Вася Американец

                Вася Американец

Цивилизация приходит в провинциальные городки в каком-то гипертрофированном виде. Несовпадение потребностей и возможностей доходит до абсурда. Вот опять стоим в автомобильной «пробке». По-моему, каждый второй считает долгом чести иметь личную машину, чтобы быстро доехать в любую точку. В результате – на главных дорогах «пробки», по неглавным проехать в принципе невозможно. В час пик самым скоростным транспортом становится неторопливый трамвай.
Но туда, куда я еду, ходят только троллейбусы, поэтому, сдерживая нетерпение, я продвигаюсь к цели в плотном окружении всяческой техники, поглядываю в окно и на экран телевизора над кабиной водителя. Тоже цивилизация: пока едешь, и гороскоп прочитаешь, и рекламу посмотришь. Вот работу в Америке предлагают, там, видимо, все еще требуются рабочие руки, а у нас уже все сделано.
– Опять эта Америка, – нервно завозился мужчина на соседнем сидении. – Ты бы хотела жить в Америке? – неожиданно обратился он ко мне.
– Ну, не знаю, любопытно, наверно, – неуверенно ответила я.
– Вот только что – любопытно, а жить там я не хочу, – решительно сказал мой сосед.
– А что, есть варианты? – я невольно окинула взглядом моего собеседника. Мужчине за шестьдесят, аккуратно пострижен, одет, ну, скажем, без лоска. Темные волнистые волосы наполовину разбавлены сединой, круглое лицо прорезано глубокими носогубными морщинами. В  общем, внешность нашего рядового пенсионера. Примечательны, разве  что, глаза с хитрым прищуром,  выражением какого-то ухарства и  озорства.
– Что смотришь, не похож на бизнесмена? А вот в Америке бывал. Дочь у меня туда замуж вышла, елки зеленые! – соседу явно хотелось выговориться.
– А что вам там не понравилось-то? Дочери плохо живется?
– Да у дочки все хорошо, – досадливо махнул он рукой. – Здесь учительницей работала, там сопли малышне вытирает. Скучно там, понимаешь. Ну, все не по-нашему, не знаешь, как сказать, как и повернуться. И все лыбятся. Ну что уж смешного-то! Идем с женой, а навстречу молодежь. Я их не знаю, они меня тоже, так нет же – улыбки до ушей, руками машут: «Хау ду ю ду!»  Ну, я им тоже машу, значит, и с матерком в рифму. Им еще веселее, а мне и подавно, только жена весь бок исщипала. Говорю ей, чего, мол, бояться-то, видишь, они по-нашему ни бельмеса, улыбайся шире и говори что хочешь.
Вот у нас как по-русски-то принято? Приехали гости – бутылку на стол, пироги там разные, закуску. А там – нет. У них в доме алкоголь не пьют, тьфу ты, елки зеленые. Пошли в гости к соседке, тоже русской и тоже из нашего города. Двойной виски. Это, ты думаешь, сколько? Это в стакашке на два пальца высоты и на весь вечер. Я про себя поматерился, даже мараться не стал. Купите, говорю, мне бутылку пива, пиво понравилось. Идем обратно, они все впереди, а я сзади маюсь, пиво оно есть пиво. Ни угла подходящего, ни забора нормального, только пальмочки кругом торчат. Ну, я к одной быстренько и пристроился. Догоняю своих, счастливый, а они мне: где, мол, задержался? Я им попросту и объяснил. Что тут началось! Папа, как ты мог? Василий, что же ты натворил?! Тут кругом камеры следят, полиция сейчас понаедет!..
Тебе смешно, а мне не до смеху было. Все, говорю, отстаньте от меня, включите телевизор, я хоть боевиков американских посмотрю. А нету!  Нету!!  Это у нас в России на каждом канале по три в день можно посмотреть, а там нет, – отдельный канал за отдельную плату: с насилием на экранах борются. Вот у ихнего соседа спутниковая антенна, у него можно эти наши каналы поймать. Так я что, как дурак, у соседа должен торчать?!
Ладно. Рыбалка-то тут у вас есть, спрашиваю? А как же! Все есть, в лучшем виде, папочка. Отвезли меня, удочку классную выдали, стулик, столик. Только устроился, закинул, сразу  клюнуло. Я аж подскочил от счастья! Снимаю форель, закидываю снова, тут же клюет, и еще, и еще. Да сколько же мне ее надо?! Ни посидел по-хорошему, задуматься  ни  о  чем  не  успел. Ну все равно что в магазине купил: никакого удовольствия.
Нет, думаю, сейчас я вас удивлю, засолю рыбку к пиву – пальчики оближешь. У дома зятиного веревочку натянул, просоленную рыбку развесил, и тут, не поверишь, полицейские машины подлетают. Копы ихние руками машут, в рыбу тычут, что-то лопочут, понять не могу. Дочь с женой  выскочили, насилу объяснились. Оказывается, какая-то зараза настучала в полицию, что я издеваюсь над животными, за головы рыб вешаю прямо во дворе. Дочь им: так и так, мол, национальная кухня, так готовят в России, традиция. Покрутили головами и уехали, штрафовать не стали, а то ведь и схлопотать мог. Сами-то они готовить не любят, а, может, и не умеют. В магазинах все упаковано, по коробочкам разложено: разогрей да ешь. Наберут кучу всякой всячины, упаковку разорвут, а не доедят, – так и выбросят. У меня на это терпенья нет смотреть.
Вот почему в Америке русских девок любят? Жалостливые они, душевные, что ли, и готовить умеют. Дочь рассказывала, что когда испекла пирог в первый раз, так зять мой с ним бегал по соседям и показывал, а им удивительно, как это своими руками так  вкусно  сделано. Так тоже ведь распотачилась за границей, посмотрел я. Мужик обедать домой едет, а она ему чашку кофе и бутерброд из микроволновки на стол ставит. Папа, говорит, не встревай, видишь, как ему нравится. Точно, – сидит зять довольны-ый, будто ему борщ с котлетами подали.
Троллейбус черепашьим шагом пробирался по маршруту, но меня это уже не раздражало. Мой собеседник был так оживлен и так вкусно рассказывал, что я едва сдерживала смех.
– Скоро опять в Америку поедем с женой на два месяца, – продолжил Василий, – а в прошлом году они к нам в гости приезжали. Зять уважил, литровую бутылку виски презентовал. Сидим за столом, пока бабы на кухню вышли, я быстро наливаю полстакана и хлопнул. У Дэна аж глаза на лоб полезли. Я ему показываю: будешь, мол? Он ведь по-русски ничего не понимает. «Ноу, ноу», – машет руками. Ну, я еще быстренько оприходовал полстакана, – так хорошо стало. В общем, до утра мы с ним про жизнь проговорили, а на следующий день лечил я его всеми народными средствами: слабоваты американцы против нас в этом деле. Ходит Дэн по дому с мокрым полотенцем на голове, лопочет чего-то и все повторяет: «Билат, билат». Жена на меня зверем смотрит: чему, мол, хорошему бы научил парня, а то позор один, еще где скажет. Я давай ему объяснять, что он запомнил очень плохое слово, его повторять нельзя. Не понимает. Спрашиваю, какое, мол, у вас страшное ругательство? Говорит, – «нигер». А это слово, которое  повторяешь, похуже будет! Вот тогда уж  «андестенд».
– А как познакомилась ваша дочь с американцем? – спросила я.
– Как? Да по компьютеру, по интернету. Переписывались, переписывались, приехал да и увез вместе с внучком моим. Я вот прикидываю: городок у них маленький, населения триста тысяч, а только из нашего города там шестеро девчонок живут. Пропорцию составить, так сколько же там русских? А из других еще стран? Это сколько же разного народа в Америке обретается?! И как-то там они со всеми справляются, к законам своим приучают.
Дэн, зять мой, отсудил у своей жены сына. А судья поставил условие, что если зятя заметят выпимши или даже заходящим в пивбар, то сына отберут. Так Дэн даже у нас в гостях к пивбару близко не подходил. Ты понимаешь? Взрослый мужик, а верит, что и здесь слово надо держать. Это вот как их приучили, а? С одной стороны, наивные они, как дети, а с другой стороны, – зауважал я ихнюю власть. Это у нас каждый день по закону принимают, а все механизмы не проработаны, а у них с законом не пошутишь, может, потому и порядку больше!
Троллейбус подъезжал к остановке, мой собеседник собрался выходить:
 – Хорошо слушаешь. Моя остановка, а то бы я еще столько тебе про Америку рассказал. Меня мужики во дворе так Американцем и зовут. Я рассказывать-то люблю, но жить там не смогу. И все вроде бы там есть, а вот чего-то главного не хватает. Куражу, что ли!  – Василий, кивнув на  прощание, вышел и слился с толпой  угрюмо сосредоточенных прохожих.