О Левиафане, общечеловеках, премиях и литературе

Сначала несколько слов о литературе. В своё время Тургенев говорил о некоторых современных ему писателях «слишком много эти несчастные читали и слишком мало жили». Лучше нашего величайшего писателя и сказать невозможно. Ситуация со времён Тургенева лишь усугубилась: выросли уже несколько поколений потомственных литераторов, не видевших в жизни вообще ничего, кроме филфака, литературной критики, литературной тусовки и книг таких же как они писателей. Появилась чудовищное явление литературы для литературы, когда писатели пишут о писателях, пишущих о писателях, а потом это читают только и исключительно другие (такие же, как первые) писатели, критикуют такие же критики, а потом за всё это вручаются никому, кроме писателей, не нужные премии. А кто вам, ребята, сказал, что в кино не так? В кино точно так же. В последние годы – годы расцвета потомственных режиссёров – это особенно очевидно. Процесс этот на Западе начался несколько раньше, и ещё дальше зашёл. Но мы догоняем. Это первый тезис.
Теперь тезис второй. Пару слов о премиях как таковых, и начну опять же с литературы. Недавно ЦРУ рассекретило какие-то документы, из которых стало известно, что нобелевская премия Пастернаку – их работа. Кто-то сомневался? А премия Шолохову – это наша работа. В ответ на Пастернака Хрущёв, вместо того, чтобы не кормить жирного нобелевского тролля, как это делалось при Сталине, добился, чтобы «нобеля» дали теперь уже нашему «идеологически правильному» писателю. А Бродский? А Солженицын? К литературе эти премии имеют весьма косвенное отношение. Причём, с самого начала, с первого же нашего лауреата – с Бунина. Об этом хорошо сказал советский писатель Смирнов: «…они ухитрились не заметить Толстого, Горького, Маяковского, Шолохова, но зато заметили Бунина. И только тогда, когда он стал эмигрантом, и только потому, что он стал эмигрантом и врагом советского народа». Одним словом, все эти премии никак не связаны с литературными достоинствами лауреатов. Велики ли они (как у Шолохова) или их практически нет (как у Пастернака), или же они есть, но на то, чтобы стать предметом всемирного обсуждения (как в случаях Бродского, Бунина и Солженицына) никак не тянут – не имеет ровным счётом никакого значения. А кто вам сказал, ребята, что в кино не так? В кино точно так же.
И третий тезис. Марксистский, можно сказать. Примерно с начала 50-х гг. XX века началось слияние национальных буржуазий в единую транснациональную общемировую. Вторыми после самих крупных капиталистов побежали сливаться воедино те самые деятели искусств, о которых было сказано в начале этой заметки. И у них это весьма успешно получилось. Появилась эдакая всемирная тусовка оторванных от реальной жизни парящих в виртуальном пространстве людишек, не державших в руках ничего тяжелее айфона, которая идеологически обслуживает интересы ТНК и пропагандирует их ценности. Кто-то очень умный назвал их общечеловеками. Так вот, Звягинцев – один из них. О Звягинцеве решительно всё понятно после просмотра фильмов «Возвращение» и «Елена». Для них это свой. Увидев «Возвращение», общечеловеки, гнездящиеся в Канне и Венеции, просто не могли не возрадоваться. Ну вот! И в России теперь проросло наше гнилое семя! Теперь и здесь всходы пошли! На тебе премию!
На практике получается, что борцы за «общечеловеческое» дело, используя лозунг «все мы разные все мы равные» становятся удивительно одинаковыми, как сделанными под копирку. Я ожидал, что Звягинцев буде снимать фильмы об угнетении больного неизлечимыми болезнями ребёнка-гомосексуалиста тоталитарным режимом. Но появилась тема поинтереснее. У общечеловеков имеется задача глобальная: сверхзадача, так сказать. Это вдалбливание в мозги человечества той мысли, будто общественное (например, Родина, семья, народ) это по большому счёту мерзость. И перед желаниями (пусть и самыми извращёнными) отдельной личности (пусть сколь угодно жалкой и ничтожной) всё это должно отступать на второй план.
Но помимо этой сверхзадачи возникают порой задачи локальные. Например, в связи с тем, что «русиш швайн» посмел зашевелиться и чего-то возжелать, надо ткнуть этот народ лицом в дерьмо и указать ему, что рашка – это вата и мерзость. Для таких целей обычно достаётся из закромов Пастернак или Солженицын и номинируется на нобелевскую премию. Сейчас, благодаря в т.ч. деятельности тех же общечеловеков, мир перестал читать, ему подавай картинки. Поэтому не нобелевская премия какому-нибудь Диме Быкову, а золотой глобус Звягинцеву. И схемы, по которым работает эта система, отработана со времён Бунина. Все много говорят о режиссёре Звягинцеве, а стоило бы больше внимания обратить на продюсера Роднянского. Режиссёров вроде Звягинцева пруд пруди – они, общечеловеки, как уже говорилось, идентичны что рабочие муравьи: бесполые, безнациональные, бездушные и бессмысленные. А вот делец-продюсер, который займётся выбором конкретного режиссёра, его раскруткой и продвижением его фильма – это товар штучный. Таких ловких пройдох, тесно связанных к тому же с мировой общечеловеческой элитой, поискать.
А теперь внимание. То, что деньги на фильм Звягинцева выделяло государство, вы наверно знаете. А что перед тем, как заняться фильмом Звягинцева, Роднянский продюсировал все фильмы Бондарчука? Нет желания развивать подробнее эту тему. Это к тому, что нами управляют поклонники Солженицина, встроенные в мировую транснациональную капиталистическую систему, и зависящие от неё на 100%. Да, сейчас они рядятся в патриотов. Хотя у того же Бондарчука или Мединского этот показной патриотизм таков, что от него за версту смердит махровой либеральщиной. Но едва им поступит команда от начальства, они сдадут страну в две минуты и без зазрения совести.
И опять напоследок о литературе. Был в Советском Союзе такой великолепный (естественно, старательно забытый сегодня) писатель Дубровин. В автобиографическом романе «В ожидании козы» он описывал своё детство, жесточайший послевоенный голод и разгул преступности. Ничего не утаил и ничего не приукрасил. Читаешь, и хочется плакать. А когда на ту же тему пишут Солженицын или Берггольц, – чувствуешь за правильными словами какое-то дикое злорадство. Злорадство и одновременно какие-то адские ненависть и презрение к умирающим от голода людям.
Сравнительно незаметно на фоне Левиафана прошёл выход другого фильма на схожую тему. Это фильм под простым и незатейливым названием «Дурак». Шедевром его назвать трудно, но это хорошее современное кино. Коррупция, жестокость и античеловечность власти, идиотизм агонизирующей и разлагающейся системы – всё показано. Но нет ощущения плевка в душу. А вот Звягинцеву, Роднянскому и сбежавшему «из этой страны» в Канаду Серебрякову хочется сказать одно. Какое право вы имеете трогать наши язвы своими холёными пахнущими нездешним одеколоном пальцами?