Данилов. Под капельницей...

      ... «А капельница  очень похожа  на песочные часы – тоже  отмеряет время. Кап... кап... кап...  Пожалуй, она  даже  более крута  в этом отношении»,  -  рассуждал про себя Андрей Данилов, наблюдая за  бутылочкой   раствора , соединённой  тонкой прозрачной трубочкой с  изгибом его правой руки.
После очередного сердечного недомогания, Данилов  ежедневно в течение десяти дней  приходил в больничный стационар на такие вот процедуры. Весёлого, конечно, мало.

- Вам удобно? Ничего не беспокоит? – медицинская сестра заботливо поправила Андрею подушку.
 - Всё хорошо. Спасибо! Как всегда - полтора часа покоя? –  Андрей вопросительно посмотрел на женщину. Он уже знал, что её звать Любовь Ивановна. «Можно просто  Люба – мы же с Вами ровесники» 
- Да.  Рекомендую чуток  подремать. Я тут с Вами немного побуду – надо заполнить несколько журналов. Уезжала на похороны, кое-что запустила. ..
- Примите мои соболезнования...  Знаете, не зря кто-то из великих  сказал – «после пятидесяти  надо покупать два галстука:  чёрный и светлый  – придётся часто хоронить и бывать на свадьбах»...
Женщина улыбнулась и, раскрывая журнал на столе, сказала:
- Вы уже пятый раз сюда приходите и всё время кого-то цитируете. Уж не писатель ли Вы?
Данилов отрицательно покачал головой:
- Да нет – Бог миловал. Но  с детства очень люблю слушать разные истории  из  жизни. Вот Вы сейчас заполните журнал и что-нибудь мне расскажите...  Договорились?
Любовь Ивановна  замахала руками, сделав смешное лицо:
- И не просите! Чтобы  интересно рассказывать, надо иметь талант, а у меня его ноль. Давайте наоборот –  я буду писать, а Вы мне что-нибудь интересное...
Данилов улыбнулся:
- Про  любовь?
Медсестра  надела очки,  и,  что-то записывая,  серьёзно ответила:
- Да хотя бы. Что Вы молчите? Говорите, говорите  -  вы мне не помешаете.

Данилов задумался, положил левый локоть под голову и после паузы начал свой рассказ:
-   Я как раз вспомнил один случай в тот момент, когда Вы в первый раз назвали своё имя. Её  тоже звали  Люба...  Блин, давно это было.  В лихой и неблагодарной молодости...

   Так вот, был  июль месяц. Тёплая пасмурная ночь . Я возвращался с танцев, которые проходили на летней площадке в пригородном санатории .  Я иногда позволял себе такое сомнительное развлечение , поскольку жил рядом с остановкой автобуса.   Ехать из города до санатория было всего полчаса. Честно говоря, танцевал  я мало, больше слушал музыку и рассматривал девушек очередного санаторного заезда. Все женщины на отдыхе прямо-таки расцветают.  К тому же, Вы же знаете,  воздух летнего соснового леса – это сказка!
 В тот вечер  рядом со мной по дорожке шла местная девушка. Как оказалась, нам было по пути –  она жила недалеко от санатория .  Люба  – так её звали -  на вид была скромна, внимательна и довольно симпатична. Помню, платье-мини  выгодно подчёркивало  стройность ног... Густые чёрные волосы до плеч... Много мелких веснушек  на лице...
Тихая лунная ночь располагала к общению и, если хотите, к  «запудриванию   мозгов» .  Тем более, если тебе около двадцати,  и ты свободен от всякого рода обязательств.
 Я, конечно, «пел соловьём»  - читал стихи, рассказывал анекдоты и разные байки. Короче, пытался перед девушкой выглядеть в лучшем свете.  Думаю, мне это удавалось, потому что когда в один из моментов  я приобнял  Любу за талию, она сделала вид, что ничего плохого не произошло.  Так  мы шли и шли, пока не обнаружили, что слегка  заплутали.  Вышли  на какую-то тёмную поляну , окружённую густым орешником. Стало жутковато, особенно когда недалеко послышался лай собаки. Я посмотрел на Любу:
- Тебе не страшно?
Она откинула голову назад:
- С тобой ни капельки.
И было что-то такое подталкивающее в её взгляде и интонации, что у меня внутри ёкнуло.  Я притянул её к себе и крепко  поцеловал. Люба не сопротивлялась. Вдохновлённый, я обнял её ещё крепче и постепенно стал увлекать вниз на траву. И, как назло, в этот момент мы чуть не оказались в центре какой-то помойной кучи, которую не заметили в темноте.
- Кажется, нам пора по домам , – тихо, но решительно  сказала Люба, отряхивая от грязи своё красивое платье. Она взяла меня за руку,  и  мы довольно быстро нашли остановку автобуса.  Я  как раз успел на последний рейс...

- И это вся история? - удивленно спросила медсестра, иронично посмотрев на  Данилова, приподняв при этом очки с переносицы.

Андрей  улыбнулся:
- Помилуйте, где это видано, чтобы молодые люди, поцеловавшись, ограничивались одним свиданием?! Конечно, мы договорились встретиться  на следующий вечер.

    Опять были танцы, и я долго с нетерпением голодного пса искал Любу глазами.  И она пришла  ближе к окончанию вечера. Ещё более нарядная.
Как Вы догадываетесь, мы сразу  ушли в лес. Через полчаса наши губы опухли от поцелуев, руки изучили всё, что можно было изучить и что изучить было нельзя. Мои потёртые джинсы с трудом сдерживали многое из того,  что сдержать было практически  нереально.  Глаза и щёки Любы горели  таким огнём, что я старался реже смотреть ей в лицо...
Наконец, отдышавшись, Люба предложила:
- Пойдём, я покажу тебе , где я живу.
Это был скромный деревянный одноэтажный домик, которого почти не было видно сквозь густые кусты шиповника. Фонаря поблизости не было, и мы пробирались почти в полной темноте, стараясь не  уколоться о стебли растений  и листьев крапивы. Я чувствовал себя немного партизаном. Не хватало только гранаты и револьвера в руке.
- Родители уже спят. – Люба кивнула в сторону дома. – А я ночую в пристройке.  Айда  за мной!

Через  минуту  мы оказались в небольшой комнатке, в которой было лишь одно маленькое окно. Сквозь  него на нас с любопытством смотрела  одинокая луна. Она на несколько мгновений осветила комнату и  разобранную широкую  кровать с двумя большими подушками.
- Вот тут я и ночую, –  тихо хихикнула  Люба, прикрыв ладонью рот.  Она как-то по-особенному  посмотрела на меня  и быстро отвела взгляд. -  Свет лучше не включать, иначе может прибежать папаша. Он у меня строгих правил.
Я осторожно сел на кровать. Она оказалась мягкой и вкусно пахла сеном.
Потом я зачем-то провёл  рукой по простыне, проверяя  мягкость перины. И тут  ясно почувствовал, как на меня напал ступор. Какая-то неведомая сила сдерживала  и вызывала сомнение в необходимости и правильности того, что должно вот-вот произойти. Я продолжал изучать взглядом потолок, стены, коврик на полу...
Пауза затянулась.
Неожиданно где-то скрипнула калитка.  Похоже , пробежала в неизвестном направлении кошка... А может и две...  Вдали  сверкнули фары машины... Закричала ночная птица...
- Люба, я боюсь опоздать на последний автобус,   –   тихонько  выдавил я из себя.
Слышно было, как  рядом с нашими головами  пролетела большая муха. Мы оба проводили её напряжённым взглядом.
 Помолчали. Наконец, девушка прошептала:
-  Ладно.  Я тебя провожу.

Мы гуськом, не обмолвившись ни единым словом,  вышли на шоссе.  Только  когда показался автобус,  Люба сзади робко дотронулась до моего плеча и  неожиданно серьёзно сказала:
- Прости меня!
Я остановился, развернулся,  обнял её за плечи и быстро поцеловал в чуть приоткрытый рот.
Мы оба  поняли, что больше никогда не увидимся...

-  Вот такая история.  -  Данилов  посмотрел на медсестру, стараясь понять, произвел ли его рассказ хоть какое-то впечатление или нет.
Любовь Ивановна задумалась, глядя куда-то в окно. Потом  закрыла  журнал, повернулась к  Андрею :
- Что-то не верится мне... Сказочно как-то...  А  до этого случая у Вас была женщина или нет?

Данилов не успел ответить, потому что открылась дверь,  и  в комнату решительно вошёл   лечащий врач.
 Андрей грустно  посмотрел на капельницу – оставалось ещё  четверть бутылки. Капли  продолжали  мерно отсчитывать  секунды, минуты, часы  -  кап... кап... кап...




Слушать - 
          






Январь 2015