Последняя охота

    
Из книги - «Валеркины рассказы» 
Валера - мой старший брат из Забайкалья.





    Наступила весна. Собрались мы с друзьями поохотиться на уток. Навестили нашего главного охотника, Василия, в больнице - он лежал после инсульта. Увидев  нас, друг отвёл взгляд в сторону.
- Не переживай, дружище, ты поднимешься, и вместе ещё поохотимся. Завтра мы съездим в тайгу, на нашу суровую речку, Блудную, набьём уток, и жена приготовит тебе целебный бульончик из дичи,- попытался я утешить, но из его глаз выкатились слёзы. Парализованный, он молчал, не веря в то, что сможет подняться. Доктор сказал, что больному нельзя волноваться, и попросил нас выйти. В коридоре ко мне подошла жена Василия и подала какую-то официальную бумагу.
- Он говорить не может, но всё слышит и понимает. А это он заранее оформил. Покупали вы вскладчину, тебе и решать, Валерий, как поступить,-сказала она.
    Это оказалась доверенность на моё имя, на продажу гаража и «нашего мэрса», заверенная нотариусом, и у меня  испортилось настроение. На этом «газике» мы всегда ездили на охоту - видимо, Василий что-то предчувствовал...
Я ответил:
- Хорошо, я всё сделаю, но надо в последний раз съездить на охоту.
Она не возражала.
    Мы отправились на наше место. У егеря отметились, показали на карте, где  встанем «табором», а он предупредил, что у нас в запасе три дня - охотничий сезон заканчивается.
 
    Как всегда, расположились в  лесочке, там и дрова можно нарубить и ветер не дует. Сделали заготовку для костра, установили таганок и разошлись, каждый в свою сторону. Резиновую лодку я перекинул через плечо и прошел километров пять-шесть вверх по реке. Юрка двинулся за мной, я не возражал, но он отстал и схоронился на берегу в кустах.
    Осилив еще километра два, стал накачивать лодку, и в этот момент из-под кручи взлетели две утки. Схватив ружье, прицелился и...  первая удача - утка упала. Выстрелил второй раз, но, увы, промах. Продолжил качать лодку, а когда все было готово, сложил в неё  вещи и потихоньку поплыл по течению, чтобы собрать добычу.
В некоторых местах стоял ещё крепкий лед и забереги*, но река вскрылось. Она была горная, не широкая, с крутыми берегами, могла после дождей сильно разлиться, а потом поменять своё русло. Поэтому и назвали её Блудной. Из-под высокого берега постоянно вылетали  утки, и я спешил. Сгоряча не успевал толком прицелиться, много мазал, но бывало, что дичь падала в реку, подстреленная. Приходилось самому собирать - жаль, что не было рядом моего верного пса - погиб в том году на охоте.
 
...  Подстрелил я тогда утку, мой умный Чапи поплыл за добычей, а в кустах оказался горе-охотник из чужой артели. Стояло раннее утро с серым туманом, и видимость - хреновая. Тот и выстрелил в него, приняв за утку. Наши мужики, видевшие это, отняли у него ружьё, ударили им о землю так, что согнулись стволы  и сломался приклад, а ему набили физиономию. Но... Чапи этим не вернёшь...
 
    Поплыл я вниз по реке. По берегу бегал Юрка и махал мне рукой. 
- Я подстрелил одну! Достань на том берегу! – крикнул он.
 Проще было посадить его в лодку, чтобы сам искал - так я и поступил, переправив его, пока собирал своих уток. Он долго искал, но потерпел неудачу, сел обратно лодку и попросил:
- Можно я с тобой поплыву?
Я согласился, и это было моей ошибкой. Строго напомнил ему:
- Стоя в лодке, не стрелять!
    Должен был понять - не первый раз на охоте. Поплыли  дальше. Первым  стрелял  я, так как сидел впереди по течению. Подстрелив пять штук, развернул лодку,  чтобы стрелять мог он. Так и менялись по очереди. В это время из-под куста, что  свисал над рекой, вылетели две крупные утки. Юрка вскочил, совершенно забыв о том, что этого делать нельзя, и выстрелил по ним дуплетом, и... не  успели даже охнуть, как оба оказались в воде. Когда я вынырнул, лодка была перевернута, а оба ружья и всё, что лежало в лодке – ушло на дно.
    Ледяная вода обожгла. Держась за борта, подплыли к берегу, и я от злости со всего маху заехал ему оплеуху. Юрка сел, а из  меня посыпалась вся гадость, какую я только знал. Он даже не обиделся, понимая, что виноват.
    Развели костёр, сделали козлы и стали сушить одежду, раздевшись до... в чём мать родила. Первыми высохли трусы - что подсыхало, то скорее надевали. Когда согрелись, горе-рыбак сказал:
- Надо нырять за оружием.
- Надо – значит, ныряй.
    Юрка разделся догола, я обвязал его капроновой веревкой, и он нырнул солдатиком с берега. Моток я всегда беру с собой на ремень, на охоту и на рыбалку. Через несколько секунд веревка задергалась, я потянул и вытащил его – голова была в грязи, а руки пустые. Отдышавшись, пловец сказал:
- Тут водолазы нужны, русло глубокое, под два метра. Вода ледяная - больше не выдержу - судорога схватит. Прости меня, Валера, оплошал я, забыл твой наказ и выстрелил стоя. За мной - новое ружье.
    Я промолчал, сел в лодку и поплыл собирать добычу, а Юрка бежал берегом, чтобы согреться, показывая, где зацепились утки. Отыскал всех, подобрал еще три, не знаю - чьи... На душе было тяжело и обидно, что ружье утонуло – я его так берёг. Пришли в «табор», ребята уже сготовили ужин. Федька сказал:
– Мы заждались уже, у нас все патроны закончились. А где вы ружья оставили?
    Юрка рассказал, что он натворил, друзья посочувствовали - никто не смеялся. Но... когда поехали домой, тут наш Федя показал, на что он способен – надсмехался над нами, как мог, да еще с прибаутками. Хохот, наверное, был слышен в близлежащей деревне.
                ***
... Пошли Валерка с Юркой  уток пострелять.
– В охоте главное – терпение и не вспугнуть птицу,- учил товарища Валерка.
– С утра терплю. Больше не могу - давай штопор,- отвечает ему Юрка.

– «Поэтому, наверное, и с лодки свалился и все снаряжение утопил»,- добавил наш юморист Федя.
Тут уже хохотали все, а мне было не до смеха.

                ***
Федя продолжил:
... Встречаются две утки, у одной перебита лапка.
- На охоте?
- На охоте...
- Охотник подстрелил?
- Да нет, Юрка наступил.
 
Опять все смеялись, а Юрка помалкивал. Всегда Федюха изгалялся, когда кто-то опростоволосится на охоте. А сам провинится - помалкивал.

                ***
Федька разошёлся «на всю катушку».
- Как поохотился, Юрочка?- спросит у него жена, когда мы вернемся.
- Все нормально, дорогая. Месяц не будем покупать мясо.
- Ты настрелял столько уток?
- Нет, пропил зарплату.

Снова «грохнул» хохот, потому что Федька пристроил байку как раз для Юрки, у которого уток «кот наплакал.

                ***

   Со смехом подъехали к домику  егерей, чтобы отметить путевки, я написал объяснительную  об утрате огнестрельного оружия. Машину проверили, и, ничего не обнаружив, выдали документ, скреплённый тремя подписями. Пообещали поискать.
Все ехали веселые, и я виду не подавал, что мне фигово. А Федька не унимался.

                ***

... Юрка стрельнул в плавающую утку и промахнулся. Утка не улетела и продолжила плавать. Юрка стрельнул во второй раз - опять промах. Третий, четвертый... После пятого раза утка говорит:
- Можешь в меня не стрелять. Это бесполезно - я заколдована.
- Ишь ты! И кто же это тебя так заколдовал?
- Тот, кто учил тебя стрелять.

 Я уже успокоился, благодаря нашему балагуру, а он продолжал...

                ***

... Подранил Валерка утку, вернулся ночью домой и выпустил её в курятник. Она притихла в углу, и вдруг наутро из курятника страшный крик. Вылетает петух, орет:
— Я ошибся, я ошибся, я ошибся!!! За ним выползает взъерошенная утка и бормочет:
— Ничего страшного, ничего страшного...

 Тут уже ржал и я вместе со всеми.
 
   Вернувшись, заехали к жене Василия - каждый отдал по две утки. Когда добрался до дома, никого там не застал и сразу начал ощипывать трофеи. С работы пришла жена и удивлённо спросила:
- Что с тобой случилось? Никогда не теребил дичь, а тут все готово.
Горько улыбнулся ей в ответ:
- Всё, Любашка, отохотился я, утопил Юрка моё ружье, перевернул лодку. Знаю тебя – надумаешь новое покупать – не надо... Юрка обещал вернуть долг. А я пока займусь рыбалкой.
   Достал сигарету и закурил, а у самого... чуть слезы от обиды не брызнули, что такое ружье потерял. Потом еще и в  милицию таскали:- «Где спрятал»? А что ещё можно им ответить:– «Утонуло в реке... и всё». 
Сказали, что разрешение больше не получишь – вот и весь сказ. Юрка купил себе  новое, а за мое - сдержал слово - принес деньги. «Наш мэрс» я продал егерям, гараж – тоже кому-то... Деньги поделили.
Больше я не охотился. Разрешение на ружьё не дали, а унижаться перед ними или давать «на лапу» - не захотел. Егерь Володя иногда оленины подбрасывал – друзьями же были.
Да и время поменялось – магазины наполнились продуктами и товарами, в основном китайскими.




Забереги* — полосы ледяного покрова, окаймляющие берега при незамерзающей остальной части водного пространства.
Первичные забереги — забереги, образующиеся у берегов в начале замерзания. Остаточные забереги образуются весной при таянии льда. Наносные забереги возникают в результате примерзания льда и шуги во время ледохода.