Рай проклятый и ад благословенный. Глава 16

Для полноты впечатлений, Зар потащил своих спутников смотреть на плотоядные растения. К счастью, даже такому жизнерадостному искателю приключений, как наш поэт, хватило здравого смысла не подходить к ним слишком уж близко. Кто знает, вдруг плотоядные не отреагируют должным образом на музыку Лэу или бедняга станет завтраком раньше, чем коснётся флейты.


И не зря пришли, ибо вид просто завораживал! Представьте себе бескрайние поля, на которых, подобно пшенице, тянулись к потолку пещеры бесчисленные золотистые бутоны, окружёнными лёгким облачком пыльцы.


- Жаль, что среди нас нет художника, - Зар вздохнул, - так хочется запечатлеть всю эту волшебную красоту.


Увы, а мире Тофета, истинное великолепие всегда сочеталось с ужасом, на глазах у наших исследователей, какое-то крылатое насекомовидное существо, коих множество парило над растениями, опустилось ниже, чем следовало, видимо надеясь попробовать пыльцы, очаровательный бутончик повернулся в его сторону, из центра его вылетел шип, пронзил тело несчастной жертвы, которое тут же и рухнуло вниз.


- Теперь корнями под землю утащит, а там труп перегниёт и его «питательные» соки можно будет втянуть, - Каци вздохнула печально, - вот наглядный пример убийственной красоты!


- Кто бы говорил, - пробормотал Лэу.


- А? – девушка повернулась к музыканту.


- Не-не, ничего, - юноша поспешно махнул рукой, - что-то у меня от этих растений мурашки по спине бегают, может, пойдём уже отсюда, от греха подальше?!


- Какой же ты трусишка, - Зар покачал головой и, поставив точку в книге, убрал и её и карандаш в сумку, - на таком расстоянии эти хищники нас достать не смогут, если только направление ветра изменится и мы нанюхаемся пыльцы.


- А она ядовита? – ужаснулся Лэу.


- Конечно, а разве Каци об этом не упоминала? – с улыбкой спросил поэт, - вдохнёшь разок и всё, нервная система парализована и будешь лежать, пока корни до тебя не доберутся или какие-нибудь ещё местные хищники, которым, наверняка, числа нет.


- А-а-а-а, так чего мы здесь стоим? – заволновался музыкант, - мне почему-то очень захотелось полюбоваться на эти, как их там, дарогги, кажется?


- Зануда, - Зар махнул рукой, - ну, пошли, пока моего бедного друга удар не хватил от страха.
               

****


- Что там за шум впереди? – Лэу нахмурился.


- О, всего лишь река, - Каци пожала плечами, - Щупский Бурлик называется, в честь древнего монстра, некогда убитого Мар Адоном, говорят более кошмарной твари, во всём Тофете было не сыскать.


- И ты веришь, что Первый правитель стал бы кого-то убивать? - Зар фыркнул, - только не древний плазмоид, могу спорить на что угодно, что он просто переделал туловище Бурлика во что-то более адекватное и мирное, так же как Лимшоль переделывает гомо в сэгулей.


- Ты так защищаешь этого Мар Адона, как будто он, как минимум, твой родной брат, - музыкант ухмыльнулся.


- Он, один из персонажей моей книги, - возразил поэт, - и как каждый автор, я частично вжился в образ Первого правителя, представил его себе и смею надеяться, что стал понимать почти так же хорошо, как если бы сам был Мар Адоном.


- Ой, зная, твой добрый нрав, я более чем уверен, что ты, если бы надумал писать о Дьяволе и в нём нашёл немало хороших черт, - Лэу поморщился, - впрочем, если кто и должен беспокоиться о том, сколь верно или не верно ты отобразишь на страницах книги образ первого правителя, то твоим будущим читателям.


- Единственная проблема, - прервала спор друзей привратник, - что никому и в голову не пришло построить мост через реку, а переправиться нам надо будет обязательно, если хотим попасть в курортную зону. Переплыть, увы, так же не получится, ибо в реке хищные твари просто кишмя кишат, не успеешь и руки к воде поднести, как десятки хищных пастей щёлкнут зубами, щупальца, лапы и хвосты потянутся к тебе, а ещё через миг, кусочки твоей плоти уже окажутся в желудках!


- А как же переплывают бааль-баиты, когда направляются в свои имения, – спросил Лэу, - не могут же они постоянно просить помощи у своего приятеля, мастера телепортации?


- У бааль-баитов при себе всегда имеется сок некого растения, что произрастает в саду правителя. От яда того монстры реки становятся вялыми и безвольными. Увы, простым слугам, вроде меня, такие средства просто не дают.


- А если Пния перенесёт верёвку на тот берег, привяжет там, а мы, закрепившись на этой стороне, перелезем? – предложил поэт.


- О, да, если мы хотим познакомиться с одним из крылатых хищников, поджидающих жертву под потолком пещеры, то именно так и следует поступить, - девушка кивнула, - к тому же, в речке водится одна неприятная рыбка, способная выпрыгивать из воды на двадцать котуллов, и хватать всё, что пролетает или проползает по верёвке мимо.


- Остаётся только одно, - Зар вздохнул, - если наш музыкант сыграет и зачарует водных чудищ, они выстроятся от одного берега до другого, и мы перейдём по их спинам, как по мосту.


Грозный рык разорвал тишину окрестностей, заставив всех вздрогнуть, а Лэу даже подпрыгнуть с испугу.


- Мать моя нохри, - Каци начертала в воздухе защитный знак, - это еще, откуда здесь взялось?


- Что «это»? – дрожащим голосом пролепетал музыкант.


- Тихроки, только они так орут, - привратник заозиралась, - обычно, эти монстры обитают намного севернее, если только уже не сожрали всех, кто проживал подле их пещер и ищут новые территории.


- Я так полагаю, это опасные хищники? – с горящими от возбуждения глазами Зар повернулся к девушке.


- Одни из самых опасных, для нас, по крайней мере, - девушка скрипнула зубами, - крупные, сильные, быстрые с идеальным обонянием, если бы не слабое зрение, наверняка сожрали уже всех обитателей Тофета.


- Может, мне начать играть? – уточнил Лэу, - пока эти милашки нас не отыскали.


- В том-то и беда, что играть бесполезно, - Каци топнула ногой, - иначе стала бы я нервничать? Тихроки абсолютно глухи, и не смогут оценить твоей музыки, мой бедный повелитель!


- Ой, - музыкант покачнулся, - только не это, мы что же, ничего не сможем предпринять, нас, нас съедят?


- Ну, вот, чего ты такой робкий-то? – Зар хохотнул, - подумаешь, очередной хищник, мы уже кого только не встречали, оружие при нас, Каци и Пния всё так же совершенны, так что….


- Жаль Свиноту с собой не взяли, при его размерах, он прекрасно подошёл в качестве приманки для Тихроков, а пока монстры лакомились бы свининкой, мы  улизнули потихоньку, - Лэу трясущимися руками вытащил свой меч, - ой, кстати, а если я наделаю наших собственных копий, и мы оставим их хищникам, а сами сбежим?


- Наши собственные копии будут такими же живыми существами, как и мы, не заслуживающими смерти, - возразил Зар, отцепляя Агни, - а твоих слов про Свиноту будем считать, что я совсем не слышал, а иначе во мне может возникнуть непреодолимое желание тебя использовать в качестве приманки, повелитель музыки.


- Тогда лучше уж меня, - воскликнула Коци, - я с радостью пожертвую собой ради моего повелителя!


- Ну, нет, как бы страшно мне не было, на такую жертву я ни за что не соглашусь, - музыкант покачал головой, - сколько бы, не тряслись мои поджилки и не подгибались колени, я не позволю красивой женщине, такой как ты, Каци, умереть из-за меня.


- Ой, ты назвал меня «красивой», в первый раз, - щёки девушки запылали, - значит, я для тебя теперь больше не «мерзкая нохри»?


- Давайте вы на потом отложите разговор о ваших чувствах, - Зар кашлянул, - я очень рад, что Лэу, наконец, прозрел, но честное слово.


- Если я буду знать, что не безразлична господину моему, то умру с лёгким сердцем, - Каци улыбнулась.


- Если бы я ещё сам знал, что испытываю, - музыкант поморщился,- ты меня и пугаешь, и привлекаешь одновременно….


- Что-то монстры не торопятся нападать, - поэт вновь прервал товарища, - не слышу я ни топота ног, ни дыхания тяжёлого, ни клацанья зубов.


И вновь грозный рёв заставил путешественников вжать головы в плечи.


Пния, внезапно появившись из кустов, подлетела к Каци и пискнула что-то на удивление весёлым голосочком.


- Что, – привратник поморгала глазами, - ты думаешь?


Восьмилапка снова что-то запищала.


- Нет, ну надо же, - девушка расхохоталась вдруг, хлопнула себя ладошками по коленкам.


- Что случилось, – Зар насторожился, - отчего такой приступ веселья? Только не говори, что наши глухие хищники споткнулись, попав лапой в мышиную норку, упали и свернули себе шеи.


- Балунок, - простонала Каци, вытирая слёзы, - это был всего лишь Балунок! Вот не думала, что он сумеет такое?


- Балунок, – Лэу опустил меч, - а это ещё что за диво?


- Ну, как сказать, - девушка задыхалась от смеха, - местный эквивалент пересмешника, дабы защититься от хищников, имитирует голоса самых жутких тварей в округе. Наверняка у этой птички поблизости гнездо. И уж конечно, услышав рёв Тихрока, любой обитатель Тофета поспешит удрать прочь, сверкая пятками.


- Тьфу, я уже мысленно и завещание составил, ненавижу, такие «шуточки», - музыкант сплюнул, - мне даже что-то страсть как захотелось на обед жареной птички.


- Ну, ваше желание – закон для меня, - Каци сразу перестала смеяться, - но эти Балунки такие милые, мне бы не хотелось причинять им вред.


- Не обращай внимания, наш Лэу, как всегда, шутит, - Зар ухмыльнулся, - проклятье, как я-то мог забыть о пересмешниках?


- А что, ледиус Каци о них тоже рассказывала? – поинтересовался музыкант, - что-то я такого не припомню. Может, я и невнимательно слушал её рассказы, но не настолько же.


- Рассказывала – рассказывала, - поспешно произнесла девушка, - просто ты спал в это время.


- Смотри, - юноша нахмурился, - врать своему повелителю, не хорошо.


- Разве я могу себе позволить такое? – с самым несчастным видом произнесла привратник, вжимая голову в плечи, щёки её снова запылали.


- Смотрите – смотрите, - вновь прервал своих спутников Зар, - вон там!


Каци и Лэу повернулись разом и узрели на кустике некое розовое существо, более всего напоминавшее археоптерикса, не намного крупнее Пнии размером, только с поистине огромным клювом. Тварюшка поморгала глазками, раскрыла клювик и вновь огласила окрестности кошмарным рёвом, так что путешественники аж присели с испугу.


- Такая мелкота, а орёт, что твой несущийся паровоз, - музыкант покачал головой.


Неожиданно, вдалеке вновь раздался рёв, не менее страшный. Балунок вздрогнул и немедленно порхнул прочь, паря на перепонках между лапками.


- Что, самочка ему ответила что ли? – Лэу нахмурился.


- Увы, нет, - отвечала Каци, бледнея, - а вот, это уже настоящий хищник! Видать именно у него пересмешник научился рычать.


- А как та тварь могла «отвечать», если Тихроки – глухи, - пролепетал Лэу.


- А это и не ответ, - девушка покачала головой, - упомянутые хищники всегда рычат, когда чуют дичь поблизости.


- Хм-м-м, а если эти твари подслеповаты, глуховаты, но с идеальным обонянием, может, нам сделать так, чтобы наши тела пахли не столь привлекательно? – задумчиво произнёс Зар, - способ неприятный, но лучше уж вонь, чем смерть.


- И как нам изменить свой запах? – поинтересовался Лэу.


- Ну, в округе много кто бродит, - поэт нахмурился, - в том числе и крупные твари, они хорошо и много кушают, а значит, от них должны оставаться пахучие «сюрпризы», если Пния отыщет такие, и мы натрёмся.


- Да чтобы я стал ЭТИМ натираться, ну уж нет! – музыкант зажал рот рукой, - как тебе такое в голову пришло вообще?


- Что, перспектива мучительной смерти тебя привлекает больше? – поинтересовался Зар.


- А если бы, мой могучий друг, могли, ну, вы понимаете ЧТО сделать, - осторожно спросила Каци.


- Нет, ЭТО оставим на самый крайний случай, - великан покачал головой, - ты же не станешь хвататься за могущественный артефакт, чтобы прихлопнуть муху? Вариант с отбиванием запаха мне больше нравится.


И снова Пния запищала что-то.