Короли и плебеи Глава 3

Нагкуш (позируя перед телекамерой): "Смерть - весьма обычное явление в человеческом обществе. И даже можно сказать - вошедшее в привычку. Человек подчас равнодушен к смерти окружающих. Впрочем, не редко, относится с весьма нескрываемым цинизмом даже к своей собственной. Все мы смертны. И давно уже смирились с тем фактом, что и сами, и окружающие нас, рано или поздно сыграют в ящик.
Смерть - это явление, которое случается каждодневно, ежечасно и даже ежеминутно. И именно поэтому в человеческом быту уже давно выработался ряд обычаев, обрядов и ритуалов, которые сопровождают это привычное явление. Это прежде всего - похороны и подготовка к ним. О! Сколько употребляют стараний вдовцы, вдовы и прочие ближайшие родственники умерших, чтобы не опозориться в этом вопросе. Сколько приходится тратить средств и сил, чтобы гроб покойника был не хуже, чем на похоронах мистера Саньки, а венки не менее шикарные, чем на могиле миссис Баньки. И чтобы не ударить в грязь лицом, сделав всё "по людски" на поминках и панихиде.
 Ох уж эти поминки! У разных народов обычаи, конечно же, разные. Но меню во время кормёжки поминающих мало меняется от события к событию. В Пронсельвани это желе из бананов и ананасов, это плов из мяса утки или жирного гуся, покрытый розовой корочкой с добавлением приправ и мидий. Это превкусный суп из мяса черепахи с устрицами. Это поминальный пирог со сладкой апельсиновой прослойкой и посыпкой из кокосовой пудры. Это, наконец, символические 100 грамм, которые превращаются по мере действия в 200, 300 и так далее. Вообще, всё делается для того, чтобы соседи, родственники, соседи соседей и знакомые родственников, учуяв запах всех этих блюд, устремились бы гуськом, нескончаемым потоком выразить свои соболезнования в дом усопшего. Выпив и закусив, набив свой живот, приходящие произносят хвалебные речи в адрес умерших, которым, прямо скажем, уже всё равно какими их награждают наилучшими качествами. И справедливости ради нужно сказать, врезать правду - матку: в сущности всем посетителям поминок плевать на покойника. Даже ближайшие родственники усопших, утерев слезу, начинают под конец петь, плясать и веселиться. И, опрокинув жирный плов на свой костюм, на утро протрезвев, снова расстраиваются и плачут, совершенно забыв о покойнике. Ну что ж, о костюмах, иногда, скорбят даже больше. И это даже понятно и оправдано: смерть есть смерть, а жизнь есть жизнь, и она продолжается.
И не так уж важно: болеют ли сердцем живые по умершим, главное, чтобы они соблюли все подобающие этому случаю обычаи.
Смерть - привычное явление. Даже, когда она наблюдается в массовом порядке в связи с крушением поезда или катастрофой самолёта. Это событие сначала попадает в разряд сенсаций. Газеты пестрят заголовками, а телевизор и радиостанции надрываются от криков, соболезнующих родственникам умерших. Но очень скоро теряют к этому всяческий интерес. И всех волнует больше не кто виноват, а какую денежную компенсацию заплатят родственникам погибших, чтобы они могли водрузить на надгробия жертв дорогие мраморные доски.
В связи с вышесказанным, попробуйте ответить на вопрос: что вам представляется, когда вы слышите фразу "смерть наследного принца"? Видимо, траурные речи высокопоставленных отечественных персон, бурные соболезнования иностранных государственных деятелей. Это некрологи в солидных государственных газетах и изданиях. Это почтительное молчание мелкопошибных газетёнок и "жёлтой" прессы, которые вдоволь уже начесались языками при жизни покойника, вынося на общий суд его "грязное бельё". А теперь предпочитают заткнуться, как бы выражая этим презрение к скучности события, описанием которого не обеспечишь себе рейтинг. Это приспущенные государственные флаги с траурными ленточками, которые воткнуты то здесь, то там на всех более или менее значительных возвышенностях и строениях. Это национальный траур на целую неделю, вызывающий только досаду граждан, которым этот принц и при жизни-то надоел. И которому после смерти совсем уж нельзя простить, что он испортил назначенную накануне свадьбу или вечеринку. Это слёзы членов королевской династии, которые они картинно вытирают перед телекамерами кружевными платочками. Это толпы народа, пришедшие поглазеть на похороны важной персоны, веселясь тому, что вдоволь можно поприкалываться над напыщенными власть предержащими. А также посудачить, обсуждая их траурные наряды, которые они заказали задолго до похорон (на всякий случай), продумав до мелочей, чтобы они сидели по фигуре, теперь уже внутренне радуясь тому, что настал, наконец повод, чтобы показать их публике. А чёрное им так идёт!... Всё так и происходит в любой стране мира...
(орёт в микрофон) Но только не в Пронсельвани!!! Прошло вот уже трое суток после убийства наследного принца. Вся страна полнится слухами, обыватели неустанно чешут языками, обсуждая наперебой это событие. Бульварные газетёнки и "жёлтая" пресса разрываются буквально от количества статей по поводу этого происшествия, противореча друг другу и соглашаясь одна с другой. На улицах люди, встречая знакомых, прежде чем обменяться приветствиями, кричат:
- Ты что-нибудь слышал об этом?! А вот я...
И начинают в захлёб рассказывать свою очередную версию известных событий, обвиняя в этом преступлении то одно, то другое лицо; то одну, то другую организацию. А то и все сразу. Иногда даже инопланетян и пришельцев из параллельного мира.
Солидные газеты хранят непонятное молчание. Учитывая обстоятельства - немыслимое молчание! Иностранные же уполномоченные лица в своих официальных речах говорят о чём угодно, но только не об этом (то есть о том, что интересует всех обывателей).
А король! Когда же он достанет свой кружевной платочек? Вчера он, во время светского приёма, представляете, играл в карты, в дурочка. И выиграл 40 раз.
А королева! Когда же она наденет свой, сшитый по фигуре, наряд? Два дня назад она со своей компаньонкой ходила на скачки и кричала во всё горло, подгоняя любимую лошадь:
- Негодница! Шевели своим задом!
Где траурные речи? Где приспущенные государственные флаги с чёрными ленточками? Когда, в конце концов, похороны?... А когда похороны-то? Об этом хотя бы можно было сообщить населению?!!
 И если я не могу об этом прочитать в написанном крупными буквами заголовке любой из газет, услышать по радио на каждом углу или лицезреть с экранов телевизоров, где мне, скромному телеведущему заурядной программы, находящемуся в немилости у властей из-за своих убеждений, об этом узнать?
И в погоне за информацией, я - Атас Нагкуш и мой оператор Мег Тибург, наскребав в своих карманах последние лиоры (что только не сделаешь в погоне за сенсацией) отправляемся в одно из странных мест Мегалиолисса - элитный ресторан "Байки из фамильного склепа".

Ресторан "Байки из фамильного склепа" является личной собственностью, ныне покойного, Антоса-Эмануэля Грандескки. И весьма соответствует трагичности положения своего хозяина, потому что отделан согласно его вкусу. А вкусы усопшего были весьма и весьма... Вообще ресторан скорей напоминает склеп, и навевает, походу, странные мысли. Философское настроение усиливает надпись при входе:

"Смирись перед неизбежностью наступления
 Последнего часа смертного.
 Ведь смерть - оборотная сторона творения,
 Круговорота жизненного вечного".

Говорят, что сее - сочинение самого покойника. Наверное, автор предчувствовал трагическую судьбу. А вот и невеста стихоплёта Ирис-Неллия Сорелли. Она сидит в одиночестве за своим столиком и, кажется, до неприличия пьяна. Ну что ж! Она одна ведёт себя, как подобает. Хотя, если рассуждать здраво, это понятно. Взглянем правде в глаза и отнесёмся к проблеме с долей здорового скептицизма. Она единственная, кто после смерти наследника чего-то потеряла. Если другие члены королевской семьи пострадали только с одной стороны, а с другой кое-что получили. Её же потеря - настоящий удар, граничащий с глобальной катастрофой. У неё был жених: богатый знаменитый, красивый, имеющий большие перспективы в будущем стать королём. И этот жених, практически уже доведённый до венца, в одночасье умирает и этим действием кладёт конец всем её мечтам, стремлениям и стараниям. Есть от чего тронуться умом! И с чем она осталась теперь? Урок всем женщинам - не надо тянуть с бракосочетанием. Мало ли что может случиться! Пока вы выбираете платье, жених сбежит к другой. Или того хуже, и вовсе станет покойником... Но может мисс Сорелли и скажет, приличествующее случаю, посмертное слово?
(обращается к ней) Леди! Что вы можете сказать о своём женихе?"

Мисс Сорелли: "Об Антосе-Эмануэле? Он - мерзавец, бабник и подонок!"
Нагкуш: "Абсолютно с вами согласен! Умер, предварительно даже не обвенчавшись!"
Мисс Сорелли: "А ещё он негодяй эгоист и импотент!"
Нагкуш: "Неужели? Однако! Вот это посмертная характеристика! По традиции о покойниках либо хорошо, либо..."
Мисс Сорелли (поднимая глаза от бокала): "Покойниках? А разве кто-то умер?"
Нагкуш: "Несчастная совсем утратила чувство реальности!"

Окончив свои весьма своеобразные откровения перед телекамерой, Атас Нагкуш отправился прямиком к столику где ужинал мистер Артишок - начальник Центрального полицейского департамента Мегалиолисса.
- Могу я присесть с вами, многоуважаемый? - вежливо задал он свой первый вопрос.
- А-а-а... Это вы, Атас Нагкуш?
- Да, это я
- Конечно. Кто же ещё может появляться в самый неподходящий момент и задавать дурацкие вопросы! - сказал Артишок, впиваясь зубами в куриную ногу.
- Вы ошибаетесь. Вообще-то у меня обычно целый арсенал дурацких вопросов, но в данном случае я ещё не успел их задать.
- Ну, задавайте тогда уже.
- И задам! Как продвигается следствие по делу об убийстве наследного принца?
- Действительно, вопрос дурацкий.
- Но почему же? Разве в данном случае не естественно задавать такой вопрос, учитывая положение дел?
- Тогда я вам отвечу: следствие по делу об убийстве наследного принца никак не продвигается, потому что никакого такого дела и в помине нет.
- Вот так ответ!
- Какой вопрос - такой ответ.
- Да уж. Но как может быть такое? Как может случиться, что насильственная смерть принца не повлекла бы за собой никакого судебного разбирательства?
- Потому что ваш принц не покойник, вот и всё.
- Не понял. Как не покойник?
- А раз он покойник, то покажите документ, что он покойник. У покойников, мистер Нагкуш, документы имеются.
- Что? Даже у покойников они есть? Развели бюрократию. Никуда уже не сунешься без документов, даже на кладбище.
- Конечно, - заявил Артишок, возмущённо стукнув вилкой по столу, - у нас цивилизованная страна, а не какая-нибудь там пигмейская республика. Я могу ручаться, что ни один покойник в Пронсельвани не сунулся на кладбище без соответствующих документов.
- Неужели? А какие у покойников должны быть документы? Это я так, на будущее интересуюсь.
- О! У покойников существует целый ряд документов. Но главный документ, удостоверяющий, что покойник есть покойник - это свидетельство о смерти покойника. А нет свидетельства, значит и смерти тоже нет. А без смерти, какие же разбирательства? Вы можете показать свидетельство о смерти принца или, хотя бы, копию его, заверенную нотариусом? Нет?... Значит ваш покойник - жив. И никаких вопросов!
- А если он умер?
- Не может он умереть без соответствующих документов. Сейчас не каменный век, когда каждый умирал, как ему вздумается.
- Но простите, ведь свидетельство о смерти должно выписываться соответствующими организациями. А они не могут выдать такое свидетельство без справки из полицейского департамента. Так почему же ваш департамент не выписал такую справку?
- Потому что для того, чтобы выписать такую справку, в полицейский департамент должна быть предоставлена другая справка.
- С места работы что ли, об окладе?
- Да нет. От патологоанатома, производившего вскрытие трупа. Или, на худой конец, от врача, который удостоверил факт смерти субъекта, без которой субъект трупом считаться не может.
- Так почему же врач не удостоверил, что субъект - труп, а патологоанатом не предоставил соответствующей справки в полицейский департамент?
- Потому что не было вскрытия трупа.
- А почему не было вскрытия трупа?
- А потому что не было в наличии трупа. А нет трупа, значит нет и вскрытия. Нет вскрытия - нет справки от патологоанатома. Нет справки от патологоанатома - нет справки из полицейского департамента. Нет справки из полицейского департамента - нет свидетельства о смерти трупа. А это значит, что труп жив.
- Я всегда жалел о том, что не получил высшего юридического образования. Мама дорогая! Почему ты не заставила меня учиться? - вопрошал Нагкуш, вытирая пот со лба носовым платком.
- Это ваши проблемы.
- Ну, уж нет! Не только мои.
- Что вы имеете ввиду? - спросил Артишок, тщательно пережёвывая салат.
- А то, что проблемы могут быть не только у меня, но и у вас.
- Какие, например? - начальник департамента на время перестал жевать, - Я делал всё по закону и в соответствии с инструкцией, утверждённой министерством внутренних дел.
- Инструкция инструкцией, но есть и высшая справедливость.
- Это вы на короля намекаете? Но какие он может иметь ко мне претензии? Он сам виноват. В конце концов он мог позвонить и дать соответствующие распоряжения. А он их не дал.
- Но в данном случае я намекаю вовсе не на короля, а на Высшие силы.
- Но простите, в соответствии с конституцией никакой такой силы выше короля не существует.
- Есть и Божий суд!
- Бог, в соответствии с законодательством, не может участвовать в судопроизводстве.
- Не хотите меня слушать, а я вас предупреждал. Дело может кончиться плохо. Дело может кончиться тем, что придёт конец даже законам.
- Ну, уж это вы точно загнули!
- Ничего подобного! Вы отказываетесь признать покойника покойником, прикрываясь вашим законодательством...
- Нашим законодательством, - строго поправил его Артишок.
- Ну, хорошо, хорошо, нашим. Но если бы речь шла о простом покойнике, обычном гражданине нашей страны, то конечно. Какое-кому дело жив он или мёртв? Но речь идёт о наследнике пронсельванского престола! А это уже не шутки. А если вдруг наш добрейший король прикажет долго жить: кто его заменит?
- Свято место пусто не бывает. Да и нам какое дело? Мы - люди маленькие. Это пусть они там на верху сами разбираются. Наше дело выполнять их указания. И какие проблемы. У короля есть второй сын. И раз так получилось, что первый умер...
- Но ведь по документам-то он жив. Если бы он был покойник - другое дело. Но он не покойник, вернее - таковым не является согласно документам. Поэтому по конституции и в соответствии с Пронсельванским законодательством, он должен управлять государством. И что? Государством будет управлять призрак?
- Да, - согласился задумчиво Артишок, отодвигая от себя салат, - смутное будет время...
- Если бы!
- Что, если бы?
- Если бы просто время. Время сегодня одно, а завтра - абсолютно другое. Но настаёт иногда такое время, которое не имеет своего временного конца.
- Как это?
- А так. Если страной управляет плохой король, граждане страдают. Но есть надежда, что рано или поздно он сыграет в ящик. И страдания граждан кончатся. Но если страной управляет покойник, он же не может умереть. Он будет управлять государством вечно. И я где-то даже читал, что мёртвый король, управляющий государством, является одним из вернейших признаков близкого конца света.
- Но я не могу открыть уголовного дела, пока не найдут труп. Это противоречит инструкции, утверждённой министерством внутренних дел.
- Ну, найдите уже этот труп. Разве это не ваша обязанность?
- Честно вам сказать, мистер Нагкуш, - откровенничал Артишок, - я уже занимался этим. Я искал труп наследника... Где я только его ни искал! Трупа нигде нету. Мои помощники обзвонили все инстанции, морги, больницы, похоронные бюро. Лучшие сыщики полицейского департамента абсолютно сбиты с толку. Собаки-ищейки не могут взять след. Я даже решился позвонить нашему добрейшему королю и прямо так и спросить его: где мне искать его сына? И знаете, что он мне ответил: "Откуда я знаю: где он шляется. Знаете ли, такой возраст. Утром встал, выпил чашку кофе в столовой, съел бутерброд с сыром и был таков. Я думаю, раньше полуночи его не жди".

- Грядёт конец света! - всплеснул руками Нагкуш, - Батюшки святы! Покойники уже бегают по улицам средь бела дня!
- Я, признаться, даже подумал, - сказал Артишок, переходя на шепот, - всё ли в порядке у нашего монарха с головой? Не тронулся ли он умом после разыгравшейся трагедии? Но приставать к нему с дальнейшими расспросами не решился.
- Да! Плохи ваши дела! Но я где-то слышал, что народная мудрость гласит: "Закон - что дышло, как повернёшь, так и вышло". Неужели вы, с вашим-то знанием законов, не можете найти в этих законах лазейки? Неужели никогда не бывало прецедента, что труп не найден, а уголовное дело по факту убийства возбуждено?
- Ну, бывало, бывало. Но дела такие редко доходили до суда. Судьи отказываются выносить обвинительный приговор, основываясь на косвенных уликах. Тем более, если отсутствует мотив и орудие преступления. Но в исключительных случаях, согласно инструкции, утверждённой министерством внутренних дел, по факту убийства может быть возбуждено уголовное дело, если имеются два и более свидетелей преступления.
- Вот вам и выход. Найдите двух свидетелей.
- Но дело в том, мистер Нагкуш, что свидетелей преступления нет, вернее таковых не выявлено.
- В который раз позволю себе удивиться. Как может быть такое? Очевидцами данного происшествия были сотни тысяч граждан. Я сам встал в 3 часа ночи, чтобы отправиться на Площадь ликующей толпы. И скажу вам без обиняков, что в 5 часов утра на том самом месте яблоку негде было упасть от очевидцев. А к 10 часам утра полностью были заполнены балконы и крыши близлежащих домов. Люди свисали с пожарных лестниц и водосточных труб.
- Ах, мистер Нагкуш, сплошь и рядом такое случается: очевидцев предостаточно, а свидетелей нет. От слов до дела путь бывает не близкий. Для того, чтобы очевидцы стали свидетелями, необходимо, чтобы показания очевидцев были соответствующим образом оформлены на официальных бланках и заверены печатями и их личными подписями.
- И что, у вас нет ничего подобного?
- Представьте себе. Оперативные работники бегали, высунув языки. Но не нашли ни единого человека, который бы добровольно сознался, что был на месте преступления в день убийства. А жители близлежащих домов клянутся, что ничего не видели, ввиду того, что либо были смертельно больны, либо навещали своих родственников.
- То есть вы хотите сказать, что по официальным данным в день торжеств в честь совершеннолетия наследного принца на Площади ликующей толпы не было ни единого человека, включая прохожих и случайных свидетелей?
- Именно так.
- Непостижимо!
- Кроме того, особисты и личная охрана принца отзываются давать показания, ссылаясь на строгую засекреченность информации. Полицейские, находящиеся в близком оцеплении, как один кинулись в бега. А журналисты отнекиваются недомоганиями и неисправностью аппаратуры.
- Но тут вам крупно повезло. Не все журналисты таковы. Я и мой кинооператор готовы хоть сейчас предоставить вам все материалы. И даже более того, дать свидетельские показания, оформленные, как положено.
- Но этого мало.
- Что ж ещё?
- Ещё необходим личный приказ вышестоящего лица.
- И тут у вас нет ничего подобного?
- Ну, в этом случае у меня кое-что имеется. Признаюсь откровенно, что сегодня по почте я получил одно престранное послание. Вот, полюбуйтесь...
 Артишок достал из кармана пиджака бумагу следующего содержания:
"Требую разобраться со всей тщательностью в событиях, произошедших 6-го июня сего года на Площади ликующей толпы, строго взыскать с виновных. А также возбудить уголовное дело по факту моей смерти.
Антос-Эмануэль Грандескки".

- По-моему оформлено верно, - сказал Нагкуш, разглядывая бумагу.
- Но, мистер Нагкуш, вас разве ничего не смущает?
- А что, печать вроде бы на месте. И письмо на бланке с государственным гербом. И подпись вполне высочайшего лица.
- Но, мистер Нагкуш, покойники же не пишут официальных посланий.
- А что, разве по этому поводу что-нибудь сказано в пронсельванском законодательстве? Разве там говориться о том, что покойник не может оформить государственную бумагу?
- Да нет. Кажется, ничего такого там нет. Но в этом и нет необходимости. Потому что на любом документе, написанном на государственном бланке, есть специальная графа с указанием номера и серии удостоверения личности. В момент оформления свидетельства о смерти данный документ изымается и теряет силу.
- Но ведь по документам-то принц жив. А значит и государственные бумаги за его подписью вполне действительны.
- В самом деле, - задумчиво произнёс Артишок, чеша у себя в затылке, -  свидетельства о смерти не оформлено, потому что не было справки из полицейского департамента. Справки из департамента не было, потому что отсутствовало заключение патологоанатома. Такого заключения не было, раз не производилось вскрытия. А вскрытия не производилось, потому что не было трупа. А раз не было трупа, значит труп жив. Мама дорогая! Грядёт конец света! Покойный принц ставит подписи на государственные бумаги!
- А я вас предупреждал, что дело кончится плохо, - напомнил Нагкуш.
- Но ведь бумага абсолютно нелепого содержания!
- Честно говоря, я не понимаю, как это вы - начальник полицейского департамента, лицо ответственное, называете государственную бумагу, оформленную по всем правилам, за подписью такой важной персоны, нелепой. Я, конечно, всего лишь журналист, находящийся в немилости у властей из-за своих политических взглядов. И мне всё равно. Но боюсь, что Особый отдел безопасности может взглянуть на дело иначе и усмотреть в этом преступление против государственности.
- Так что же мне делать? - взмолился начальник полиции, впервые за вечер совершенно теряя аппетит.
- Да не волнуйтесь вы так, мистер Артишок, вы вполне можете сказать на допросе, на который вас наверняка в скором времени вызовут особисты...
- Господи!!!
- ... что вы не могли дать ход этому документу, потому что не получили официального письма уполномоченного государственной безопасности с описанием деталей преступления с личной резолюцией вышестоящего лица.
- Но я получал такую бумагу. И тоже весьма нелеп... то есть, я хотел сказать, не ясного содержания. Вот посмотрите: письменное заявление начальника королевской охраны на семи страницах:
"Заявляю о том, что Антос-Эмануэль Грандескки - наследный пронсельванский принц, герцог Ля-Ми-Шо, светлейший князь острова Пельменси и полуострова Нимоль... а так же губернатор семи провинций и пяти колоний"... и так далее на шести листах... ага вот... "получил огнестрельное ранение в области сердца во время празднования... от чего скончался на месте, не приходя в сознание... Выстрел был сделан из пистолета, возможно - автомата либо пулемёта, возможно из духового ружья либо обреза... с расстояния примерно от одного до пятнадцати - тридцати пяти шагов. Стрелявший был женщиной, возможно - мужчиной, находящимся в трезвом либо пьяном виде... Роковой выстрел прогремел в 10 часов 23 минуты 15 секунд".
Заявление всё было перечёркнуто красным карандашом с исправлением орфографических и прочих ошибок. В углу красовалась надпись подчерком принца: "Нико - идиот, когда ты, наконец, научишься писать, а также выучишь наизусть все мои титулы? Перепиши бумагу немедленно. Только не забудь. Антос-Эмануэль Грандескки".
- Как вы считаете: такая бумага может считаться официальной? - спросил с растерянностью Артишок.
- Безусловно, - кивнул головой Нагкуш, - А что вас смущает? Бланк с национальным гербом и королевский вензель в наличности. А собственноручно начертанные рукой Его высочества строки только свидетельствуют о том, что изложенные здесь факты им полностью подтверждаются.
- Вы так думаете?
- Двух мнений быть не может. Смотрите, что говориться в резолюции принца: "Перепиши бумагу немедленно, только не забудь". Несомненно, эти слова говорят об особой важности документа. Скажу даже больше. Я вообще не понимаю, как получив по почте столь высочайшие указания, вы можете спокойно сидеть в ресторане и потрошить курицу? Ждёте что ли, когда за вами придут особисты, чтобы обвинить в преступлении против государственности?
- Мама родная!
- Так дело открыто?
- Кажется, да.
- Тогда я могу вам задать, наконец, вопрос: кого вы подозреваете в совершении злодеяния?
- Это вы меня об этом спрашиваете? Я думаю, об этом стоило бы спросить у вас. Вернее, у вашего сообщника Жульена Селестрро. Ведь это он вас подослал?
- А как вы догадались?
- Ну, я всё-таки полицейский. А потом, чего тут думать, ведь именно Селестрро в своей газетёнке накануне убийства кричал о том, что это должно произойти. Вот посмотрите: статья под названием "Любовные излияния обезумевшей фанатки".

"Наследный принц Антос-Эмануэль Грандескки на днях получил по почте письмо с угрозами физической расправы от тайной поклонницы. Получил, но не прочитал. Подобных писем с амурными признаниями он получает по нескольку сотен в день и мало ими интересуется. Рано или поздно это плохо кончится".

- Да. Кажется, я припоминаю что-то в этом роде. По-моему, там речь шла о некоей особе с инициалами Р.А.
- А вот и это письмо:
"Я люблю тебя, Антос-Эмануэль! Я люблю тебя больше жизни! Мы предназначены друг другу свыше. Но рок распорядился иначе, сделав тебя богатым и знаменитым, а меня бедной и безвестной. Но эта ошибка должна быть исправлена немедленно и любой ценой..."... Дальше не интересно, всякие любовные заморочки... А вот: "Но я всё-таки придумала, что подарить тебе к дню рождения. Я награжу тебя пулей в сердце, которого у тебя нет. После покончу с собой"... Прямо Джульетта какая-то... "Я долго копила деньги и выкупила для нас два места на Анзельском кладбище (участки 342-е и -ё размером 6х9). После смерти наши души соединятся, хотя не могли соединиться при жизни".
Я уже проверял эту информацию и выяснил, что накануне означенных событий некая особа с инициалами Р.А. действительно приобрела два места на Анзельском кладбище.
- Как имя этой особы?
- Её зовут Рената Арсиус.
- Всё сходится! Вот вам и убийца!
- Вы считаете, что сам факт приобретения некоей особой участка на кладбище может быть достаточным основанием для её задержания? Но простите, мы живём в цивилизованной стране. Девушка имела право скупать участки на кладбище. Может, она просто заботилась о своём будущем?
- Но почему участка два?
- Девушка серьёзная и предусмотрительность. Второй участок выкуплен на всякий случай.
- Так вы подозреваете её?
- Как раз наоборот. Я подозреваю Селестрро. Элементарно! Он накануне убийства кричит, что оно произойдёт. Он же предварительно делает всё возможное, чтобы возбудить подозрения против невинной Ренату Арсиус. А сообщает он об убийстве заранее для того, чтобы, пользуясь своей безнаказанностью, совершить вышеозначенное злодеяние. Он подсылает вас ко мне, чтобы убедить искать убийцу. Какие вам ещё нужны доказательства? Его лютая ненависть к наследнику всем давно известна. И, что я действительно сделаю сейчас, так это немедленно отдам все необходимые распоряжения и выпишу ордер на его арест, - сказал начальник департамента, догрызая куриную ногу.
 Артишок вытер рот салфеткой и удалился. За его столиком остался растерянный Нагкуш.
- Да, - сказал он сам себе, чеша в затылке, - дело приняло совсем не тот оборот, который должно было принять... Надо бы предупредить покойника.

 Ликующая толпа радуется глупости королей, а они думают, что им воздают искренние восторги. И можно ли даже назвать это лестью? Ведь делается это не ради какой-то там выгоды, а абсолютно безвозмездно. Кто виноват в этом невольном лицемерии? Они просто не понимают друг друга.
А стоит ли им друг друга понимать? Не стоит. Как не стоит и рогатому мужу знать правду о своей жене. Так он же просто счастливчик, что находится в неведении! Хвала его жене, которая блестяще справляется с ролью скромницы, святоши и недотроги. Этим она, во истину, делает счастливым своего мужа. Каждый из людей играет в жизни свою роль и этим приносит благо всему человечеству. Хвала лицемерию!
Толпа приветствует королей и принцев. И разве можно предположить, что они притворяются? Да не может этого быть! Их радость так искренна, а интерес так неподделен. Чего люди ожидают увидеть в ходе ликования? Чего ждут от прославляемых ими принцев, королей, чиновников и генералов? Они надеются... Да! Они искренне надеются и ждут, что эти самые заносчивые особы классно опростоволосятся в этот день: запутаются в своей речи, упадут ненароком или у них порвётся шов на заднем месте. Так им и надо - гнусным эксплуататорам!
 И когда это действительно случается, то люди в этот день ложатся спать с таким чувством, что прожили жизнь не зря.
В этом смысле наследный принц Антос-Эмануэль всегда оправдывал надежды своего народа. И даже его смерть дала подданным возможность в волю начесаться языками. За это толпа почти любила наследника пронсельванского престола, как неверная жена любит своего недоумка-мужа. Но только никто из них не подозревал о том: что думал обо всё об этом сам покойный принц?... Ну что ж! Пусть это пока останется тайной. Хвала лицемерию!

Как по-вашему: покойники могут воскресать? Очень даже могут. И это отнюдь не из области фантастики. Возьмите хотя бы газету "Новости города", там этих воскресений хоть пруд пруди.
К примеру: "Промышленник мистер Попохундер был вчера захоронен на Анзельском кладбище, после чего проследовал в ресторан "Луиза", где и отметил это событие".
Или: "Вдова миссис Синько была убита на днях в принадлежащей ей квартире своим пьяницей-мужем. По словам покойницы – это случается далеко не в первый раз".
И скажем даже больше, если рассуждать философски: смерти вообще не существует - всё это газетная утка.

продолжение следует