. Но, не дойдя до горок, остановился возле каруселей.
     -Во, здорово! - воскликнул он вновь, от нетерпения, запрыгав на месте. -Я таких никогда не видел! Наверное, заграничные?
     -Чехи привезли, - объяснил Антон. -Ты будешь кататься? - спросил он жену.
     -А ты?
     -Непременно!
     -Ну, и я, тоже. Я еще, на таких. никогда не каталась. Только на лошадках. Не побоишься? - обратилась она к Толе.
     -Не - а! - ответил он, но, сев в кресло, вцепился в цепи, на которых держалось сиденье.
    
     По мере того, как карусели набирали скорость, кресла поднимались все выше, как бы, разлетаясь в стороны.
    
     После каруселей, были Американские горки, от которых Люся отказалась, сказав, то не любит острых ощущений и, как Толя не уговаривал ее, так и не сдалась.
    
     Потом был вращающийся круг, с которого все разлетались в разные стороны. Комната с кривыми зеркалами, авторалли и детская железная дорога с маленьким, смешным паровозиком.
    
     Мальчик был на седьмом небе от счастья. Щеки его разрумянились, а глаза излучали радость.
    
     В перерыве, между катаньями, они ели пирожки, запивая их лимонадом. Антон шутил:
     -Эти пирожки, надо отдать на экспертизу, чтобы там определили, чем они начинены.
     -А, по-моему, вкусно! -сказал Толя, облизывая пальцы. Видя это, Люся подумала, что надо будет потратить немало сил для того, чтобы сделать из него цивилизованного человека.
    
     Домой, приехали в седьмом часу вечера. В продолжении всей дороги, Толя вспоминал пережитое. Только и было слышно:
     -А, как я, на вас, дядя Антон, на машине наехал! А, как мы… как вы… А, как мы с Леди…
    
     Раздевшись и войдя в комнату, Толя остановился, с интересом, разглядывая обстановку, мебель, картины и безделушки. Видимо, он. еще никогда, не бывал в квартире и все казалось ему необычным.
     -И все это только ваше? - с удивлением спросил он
     -Ну да, это же наша квартира! - ответил Антон.
     -И вы можете, смотреть телевизор, когда захотите?
     -Конечно.
     -И все эти книги ваши?
     -Наши. И мы все их прочли,  заметила Люся.
     Удивлению Толи. не было конца.
     -Все, все?
     -Все!
     -А «Робинзон Крузо»  у вас есть?
     -Есть. А ты читал его? - спросила Люся.
     -Леха рассказывал, он читал. -А «Таинственный остров» есть?
     -Есть!
     -Здорово! Вы мне дадите почитать?
     -Ну, - замялась Люся - с собой не дадим, а тут ты можешь читать, когда будешь к нам приходить.
     -А вы меня еще пригласите?
     -Конечно! - ответила Люся.
     -Можно картинки посмотреть?
     -Потом, сейчас есть будем! -Антон,  проводи его в ванную, пусть руки вымоет, а я обед разогрею, - распорядилась Люся.
    
     Бедному детдомовцу, ванная тоже показалась чудом, но, сперва, он спросил:
     -А зачем это вам, вы что, плаваете тут?
     -Да нет, просто моемся!
     -Лежа?
     -Можно и лежа, - ответил улыбаясь Антон.
     -Приятно?
     -Конечно!
     -Как- ни будь, придешь к нам в выходной, мы тебя в ванне вымоем! -сказала Люся, заглядывая в ванную.
    
     Обедали на кухне. Она ему тоже понравилась.
     -Хорошо тут, у вас, - проговорил Толя со вздохом сожаления, видимо, вспомнив детдомовскую столовую.
    
     Ел он с большим аппетитом, то и дело, расхваливая еду:
     -Вкуснотища-то, какая! Никогда такого не ел!
     -Чай, будем пить позже, а сейчас, можешь посмотреть картинки, -проговорила Люся и, уже обращаясь к Антону, сказала:
     -Пойди с ним.
    
     Люся слышала, что, как правило, детдомовские дети, попав к кому-то в гости, ведут себя довольно бесцеремонно, но Анатолий, на удивление, не решался ничего трогать.
    
     За стеклом серванта и в книжном шкафу, стояли статуэтки и  безде-   лушки  очень заинтересовавшие мальчика. А когда Люся показала ему голландскую девочку, качавшую головкой, он пришел в неописуемый восторг. и попросил разрешения, дотронуться до нее. Он стоял и, самозабвенно. касался ее одним пальцем и она, будто чем-то недовольная, отрицательно качала головкой.
   
     Чай пили из самовара, что, тоже, привело ребенка в восторг.
     -Можно, я налью себе сам? - спросил он.
     Антон смотрел на действия мальчика, с улыбкой, а Люся, с грустью. В этой обычной, стандартной квартире, он был похож на инопланетянина, попавшего в иной мир.
    
     Люся, зачем-то, пошла в другую комнату и Толя, увидев это, спросил с удивлением:
     -А кто там живет?
     -Это тоже наша комната, - ответила Люся. -Хочешь, зайди, посмотри!
     Толя внимательно обвел взглядом комнату, переходя от предмета к предмету - письменному столу, креслу, гардеробу.
     -А у меня может, когда - ни будь, быть такая комната? - спросил он.
     -Конечно! - ответила Люся.
     -А что для этого, надо сделать?
     У Люси, чуть не вырвалось - остаться с нами! Но, вместо этого, она сказала:
     -Не знаю… Наверное, сперва вырасти…
    
     Когда Люся, кроме других сладостей, поставила на стол торт, Толя спросил:
     -У вас сегодня, день рождения?
     -Нет, а почему ты так решил? - поинтересовалась Люся
     -А для кого вы купили торт?
     -Для тебя!
     -Для ме – е - няя? - удивился мальчик. А, у меня тоже, не день рожденья.
     -Ты наш гость, а гостей, принято угощать, - ответила Люся.
    
     Услышав это, Толя вскочил со стула и, подбежав к Люсе, прижав-   шись к ней, поцеловал в щеку.
     -Я всегда знал, что Леди добрая!
    
     После чая, Антон повез мальчика в Детский дом. Устав от обилия впечатлений, которые выпали ему в этот день, он уснул в трамвае и Антон еле добудился его.
     -А еще возьмете меня к себе? - вновь спросил он, желая удостовериться в  намерениях Люси и Антона.
     -О - бя - за - тель - но! - проговорил Антон, похлопывая мальчика по щеке.
     Как только Толя оказался в общей комнате, к нему, со всех сторон, полетели вопросы:
     -Ну, что они с тобой делали?
     -Куда тебя водили?
     -А они кормили тебя?
     -Что тебе дали?
     -Они меня, весь день любили! - с гордостью, сказал Толя.
     -Как это?
   
     Что он им ответил, Антон не слышал, но слова - «они меня любили!» -запали ему в душу.

Вернувшись домой, он рассказал об этом Люсе. На ее глаза навернулись слезы.
    
     Отпуск закончился. Не успели выйти на работу, как появились какие-то неотложные дела. Но, несмотря на это. Люся, постоянно, думала о мальчике, ждущему, когда к нему, вновь, придут добрые дядя, и тетя. А он, несомненно, ждал их. И, наверное, гораздо больше, чем раньше, когда Леди была только плодом его фантазии.
    
     В конце сентября, Антон поехал за ним один. Не увидев Люси, Толя испугался.
     -А что с Леди, она заболела? - с тревогой, спросил он.
     -Нет, она будет ждать нас на вокзале, - ответил Антон.
     -Почему на вокзале? - удивился мальчик.
     -Поедем в Павловск, белок кормить!
     -Белок кормить? - еще больше удивился он. -А как это?
     -Сам увидишь!
    
     Заметив у Антона фотоаппарат, мальчик спросил:
     -Будете снимать? А кого?
     -Вас с Люсей. А, если захочешь, тебя научу!
     -Правда?!
    
     Завидев, издали, Люсю, Толе побежал ей навстречу.
     -Леди, я здесь! Я здесь! - кричал он.
         
     Добежав, обнял, крепко прижавшись к ней. То, с какой страстью, похожей на отчаяние,  каждый раз, бросался он к ней, удивляло, трогало и смущало Люсю. И она, всякий раз, думала о том, достойна ли она таких чувств. И, сможет ли, утолить жажду его любви, которая родилась вместе с его появлением на свет. Любовь эта, была обостренной, так как, до сих пор, не мела выхода и, тем - более, взаимности.
    
     Когда Толя поднял голову, Люся увидела на его лице, большой синяк. Она спросила:
     -Ты пытался, кому-то, что-то, доказать?
     -Ребята не верят мне. Они говорят, что я все выдумал! Когда дядя Антон ушел, они  стали говорить, что я вам не понравился, и вы больше не приедете…
     -И ты решил доказать им, кулаками?
     Толя, утвердительно, кивнул.
     -Потому что я знаю, что ты хорошая и никогда не бросишь меня!
   
      Люся переглянулась с Антоном.  Они поняли, что их знакомство, имело для мальчика очень большое значение. Видимо, он решил, что его жизнь, теперь, круто изменится. Вернее, уже изменилась. Они, не задумываясь, подали ему надежду, и теперь были за него в ответе.
    
     Впрочем, Люся, готова была, хоть завтра, усыновить его. Так что, перспектива стать мамой большого мальчика, ее не пугала. Хотя заведующая шепнула ей, в первый же день, что мальчик замкнутый, и ершистый. Одним словом, трудный. Но, пока что, Люся не замечала этих признаков. И вообще, она верила, что его поведение, зависит от того, кто его окружает и как к нему относится.
Она знала, что, на добро, он ответит добром.
   
       Когда они уже ехали в электричке, он спросил ее:
     - А правда, что в парке, живут белки и их можно кормить?
     Люся кивнула.
     - Правда. Я и орехов для них купила.
    
     Толя сидел у окна, держа ее руку. Можно было подумать, что им, все-время, владел страх, потерять ее. Наверное, так оно и было.
    
     Люся не заметила, когда мальчик перешел с ней на «ты»,Но её это только радовало, так как говорило о его доверии. Антона он, по преж- нему, называл дядей Антоном и на «вы».
    
     Павловский парк, был огромен, но белки, почему-то, жили только в самом начале, недалеко от ворот. Увидев, скачущую по дорожке белку, Толя пришел в полный восторг:
   - Посмотрите! Посмотрите, она ко мне скачет! -Дай мне. скорее орехов, Леди!
   - Сейчас, сейчас…
    
     Почти перестав дышать, Толя стал медленно приближаться к белке. Потом присел на корточки, протянув ей руку с орехами.
     -Леди! Смотри, она берет орехи прямо у меня из рук! - в восторге прошептал он, боясь спугнуть зверька.
     -Вижу! Посмотри направо, там ещё одна. Она, тоже, к тебе скачет.
     -Есть ещё орехи?
     -На  возьми, - сказала Люся, протягивая руку. Неожиданно, одна из белок прыгнула и уселась у нее на  руке.. Она не собиралась спускаться и спокойно принялась за еду, распушив, перед Люсиным лицом, свой чудесный, рыжий хвост. Антон предложил идти дальше, но Толя не успокоился, пока не
закончились все орехи.
    
      И, снова, они шли с Люсей, держать за руку. Посмотрев на них, Антон спросил:
     -А ты не боишься, что ребята станут смеяться над тобой?
     -Почему?
     -Ну, ты уже большой мальчик, а держишься за руку.
     -Не - а.  Они все, только позавидуют! Знаете, как им всем, хочется, чтобы их тоже, за руку держали?! - проговорил Толя, с улыбкой глядя на Люсю.
   
     Стояла золотая осень. Все вокруг, было желто - оранжево - крас-  ным и, чуть-чуть, зеленым. Деревья отражались в тихих водах прудов, ни чуть не теряя своей красоты, оттого, что все перевернулось вверх  ногами. Величавое спокойствие природы, тронуло сердце маленького сироты и он воскликнул, наверное, впервые в своей жизни:
     -Красиво-то как! Я думал, что так бывает только в сказке! - Подняв вверх лицо, он, вдруг, сказал с удивлением:
     -Сколько, много неба!
    
     Глядя на Толю, Люся ощущала, как её сердце заливает горячая нежность к этому мальчику. Ей захотелось прижать его к своей груди, целовать и ласкать и плакать. Почему, плакать, она и сама не знала. Должно быть. от переполнявших её чувств. Для неё, это было что-то новое, до сих пор, ни разу не испытанное.
    
     Когда они дошли до мостика с кентаврами, Толя, вновь, остановился, как зачарованный. Видимо, кентавров, совсем недавно, покрыли позолотой и они, ярко сверкали на солнце, в то же время, отражаясь в воде.
     -Ой, кто это? - шепотом спросил Толя.
     -Кентавры - полу лошади, полу люди, - объяснил Антон.
     -А где они водятся? - поспешно спросил мальчик.
     -Это, мифические существа, их просто выдумали.
     -А зачем? - удивился Толя.
     -Ну, как тебе объяснить…Люди придумали легенды о них… -Антон запнулся, так как не мог объяснить. Ему стало страшно стыдно, что он тоже ничего не знает о кентаврах. Откуда они, кто их выдумал и, какая у них была миссия.? «-  надо будет, где-то, почитать..» -подумал он и добавил, для разъяснения:
     -Ну…они, вроде наших леших или бабы Яги. Все знают, что их нет, но рассказывают о них сказки. Ну а в Египте, вместо нашей нечисти, кентавры.. -Антон был далеко не уверен в том, что кентавры, действительно происходили из Египта, но ведь надо же было как-то, объяснить ребенку… К сожалению, и Люся ничего не могла добавить.
    
     Спустившись на мостик. Толя стал пристально разглядывать невиданных существ.
     -Антоша, сними его, ты ведь, наверно, взял аппарат? - сказала Люся.
     -Да, конечно!
     -Давай - ка… Как бы мне тебя, получше, поставить… Вот, встань сюда, -обратился он к Толе.
     -А теперь вставайте вместе. Ты, Люся, сюда, а он сюда… Теперь у другого…
     -Дядя Антон, вы мне покажете, как снимать, я вас, вместе с Леди, сниму.
     -Иди сюда, я тебе попробую, объяснить, - позвал Антон. -Можешь ещё раз, на всякий случай, щелкнуть.
     -В музей пойдем? - обратился он к Люсе.
     -Если очередь не большая,  а то стоять не хочется, - ответила она.
    
     Очередь была  довольно длинная. Стоять не стали, довольствуясь разглядыванием статуй. Когда они вновь спустились с горы, она сказала:
     -А теперь, мойте в пруду руки, и садитесь есть!
     -А где сядем? - спросил Антон.
     -Да вон, дерево поваленное. Дай сумку!
    
     Открыв сумку, Люся достала из нее салфетку, потом разложила на ней снедь: огурцы, помидоры, бутерброды, большой термос и, пластмассовые стаканчики..
     -Ой, здорово то как! - воскликнул Толя и захлопал в ладоши.
     -Она у нас такая!- сказал Антон принимаясь за еду. -А, давайте. на траву сядем? -добавил он, - а то, как-то, неудобно есть
    -Садись, а мне и здесь хорошо, -ответила Люся
    
     Отщелкав все тридцать шесть кадров, собрались домой. Прогулка была долгой и мальчик устал.  Как только они сели в электричку, он прижался к Люсе и уснул.
     -Уморили мы ребенка!  заметила она, поправляя, съехавшую ему не лоб, шапку. Шапка была старая, потерявшая свой первоначальный вид.
     -Надо будет связать ему новую, у меня, как - раз,  синяя шерсть осталась, -проговорила Люся.
     -О чем это ты? - не понял Антон.
     -Я говорю, шапка у него совсем старая, хочу, новую связать.
     -Я смотрю, ты уже привыкла к Воробушку, - заметил Антон.
     -Знаешь, у меня такое чувство, что я нашла родного человечка, которого давно искала.
     -По-моему, он чувствует к тебе, тоже самое. Ты знаешь, меня это беспокоит. Если мы перестанем с ним общаться, для него это будет ударом, крушением всех надежд. А надо что-то решать.
     -У меня, только одно решение, - ответила Люся.
     -Ты хочешь его взять?
     -Я думала об этом, еще там, в Сиверской…
     -Не боишься, что мы не справимся?
     -Нет. Для него, в жизни, главное это - любовь.  Я думаю, что, ради моей любви к нему, он будет вести себя так, как я от него потребую. Считаю, что проблем не будет. Конечно, у нас с тобой, нет родительского опыта. Ну что ж, будем советоваться со своими родителями, читать литературу. Ты на меня не обижайся, что я ставлю все на свою любовь, но это так. Ты  же сам видишь, как он ко мне привязался.
    
     -Пожалуй, это лучше, чем брать младенца.
     -Так ты согласен? - обрадовалась Люся.
     -Да, но я думаю, что с этим, надо немного повременить…
     -Ну, а чего нам ждать? Я думаю, чем раньше мы его возьмем, тем меньше будет проблем - ответила Люся.
     -Но ведь мы о нем ничего не знаем…-возразил Антон.
     -В любом случае, надо будет поговорить с заведующей, воспитательницей, няней… Ну а о его родителях и, тем - более. наследственности, мы, конечно ничего не узнаем. Но риск будет таким же. как и при усыновлении малыша.
     -Слушай, а я не думал, что ты, у меня, такая рассудительная! -улыбнулся Антон.
     -Я об этом много думала. - ответила Люся.
     -Думала, а мне ничего не сказала!
      Когда электричка стала замедлять ход, Люся разбудила мальчика.
     -Просыпайся, Воробушек, мы приехали! Ты очень устал?
     -Не - а, -ответил он, протирая кулаками глаза.
     -Не надо говорить не-а, ты ведь не деревенский! - заметила Люся. -хорошо?
     Он кивнул.
     -Куда ты хочешь, с нами домой поехать, обедать, или отвезти тебя прямо в детдом? -  спросила Люся.
     -Конечно, домой!
     Антон и Люся рассмеялись.
    
     Как только они приехали, Люся отправилась на кухню разогревать обед. Очень скоро, к ней, заглянул Толя и сказал:
     -Давай, я тебе помогу! Что надо делать?
     -Хлеб, можешь, нарезать?
     -Наверное.
     Люся показала. Что и где лежит, и добавила:
     -А потом, можешь стол накрыть.
    
     Хлеба он, видимо, никогда не резал и получалось у него, не очень ловко. Отрезав первый, кривой кусок, он, с опасением, посмотрел на Люсю, ожидая от нее замечания, но она, подбодрила его:
     -Ничего, ничего, не сразу все получается. Потренируешься и будешь резать, как в столовой!
    
      Глядя на то, с какой охотой он взялся ей помогать, она подумала, что, за четыре года совместной жизни, Антон, ни разу не догадался, предложить ей свою помощь на кухне, видимо, считая, что это женская работа.
    
      Когда Толя был уже одет, он спросил:
     -Можно я буду звонить вам по телефону?
     -А, у вас есть телефон? -спросила Люся.
     -Есть, у заведующей. Когда она уходит, тетя Дуся убирает у нее в кабинете. Она добрая и может пустить меня.
    
     Шло время. Дни катились своим чередом. Как всегда, возникали какие-то проблемы, которые надо было решать. Дел хватало и на выходные и Толю, не всегда, удавалось взять. Тогда он звонил и говорил, всегда, одно и то же:
     -Леди, я очень люблю тебя!
     -И я тебя, тоже! - отвечала Люся.
     -Я очень хочу видеть тебя! Хочу сидеть рядом с тобой… хочу, чтобы ты, опять меня целовала!
    
     При этих словах, голос мальчика всегда начинал дрожать. Казалось, что он, вот-вот, заплачет. Да так, наверное, и было.
     -Когда ты, опять, возьмешь меня? - Он никогда не говорил «возьмете», имя в виду только Люсю.

     Хотя Антон, оставаясь с мальчиком наедине, всегда чем-то его занимал, то показывая интересные книги, то что-то рассказывая, главной для него, всегда оставалась Леди.
    
     Учился Толя неплохо и писал, довольно, грамотно. Вот, только его язык, пестревший нелитературными выражениями, невозможно было назвать культурным. Да и вел он себя, не всегда, адекватно обстановке, действуя, как маленький дикарь. Но, видимо, он обладал природным чутьем и дома, был всегда сдержан, боясь сделать что-то не так.
    
     Они, опят,  не виделись целых три недели. В ближайшее воскресенье, Люся собиралась сводить его в стереокино, но, когда Толя с Антоном ехали домой, то попали под дождь и оба промокли.
    
     Посмотрев на мокрую одежду мальчика, Люся спросила:
     -Ты бы, очень огорчился, если бы, сегодня, мы остались дома?
    
     На ее удивление, мальчик обрадовался. Хотя казалось, что он, с удовольствием, ездил с ними за город, бывал в музеях и на выставках, в кино и кукольном театре, оказалось, что. всему этому, он предпочитал домашний уют и непосредственное общение с Люсей и Антоном.
    
     Так как мальчик озяб, она решила выкупать его в ванне, что оказало на него неизгладимое впечатление. Мыл его Антон, но Люся слышала Толины возгласы и радостный смех. Все это, было, для Люси неожиданным. К чему они, с Антоном, привыкли с самого детства и,  практически не замечали, для мальчика, становилось событием. Даже это, обычное, мытье в ванной!
    
     Не зная, как его развлечь, Люся решила показать ему альбомы с фотографиями, сделанными в отпуске. Антон взялся комментировать их, а  она,  освободившись от дел, села рядышком с ними, вязать Толе шапку
     Толя, с интересом, смотревший фотографии, то и дело, задавал какие-то вопросы, а потом, когда они досматривали второй альбом, спросил у Люси:
     -Леди, когда ты была маленькой, ты фотографировалась?
     -Конечно.
     -А, у тебя, есть эти фотографии?
     -Есть.
     -Можно мне их посмотреть?
     -Тебе, в самом деле. это интересно? - удивилась она
     -Ага, - ответил он и. тут же, поправился, -да, очень.
     Оставив вязание, Люся подвинулась ближе и стала давать объяснения.
   
    Люсин отец, увлекался фотографией и снимал свою любимую дочь, везде, где только было можно, выбирая, довольно опасные, места, то на большой ветке, развесистой ивы, то на поручнях моста, то на шаткой, лестнице, по которой она лезла на чердак.
    -И тебе не было страшно? - восхищался мальчик
    -Может быть немножко и было… - призналась Люся. _но, папа, так закалял меня!
   
    И вдруг, среди всех этих аттракционов, оказалась фотография, на которой Люся никуда не лезла, рискуя, что-нибудь себе сломать, а, просто стояла в нарядном, белом платье, с двумя, большими, похожими на бабочек, бантами и держала в руках красивую куклу.
    -Какая ты тут красивая! Я бы, с такой девочкой, с удовольствием, познакомился! - Испугавшись, что Люся могла на него обидеться, он добавил - такая же красивая, как сейчас, только маленькая.
    -А ты считаешь, что Люся красивая? - с иронией, спросил Антон.
    -Конечно? А вы, разве, этого не видите?! Я, за всю свою жизнь, еще никогда не встречал женщины, с такими добрыми глазами! - воскликнул Толя, положив руку на плечё Люсе и заглядывая ей в лицо.
    
     Это признание Толи, могло бы показаться смешным, если бы не было трагичным. А, что касается Люси, то она могла бы поклясться, что, ни один мужчина не смотрел на нее с таким восхищением и любовью. В ответ, на   признание, она крепко прижала его к своей груди и поцеловала.
   
      Кроме всего прочего, в его взгляде было что-то совсем не детское, тревожившее его душу.
     -Возьмите меня, пожалуйста, я буду любить вас! - вдруг, произнес он, просящее.
     -Надо еще посмотреть, стоит ли тебя брать! - проговорил Антон, как бы, в шутку, но прозвучало это жестко.
    
     Услышав эти слова, Толя выскользнул из Люсиных рук, упал на колени, и закрыв лицо руками, безутешно заплакал.
   
    Его реакция, напугал их. Антон даже растерялся, а Люся, как любящая мать, подняла мальчика с пола, вновь посадив его на стул рядом с собой, крепко прижала к груди, целуя заплаканное лицо.
    -Мы возьмем тебя! Вот, только документы оформим и возьмем! -проговорила она.
    -Правда? - мальчик встрепенулся. Его слезы, моментально, высохли - -Возьмете? - обратился он к Антону.
    -Возьмем. Возьмем! - почти ласково подтвердил тот.
   
    Хотя Толя и мечтал о том, что когда - ни будь, у него будет семья, поверить в это, ему было трудно.
    -А где я буду спать? - вдруг спросил он. - на кухне?
    -Ну, почему - же, на кухне? - сказала Люся. - Спать будешь на этом диване, а заниматься за письменным столом, который стоит в спальне.
    -А ты будешь брать меня в магазины? - вдруг задал он вопрос, вновь. удививший Люсю.
    -А ты что, любишь ходить по магазинам?
    -Не знаю. Я там, всего два раза был… Видел мальчишку, который пришел в магазин с мамой и помогал ей покупать. Он даже корзину нес…
    -И тебе это, так понравилось?
   
    Толя утвердительно, кивнул.
    -Я бы, наверное, тоже так, мог… - добавил он..
    -Ну, хорошо. Я буду брать  тебя с собой, - пообещала Люся.
    -Я буду даже за картошкой ходить! - воскликнул мальчик. -Ты не смотри, что я такой худой, я сильный!
    -Да, да!. Бицепсы у тебя что надо! - засмеялась Люся, щупая его худенькую руку. -Но, картошкой, у нас занимается Антон, Это по его части!
    -А, если я надоем вам, вы сдадите меня, назад, в детдом? - вдруг спросил он.
    -Ну что ты! Разве так можно?! Ты будешь наш, навсегда, на всю оставшуюся жизнь! - пообещала Люся.
    -На всю, оставшуюся жизнь?! - повторил он, вкладывая в эти слова, огромный смысл.
    -Давайте смотреть слайды! - предложила она, чтобы закончить этот трудный разговор. Ей, выросшей в семье, в любви и заботе, трудно было  понять восприятие окружающего мира маленького человечка, живущего, с самого рождения, в коммуне, где все, кроме личных вещей, общее. Даже  одна на всех, мама, - заведующая детского дома, изредка дарившая ласку, выражавшуюся в поглаживании
головы или, одобрительном,  похлопывании по плечу.
    
     Кроме Люси, его, еще никогда, никто, не целовал. А это, оказалось самым приятным, что могло быть в жизни. Мягкие, горячие губы Люси, вызывали у него ответное чувство. Хотелось любить и быть любимым. Когда их губы касались друг- друга, его маленькое сердечко, с начала радостно замирало, а потом начинало учащенно биться. Но ему трудно было поверить, что теперь, так будет всегда!
    -А, что такое, слайды? - спросил он.
    -Сейчас увидишь! -Антоша, готовь свое кино! -обратилась она к мужу.
    -Уже бегу!.. и добавил - выбери, что ты хочешь ему показать.
   
    Толя, затаив дыхание, смотрел на приготовление Антона. Наконец, все было готово и, на экране появилось цветное пятно. Антон навел на резкость, после чего, пятно приняло четкое изображение моста и, стоящей за ним башни Пиль.
    -Ой, мы же здесь были! - радостно воскликнул мальчик, захлопав в ладоши.
    -И тут, тоже! и тут! Ой, Леди, это же я!  А это мы с тобой. Как здорово! -Его восторгу не было предела.
   
    Его радость, была велика, и ему хотелось, чтобы о ней, знали  и другие. Он сказал с сожалением:
    -Как жаль, что я не могу показать, все это, ребятам!
   
    Когда появились снимки с белочками, которых Люся кормила с рук, он просто потерял дар речи. И вдруг, на экране возникла огромная, деревянная фигура  старухи, опирающейся на клюку. У нее был длинный, загнутый к низу, нос, почти касавшийся  подбородка. А, рядом с ней, стояла фигура старого деда с рыбкой в руках. Потом появились, стоящие в воде, дед с длинной бородой, видимо,
изображавший водяного, и русалка.
    -Это вы, заграницей снимали? - спросил мальчик.
    -Нет. Это в Токсово. Мы, с тобой, непременно, туда съездим! -пообещала Люся.
   
     И, снова, неожиданно, возникла голова огромного зубра, смотрящего, своими маленькими глазками на фотографа.
    -Он живой? - с удивлением, спросил Толя.
    -Конечно. Это я, тоже в Токсово, снимал, - объяснил Антон. -А это его ребёнок, которого Люся кормит морковкой..
   
    Когда кино закончилось, Люся принесла старую коробку, в которой лежала игра «старайся вверх». Играть сели втроем. Толя вел себя очень эмоционально, переживая из-за каждой неудачи.
   
    После вечернего чая, Антон повез его в детдом. Мальчик был очень возбужден и, всю дорогу говорил. Знакомство с Люсей и Антоном, привнесло в его жизнь  много нового. Оно, как бы, открыло для него совершенно иной мир, о котором он, ранее,  не имел ни малейшего представления. Не знал, что можно жить, как-то, иначе, чем жил он сам. Не знал, что на свете, существует столько радостей, доступных человеку.
   
    Начались хлопоты по усыновлению. Казалось бы, никаких проблем не могло быть. Площади было достаточно, и зарплата позволяла, но хлопоты, почему-то, затягивались. Нервничали все, а, особенно Толя. Он страшно боялся, что, какие-то дяди или тети, могут не разрешить. А ему, просто не терпелось оказаться дома, рядом с любимой Леди. Закончилось все, только к новогодним каникулам.
   
    Вернувшись из школы, в последний раз, Толя застал в детдоме Антона и Люсю, с нетерпением ожидающих своего, новоиспеченного, сына. Он вышел к ним со стареньким, потертым портфелем и большой папкой, в которой лежали его рисунки. Никакого, другого имущества, у него не было. А, из одежды, только то, что было на нем. В данный момент, он был одет  в школьную форму, курточку и новую шапку, которую ему связала Люся.
   
    К новому году, Антон получил большую премию, которую решили истратить на мальчика. Предстояло одеть его с ног до головы, купить школьные принадлежности и прочие мелочи. Не заезжая домой, поехали в ДЛТ. Универмаг, поразил Толю своими масштабами и  разнообразием товаров. Он ходил и разглядывал все с таким вниманием и интересом, словно это был не магазин, а музей. Когда же, они
пришли в детский отдел, и Люся стала подбирать ему одежду, он просто захлебнулся от радости. Спрашивать его о том, что ему нравится, было бесполезно, так как, все, что бы она ему не предлагала, он согласно кивал головой.
   
     Когда они закончили с одеждой, отправились в отдел канцелярских товаров.
    -Ну, выбирай, все, что тебе нужно для школы! - сказала Люся.
    -Я не знаю… - ответил он растерянно.
    -Но, как же так?  Тетради нужны? - Нужны! Пенал нужен? - Нужен! Ручка, карандаши, треугольник, линейка? -Толя утвердительно кивал.
    -Смотри, что еще надо?
    -Резинку, циркуль, лекала… - несмело проговорил мальчик. -Краски, кисточку… -добавил он, еле слышно.
    Щедрость Люси и Антона, просто потрясла его. Ему, все - еще, не верилось, что можно, вот так, попросить и сразу получить, то, что хочешь. и все это, будет твое!.
   
    Закончив с покупками, они направились к выходной двери, но Люся внезапно спохватилась:
    -Нам же ещё, в игрушечный, отдел надо!
   
     Когда они подошли к прилавку, она предложила:
    -Выбирай, какую ты хочешь, игрушку.
    -Любую, любую? - с недоверием спросил он.
    -Любую, любую! - подтвердил Антон.
    -А, если она дорогая?
    -Все равно!
   
    Перебегая взглядом с одной игрушки на другую, Толя не знал, на чем остановиться. То ему нравилось одно, то другое.
    - Здесь, только для малышей, пойдемте туда, там механические игрушки, - сказал Антон.
    -Покажите нам что - ни будь заводное, - попросила Люся
   
    Продавщица, заведя игрушку, ставила ее на прилавок. И вот, перед удивленным взглядом мальчика, прыгали птички и лягушки. Поросёнок во фраке и цилиндре, вальсируя, играл на скрипке. Ползала, шипя, змейка, лаяла собачка.
   
     Толя, несмело, дотрагивался то до одной игрушки, то до другой, но  выбрать ничего не мог, так всё казалось одинаково интересным и желанным.
    -А, дайте - ка нам, вон ту, синюю машинку! - попросил Антон
   
   
     Поставив на прилавок игрушку, продавщица объяснила:
    -Если руль поставить вот так, она будет ездить прямо. А, если руль повернуть, будет ходить по

кругу..
    -Нравится? - спросил Антон мальчика.
    -Конечно!
    -Мы её берем! - провозгласил Антон.
   
    Восторг, удивление, радость и благодарность, просто переполняли душу мальчика.  Но, он  не знал, как  выразить все эти чувства. Для этого, у него была всего одна возможность, и он воспользовался ею - обнял Люсю и, потянулся, чтобы поцеловать ее.
    -Спасибо, Леди! - сказал он.
    -Поблагодари  дядю Антона, - прошептала ему Люся  ему на ухо.
    Быстро повернувшись, Толя сказал:
    -Спасибо, дядя Антон!
   
    Благодарность мальчика, покорила его, и он решил сделать ему ещё один подарок - купить конструктор.  Что с ним делать, Толя ёще не знал, но, все - равно, был рад.
   
    Закончился день не совсем удачно. За обедом Люся заметила, что у Толи, пылают щеки. Дотронувшись до его лба, она воскликнула:
    -Да ты горишь! У тебя, наверное, температура! Ты не простыл, не кашляешь?
   
    Он, отрицательно, потряс головой.
    -Плохо себя чувствуешь?
    -Нет. Мне, даже очень, хорошо! - ответил он. - Можно я пойду, поиграю с машинкой?
    - Сперва давай, температуру измерим. Ну вот, так и есть. Тридцать семь и пять! Чем будем лечиться?
    -Может быть, врача вызвать? - предложил Антон.
    -Я, конечно  в болезнях не разбираюсь, но я думаю, что температура у него  от стресса - ответила Люся.
    -А, какой у него может быть стресс, если он, целый день, радовался?!
    -Радость хороша, тоже в умеренных дозах! Если бы мне сказали, что у меня, в Америке, умерла родственница, которая оставила мне большое наследство в виде замка, у меня бы, тоже, поднялась температура! - Сейчас будем лечиться! - сказала Люся и ушла на кухню. Через некоторое время, она вернулась с кружкой горячего питья.
    -Что это? - спросил Антон.
    -Валериана и ромашка. – Вот, выпей, мой дружочек и ложись на диван, а я сяду рядом и почитаю тебе Доктора Айболита.
   
    Толя, безропотно, взял кружку. Не стал он возражать и против дивана, так как Леди села рядом с ним. Сперва, он слушал вполуха, видимо события этого дня продолжали его волновать. Но, постепенно, переключился на Айболита и, в конце концов, уснул. На другой день, он был уже здоров и весел.
   
    Жизнь Люси и Антона, резко изменилась. Теперь, кроме как друг о друге, надо было заботиться и о мальчике, который, так стремительно, вошел в их жизнь. Люсе, с трудом, удалось взять недельный отпуск за свой счет, чтобы провести с Толей, хотя бы, часть каникул.
   
    По семейной традиции, Новый год, встречали дома, разрешив Толе, посмотреть с ними, «Голубой Огонек" До конца никто не досидел. Сперва уснул Толя, потом Антон. Начала зевать и Люся.
    - Пора спать! - сказала она и пошла стелить постель. Потом, незамеченная никем, положила под ёлку несколько небольших свертков, с именами.
    Среди ночи, поднялся Антон и, выйдя в другую комнату, тоже положил под  елку, какие - то подарки.
   
    Проснувшись утром, Толя сразу обнаружил их. Он крикнул:
    -Леди! Леди. Под ёлкой что-то лежит!..
    -Может быть, это бомба?! - с деланным испугом, проговорил, появившийся, Антон.
    -Какие вы глупые! Ночью приходил  Дед Мороз, и принес нам подарки -воскликнула Люся.
    -Дедов морозов не бывает! - с уверенностью реалиста, заявил Толя.
    -Но, подарки то, появились! - настаивала Люся. -Посмотри. Что там.
   
    Толя спрыгнул с дивана  и, шаркая шлепацами, подошел к ёлке. -Доставая, один за другим, свертки, он читал имена тех, кому они предназначались. Толя получил красивый альбом для рисования и перочинный нож с множеством открывалок, пилок, отверток и, даже, с маленькими ножницами. Антон электробритву и красивый галстук. А Люся янтарные бусы и брошку в виде трех листиков. Все были
довольны. Но, так как, Деда мороза не было рядом, поцеловали друг - друга.
   
    Антон получил на работе, билет на ёлку в Дом Пионеров. Кроме того, они побывали в ТЮЗ,е на спектакле «Том Сойер». Катались. в парке Челюскинцев, на финских санях, украшали дома, елку.
   
    После каникул, у Толи, тоже началась новая жизнь - его  перевели в другую школу, которая находилась близко от дома. Там его ждали новые знакомства и, быть может, друзья, которых у него, до сих пор, не было.
   
    Накануне выхода на работу, Люся, в последний раз, давала указания  Толе в предосторожности с газом, с квартирным ключом, а, так же, по-поводу посторонних людей, которые могли позвонить в квартиру.
    -Тебе, наверное, будет скучно одному, пока мы  не придем с работы, -заметила она. -Ты ведь привык, что всегда, вокруг тебя, люди…  Придется  привыкать и к этому.
    -Ты думаешь, что мне было приятно,  что на меня, всегда, кто - то смотрел? - с некоторым вызовом, ответил Толя.
   
    Люся была в замешательстве. Она сказала:
    -Но ведь люди, всегда, смотрят на тех, кто находится рядом. Ты смотришь на меня, я на тебя…
    -Это совсем другое! Ты любишь меня, а я люблю тебя и мне, от этого, хорошо. А, когда смотрят на тебя те, кто тебя не ненавидит и, все время, хочет сделать тебе, что-то плохое…  или завидует, и заступиться за тебя некому. Тогда… тогда бывает страшно… - договорил он. почти шепотом.
    -Теперь будет все, совсем иначе, ведь ты теперь ни ничейный. У тебя есть я и дядя Антон, есть семья!
   
    Обняв его за худенькие плечи, Люся прижала  Толю к  себе. Он поднял лицо и потянулся к ней, ожидая поцелуя. Когда она наклонилась, он обхватил ее обеими руками и прижался к её губам. Шли секунды, а он, все не отпускал  ее и  Люсю, вновь, охватило тревожное чувство.
   
     Страстные поцелуи мальчика, пугали ее. Не имея своих детей, Люся не имела представления, свойственны ли детям такие сильные чувства. Может быть, с ним что-то не  в порядке? Она решила, при первой же возможности, сходить с ним к невропатологу или психологу.
    -Так ты не будешь скучать? - спросила она.
    -Конечно, нет! Я буду делать уроки. А, потом, буду собирать конструктор, и играть с машинкой. А еще, читать и рисовать!
    -Да, кстати, ты еще не показал мне свои рисунки. Ведь они у тебя в папке?
    Кивнув, Толя побежал к письменному столу и достал папку, протянув ее Люсе, сказал:
    -Вот, посмотри!
   
    Люся не знала, хорошо ли он рисует для своего возраста, но была удивлена живости, и динамичности его  рисунков. Они, конечно, грешили правилами графики и перспективы, но талант, был налицо.
    -Это все, на самом деле, нарисовал ты?
   
    Он, с гордостью, кивнул.
    -Антоша, иди сюда, посмотри Толины рисунки. Правда, здорово?
    -Да ты, парень, талант! - воскликнул Антон, взглянув на рисунки. -! А это что, классная

работа? И все пятерки?! Надо будет устроить тебя на занятия в Дом пионеров!
    -Правда? - обрадовался мальчик.
   
    Когда, в первый день занятий  в школе, Люся вернулась домой, Толя принялся, в захлеб, рассказывать о своих впечатлениях. Ему понравилось  буквально все, и класс и учителя и ребята. А еще он сказал, что его посадили за парту с очкариком.
    -Он очень серьезный и, наверное, умный, но я думаю, что мы с ним, подружимся.!
    -Ну, вот и хорошо, я за тебя рада!
   
    Однажды он спросил Люсю:
    -Скажи, что надо сделать, чтобы понравиться девочке?
    -Знаешь, это очень серьезный вопрос, на который трудно ответить. Одним девочкам, нравятся умные мальчики, другим озорники. Я тебе могу только сказать, чего не надо делать. Не надо дергать девочку за косы. Не надо прищемлять дверью, подставлять подножки, стрелять жованной бумагой, хлопать, над ухом, пластиковым пакетом.
    -Я этого, ничего не делаю, а она, все - равно, не обращает на меня внимания. И, вообще, она не смотрит на ребят. Она такая гордая - гордая!
    -Она тебе нравится?
   
    Толя, несколько раз кивнул.
    -Знаешь, она совсем такая, как ты на фотографии, с бантами. И почти, такая же красивая! И у нее, тоже, два банта, хотя, никто из девочек, с бантами не ходит. -Может быть, подарить ей цветы?
    -Я думаю, что этого не стоит делать. У нее ведь не день рождения? Когда человек навязывается, это тоже неприятно. Имей терпение, может быть, тебе и повезет.
   
     Люся оказалась прав, с Толей не было никаких проблем, если не считать того, что его надо было превратить в цивилизованного человека, правильно говорящего на родном языке и, умеющего уважать людей. Но, этих трудностей, Люся не страшилась. Он был похож на растение, которое долго держали в тесном горшке, в темном помещении и, вдруг, вынесли на яркий свет и стали обильно поливать. После чего, у него, стали появляться новые побеги..

     Толя оказался очень любознательным  и восприимчив к хорошему. Он делал успехи в школе, занимался в кружке ИЗО Дома пионеров, ходил в бассейн, находясь, в постоянном радостном, возбуждении.
   
     За несколько месяцев, он значительно окреп и даже подрос. И вел он себя более сдержанно. Если его что-то заинтересовало, он уже не бросался сломя голову в ту сторону, а просто подходил. Было заметно, что он чувствует себя более уверенно и, что очень важно, таким же, как его одноклассники.
   
     Люся и не предполагала, что, на всех детдомовских, словно, какая-то печать лежала и, в школе, общаясь с домашними детьми, они всегда чувствовали свою ущербность. Теперь, Толя стал такими же, как они. Он, как-то, очень быстро, стал взрослеть. Но,  хотя у него появилась своя жизнь. Он относился к Люсе с прежней любовью, если не сказать, с большей. Он дорожил тем, что она сделала для него.
   
    Когда они встречались, или прощались, то, всякий раз, целовали друг- друга и он сердился, или вернее обижался, если она, второпях, подставляла ему вместо губ, щеку. И поцелуи его, были все такими же нежными и трепетными. По – прежнему, он любил сидеть перед телевизором, прижавшись к ней,  и тереться о ее плечо головой, как котёнок, требующий ласки, которую Люся, охотно ему дарила.
   
    Прижимая его к своей груди, она, неизменно, испытывала огромную, почти болезненную, нежность.

     Ничего не изменилось и после того, как он влюбился в Оксану. Он, без конца рассказывал, какая она красивая и гордая, но, предложить ей свою дружбу, не решался. Но однажды, она сама подошла к нему и спросила:
    -Ты хочешь быть моим пажем?
    -Пажем? - удивился он. - А что я должен делать?
    -Будешь провожать меня домой, носить мой портфель, выполнять поручения…
   
     Толя, с радостью, согласился. Ему было приятно угождать этой необыкновенной девочке. Видя всё это, очкарик Костя однажды спросил:
    -Неужели она тебе нравится? Она же снобистка!
    -А что это такое? - не понял Толя.
    -Ну, снобы, это люди, которые, неоправданно, ставят себя выше других людей. Говорят у нее отец крупный чин. Он на государственной Чайке ездит.
    -Так, может быть, она гордиться своим отцом? - сделал предположение Толя.
    -Да нет, она гордится тем, что она дочь такого важного человека. А это не одно и то же.
   
    Хотя Толя и призадумался над словами друга, ходить за Оксаной, он не перестал. И, ходил бы до самого лета. Если бы ни...

   
    Как-то ребята долго не выходили из класса после окончания уроков, обсуждая какое-то классное событие. Стояли кружком. Проходя мимо, Оксана, уронив портфель на пол, сказала Толе, намеренно громким голосом:
    -Подними!
   
    Услышав шум и восклицание Оксаны, ребята, разом, повернули головы в их сторону. Толя стоял в нерешительности. Остальные, выжидающее, замолчали.  Он обвел  всех взглядом, остановившись на лице друга. Тот, отрицательно, покачал головой. Остальные ждали развязки с насмешливыми улыбками, в надежде посмеяться. Все были уверены, что Толя исполнит просьбу Оксаны. Понимая, что Оксана, демонстрируя свою власть над ним, выставляет его перед ребятами в неприглядном виде, он возмутился. В нем заговорил недавний дикарь, и он сказал почти грубо:
    -Еще чего! Я тебе в слуги не нанимался! После этого, он отвернулся от неё.
   
     Не ожидая такого ответа, Оксана вспыхнула и, поспешно подняв портфель, стремительно выбежала из класса. Вдогонку ей, раздался громкий смех, а кто-то, даже свистнул. А Костик, одобряя его поступок, показал большой палец, поднятый вверх.
   
    Домой, Толя пришел удрученный, но, отнюдь не тем, что потерял её. Его потряс сам поступок, её надменность и желание повелевать. Все это, разом, убило его влюбленность. Было очень грустно. Обо всем этом. он рассказал Люсе.
    -Я понял, что ошибся. Ты, наверное, не была такой! - добавил он.
    -Но причем здесь, я? - удивилась Люся.
    -Я надеялся, что она будет на тебя похожа! А о Косте, он сказал:
    -Ты знаешь, я думал, что он не контактный, а он просто сдержанный и даже застенчивый. Мы с ним, хорошие друзья!
    -Ну вот и славно! Я очень рада, что у тебя есть такой хороший друг.
   
    Как-то, вечером, Толя рассказал, что заходил к Косте за книжкой.
    -Знаешь, у него своя комната и, всюду, какие-то конструкции и модели. И еще портреты изобретателей. И ни одной фотографии поп-  музыкантов.  Он их ни во что не ставит! -. А еще он собирает пластинки с какой-то странной музыкой на…термен…воксе. Да, терменвоксе!
   
     Костик ещё сказал, что этот, музыкальный электронный инструмент, придумал изобретатель Термен. И что на нем нет ни струн, ни клавишей, а музыка получается, когда водят руками возле инструмента, похожего на микро-  фон. Костик мне фотографию этого Термена показал. Ни за что не поверил бы, что так можно играть!
    -Ты слушал эту музыку?
    -Да! И она мне очень понравилась. Знаешь, она, какая - то, вселенская, словно её ветер поёт!
   
    Родители Костика, видели Толю, и он им очень понравился, после чего его стали приглашать в гости. Познакомились и родители. Так  и у Люся и Антона, появились приятные, интеллигентные, знакомые. Люся очень жалела, что этого не произошло раньше.
   
    Как-то, на перемене, Костик сказал Толе:
    -Знаешь, на Васильевском, в кинотеатре повторного фильма, скоро пойдет старый, трофейный фильм «Железная маска». Говорят, что он, намного интереснее нового, французского. Папа обещал достать билеты. -Пойдешь?
    -Конечно!
    -Только знаешь, я бы хотел, чтобы с нами, пошла Оля…но я не решаюсь ее пригласить. Ты можешь это сделать?
    -Какая Оля? - удивился Толя. - Сидорова?
    -Да нет, Алешина. Она сидит у стены. У нее ещё длинная коса… и такие огромные серые глаза. Она мне, еще с третьего класса, нравится…. -признался Костик.
    -И ты, за два года, не мог с ней познакомиться?! - удивился Толя.
    -Ну, знаешь… я такой, угловатый, что- ли…
    -Глупости! Ладно, я поговорю с ней! - пообещал Толя.
   
    Когда они вышли из школы, Костик шепнул:
    -Вон она, впереди, догони её и скажи.
    -Оля, подожди! - крикнул Толя, догоняя её.
   
    Оглянувшись и, увидев его, она улыбнулась.
    -Послушай, мы, с Костиком, хотим пригласить тебя в кино на «Железную маску».
    -С Костиком?
    -Ну да. Мы с ним дружим. Он и сказал - давай Олю пригласим…
    -Так это его желание? - перестав улыбаться, спросила Оля.
    -Да, но и мое тоже!
    -Хорошо, - сказала Оля, пойдем!
   
    В это время, рядом, появился Костик.
    -Здравствуй, Оля! - сказал он некстати, так как, весь день, они сидели в одном классе.
    -Здравствуй! - смеясь, ответила Оля
   
    На другой день, Толя стал украдкой, разглядывать Олю и был удивлен, как мог не заметить этой девочки. Особенно её лучистых глаз. Один раз, их взгляды встретились, и она улыбнулась ему.
   
    В воскресенье, встретились на станции метро «Площадь восстания». Сперва, ехали на метро, потом на трамвае и еще пешком. Всю дорогу разговаривали так, словно давно дружили. Оля ничуть не стеснялась и держалась на равных. Но, почему-то, все время, обращалась только к Толе. Ему это было лестно, но, вместе с тем, он чувствовал неловкость от того, что, невольно, отвлекал Олино внимание от Костика.
   
    После этой поездки, Костик, немного освоившись, стал приглашать Олю в кино и, даже, к себе в гости. Но, всякий раз, она спрашивала о Толе и он был вынужден приглашать и друга. Так началась их дружба втроём.
   
    Постепенно и Антон, привязался к мальчику. Покупая макеты кораблей и самолетов, охотно помогал ему клеить.
   
    Как-то, Люся сказала Антону:
    -Знаешь, не очень удобно, что Толя спит в гостиной. Мы, иногда, поздно ложимся, смотрим телевизор. Давай, отдадим ему нашу спальню!
   
    Антон не возражал. Решив сделать мальчику сюрприз, устроили перестановку в его отсутствие.
    Зайдя после обеда, в гостиную, он удивился:
    -Ой, что это? Что тут случилось?
    -Мы тебя выселили! - ответил Антон.
    -Как? - спросил, упавшим голосом, мальчик. - Вы меня выгоняете?! -Но, о чем-то догадавшись, не дожидаясь ответа, бросился в спальню. Антон и Люся, переглядывались, улыбаясь. Потом они последовали за Толей. Он стоял по среди комнаты, растерянный и радостный
    -Это что, теперь моя комната?
    -Ну да! - ответил Антон.
    -Ты доволен? - спросила Люся.
   
    Он кинулся к ней и крепко обнял.
    -Это ведь ты, ты придумала?!
    -Конечно, она! - ответил Антон. - Мне бы это и в голову не пришло!.
    -Я могу повесить на стену свои рисунки?
    -Конечно! - ответила Люся.
    -Да, один договор! - вспомнил вдруг Антон.
   
    Толя насторожился. Он, все ещё, по детдомовской привычке, всегда ждал какого-то подвоха.
    -Из шести ящиков стола, три остаются за нами. Ты будешь хранителем наших семейных и других, документов. Согласен    -Конечно! Они такие большие, а мне и класть то нечего!
    -Ничего, понемногу обзаведешься вещами! - успокоила его Люся.
   
    Вместо старинной настольной лампы с зеленым стеклянным абажуром, Антон установил на столе, хотя и не очень красивую, но удобную лампу, которую можно было повернуть в любую стону.
   
    Двадцатого апреля, Толе исполнилось тринадцать. С разрешения приемных родителей, он пригласил в гости Костика и Олю. Костик подарил ему кубик Рубика, а Оля  книгу Тура Хейердала «Кон - Тики».

    От родителей, он получил немецкую железную дорогу и был в таком восторге, что расцеловал даже Антона, чего раньше никогда не случалось.Чай для гостей, устроили в его комнате, оставив их одних.
   
    Напившись чаю, мальчики занялись железной дорогой а Оля, принялась разглядывать рисунки Толи, которые он успел уже развесить по стенам.
    -Кто это рисовал, твой отец? - спросила она.
    -Я! - ответил Толя с гордостью.
    -В самом деле? Я не знала, что ты так хорошо рисуешь!
    -А Знаешь, -  обратился Толя к Костику, -я видел в магазине «Юный техник» макеты домиков к железной дороге. Здания вокзала, железнодорожной будки, ратуши. Мне, наверное, их потом подарят.
    -Я знаю! - ответил Костик. Там ещё есть деревья и кусты, но они уже готовы и их не надо клеить. И рельсы можно прикупать, так что поезд будет ездить по всей комнате.
    -Здорово! - воскликнул Толя.
   
    Неожиданно, Антон сам увлекся железной дорогой, помогая клеить домики. Увидев, с каким усердием они оба трудятся, Люся сказала:
    -Ну вот, был у меня один ребенок, теперь их стало двое!
   
    Приближалось лето, и надо было думать об отдыхе ребенка. Люся спросила его:
    -Ты поедешь в пионерлагерь?
    Ой, не надо! - почти с испугом ответил он - лучше я дома буду сидеть!
    -Ну, хоть на один срок? Тебе же будет дома скучно. А потом, в июле или в августе, мы поедем, все вместе, на юг! Путевок, правда, у нас нет, поедем дикарями.
    -На юг? - задохнулся он от волнения. -А, как это, дикарями?
    -Снимем у кого-нибудь, комнату. Питаться будем в столовой или варить дома. А купаться, когда захотим.
    -На юг, на юг! - запел Толя, кружа Люсю по комнате.
   
    Люся понимала, что Толя сыт по горло, коллективной жизнью, но, нельзя же было, в самом деле, оставлять его одного! Выручили родители Костика. У них была дача в Кавголово, и они предложили Толе отдыхать у них, вместе со своим другом. Они были очень довольны тем, что у их сына появился настоящий друг.
   
    Люся, с радостью, согласилась. Толя, тоже, обрадовался. Но вдруг посерьезнев, спросил с тревогой:
    -А мы что, не будем видится, все лето?
    -Ну, почему - же. По выходным мы будем приезжать к вам.
   
    Костик был рад не меньше. Недовольной осталась только Оля. Узнав эту новость, которую ей сообщил Толя, она спросила:
    -Значит я, не увижу тебя, до самой осени?
    -Наверное… - ответила Толя, пожимая плечами. Это обстоятельство  огорчило его тоже, но только чуть-чуть. Слишком уж радостная перспектива была впереди. Он никогда не жил на частной даче, а о  море, не мог и мечтать. На радость обоих мальчиков, родители Костика, тоже решили ехать на юг, вместе с семьей Толи.
    
    Первый раз в жизни Толи, лето было таким насыщенным всякими впечатлениями и радостью,  что он, буквально, задыхался от восторга. Ему  и не снилось, что счастье обыкновенного мальчика, может быть таким огромным. Он никогда не видел гор, и Кавголовские холмы просто очаровали его. Не меньше радости доставляли и озера, куда они ходили с Костикиной мамой, которая была в длительном отпуске на все лето
   
    По выходным, Люся и Антон, приезжали из города и Толя, соскучившись, за неделю, по любимой Леди, кидался ей в объятия, крепко прижимаясь к ней и жарко целуя. Никакие развлечения не влияли на его преданную любовь к Люсе.
    -Тебе тут нравится? - спросила она.
    -Если бы ты была здесь, мне бы нравилось ещё больше!
   
    Пока они были на даче, Толя не отходил от них не на шаг. Они, все вместе, шли загорать и купаться. Вместе обедали. А вечером, он и Костик, шли провожать их до станции.
   
    Поездка в Крым, была веселой и увлекательной. Жить устроились на самом краю Ялты. Почти каждый день, они куда – ни будь, ездили. То в Гурзуф, то в Алупку, то в Симеиз. Готовить не было нужды, так как, в центре Ялты, около набережной, была хорошая диетическая столовая.
   
     Как-то, ложась спать, когда Антона не было в комнате, Толя признался:
    -Знаешь Леди, я никогда не думал, что счастье бывает таким большим, что уже нечего больше желать. Если бы мне, когда-нибудь, сказали. что я буду отдыхать, со своей семьей, на море, я бы никогда не поверил! Мне даже немного страшно. Иногда я думаю, а вдруг, это только хороший сон, и я проснусь в детдоме…
   
    Когда Люся наклонилась, чтобы его поцеловать, он обнял ее за шею и прошептал:
    -Я тебя очень люблю и боюсь потерять…
    -Нас может разлучить только  смерть, но я ещё молодая и, наверное, умру не скоро, а больше тебе нечего бояться.
    -А ещё чего ты не знал? - спросила она, присаживаясь к нему на кровать.
    -Я не знал, что целоваться, так приятно. Правда, мне, всегда, этого хотелось… Когда ты меня целуешь, у меня захватывает дух, как на качелях.
    -И у меня тоже! - призналась Люся.
    -А почему это так?
    -Наверное, это потом, что мы очень любим друг- друга!
    -Наверное, - согласился мальчик. -Вот и поцелуй меня.
    -Я уже поцеловала.
    -А ещё можешь?
   
    Люся наклонилась и коснулась губами его губ. Мальчик, как-то странно, напрягся и перестал дышать. Потом, выдохнул воздух и закрыл глаза. Поцелуй, явно, взволновал его.
   
    Люся была встревожена. Она, вновь, задавала себе вопрос, должно ли, у ребенка, при поцелуе, возникать такое чувство. Она попыталась вспомнить, что она испытывала в детстве, при подобной ситуации. Когда она была девочкой, она очень любила целовать мать и, даже играя, нередко, возвращалась к ней, чтобы, ещё раз, сделать это.  Но, что она, при этом чувствовала, Люся не могла вспомнить. «-Надо будет поговорить с Антониной Ивановной и спросить, как обстоят у них дела с Костиком» -подумала она.
   
    Как-то, улучив момент, когда они остались вдвоем с Антониной Ивановной, Люся спросила:
    -Ваш Костик ласковый?
    -Маленький был, ластился, а сейчас, стесняется. Когда я его, ненароком, целую, говорит - опять ты мама, со своими нежностями! -Он, у нас, серьезный!
    -Но  одно другому, не мешает, - заметила Люся. По - моему, можно быть, одновременно, и серьезным и ласковым. А вот, наш Толик, любит целоваться. Мы с ним, как с первой встречи, стали целоваться, так и целуемся, хотя ему, как и вашему Костику, четырнадцатый год пошел. Вообще то, я думаю, что причина в том, что он, в раннем детстве, не знал ласки. Родителей он вообще не помнит.
А я стала первой женщиной, которая приласкала его.
   
    Люся хотела рассказать и о признании Толи, о его ощущениях, которые он испытывает при поцелуе, но потом раздумала. Это было их тайной, и разбираться в этом, ей предстояло одной. Она, даже  мужу, ничего не рассказала, заранее зная, какой будет его реакция. Хотя Антон никогда не говорил на эту тему, она замечала, что он ревнует её к Толе, как и Толя, ревновал её к Антону.
   
    Отпуск подходил к концу. Все были довольны, удавшимся отдыхом. Толя, превратился в шоколадного мальчика, а вот, рыжеватого Костика была очень белая кожа, и он обгорел и шелушился. К концу отпуска он выглядел каким-то недооблупившимся, что, его самого, смущало.
   
    Когда уезжали из Ялты, Толик, неотрывно, смотрел в окно троллейбуса на полюбившиеся места. А, от расставания с морем, ему было грустно. В последний раз, глянув на Ялту, он сказал:
    -Я никогда, никогда, не забуду моря!.
    -Я думаю, что ты видишь его не в последний раз! Как-нибудь, мы съездим ещё на Кавказ, в Сухуми, или Батуми, - пообещала Люся.- может быть, в Сочи или Анапу.
    -Правда? - оживился он.
   
    Оба мужчины, Антон и отец Костика, занимались фотографией. Только один снимал для слайдов, а другой, делал обычные фотографии. Так что, вернувшись домой, обе семьи могли вспоминать свои приключения, переворачивая листы альбома, или в домашнем кино, на экране.
   
    До конца отпуска и начала занятий в школе, оставалось всего три дня и, как это всегда бывает, выяснилось, что, на последние дни, остались самые неотложные дела. Оказалось, что у Толи нет тетрадей, закончились стержни к ручкам, а ботинки, вдруг, стали малы. Люся вертелась, как могла, не сетуя на заботы, особенно, когда они касались её любимого мальчика.
   
    Хотя отдыхать, было чудесно, ребята соскучились по школе. Хотелось, скорее, встретиться с одноклассниками, чтобы рассказать им о своем отдыхе на море.
   
    Как скоро выяснилось, дружба Костика с Олей не состоялась. Она, просто не замечала его. Все её внимание, было обращено к Толе. Как-то, она сказала ему:
    -Мы что, так и будем, всю жизнь, ходить втроём?
    -А что? - удивился Толя.
    -Ну, почему мы не можем, пойти в кино, вдвоем с тобой? Давай, как-нибудь, убежим от него!
   
    Толя растерялся.
    -Ну -у, -  протянул  он, - я не знаю…По моему, это неудобно. Я не могу предать друга…
    -Какое же это предательство? Мы же не будем его обманывать. Просто скажем, что идем вдвоем!
    -Не знаю. Мне это не нравится! - ответил Толя.
    -А мне, может быть, этот белобрысик не нравится! - воскликнула Оля с запальчивостью.
    -Ну, ну! По осторожней, это, все-таки, мой друг! - недовольно воскликнул Толя.
    -Ну и дружи с ним, кто тебе не разрешает! - рассердилась Оля и, круто повернувшись, ушла.
   
    Домой Толя вернулся расстроенный и, сразу, с порога, стал рассказывать Люсе о ситуации.
    -Скажи, как мне поступить правильно? - спросил он.
    -Я думаю, чтобы это не выглядело предательством, ты должен, обо всем, рассказать Костику.
    - Костик, мой друг и я не собираюсь, ради Оли, с ним расставаться. Мне нравится дружить втроем, - ответил он.
    -Ну, что ж, ты можешь дружить с Костей, а иногда, ходить, вдвоем с Олей, в кино… - высказала предположение, Люся.
    -Но, в неё - то влюблен Костик! Зачем же я буду с ней ходить?!
    -Ладно, ладно, разбирайтесь сами. Видимо, я тут, ничем не могу тебе помочь! - ответила Люся.
   
    Люся, с некоторым опасением, ждала Толиного переходного возраста. Она знала, что мальчики, вдруг, начинают грубить и, чувствуя себя взрослым, даже отстраняются о родителей. Но, ничего подобного, с Толей не происходило. Он никогда не перечил ей и, тем - более, не грубил  Если она о чем-то просила его, никогда не отказывался. А вот, с Антоном, у них стали случаться стычки.
   
    Его же, друга Костика, словно подменили. Спокойный, выдержанный мальчик, стал дерзить матери. Его раздражала её забота и, дотошное, выспрашивательство, как он это называл.  И он, фыркнув, скрывался в своей комнате, откуда не выходил до самого вечера.
   
    Как-то, Толя, был свидетелем такой стычки. Ему это страшно не понравилось и, когда они остались вдвоем, он сказал:
    -Почему ты так, разговариваешь со своей мамой? Она ведь, заботится о тебе. Ты, для нее, самый - самый дорогой человек!
    -Ты так думаешь - удивился Костик.
    -Конечно! Моя Леди, готова за меня умереть! Правда, она мне, никогда этого не говорила, но я уверен в этом! И я бы, тоже, не пожалел для неё жизни, если бы это было нужно! - добавил Толя с чувством собственного достоинства.
    -Ну, твоя Леди, что надо! Классная! Моя мама не такая…
    -Это ты, не такой, как надо! - воскликну Толя.
   
    Разговор  между мальчиками, дал свои плоды - Костя стал более терпимым, и сдержанным к женским слабостям. Так  он определил чувства матери.
    Как-то, перед сном, Люся тихо открыла дверь в комнату Толи, чтобы убедиться, что он спит. Она всегда так делала. Войдя в комнату, она услышала:
    -Зайди ко мне, я не сплю.
    -Тебя что- то беспокоит? - спросила она, присаживаясь на его диван.
    -Мне страшно!
    -Но, от чего? Что -ни будь случилось?
    -Ещё нет. Знаешь, в нашей семье, все так хорошо… но ведь, всегда не может так быть! Непременно случится какое-то несчастье…
    Слова Толи. встревожили Люсю. Его мысли  казались ей, не естественными, для такого возраста.
    -Ну, милый, хорошо, так и хорошо. И, совсем не обязательно ждать какого-то несчастья.
    -Но мне кажется, что оно, вот-вот, случится!
   
    Сев, он крепко обнял Люсю.
    -Если с тобой что-нибудь случится, я умру! Ты, у меня, такая… такая…-он никак не мог найти слова, чтобы выразить свои чувства. -Ты, просто единственная на всем белом свете!
   
    Его признание, наполнило сердце Люси горячей нежностью. Прижав его ещё крепче и целуя, она сказала:
    -Я тоже, очень люблю тебя. А теперь, ложись и закрой глазки. И пусть тебе приснится красивый, цветной сон. - Наклонившись, она, ещё раз, поцеловала его в губы. И он, как тогда, в Ялте, замер, перестав дышать.
    «-Может быть, мне не надо целовать его в губы?» - подумала Люся. Реакция Толи, беспокоила её.

     Откуда-то, из подсознания, выплыла мысль, что он любит её больше, чем мать. Или же это, рано проснувшаяся, физиология?
   
     На следующий день, было воскресенье и они, всей семьей, отправились в Кавголово, кататься на лыжах. Люся, первая, справившись со своими креплениями, понеслась вниз.
    -Догоняйте, мальчики! - крикнула она уже, откуда-то, снизу.
   
    Антон, все ещё копался с заклинившими креплениями Толи и тот, с восхищением, смотрел на Леди, будто летящую по воздуху. Но вдруг, словно зацепившись за что - то, она, нелепо перекувырнувшись, упала в снег. С криком - я же знал, я знал, что что-то, случится! Толя, оттолкнувшись
палками, стремительно понесся вниз.
   
    Умело затормозив, он шлепнулся рядом с ней на снег и, со слезами в голосе, спросил:
    -Леди, ты жива?
    -Жива, жива! Только не могу подняться. Помоги мне снять лыжи.
    -Ты ушиблась? Где у тебя болит?
    -Надеюсь, что я не сломала ногу, хотя и очень больно. Видимо, растянула сухожилие, - ответила Люся, пытаясь встать. Но, ойкнув, опять села на снег.
    -Ну, что тут  у вас? - спросил подъехавший Антон.
    -Леди растянула сухожилие! - ответил за нее, Толя. - Давай, возьмем её на руки! -предложил он.
    -Нет, нет, не вздумайте! - запротестовала Люся. - Я, как - ни будь, дойду, только буду на кого - ни будь из вас, опираться.
    -На меня! На меня! с готовностью, ответил Толя.
    -Нет уж, позволь мне о ней позаботиться! - возразил Антон. -А ты, понесешь все три пары лыж, этого тебе вполне хватит! -Возьми меня за шею и обопрись - обратился он к Люсе. - вот  так. Двинулись?
    -Да, да, - отозвалась Люся, превозмогая боль.
   
    До дому, добрались еле - еле. Антон, сразу вызвал скорую. Люсе сделали болеутоляющий укол.

     Врач, пощупав ее лодыжку, сказал:
    -Кажется, перелома нет, но надо сделать снимок. Поезжайте в травмпункт!
    -А вы не можете довезти её до травмпункта?  Куда же ей самой?.. Вы же видите… - проговорил, просящее, Толя.
   
    Врач хотел ответить, что это не входит в их обязанности, но, взглянув на мальчика, лицо которого было залито слезами, согласился. Антон сказал, что поедет с женой, чтобы, потом, привезти её домой. Толе предстояло остаться дома и ждать, но он, не желая с этим мириться, сказал:
    -Я тоже поеду! Леди нужна моя помощь!
   
     Врач скорой, не возражал. Помогая довести Люсю до машины, он сказал:
    -Вы вырастили достойного сына!
    -Надеюсь! - сказала Люся, скривившись от боли.
   
    Перелома, действительно, не оказалось и ей, просто, наложили тугую повязку. Домой они добрались с трудом. Толя так волновался за Люсю, что намеривался даже, пропустить занятие, чтобы ухаживать за ней, но Люся воспротивилась этому.
   
    Возвращаясь из школы, Толя бежал к ней и, с озабоченным лицом, спрашивал:
    -Очень болит?
    -Болит! - вздыхала она. - Ну, ничего, поправлюсь!
   
    Верная своим обязанностям, она попыталась приготовить обед, но, стоять на одной ноге, было трудно и она, не доварив обеда, поковыляла к кровати. Когда пришел Толя, она сказала:
    -Знаешь, а я сегодня, обеда не сварила…
    -Подумаешь, глупости, сами справимся. Ты мне, только, скажи, что и как надо делать
   
     Так, под руководством Люси, Толя сварил свой первый обед. Правда, он забыл посолить суп, и картошка была, слегка не доварена, но есть было можно. Ну а, чтобы сварить сосиски, большого ума не требовалось.
   
    Дни бежали чередом, сменяя друг- друга. А, большие, стенные часы, отбивая время, словно напоминали о том, что оно не ждет и, что ничего в жизни, нельзя откладывать на потом. Тикая, они словно говорили -торопитесь…торопитесь…
   
    Незаметно, подошло время выпускных экзаменов. Толя знал заранее, что будет поступать в Мухинское. Костик готовился к поступлению в технологический. А Оля, собиралась стать пианисткой.

     К всеобщей радости, у всех,  все, получилось. Впереди, было последнее лето детства, после которого, должна была начаться взросла жизнь.
   
     Чтобы  это лето осталось в памяти, Антон купил туристские путевки по Прибалтике -Латвия, Литва и Эстония. С начала Люся пыталась отказаться от этой поездки, отговариваясь неотложными делами, но Толя, категорично, заявил, что, без нее, никуда не поедет. Да и Антон огорчился. Они, еще ни разу, не отдыхал по рознь. Пришлось согласиться. Остаток лето, Толя провел на даче у Костика.
   
    С первого занятия, Толя пришел в полном восторге и, весь вечер, рассказывал о своих впечатлениях. А, когда они остались вдвоем с Люсей, признался, что ему очень понравилась одна девочка.
    -Знаешь, она такая отчаянная! - воскликнул он с восторгом. -А рисует как!
   
      В другой раз он сказал:
    -У нас, на курсе, такие классные ребята есть, во все импортное одеты. А, Каринка, кажется, выбрала меня!- добавил он смущенно.
   
    Люсей владели противоречивые чувства. Она была и рада тому, что у ее сына, появилась девушка и, в то же время,  почувствовала ревность к незнакомке, которая могла увести её мальчика.
   
    Каринка стала, довольно часто, появляться в их доме. Худенькая девочка, со стрижкой под мальчика, с миловидным лицом и быстрыми, внимательными глазами. Несмотря на внешние данные, Люсе она не очень понравилась. Особенно, её пристальный взгляд, которым она оценивала всё окружающее, будто собираясь купить. Быстро окинув взглядом комнату, она сказала:
    -А у вас уютно!
   
     Толя, зачем-то, вышел из комнаты и она, воспользовавшись его отсутствием, сказала Люсе:
    -Какой-то он, у вас, несмелый, или застенчивый, что - ли. Я ещё таких,  не встречала!
    -Что-то я, за ним, раньше, этого не замечала! - ответила Люся, невольно вспомнив его горячие объятия.
    -Ну, как- же! - возразила Карина. - боится до меня дотронуться!
    -Наверное, это потому. Что вы ещё мало знакомы. И у него, нет, к вам, ещё никаких чувств, - выразила, свое предположение, Люся.
    -Ну уж, не знаю… - проговорила девушка. Увидев Толю, она попросила:
    -Покажи мне свою комнату.
   
    Его рисунки, развешенные по стенам, она разглядывала с пристрастием, высказывая в, довольно резкой форме, свое мнение.
    Антону, Карина, тоже не понравилась. Он сказал Люсе:
    -Из молодых, да ранних!
    -Что ты имеешь в виду?
    -То, что она, уже давно, не девственница! Как бы, она, нашему Толику, голову не закружила!..
    -Но что же теперь делать? Запретить ему, с ней общаться, мы  уже, не можем…- с грустью заметила Люся.
   
    А Толя, и на самом деле, был увлечен или даже влюблен в эту девицу. Приходя домой, он только о ней и говорил. И всё в превосходной степени. Как-то, он спросил Люсю:
    -Леди, Карина тебе не понравилась? Ты ведь, наверное, уже составила  о ней, свое мнение?
    -Да, и, к сожалению, не в её пользу, - призналась Люся. -Хотя ты, и не спрашиваешь у меня совета, я тебе его дам. Будь с ней по осторожней и всегда думай, стоит ли делать то, что она тебе предлагает.
    -Ты говоришь какими-то загадками! Можно подумать, что она из какой- то шайки! Как же мне дальше жить, если я не буду никому доверять?! - с возмущением, ответил Толя.
   
    Это было впервые, что он, так резко, разговаривал с Люсей.
    -Разве я, когда - ни будь, призывала тебя к недоверию? Я только предостерегаю тебя! Ведь у  Карины, уже есть, какой - то жизненный опыт, назовем это так, которым она, захочет с тобой поделиться и я боюсь… -Люся замолчала.
   
    Она понимала, что её советы, туманны и он, вряд ли, понимает, что она имеет в виду. Но,сказать прямо, что она боится, как бы, эта девица, не совратила его, у Люси не поворачивался язык. Было бы лучше, если бы, на эту тему, с ним поговорил Антон, как мужчина с мужчиной. Но, так уж вышло… - Боюсь, - повторила она,- что Карина, может на тебя плохо повлиять…
    -Что же я, такой безвольный, что меня можно сбить с пути, вос-   кликнул Толя, с обидой.
    -Не сердись на меня, мой хороший! - сказала Люся, притягивая его к себе и целуя. Ее поцелуи, все ещё, не утратили силу. Он не пытался вырваться из её объятий, наоборот, как и раньше, приник к ней всем телом  и успокоился.
   
     Через несколько дней, он спросил  у нее:
    -Ты можешь, дать мне денег?
    -Для чего тебе нужны деньги?- спросила она.
    -Ну, Карина приглашает меня на дискотеку…Сказала, что заплатит за меня, но ты же понимаешь, что я не могу идти на её  деньги. Это стыдно для парня…
    -Конечно! -  согласилась она, - а, сколько надо?
    -Я не знаю! Позвоню Костику, спрошу. Может быть, он знает…
   
    При упоминании дискотеки, у Люси ёкнуло сердце. В её молодости, дискотек ещё не было и, когда она увидела, впервые, на экране телевизора, девушек и ребят, дергающихся и беснующихся под, громоподобные звуки непонятной ей музыки, это вызвало у нее возмущение и отвращение. И она, никак не могла  представить себе, своего мальчика, в толпе этих разнузданных подростков, таким же, как
и они, одурманенного безумными ритмами. Оставалось надеется, что его творческая натура, окажется неподвластной общему безумию.
   
    Антон задержался на работе, а, придя домой, и узнав у Люсе, что их  мальчик, ушел  на дискотеку, рассердился на Люсю.
    -Нельзя было его туда пускать! Не место ему там!
    -Я знаю…
    -Ну, так в чём дело?
    -Антоша, но не можем же мы отгородить его от всего мира! Будем надеяться, что он устоит. Не думаю, что подобное развлечение, придется ему по вкусу!
    -А ты, оптимистка! Я с ним, не раз беседовал, но тонких материй мы никогда не касались. Это ты могла, часами о чем-то, с ним беседовать, только вот, толку от этих разговоров, оказалось, мало! - В голосе Антона, звучали нотки ревности, и обиды и Люся подумала, что её муж тоже, в сущности, большой ребенок.
    -Видимо, у нас с ним, родственные души… - заметила Люся, как бы, оправдываясь. - Мальчику надо было, чтобы, кто -то, откликнулся на зов его души., а ты всё «-мы мужики! Да «-мы мужики!»…И его это, только отпугивало.
    -Ну вот, оказывается я никудышный отец! А я то думал, что, у нас с ним полное взаимопонимание! - воскликнул Антон.
    -Какие же вы  мужчины, несгибаемые! Ничего вас не колышет… -с досадой, проговорила Люся.
    -Разве, все эти годы, тебе было со мной плохо? - с тревогой в голосе, спросил Антон.
    -Нет, но могло быть и лучше, если бы ты был более внимательным.
    -Ну уж, извините, какими уродились!
   
    Не доев, Антон, в сердцах, отодвинул тарелку.
    Люся оказалась права, в одиннадцатом часу вечера, раздался звонок. Сердце подскочило от радости - вернулся!
   
     Как всегда, поцеловав Люсю, Толя пошел на кухню.
    -Ну, как вечеринка, сынок? - с любопытством спросил Антон. -повеселился?
    -А ну их, всех! - Прости меня Леди, из меня еще дурь не вышла! Разговору только - дискотека, дискотека!.. А, по - моему, туда только одни малахольные, ходят! Музыка, по перепонкам бьет, оглохнешь! В зале, полутемно, только блестящий шар, под потолком, вертится да прожекторы сине - красно - зеленые, в глаза бьют.
      
   -Духотища! Запахи, какие-то, непонятные, от которых голова дуреет! Видать, покуривают что - то… Что они там выделывают, даже танцем не назовешь. По чище дикарей из племени Тумбо - юмба!

    Каринка, как вошла, втянула меня в толпу и давай, передо мной кривляться. Руками машет, головой, как лошадь, трясет, приседает, что-то выкрикивает, чисто эпилептик! - Чего ты, спрашивает, - не танцуешь?
    -Ну, а ты что? - спросил Антон, смеясь.
    -Я сказал ей, что у меня ещё крыша не поехала и ушел.
    -А Каринка? - спросила Люся.
    -Она осталась! - махнул рукой Толя. -Пусть себе дергается, если ей это, удовольствие доставляет! -Лю, -обратился он к Люсе, которую, недавно, с её согласия, переименовал в  «Лю». -Есть чего- ни будь, поесть? От злости, есть захотелось!
   
    Когда Толя вышел из кухни, Люся сказала:
    -Ну, кажется, мы, от одной проблемы, избавились! Не думаю, чтобы он, ещё раз, туда пошел! Помолчав, она добавила:
    -Что-то нас ещё ждет? Мы ведь, только вступили во взрослую жизнь. Боюсь, что эта Каринка, не даст нам скучать!
    -Да уж! Мне, что - ли, с ним поговорить? Или, подождать, пока он обожжется и сам от неё отстанет?
    -Я с ним уже говорила, поговори теперь ты!
    -Результаты есть? - спросил Антон.
    -Не знаю. Разговор получился не очень ясным, и я не совсем уверена, что он меня понял. Есть такие вещи, которые можно понять, лишь пережив это! А, пока что, это были только слова…
   
    Толя, несколько дней, ходил хмурый, но однажды, вернувшись домой, с восторгом, признался Люсе:
    -А мы, с Каринкой, целовались!
    -Ну, что ж, поздравляю с первым поцелуем! - воскликнула Люся, весело, хотя, сердце её, болезненно сжалось. Она, вновь, испытала ревность.
    -Ну что? Понравилось целоваться?
    -Знаешь… - в раздумье, начал он. - вроде и приятно, но я ждал, от поцелуя, чего-то, большего…
    -Чего именно?
    -Понимаешь… когда ты целуешь меня, у меня, вот тут, -Толя показал на грудь, - становится тепло - тепло…Ну, я не знаю, как объяснить…А, когда мы, с Каринкой, целовались, я ничего не почувствовал…Как ты думаешь, почему?
    -Я думаю, потому, что ты её не любишь! - ответила Люся.
    «-Как-то, он уже говорил об  этом!» -подумала она. Ей было стыдно признаться, даже самой - себе, что  его признание, обрадовало её. Он, буд-то опять вернулся к ней.
   
    Прошла неделя, но Толя больше ничего не говорил о Каринке. Но, однажды, он вернулся домой, позже обычного. Открыв ему двери, Люся сразу заметила, что он выпил.
    -Здравствуй, Лю! - сказал он, каким-то, глухим голосом. -Целовать тебя не буду, от меня, наверное, пахнет вином…
    -И, где же это ты, умудрился напиться? - спросила Люся.
    -У Каринки. Она сказала мне, что у неё дома, есть, нужные мне методики и, обещала дать - Ну, я и пошел, к ней…
   
     Войдя, за Люсей, в кухню, Толя опустился на табурет и повесил голову.
    -Да что с тобой, что случилось?  С какой радости ты напился?
    -Каринка угостила… Отказаться, было неудобно. Хотя я и говорил, что не пью, она мне все - равно, налила, какого -то, крепкого вина…
    -Это всё? - спросила Люся.
    -Нет.  Потом, она включила магнитофон. Сперва,  просто танцевала а, потом, начала под музыку, раздеваться. И раздевалась до тех пор, пока не осталась ни в чем… И потянула меня… к кровати. А мне, этого, совсем не хотелось…-Толя говорил всё медленнее. - Всё это, было так мерзко… так мерзко… и я ушел… У меня такое ощущение, что я вымазался в грязи…и, будто меня обманули… - Пойду в душ, может легче станет! Прости меня Лю, я слишком поздно понял, от чего ты меня
предостерегала…
     Он взял обе её руки  и, по очереди поцеловал их, - прости меня!
   
    Люся, так и не поняла, произошло что - то между Толей и Каринкой, или нет, но спрашивать, не стала. Она сказала:
    -Вот, видишь, это и есть, взрослая жизнь! В первый раз, ты устоял против соблазна, а, во второй, у тебя не хватило мужества! - Ужинать, будешь? - спросила она вслед.
    Нет, от винища как-то, тошно…  Не знаю даже, чем она меня напоила…
   
    Когда он вышел из душа, Люся спросила:
    -Чаю -то хоть выпьешь, с лимоном?
   
    Толя кивнул. Антона, все - ещё, не было, и они сидели вдвоем, с нежностью, глядя друг на друга.
    -Красивая ты! - тихо сказал Толя.
    -По - поводу красоты, говорят - красота в глазах, смотрящего!
    -Как это? - не понял Толя.
    -Очень просто! Двое, смотрят на один и тот - же предмет. Один, восхищается его красотой, а другой, её не видит!
    -Значит, я первый, а твой Антон, второй, потому, что он не замечает ее!
    -Ну, почему же? Он, не раз говорил мне об этом. Но, нельзя же, всю жизнь, повторять!..
    -А по- моему, можно! - воскликнул Толя.
    -К сожалению, милый мой, счастье зависит не только от красоты. Даже красивых, можно разлюбить…
    -Я об этом слышал, но, никак не могу себе представить, что я, мог бы, тебя разлюбить!
    -Любовь, бывает разная и, у каждого своя, - заметила Люся и, спохватившись, сказала: - Что-то, мы с тобой, разболтались! Иди спать, мой хороший!
   
    Карина перестала бывать  у них и Люся, как-то, о ней спросила.
    -Я с ней, больше не общаюсь! - коротко заметил он.
   
    Какое-то время, Толя ходил пасмурный, но, неожиданно встретив Олю, ожил. Они стали встречаться.
   
    Зима прошла без происшествий, а весной, его призвали в армию. Прощались так, словно расставились на всю жизнь. Толя, не стесняясь присутствия других новобранцев, плакал.
    -Лю, я умру без тебя!- прошептал он.
   
    Люся, еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться.
    -Еще один, последний поцелуй! - попросил он.
   
    Она, не возражая,  подставила ему, свои губы. Для поцелуя сына, он длился слишком долго. Здравый смысл Люси, подсказывал  ей, что она должна была отстраниться, прервать этот поцелуй, но, не могла оторвать-   ся от горячих, жадных губ.
   
    В  этот момент, ей открылась истина, которую она скрывала сама от себя, что ее мальчик, любит её не только как мать,  но и как женщину. Эта истина, вызвала у неё разноречивые чувства. С одной стороны она  восприняла эту любовь, как нечто предосудительное и недопустимое. А, с другой
стороны, она не могла от нее отказаться. Да и что, можно было сделать, ведь они, почти десять лет, были членами одной семьи.
   
    Вернувшись домой, Люся дала волю своим чувствам и, упав на кровать, разрыдалась.
    Хотя Толя, даже в детстве, не был шумным, тишина, наступившая после его отъезда, вызывала не проходящую, грусть. Но время шло, и они продолжали жить тою же жизнью, что и раньше. Так же, ходили по музеям и театрам, ездили за город. Но, когда, посещали места, где они бывали с Толей,
Люсе становилось особенно грустно.
   
    Она писала ему каждую неделю, рассказывая  о том, где они успели побывать, что видели и, о чем она думает. Толя, обращался в письмах, к ним обеим, но, так как Антон  не любил писать, и передавал только приветы, стал писать Люсе, в свою очередь, передавая приветы,  Антону.
   
    Теперь его письма, начинались, неизменно, со слов - моя дорога, любимая, единственная Женщина! После чего, каждый раз, писал о том, как он по ней грустит и тоскует. И что считает дни, до своего возвращения и до их встречи. Что касается тем для разговоров, то в них никогда, не было
недостатка.
   
    Как-то, прочитав его письмо, оставленное Люсей на столе, Антон сказал:
    -А Толик-то наш, философ! Я никогда не думал, что из него получится такой серьезный человек!
    -Я думаю, что, если бы, он остался в детдоме, то его развитие  желало бы лучшего! Ты же знаешь, как много он  читал, причем не, какие-то там, детективы, а серьезную литературу. Ну, и наши походы в музеи, наверное тоже дали свои результаты. Хотя, как мне кажется, у Толи врожденная
тяга к прекрасному. Кто знает, кем были его родители. Может быть, кто-то из них, был художником или писателем. Хотя, почему-то, говорят, что природа, отдыхает на детях. На самом деле, дети, как правило, наследуют от родителей и их таланты. - проговорила Люся.
   
    Незаметно пролетел год и Толя приехал в отпуск. Как только Люся открыла ему двери, он, заключив ее в объятия, принялся страстно цело-   вать в губы, глаза, щеки. И, от этих поцелуев, у нее сладко замерло сердце и, по всему телу, прокатилась горячая волна. Подчиняясь здравому
смыслу, она подумала - этого не должно быть! Но была не в силах отвести его ласковых рук, оторваться от горячих губ. - Я люблю его! - вспых-   нуло в мозгу, как искра.
   
     Наконец, справившись с собой, она сказала, разняв его руки:
    -Ну, хватит! Хватит! Ты меня задушишь! 
    Люся не знала, как себя вести в этой ситуации, как реагировать на его поцелуи. А он, только и ждал удобного случая, чтобы обнять её и поцеловать, постоянно повторяя:
    -Я так соскучился по тебе!
   
     Чтобы побыть с Толей, она взяла на неделю, отпуск, без содержания и они бродили с ним по весеннему городу, словно влюбленные, взявшись за руки. Впрочем, так оно и было, только Люся, все
еще, пыталась скрыть от Толи свою, совсем не материнскую, любовь. А он, словно не понимая, что  его чувство к ней, перешло в другое измерение, обижался на неё, если она целовала его, недостаточно крепко или, вообще, избегала поцелуя.

     Его отношение к Люсе, менялось постепенно или, просто развивалось. С самого начала, он воспринял её, как некое высшее существо, которое могло сделать его счастливым и сделало. С ней ему было и спокойно и радостно а, целуя её, он чувствовал себя на седьмом небе.
   
     На последок, они съездили в Павловск. Толя ходил радостный и, все время вспоминал:
    -А, помнишь, мы, вот тут, сидели? А тут, Антон фотографировал нас! А тут…- Почему-то, ему вспоминалось не последнее их посещение  Павловска, а первое,  когда он ещё, совсем мальчиком, входил в новую жизнь.
   
    Осенью, началась эпидемия гриппа и Антон, несмотря на то, что он сделал прививку, заболел. Причем, тяжело. Его, даже, увезли в больницу. Почти целую неделю, у него держалась высокая температура. В больнице он пробыл двенадцать дней, но, на работу его не выписывали ещё целую неделю. Поднявшись, почти что, со смертного ложа, Антон чувствовал страшную слабость.

    Его участок, на котором он был старшим мастером, был большим и сложным. В основном, осваивали новые изделия и сидеть, было некогда. В первый же день, он еле добрался домой и, отказавшись от обеда, рухнул на постель. А, на другой день, у него вновь, подскочила температура. Вызванный врач, сказал, что у Антона, рецидив.
    -Рецидив? А, что это такое? - спросила Люся.
    -Повторное заболевание, - ответил врач. - Раньше болели возвратным тифом, а сейчас, болеют возвратным гриппом! Ну, а о причине, я не знаю,. таково уж свойство современной болезни…
    -Но, как же так, он ведь делал  прививку?!
    -Прививку сделали от одного штамма, а пришел другой! Так бывает!
   
    Наконец, температура спала, но Антон чувствовал страшную слабость. Появилась, неприятная боль, в левой стороне груди. Он даже не мог объяснить, что у него болит, то ли желудок, то ли сердце. Кардиограмма оказалась, совсем плохой…Ему стали делать уколы а, кроме того, он принимал кучу всяких лекарств, но лучше, не становилось.
   
    Продержав Антона на больничном, целый месяц, его, вновь, положили в больницу, теперь уже с сердцем. Потом выписали и, снова, положили. Он стал раздражительным и капризным, как больной ребенок. Люся не знала, чем ему угодить, но всё было тщетным. Еда стала казаться ему то слишком соленой, то, слишком, приторной. Сидел, практически, на одних фруктах. Умер Антон дома, так и не дождавшись, скорой помощи...
   
    Хотя Антон болел целых три месяца, и ему становилось всё хуже, его смерть была для Люси, неожиданной. Ей и в голову не приходило, что Антон может умереть, ведь он был ещё таким молодым и здоровым! В тот же день, она дала Толе телеграмму, прося приехать на похороны.
    -От чего он умер? - спросил Толя.
    -Осложнение после гриппа, на сердце, - ответила Люся, с трудом, сдерживая слезы.
     -Бедная, моя, Лю, бедная Леди!.. - проговорил он, нежно прижимая  её к груди.
   
     Люся была так убита горем, что не могла ничем заниматься. Приготовлениями к похоронам и, непосредственно, похоронами, занимался Толя, и матери Люси и  Антона. Было решено, Антона кремировать и подхоронить в могилу отца.
   
    Толя обзвонил Люсиных подруг а, также, позвонил и Павлу, другу Антона, .Раньше  Павел встречался с Люсей, почти год, а потом, на своё несчастье, познакомил её с Антоном, который и увел у него Люсю., Павел, все эти годы, продолжал любить её и, так и не женился.
   
    Готовить еду для поминок, взялись подруги Люси, а  она, погруженная в свое горе, словно и не видела никого. И потом, словно во сне, ехала в крематорий. Зайдя в зал гражданской панихиды, она ринулась к открытому гробу и, наклонившись, обняла тело покойного мужа. Павел и Анатолий, еле оторвали её руки от гроба и поставили на ноги. Люся не плакала, а только смотрела с напряжением, в лицо мужу, словно надеясь, что он, вот-вот откроет глаза и заговорит.
   
     Плачущие вдовы,  естественны в своем горе, поведение Люси, в её горе без слез, пугало. У неё был полубезумный вид. До этого, она, не раз, бывала в крематории и знала, что гроб уходит вниз и, тем не менее, когда тело Антона дрогнув, стало  опускаться, она, вновь, кинулась к нему и, если бы ни Толя, наверное, провалилась бы, вместе с гробом. в подземелье, где находилась кремационная  печь.
     Вдруг Анатолий почувствовал, что Люся оседает и  он, не в сила держать её. К счастью, Павел находившийся рядом подхватил её. Обнаружив, что Люся потеряла сознание, Толя так испугался, что закричал:
    -Дайте что-нибудь, дайте,  а то она умрет!
   
     Женщина, руководившая траурной церемонией, протянула пузырек с нашатырным спиртом. В последствии, Люся плохо помнила события этого дня и, в особенности, их возвращение домой. Не помнила, как ехали, как вошли в дом. Не помнила ни гостей, ни поминок.. Не слышала и слов
родственников и друзей.
   
    Толя, сидевший рядом, с тревогой смотрел на Люсю. Он уговаривал её поесть, но все было тщетно. И тогда, он, взяв её  за руку, увел в свою комнату, и, уложив на диван, сел рядом.Люся никак не реагировала на его присутствие, словно не узнавала. В комнату заглянула Люсина подруга, Валя и спросила:
    -Ну. Как она?
    -По- моему, надо вызывать скорую, - сказал Анатолий.
    -А не обругают тебя за такой вызов?
    -Плевать! - сказал Анатолий и ушел в другую комнату, вызывать врача. Гостей, он попросил немного, помолчать.
    -Дежурная по скорой, как обычно, стала расспрашивать что, да  как. Толя ответил:
    -Женщина, на похоронах мужа, потеряла сознание. И, сейчас, она находится в полуобморочном состоянии. Я, конечно не врач, но думаю, что у нее плохо с сердцем.
   
    Гости, в растерянности, переглядывались.
   
    Осмотрев Люсю, врач подтвердил предположения Антона, сказав, что, с сердцем, у нее действительно не все в порядке и посоветовал вызвать участкового врача. Сделав Люсе, какой-то укол и посоветовав, что надо сейчас принимать, сказал:
    -На горе, каждый реагирует по - своему. И лекарство тут, бессильно. Лечит только время и внимание окружающих.
   
    Посмотрев на встревоженное Толино лицо, он добавил:
    -Да вы так не переживайте, молодой человек, ваша мать… - начал он но, взглянув на Люсю более внимательно, поправился, - или кем она вам приходится, еще молодая и скоро поправится! Просто, будьте к ней, внимательней.
   
    Как только за врачом закрылась дверь, гости стали расходиться. У всех, был немного виноватый вид. Павел, подойдя к Толе, спросил:
    -Ну, что она?
   
    Толя передал слова врача. Потом добавил:
    -Завтра вызову врача! Три дня я буду с ней рядом, а потом, наверное. будет сидеть её мама.
    -Ты же знаешь,  у нее много подруг, думаю, что они будут её навещать. Да и я, постараюсь, хоть чем-то, поддержать её. - Не волнуйся! -сказал Павел.
    Уехали все, кроме двух подруг, которые остались мыть посуду, но  и они, скоро уехали.
   
    Окаменевшей, Люся была несколько дней. Как-то, зайдя в её комнату, Толя обратил внимание, что она смотрит на него привычным, любящим, взглядом. Как только он вошел, она протянула к нему руку, сказав при этом:
    -Как хорошо, что ты сейчас рядом!
   
    Наклонившись, Толя нежно поцеловал её.
    -К сожалению, через два дня, я должен уехать… Но ты не скучай. Через пол года я вернусь совсем!
   
    Вдруг, спохватившись, Люся воскликнула:
    -Ой, мне же на работу надо!
    -Успокойся, у тебя ещё больничный не кончился!
    -Но я, все равно, хочу встать! Выйди, я оденусь, - настояла она на своем.
   
    Оставшиеся два дня, они не расставались. Он даже Костика не навестил. Оживившись, Люся стала расспрашивать его о службе.
    -Я же писал тебе, у меня ничего интересного не происходит!
   
    Накануне своего отъезда, Толя вывел Люсю на улицу. На дворе стоял март, Яркое, словно умытое, солнце, слепило глаза. С сосулек, похожих на хрустальные подвески люстры, падали искрящиеся капельки воды. Воробьи, не умевшие петь, весело чирикали. И, где-то, совсем близко,  раздавалась веселая песня синички.
   
     Глубоко вздохнув пьянящий воздух и, будто, на какое-то мгновение  забыв о смерти мужа, Люся воскликнула:
    -Хорошо то как! - но, тут же, опомнившись, сказала:
    -Ой, что это я?!
    -Ты стыдишься, что можешь ещё радоваться? Но ведь это так естественно! Ты еще, у меня, совсем молодая! Не помню, чьи это слова, но они очень мудры - мертвый, мирно спи в гробу, жизнью пользуйся живущий! - процитировал Толя
    -Антон был прав, что ты философ!
    -Антон? - удивился он.
    -Да. Как-то, он прочел твое письмо и сделал такой вывод!
    -А что ты, думаешь по этому поводу?
    -Думаю, что ты, просто умненький мальчик!
    -Я, для тебя, все ещё, мальчик?
    -Лишь в какой-то степени. Вот, когда я тебя выучу, и ты получишь диплом, и станешь самостоятельным…
    -А, пока что, ты не считаешь меня мужчиной?  -переспросил он, метнув в неё быстрый, озабоченный, взгляд, который говорил ей больше чем слова -Но это можно изменить и я изменю!
    -Что ты имеешь в виду? - не поняла Люся.
    -Я пойду работать!
    -Получишь диплом, тогда и пойдешь!.
    -Бросать ученье, я не собираюсь. Буду учиться на вечернем. И не возражай! Ты сама подумай, как ты будешь платить за квартиру, телефон и всё прочие, с одной зарплаты?!
    -Вот уж, никогда бы не подумала, что тебя могут волновать материальные проблемы! - воскликнула Люся.
    -Ну и напрасно! Мы же, одна семья, стало быть, я тоже обязан заботиться о нашем благосостоянии! Если бы я предоставил все эти заботы только тебе, я был бы большой свиньей! - заключил он.
    -Спасибо, милый! - сказала Люся, пожимая его руку.
   
    Хотя Люся чувствовала себя ещё не совсем хорошо, она пошла провожать Толю. Около вагона, он крепко обнял её и поцеловал в губы.
    -Я так не хочу расставаться с тобой, моя Леди… - прошептал он ей на ухо. -Знаешь, у меня вечный страх потерять тебя…
    -Ну вот, ты опять! У тебя эта уже стало фиксиде! - с укором, проговорила Люся. -Иди, мой мальчик, поезд сейчас тронется!
   
    Толя легко взбежал по ступеням, но все не уходил, стоя за спиной проводницы. На его глазах блестели слезы, а, во взгляде читалась такая боль, что Люся, с трудом, сдерживалась, чтобы не заплакать. Ей вдруг, показалось, что она провожает его на войну, с которой он может не вернуться. Домой она возвращалась в полном смятении.
   
    Уже через неделю, она получила от него первое письмо. Смерть Антона, видимо, освободила его от каких-то запретов, которые он, быть может, соблюдал не сознательно, оставаясь только их сыном. Толя, и раньше, писал ей ласковые письма, но теперь они, каждой фразой, каждым словом, говорили о его чувствах.
   
    «-Дорогая, любимая и единственная, моя женщина! Я оставил тебя одну с тяжелым сердцем. Как бы мне хотелось остаться рядом с тобой, чтобы разделить  твое горе! Но, впереди у меня, еще меньше года, службы! Мое сердце замирает от нежности, когда я думаю, что смогу вновь дотронутся до тебя, ощутить твою близость и целовать, целовать, целовать…» - И подпись - «всегда твой Анатолий».
   
    Хотя, боль утраты, ещё не прошла,  рядом с любовью к  умершему мужу, каким-то образом, уживалась любовь к мальчику - мужчине., такому родному и близкому.
   
    Павел стал бывать у Люси, почти каждую неделю. Обычно он звонил и спрашивал, может ли он придти. Он был внимателен и даже ласков, но. никогда, не говорил о своей любви. Впрочем, об этом, можно было догадаться  по влюбленным взглядам, по предательски, срывающемуся голосу.
   
    Все это, вызывало у Люси чувство вины перед ним. Если бы не появление в её жизни, Антона, она, наверное, стала бы его женой. Она думала о том, что ему, находится с ней рядом, наверное, и радостно и больно. Не раз, она думала о том, что, не лучше ли сказать ему, чтобы он больше не приходил? Но, зная, что это огорчит его, не могла прогнать.
   
     Наступило жаркое, сухое лето. Благодаря Павлу, Люся не ощущала одиночества. Теперь, по выходным, они ездили с ним, как когда-то с Антоном и Толей, за город. Но, знакомые места, порождали грусть, от которой некуда было деваться. Она, почти физически, ощущала присутствие Антона и Толи. Павел всегда замечал, когда на неё накатывалась грусть, и старался быть, ещё более внимательным. Как-то, он спросил:
    - Я не кажусь тебе навязчивым?
    -Да нет, что ты! Я благодарна тебе за заботу и внимание, но иногда мне кажется, что я изменяю с тобой, своему мужу…
    -Ты, что же, собираешься хранить ему верность всю оставшуюся жизнь?
    -Об оставшейся жизни, я, как-то, ещё не думала. Просто, наверное, это не очень хорошо, что я стала встречаться с тобой сразу после смерти Антона. Во всяком случае, две мои соседки по парадному, смотрят на меня с явным осуждением. Я, как-то, слышала  обрывок их разговора. Одна соседка говорила другой, что вот мол, не успели, у покойника, остыть ноги, а она,  уже нашла себе другого…
    -Не обращай внимания на болтовню. Ты вольна поступать, как считаешь, нужным! - успокоил ее Павел.
    -Стараюсь, но, все - равно, неприятно… Не стану же я им объяснять, что  ты не мой любовник!
   
    Письма от Толи, приходили каждую неделю, а, иногда и по два. И, в каждом из них, было признание в любви. Он писал:
   
    «Я часто вспоминаю первый день нашего знакомства. Я сразу почувствовал, что ты моя Леди, которую я ждал столько лет! Ты дала мне всё, чего мне так хотелось -любовь, внимание, ласку. Из ничейного, никому не нужного изгоя, я стал членом семьи, любимым и родным. И я, всегда, останусь твоим должником, так как не могу  дать тебе большего, чем свою любовь.
   
     Я знаю, что и ты любишь меня и, всегда, боюсь потерять эту любовь. Пугает меня и другое. Ты ещё молода и, через год -другой, непременно выйдешь замуж. В наш дом войдет чужой мужчина, который, быть может, постарается от меня избавиться… А, главное, увести тебя…А у меня, нет на тебя прав. Я не смею протестовать или даже отговаривать тебя от этого шага. И я лишь молю об одном - люби меня по - прежнему, моя Леди!»
   
    Её душу, одновременно, переполняла бесконечная нежность и сожаленье от того что она, невольно, заставляет его страдать. Она чувствовала силу его любви, которая буквально потрясала её. Она не стала откладывать с  ответом и, вместо того, чтобы заняться обедом, села писать письмо.
    «Дорогой мой, Мальчик! Твоё письмо, всколыхнуло мою душу. Я понимаю, что я для тебя значу, но, зачем же, заранее, придумывать какие-то злоключения. В любом случае, ты останешься в моем сердце. Любовь к тебе, просто не может угаснуть, как любовь матери к сыну. Что бы не случилось в дальнейшем, мы будем любить друг- друга! Я постоянно думаю о тебе, и жду твоего возвращения.      
    Всегда твоя Леди»
    .
    Время, действительно, лечит. Боль, от утраты мужа, отступала, но осталась грусть и теплота воспоминаний. А жизнь, текла своим чередом. Так получилось, что Люся не была в отпуске больше года. А отпуск по графику, предстоял только в  конце сентября или начале октября. Она ломала голову не зная, что придумать для отдыха. Не только Прибалтика, но и Крым, отпадали. Неожиданно, её обрадовал Павел. Придя, как-то, вечером, он протянул ей конверт.
    -Что это? - удивилась она.
    -А ты, посмотри!
   
    Люся заглянула в конверт, но ещё не поняла, что там лежит. Оказалось, путевки в  Дом отдыха, в Сухуми.
    -Мы ещё сможем погреться! - сказал, улыбаясь, Павел.
   
     В порыве радости, Люся обняла его и поцеловала в щеку. Его руки, непроизвольно, скользнули по её плечам. Он прижал её к груди но, тут-же, отпустил.
    «А. как же Толя?» -подумала она, словно он был рядом.
   
    Путевки начинались с двадцать пятого сентября, надо было торопиться. На другой же день, Люся стала оформлять отпуск. Павел заказал билеты.
   
     В Абхазии, Люся никогда не была, а потому, не было и грустных воспоминаний.. Тропическая растительность поражала. Все- ещё, продолжали цвести, какие-то, растения.  Их названий, она не знала. Пальмы, воспринимались ею, как декорация, словно их принесли из, какого -то, ресторана. А вот пляж из гальки, не понравился.
    -Ну, как тебе тропики? - спросил Павел  на другой день, когда они сидели на вершине холма и смотрели на парк,  расстилавшийся до самого берега моря.
    -Ничего не скажешь, экзотика! - ответила Люся.  - Но знаешь, всё это кажется мне каким-то чужим и не всамделешным. И кипарисы, почему-то, не радуют глаз. Мне они кажутся не живыми. Наверное, это потому, что я люблю березы, их мягкую зелень и шепот листьев. А кипарисы, издают, как опавшие листья, сухой шорох. Я все думала, чего мне здесь недостает. А сейчас, поняла - травы! Нашей северной, сочной и духмяной. Посмотри, тут, кроме колючек, ничего не растет. А
почва, такая сухая, что кажется удивительным, что на ней, вообще, что-то растет!
    -Мне всегда нравилось в тебе то, что ты ни на кого не похожа, -заметил Павел.
    -Не поняла, какое отношение это имеет к тропикам?
    -Я имею в виду, что ты всегда замечаешь то, чего не видят другие женщины. Да, кстати, я тоже. Ну, кипарисы и кипарисы, а ты воспринимаешь всё  не глазами а душой. -проговорил он, обнимая её за талию. Люся, тут же, отстранила его руку и, слегка отодвинулась от него.
   
    В первый же день их приезда, Люся написала Толе открытку и дала их адрес. Она послала ее авиа и, через неделю, уже получила ответ. Он писал ей, что радуется за неё, но очень сожалеет, что не может быть рядом  Уверял, что рад и тому, что она не одна, а с другом. - Впрочем, в это, она не очень поверила.  Хотя он в открытую не выражал своей ревности, Люся предполагала, что он, все -
таки, ревнует её.
    -Что он тебе пишет? - поинтересовался Павел.
    -Всё заботится обо мне… Знаешь, я порой удивляюсь ему. Он ведь не знал материнской ласки, и до двенадцати лет, жил среди чужих, где  каждый, заботится только о себе. Но он, какой-то такой, чуткий и ласковый.
    -Он же понимает, что ты для него сделала!
    -Да, наверное, но  благодарность, есть благодарность. Но он, кроме этого, проявляет удивительную чуткость и привязанность. Хочет любить и быть любимым..
   
     В первый же день их отдыха, Люся поняла, что ей не следовало ехать вдвоем с Павлом. Хотя об этом и не говорят, совместный отдых, всегда предполагает и близость. «Просто так» никто не ездит! Люсе было хорошо с Павлом, но о близости, она даже  и не думала. Он же, видимо, на это очень надеялся. Ведь они были знакомы много лет и, если бы не Антон, поженились бы и. наверное, были бы
счастливы. И то, что Люся отвергала его ласки, навевало на Павла грусть. 
   
     Хотя их, почти каждый день, возили на экскурсии, Люсе, вдруг надоел, коллективный отдых, и она предложила:
    -Давай, куда - ни будь, сами съездим!
   - Давай, - согласился он.- Тут мы, кажется, уже все обследовали…
   
    Когда Люся вернулась, её ждали три Толиных письма. Письма были сумбурными, полные тревоги и даже отчаяния. Он писал, что не знает, как дожить до их встречи.
   
    Хотя Люся, тоже с нетерпением, ждала возвращения Толи, год пролетел незаметно. Как-то, когда она готовила обед, раздался звонок. -Кто бы это мог быть? - с удивлением подумала она. В этот устремился Толя. Не сняв заплечного мешка и даже не раздевшись, он принялся её целовать.
    -Толя, ну, что ты, так! Сними хоть шинель! - проговорила Люся, между поцелуями.
   
    Словно боясь потерять её, он, почти не разнимая объятий, скинул на пол шинель, вместе с вещевым мешком, и, вновь, прижал её к себе.
    -Леди…Леди… я так люблю тебя!... - повторял он, целуя Люсю.
   
    От его страстных поцелуев, у Люси перехватило дыхание. Она испытала необъяснимое наслаждение. А, в её ушах, звучал чей - то строгий голос:
    «-Нельзя, нельзя, чтобы это случилось!..» Её испугал, не столько его порыв, сколько свои собственные чувства. Ей стоило большого труда,  вырваться из его горячих объятий.
    -Ну, хватит! Хватит! - повторяла она, упираясь руками в его грудь
    -Нет, подожди! Постоим ещё. минутку! Я, так долго ждал момента, когда смогу тебя вновь обнять!
   
    Какое-то время, они ещё стояли, тесно прижавшись друг к другу потом Люся сказала с некоторым опозданием:
    -Никогда больше не целуй меня так! - воскликнула она, отстраняясь.
    -Почему? - с детской наивностью, спросил он.
   
    А Люся, задала себе вопрос, понимает ли он, что его сыновья любовь, переросла в нечто большее, недозволенное между родителями и детьми. Впрочем, она никогда не чувствовала себя его матерью, слишком уж она была молода для такого большого мальчика. Но она его полюбила. Может быть, как младшего брата. Но теперь, и она тоже, испытывала к нему влечение.
    -Этого нельзя делать и ты, сам понимаешь, почему…
    -Нет, не понимаю! Я, как любил тебя, так и люблю, только ещё сильнее! И я не понимаю, чем тебя огорчил.
    А она подумала - если бы он только знал, как её волнуют его поцелуи, как хочется  ей, его ласк!
    -Иди в душ, а я, пока, займусь обедом. Небось, проголодался?
    -И вообще, и в частности, по твоим вкусным обедам, - ответил он.
   
    С первой же встречи Анатолия с Павлом, она заметила, что Толя стал, ещё больше, ревновать её. Он следил за ним. как ревнивый муж, который подозревает жену в измене. Ему, явно, не нравилось то, как свободно, по - дружески, держит себя Павел. Она, не раз,  ловила на себе его вопрошающие взгляды, но делала вид, что не понимает их. И потом, не могла же она, при Павле, объясняться с ним и поклясться, что, между ними, ничего не было?! А, если бы, что-то и было, разве  она обязана перед ним отчитываться?! В конце - концов, он ей не муж! Люся чувствовала себя в каком-то ложном положении, словно и вправду, была виновата перед Толей.
   
    Через неделю, Толя пошел устраиваться на работу. На Люсину просьбу, повременить с этим, он сказал, что ему очень повезло с работой и он не хочет её потерять По протекции преподавателя  Мухинки, его обещали взять в художественные мастерские где изготавливали различные сувениры с росписью.
   
    Преподаватель мухинского училища, Николай Николаевич, относил-   ся к Толе с большой симпатией и уважением. Он пообещал что, в дальнейшем, поможет ему устроиться на более творческую, и престижную работу.
    -А, что он имеет в виду, говоря о престижности? - спросила Люся.
    -Я думаю, книжную иллюстрацию.
    -А ты, хотел бы, этим заняться?
    -Конечно!
   
    Как-то, Павел позвонил Люсе на работу и спросил, не хочет ли она пойти на концерт Райкина. Люся ответила согласием, но сказала, что должна узнать, сможет ли пойти Анатолий. У них была, какая-то, срочная работа.
    -А причем здесь Толя? -удивился Павел -У меня всего два билета и я приглашаю только тебя.
    Люся просто опешила:
    -Как, при чем? Мы, всегда, ходили в театр все вместе! Он меня не поймет…
    -Ну, Люся! Мне просто странно это слышать! Разве у тебя нет права пойти с кем-то, без него?
    -Но причем тут, права? Конечно, имею. Но это, как-то… - Ну, ладно, пойдем… -сказала она, перебив себя. Тут же она,  позвонила Толе:
    -Я сегодня приду поздно. Обед готов, его надо только разогреть. Надеюсь, ты с этим справишься…
    -Что-нибудь случилось? - с тревогой спросил он.
    -Да нет. Просто у Павла,  два билета, на Райкина. Я надеюсь, что ты не обидишься на меня.
    -Ну что ты! Ты вольна поступать, как считаешь нужным…-ответил он. Хотя он и не возражал, в голосе прозвучала обида.
    И так, стало повторяться и Люся, всякий раз, испытывала чувство вины.
   
    Когда наступило лето, и они стал, втроем, ездить за город, радостного отдыха, не получалось. Люся находилась под прицелом двух пар глаз - любящих и спокойных, Павла и,  тоже любящих, но тревожных, Толи. Если Толя не смотрел на неё, то его, строго - недоверчивый взгляд останавливался на Павле. И Люсе становилось больно от того, что она заставляет страдать своего любимого пасынка.
   
    Иногда, с ними ездила Оля, но и это, не снижало Люсиного напряжения. Наоборот, прибавлялась, ещё одна, пара ревнивых глаз. То, что Толя, почти не смотрит на неё, обижало Олю. Хорошо и спокойно, чувствовал себя только Павел. Взгляды Анатолия, которые он бросал на Люсю, кроме иронии, у него ничего не вызывали
   
    Как-то, когда они остались вдвоем с Люсей, Павел сказал с улыбкой:
    -Ты воспитала настоящего рыцаря, он никому, не позволит  обидеть тебя.
    -Он очень ценит то, что мы, с Антоном, изменили его жизнь ну и, конечно, наше, отношение к нему, как к родному. - ответила Люся, а сама подумала -« если бы ты только знал, как велика его любовь, и, как люблю его я, ты бы, наверное, не улыбался!»
     Как-то, в выходной. Толя пришел домой с Олей. Он собирался показать ей, какие-то книги или альбомы.
    - Пока ты там, ищешь, я посижу с Людмилой Николаевной, - сказала Оля.
   
     Когда Толя вышел в другую комнату, и она осталась наедине с Олей, Люся спросила:
    -Ну, как у вас налаживаются с Толей, отношения?
    -Он ко мне хорошо относится, но он, какой-то, закомплексованный, что ли…или чересчур, сдержанный в своих чувствах.. -ответила смущенно, Оля.- Мы с ним, знакомы много лет, а он боится до меня дотронутся… - совсем смутилась девушка.
    -Вы что, и не целовались ни разу? - удивилась Люся.
    -Целовались, но это была моя инициатива… Знаете, он, вроде, даже испугался. А я подумала, нет ли у него кого другого…
    -Да нет, я бы знала. - слукавила Люся.- Но, не могла же она, сказать Оле, что Толя любит её..
    -А он что, всё вам рассказывает? - удивилась девушка.
    -Да, и мне кажется, что он никогда, ничего не скрывал от меня.
    -Мы с ним, после школы, редко встречались, и я решила, что он в кого-то влюбился… - добавила Оля.
    -Так оно и было, но всё, очень быстро, закончилось, - успокоила ее Люся.
    -Между ними что-то было? - взволнованно спросила  Оля.
    -Ну, подробностей я не знаю, -ответила Люся. Ей не хотелось рассказывать о том, что ей доверил Толя.
    -Знаешь, ты постарайся быть активнее, но только не навязчивой, мужчины этого не любят. У вас, дача в Лисьем Носу, пригласи его на выходной!
   
     Говоря все это, Люся думала о том, что ей совсем  не хочется, чтобы. Толю кто-то, увел.
    -Я его, не раз, приглашала, но он, предпочитает ваше общество! Я только и слышу от него что - Леди сказала…Леди считает…Он ещё совсем какой-то недозрелый мальчишка! - проговорила, почти с досадой, Оля.
    -Да нет, ты ошибаешься, дело совсем не в этом… - проговорила Люся и запнулась.
    -А в чем? - спросила девушка.
    -Ты только не обижайся на меня, но я думаю что он… ну, просто не испытывает к тебе тех чувств, которые ты от него ждешь… - сказала  Люся.
    -Короче, что он не любит меня?!
    -Вот именно…
    -А, как вы думаете, чем его можно привлечь?
    -Увы, на этот вопрос, я не могу ответить, так как у меня нет подобного опыта. Я, ни разу, в жизни не пыталась привлекать внимание мужчин. И, вообще, любят не за что - то и, либо ты нравишься, либо нет.
   
    Оле удалось уговорить Толю и, в следующее воскресенье, он поехал к ней на дачу. Но, перед этим, как дать ответ, он спросил Люсю, не будет ли она против, если его поездки.
    -Ну что ты, я рада, что ты общаешься со сверстниками. В каждом возрасте свои интересы. А я, наверное, уже не могу этому соответствовать…
    -Никогда так не говори! - воскликнул Толя. - Мне, всегда, было и будет, интересно общаться. с тобой!
   
    С Толей они встретились вечером, около самого дома. У него было грустное лицо. Но, как только, он её увидел, расплылся в улыбке.
    -Леди, я так соскучился по тебе! - произнес он и, не дожидаясь, пока они войдут в квартиру, поцеловал её.
    -Ну вот, я-то думала, что ты приятно проводишь время, а ты скучал
   
    Привязанность Толи, была ей приятна, но, то что он предпочитал девушкам  её, казалось не естественным. Впрочем, Люся окончательно запуталась в своих чувствах, и уже не знала, чего ей хочется. Разумом она понимала, что Толя должен жениться на молодой девушке и, в то же время, не хотела его отпускать.
   
    Люсе страшно хотелось с кем ни будь поделиться своими  сомнении-  ями, спросить  совета, но не знала, к кому обратиться. О чувствах Толи и о своем отношении к нему, она не могла рассказать ни подруге, ни матери, которая была категорически, против усыновления Толи. И хотя  не было её в том вины, что она полюбила этого славного мальчика, ей самой, эта любовь, казалась, в лучшем
случае, предосудительной. Ведь разница в их возрасте, была двенадцать лет!
   
    Случайно, Люся узнала, что, в какой- то клинике принимает психоаналитик. Это её очень заинтересовало. Пожалуй, он был  един-   свенным  человеком, которому она могла  рассказать, не стесняясь, о своих проблемах. 
   
    На прием, она попала довольно быстро, но, беседа со специалистом, не внесла ясности в ситуацию. Собственно говоря, он только подтвердил её догадки. Он сказал, что случаи, когда приемыш испытывает к приемной матери любовь, как к единственной женщине, которая может одарить его любовью, не так уж и редка.
   
     А, то что, она полюбила  человека, на много моложе себя, назвал обычной, банальной историей. Советовать, он тоже ничего не стал, сказав, что решить, что ей делать с этой любовью, может только она сама. Если она уверена, что он любит её, как телеграфист Желтков любил графиню, то незачем делать из этого драму. Неравные браки, случаются довольно часто. И, никакой аномалии, в этом нет. Так она и ушла со своей нерешенной проблемой…
   
    Толя восстановился в училище и с сентября месяца, вновь стал студентом. Люся переживала из-за того, что он взвалил на себя такую ношу. От природы, он не  был силен,  и ей казалось, что учиться и работать Толя не сможет. Но, о том, чтобы бросить работу, он не хотел и слышать.
    -С моей стороны, было бы просто свинством, сидеть на твоей шее еще три года! -заметил он. Зачем нам перебиваться, если мы можем жить нормально, ни в чем себе не отказывая! Я закаленный, я ведь детдомов-  ский! -добавил он почти с гордостью.
    -Да уж! Я ещё не забыла, каким ты был - кожа да кости и круги под глазами…
    Как-то, Толя увлекся однокурсницей  и говорил о ней с восхищением.
    -Ты знаешь, она такая славная девчонка. Веселая и, какая-то забавная. Можно я приведу её? Мне хочется вас познакомить.
    -Конечно. Пусть придет в выходной. А я пирожков напеку!
   
    Девчонка, оказалась неординарной но, несколько эксцентричной.
    -Так вот вы какая! - воскликнула она, увидев Люсю. Мне Толя, много говорил о вас! - А что же ты не сказал, что у тебя такая молодая мама?! -воскликнула она, обернувшись к Толе. -Я бы, очень хотела, иметь такую молодую маму! А моя, увы, старушенция, хотя и пытается выглядеть…
   
    -Сколько же, вашей маме лет? - поинтересовалась Люся.
    -В прошлом месяце, пятьдесят пять стукнуло! Даже стыдно кому-нибудь сказать - мать пенсионерка, ужас!
    -Ну, это еще не старость! А, пенсионерка не приговоренная к смерти! - заметила Люся.
    -А муж у вас, тоже такой молодой? - спросила девушка.
    -Был молодой да умер…
    -Ах, простите, не знала. Это Толя виноват, не сказал.
   
    За чаем. Девушка весело болтала, рассказывая о себе забавные истории, которые она, по всей вероятности, придумала. Так, по крайней мере, показалось Люсе.
    -Знаете, а я, вообще какая-то не собранная, со мной всегда что-то случается… -призналась она. А потом, без всякого перехода, сказала:
        -А вам, непременно надо выйти замуж! Нельзя хоронить себя, раньше времени!
    -Что ты за ерунду мелешь! - возмутился Толя.
    -И никакая это не ерунда! По - твоему что ей теперь остаётся только тебя пестовать?!
   
     Толя опешил. Ему очень не понравилось, что Павел ухаживает за Леди, но ему, как-то, не  хотелось верить, что Леди может  выйти за него  или кого-то другого, замуж. Эта мысль, вызвала у него беспокойство. Существование Антона, казалось естественным. Он был его приёмным отцом. Но, представить себе, кого-то, на его месте, он не  хотел и не мог. Для него, это означало потерю Люси.
    После чая, Юля ушла в комнату Анатолия, а потом, он  проводил ее до  двери.
   
    Когда он вернулся в комнату, Люся спросила:
    -А, почему ты не пошел е провожать?
    -Ну… мы с ней, только друзья… - ответил он.
    -В самом деле? А мне показалось, что она значит для тебя несколько больше. - А ты не лукавишь? Небось, целовались?
    -Было дело - ответил он смущаясь.
    -Это, конечно твое дело, но мне очень неприятно, что ты, с таким легкомыслием, относишься к чувствам других, - заметила Люся.
    -Леди, ты не права! Юля хорошая девчонка, я её уважаю, но она ждет от меня большего, чем я могу ей дать... мне и самому трудно разобраться в своих чувствах. Понимаешь, я не хочу слишком близких отношений…И, стало быть, не собираюсь на ней, или на ком либо другом, жениться. И, вообще, я ещё не определился…
    -То есть?
    -Мне, все время, кажется, что это не то, не моё…
    -Ну что ж, ты ещё молод и время у тебя ещё есть. Мне бы только не хотелось, чтобы ты порхал как мотылёк.

    -Поверь, мне это и самому, не очень нравится, но я, ничего не могу собой поделать. Вот, то что я испытываю к тебе, мне понятно и я знаю, что хочу постоянно видеть тебя, хочу целовать. Потому что ты близкий и дорогой мне человек.
    -Значит, будешь ждать принцессу?
    -Принцесса у меня уже есть!
    -И, кто же она?
    -Ты! Кто же ещё?! - ответил он, глядя на неё влюбленными глазами.
   
    Хотя Люся, уже давно, поняла это, от его слов у нее замерло  в истоме сердце. Ах, если бы он только знал, как ей хочется заключить его в свои объятья и целовать. целовать…Но у нее хватило воли, чтобы не сделать этого.
    -Я принцесса, совсем из другой сказки! - сказала она.
    -Неправда! Ты принцесса из всех сказок!
   
    У Люси было ощущение, что она, ходит по острию ножа, но, в то же время, не решается с него сойти.
   
    Говорить на эту тему, не было больше сил и Люся, сделала вид, что ищет что-то в шкафу. Толя, тоже не решился продолжить разговор и ушел к себе.
   
    Павел понимал, что она, все - ещё, не смирилась со смертью Антона и не досаждал ей своей любовью. Но, во всем, что он делал для неё, проявлялось его чувство. То, как он помогал ей надеть пальто, подсаживал в транспорт, подавал руку, чтобы спуститься с лестницы.
   
     При встрече и расставании, с нежностью, целовал её в щеку. А она думала, какой он добрый и хороший, внимательный и заботливый. Но, заранее знала, что, несмотря на его достоинства, вряд - ли, станет его женой.
   
     Люся была уверена, что, никакой другой мужчина, будь он на его месте, не стал бы встречаться «просто так». Но ведь она не неволила его, не завлекала и ничего не обещала.  И ей было искренне жаль, что она не может ответить ему взаимностью.
   
    Павлу было непонятно, почему Люся, так настойчиво звала Толю на загородные прогулки. Как-то он спросил:
    -А что, у Толи разве нет девушки?
    -Я, этого, до сих пор не поняла. Знаю, что он, иногда, встречается с Олей, бывшей одноклассницей. Иногда, кем-то увлекается, но, как мне кажется, всё это не серьезно. Во всяком случае, избранницы у него ещё нет. Как я поняла, он ищет похожую на меня…
    -Конечно, он же в тебя влюблен! - сказал, с улыбкой, Павел. И ты, его идеал!
    Люся промолчала. Ей не хотелось обсуждать это с Павлом.
   
    С начала зимы, по выходным, Толя стал исчезать. Обычно он говорил:
    -Я пошел к ребятам…
   
    Люся знала, что, кроме Костика, он ни с кем не дружи. Никаких, других ребят, у него не было. Она решила, что он встречается с Олей, но, спрашивать, не стала. Но, однажды, в выходной, когда Толи не было дома, позвонила Оля и просила позвать Толю. Люся ответила, что его нет дома.
    -А где же он? - воскликнула девушка.
    -Не знаю. Я думала, что он с тобой…
    -Я не видела его больше месяца и вот, решила сама позвонить… -проговорила она, обиженным голосом. - Два раза я приглашала его на наши концерты, в филармонию, но он, извинялся и говорил, что, к сожалению, не может. Судорожно вздохнув, она спросила:
    -Скажите, как мне его вернуть?
    -К сожалению, я ничем не могу тебе помочь… Ты, славная девушка, и мне, очень жаль, что у вас, не налаживаются отношения.
    -Скажите, у него кто-то есть? - с тревогой, спросила Оля. - В тайне, она надеялась на отрицательный ответ.
    -С ним, на одном курсе, учиться Юля, которую он, однажды, пригласил в гости…
    -И?
    -Ну и все, больше я ничего не знаю, -вздохнула, с сожалением, Люся.
    -А какая она? - спросила Оля, словно это могло внести. какую -то ясность
    -Смешная, легкомысленная и, довольно раскованная девочка. Она, при первой же нашей встрече, посоветовала мне выйти замуж!
    -Да она что, в своем уме?! - возмутилась Оля. - разве такое говорят старшим людям?! А что Толя?
    -Ему это не понравилось…
    -Ну, правильно!
    -Но, все ж таки, она ему нравится?
    Люся промолчала.
   
    Когда Толя вернулся домой, она сказала ему о звонке Оли.
    -Да? - только и спросил он. После чего, забыв, что он сказал будто пошел к Костику, стал рассказывать, как они ходили с Юлей на выставку и, как она смешила его своим и комментариями по - поводу картин какого-то, молодого художника со смешной фамилией.
   
    Судя по его блестевшим глазам, было видно, что он, все-таки, увлекся своей однокурсницей.
    «-Ну что ж, может быть, хоть с ней, у него что-то сладится,» -подумала Люся, но, вместо радости, ощутила, какую - то содгящую боль в груди.
   
    В последнее время, Люся жила, как бы, в двух плоскостях - разума и чувств. Здравый смысл, говорил ей, что любовь Толи к какой-то девушке и, быть может, женитьба, решила бы. её проблему «совращения» пасынка Она, так это называла. Но, всякий раз, когда она  решала, что «так» будет лучше, она испытывала жгучую ревность, которую не могла подавить
   
    Её переживания, по всей видимости, отражались на её лице.  И, однажды, Павел спросил её:
    -У тебя, что-то, случилось?
    -Да нет, ничего…
    -И, всё - таки, тебя что-то, беспокоит! Могу я быть тебе, чем - ни будь, полезен?
    -Нет, спасибо, я должна решить это сама…-ответила Люся.
   
    Видя, с какой добротой и даже лаской, относится  к нему Люся, Павел приободрился. Прощаясь, он, дважды, целовал её в губы.  Она не отстранялась,  но и не отвечала ему. Ей было приятно ощущать теплоту его губ, но, его поцелуи не вызывали трепета, как при поцелуях Толи.
   
    Как-то, в выходной, Павел пришел с  огромным букетом.  Двери открыл Толя. Увидев роскошный букет, он сказал:
    -Вы, дядя Павел, прямо как  жених!
    -Угадал!
    -В самом деле? - переспросил Толя.
    -Ну да, а что ?
    -Да нет, ничего…
   
    Закрыв за Павлом дверь, Толя ушел к себе. К обеду он не вышел, сославшись на то, что у него нет аппетита. При виде огромного букета, Люся задала  вопрос:
    -Есть какой-то повод, для такой роскоши?
    -А ты не догадываешься?
    -Думаю, что догадываюсь!
    -Ну, вот и хорошо! Я без предисловий, выходи за меня замуж! Мы давно знаем друг - друга, а я давно люблю тебя. Надеюсь, что мое предложение, не оскорбляет памяти Антона, ведь прошло уже больше года после его смерти.
   
    Люся давно ждала и боялась этого. Она предвидела, что объяснение, будет трудным для обоих. Ей очень не хотелось огорчать Павла отказом, но, ничего другого, ответить не могла.
    -Да нет. Ты был, все время, очень деликатным и я ценю это. Ты хороший и, если бы я решила выйти замуж, ты был бы лучшей кандидатурой. А, кроме того, это было бы  с моей стороны, самым разумным шагом. К сожалению, я не могу сделать этого.
    -Но почему, что тебе мешает? - с беспокойством, спросил Павел.
   
    Люсе было чрезвычайно трудно признаться, но она решила быть, до конца, откровенной.
    -Я люблю  Толю…
    -Но, эта любовь не мешает тебе выйти замуж. Он как был твоим приемным сыном, так  им и останется! И жить мы можем вместе, если ты этого хочешь.
    -Ты не понял меня. Я люблю его не только как сына…
    -Что? - с испугом, воскликнул Павел. - Любишь как?..
    -Да, ты не ослышался.
    -Но, не хочешь же ты сказать, что видишь в нем мужчину?!
    -Именно это я и хочу сказать! Он мой, единственный и желанный мужчина!
    -Люся, милая! Но ведь это, не влезает ни в какие рамки! Не можешь же ты, на самом деле, стать его женой?! А что он? - спросил Павел.
    -Он тоже любит меня, но, как мне кажется, до конца не понимает, что его сыновья любовь, переросла в нечто большее…
    -С ума можно сойти! - воскликнул Павел.- У меня просто в голове не укладывается, что с тобой могло такое случиться! И, что же дальше?
    -Не знаю… Нам обоим сейчас тяжело… Он, иногда, повторяет, что я его единственная женщина. Но он, говорил это и в двенадцать лет. Во всяком случае, первой я никогда не признаюсь. Я могу и ошибаться  и тогда, мое признание, станет для него большим ударом. И он, может меня просто возненавидеть…Ты, наверное, осуждаешь меня?..
    -Нет, но…
    -Прости, Павлик, я и сама не рада, что так вышло…
    -Ну что ты, причем тут моя обида… Хотя, не скрою, мне действительно, больно. Я так надеялся, что, в конце - концов, мы поженимся…Все прошлые годы, я любил тебя без всякой надежды. Потом она появилась и вот…Извини, я, пожалуй, пойду…
    -Да, да, конечно… - не стала она возражать.
   
    Возвращаясь из передней, Люся увидела, Толю, который стоял, прижавшись к стене.
    -Ты все слышал? - спросила она с тревогой.
    -Да, невольно.. Я шел  мимо, услышал ваш разговор  и остановился. -Леди. Милая! Ты, в самом деле, так любишь меня? - проговорил он, протягивая к ней руки.
   
    Заключив её в объятия, он стал страстно целовать её лицо - губы, щеки, глаза, повторяя:
    -Любимая, я хочу…  - но, вместо того, чтобы сказать «тебя», сказал: -хочу быть твоим!   Совсем, совсем…Ты возьмешь меня? Я буду тебе хорошим мужем!
   
    Не имея опыта с женщинами, он не знал, что ни одна из них не может обидеться на мужчину за то, что он её желает. Не помня себя, они очутились в её комнате  и не сговариваясь, стали, торопливо, сбрасывать с себя одежду.
   
     Люся любила Антона, но, за все годы их совместной жизни, она, ни разу, не испытала такого блаженства от близости любимого мужчины. Толя, видимо, испытывал то же, что и она. Из его груди вырывались вздохи и стоны, перемежающиеся  страстным шепотом:
    -Люблю…люблю…
    И Люсе казалось, уже совсем неважным, что подумают и что скажут о них люди.
          
                ---оОо---
    
   
    
    .



66