Дневники мотоциклистки

Если долго копаться в моторе мотоцикла, не меняя и не стирая рабочей одежды, то ваши и без того видавшие виды джинсы, постепенно пропитываясь машинным маслом и солидолом, в скором времени приобретают свойства и внешний вид кожаных штанов. Они прекрасно отталкивают влагу и в них преспокойно можно гонять в мелкий осенний моросящий дождь и в весенний проливной ливень.
Мотоцикл всей своей сутью подобен телу женщины. Под блестящим никелированным или хромированным корпусом скрываются весьма причудливые и замысловатые внутренности: свечи зажигания, клапана, поршни, кольца, подшипники с медными сепаратораторами и еще много всяких чудес. И все это хозяйство требует регулярного ухода, неустанной заботы и поглаживания многочисленных эрогенных зон.
Мотоцикл мне достался по наследству от одного славного старика, с которым я дружила. Карл Генрихович Вогель бывший солдат гитлерюгенда, раненый в бою и выхоженный молоденькой медсестрой Катей, навсегда остался в России. Катерина Филипповна и Карл Генрихович поженились, вопреки всем и вся и прожили трудную, но счастливую жизнь, оставив после себя кучу детей и внуков. А мне, своей частой собеседнице и благодарной слушательнице, Карл Генрихович завещал свой старый, но добротный, немецкого производства, мотоцикл. Машина эта была раритетная и стоила уйму денег. За BMW мне давали новые с конвеера жигули. Конечно, я отказалась и с тех пор наш маленький городок засыпал под рев моего мотора.
Ах, какой фурор и неприкрытую волну завистливого негодования среди представительниц слабого и безмоторного пола производила я, подруливая в клубах маслянистого дыма к местному дому культуры, где по вечерам крутили зарубежную музыку и молодые парни и девушки, разогретые плодовоягодным вином, имели обыкновение обжиматься в темных углах прилегающего парка. Если вдруг желтая вода била мне в голову и я надевала на свой "конный выезд" короткое летнее платьице, то все парни с чмокающим звуком отлипали от своих подруг и долго пялились, на мои белые ляжки, сверкающие в желтом свете ночных фонарей, как пушистые крылья ангела. Теплых отношений со стороны подруг это мне не прибавляло. Впрочем, я была свободна, как летний ветерок, пахла бензином и мне было на это наплевать, как и на пятна масла на моем легком платьице.
Потом я познакомилась с компанией таких же сорвиголов, которые, рыча моторами своих обожаемых "Яв" и "Чизет", тусовались на пустыре и, выбираясь всей кавалькадой в город, наводили ужас на всех божьих одуванчиков и неторопливых пешеходов. А такое новомодное приобретение, как кассетный плеер, наполняло мои лихие заезды музыкой, которая делала окружающую меня реальность чуть менее реальней и раскрашивала мир в яркие краски гитарных "запилов", заулетной барабаниады и возводило мою юную душу на шаткий пьедестал "королевы бензоколонки" и "предводительницы ночных волков". Сей мой социальный статус уважали все, кто хоть раз седлал железного коня и мчался от площади Ленина до Выселок.
Дорога была пустынной, прямоезжей и утомительно скучной. Глаза слипались и во внезапно наступивших летних сумерках надо было прилагать усилия, чтобы вписаться в предстоящий поворот в миг, когда прямоезжесть кончится и начнутся колдобины и всяческие дорожные загогулины. Летняя ночь ждала меня впереди, подмигивала мне первыми звездами. Звезды шептали мне ласковые убаюкивающие слова, ветерок раздувал мои волосы, наполняя грудь сладкими предчувствиями ночи. На короткий миг, пока с неба срывалась неугомонная звезда и неслась к земле, я задремала и закрыла глаза. Удар пришелся на переднее колесо, мотоцикл выписал кульбит, вылетая из-под моей обольстительной филейной части. Я пронеслась в темнеющем небе, как парящий в упряжке Санта Клаус, и, с треском, от которого с деревьев взлетели устроившиеся на ночлег вороны, грохнулась в придорожные заросли бузины. Лежала и смотрела на взошедшую луну. Скулу саднило. По щеке сбегала теплая струйка крови.
-Эй парень, ты там цел!?
Кусты затрещали и заботливые горячие руки вытащили меня за ногу из бузины.
-Ээй, ты, цел?!-голос был приятным, а крепкие мозолистые руки, ощупывая мои ребра на предмет их целостности и невинности наткнулись на мою незрелую грудь.
-О, пардон, мадмуазель! Я ожидал, что вы прыщавый юнец..
-А я оказалась прыщавой девицей! -засмеялась я.
-Ну раз вы шутите, значит жить будете. Могу подвезти...э ваш замечательный аппарат.. как бы это сказать..
-Сдох?
-Ну по крайней мере выглядит неживым..
-Вы точно в порядке?
-Да-сказала я вставая.
Голова немного кружилась и тошнило, но все остальные члены моего тела были на месте и даже не болели. Мы с моим спасителем дошли до обочины, где в сумерках светила фарами его машина. Я взглянула на мужчину и о.. чудо я влюбилась с первого взгляда, с первой мимолетной встречи, с первого удара девичьего сердца. Ах, что это был за автомобиль! Он стоял за спиной моего спасителя и подмигивал мне левой фарой. Мне одной. В целом свете. Только он и я!
-Это у вас Horch 1938 года выпуска? -с замиранием сердца спросила я.
-Да, -сказал мужчина. Мужчина имени которого я так и не запомнила.
(Продолжение следует...)