Глава 111

14-20 января 2015 г.

ИСТОРИЧЕСКИЙ ДЕТЕКТИВ

Анатолий Гончаров

В нещедрые советские времена туристы привозили из Польши духи «Быть может», свежие анекдоты для пани Мники, самопальные джинсы, цыганскую бижутерию и французский коньяк, произведенный на Гданьском нефтеперегонном комбинате.

В рамках культурного обмена туда возили утюги, фотоаппараты «Зенит», водку «Столичная» и, быть может, черную икру трескового происхождения. Однажды свозили в Сопот Пугачеву, и там ее «Арлекино» стал другом целого воеводства, не ведая, что хуже вражды с Польшей может быть (быть может?) только дружба с нею.

Киевские политики с Бессарабского рынка и по сей день не догадываются об этом, пребывая в приятном заблуждении, что «веселый шлях» ведет в Европу через Варшаву.

Но шалая Варшава поглядывает на Майдан, как на «кривеньку качечку», хроменькую уточку, пытающуюся обрести сугубо национальную идентичность за счет чужих перышек - небрежно сброшенных ей перелетных баксов МВФ.

А ведь когда-то имел место роман - растянувшийся на несколько веков любовный флирт Украины с Польшей, да только изменила Речь Посполита с Парижем женственным и Лондоном лукавым. Галичина тут не при делах. Это «немецкая Украина», и папик у нее - германец. Столица -Львов, точнее, Лемберг.

Из-за галицийского «бастарда», опрометчиво усыновленного Россией в 1939 году, всегда казалось, что Германия оделяет геополитические интересы Польши на Украине. Еще до Второй мировой войны польские дипломаты грезили о будущем Речи Посполитой как о черноморском государстве. Исторический абсурд в головах легко и быстро развеял Гитлер, превратив усеченную Польшу в генерал-губернаторство с достопримечательными Майданеком, Треблинкой и Освенцимом.

Грезы живучи. Кому-то и сегодня кажется, что труд в Аушвице делает свободными даже тех, кто менее всего заинтересован в свободе. Вот профессор Варшавского университета Павел Вечоркович излагает в газете «Ржечпосполита» свое сермяжное кредо: «Мы могли бы найти место на стороне Третьего рейха почти такое же, как Италия, и наверняка лучше, нежели Венгрия или Румыния. В итоге мы были бы в Москве, где Адольф Гитлер вместе с маршалом Рыдз-Смыглы принимал бы парад победоносных польско-германских войск...»

Профессору политологии, кажется, пора переучиваться на сантехника. Или возить в Россию контрабандные яблоки. «Сантехники» от политологии никогда не осознавали главного: любой послевоенный передел границ в Центральной Европе всегда осуществлялся за счет Польши.

«Веселый шлях» ведет с Майдана «кривеньку качечку» совсем не туда, куда бы ей хотелось. Не понимает хроменькая, что Польша давно стала американской крышей для жовто-блакитных гоблинов, ведущих необъявленную войну с Россией. Еще полтора века назад говорили: «Лях создал хохла, чтобы насолить москалю».

Вот тут Галичина на своем месте. И при делах карательных. 23 года самостийной деградации сделали свое дело. От сегодняшних событий на Украине даже чудный при тихой погоде Днепр может ужаснуть, как в гоголевской «Страшной мести»: «Весь Днепр серебрился, как волчья шерсть середи ночи...»

Впрочем, не только от сегодняшних. И не только на Украине: «Не война это, дети, еще не война - так зависла над Вислой слепая Луна...»



Комментарий к несущественному

Однажды ныне покойный президент Лех Качиньский, не посоветовавшись с мамой и братом, брякнул, что «Германию очень легко изучить по содержимому плевательницы во франкфуртском аэропорту». Непарламентская реплика была ответом на прозвучавшее в бундестаге презрительное выражение в адрес братьев Качиньских: «Это политические парвеню, которые хотят доминировать в Европе». Далее началась дискуссия по поводу того, насколько подробно и глубоко изучал пан президент содержимое плевательницы. Вопрос остался открытым.

В самый разгар информационных атак на Россию, отказавшуюся покупать польскую буйволятину, давно протухшую в Аргентине, крупную партию этого контрабандного мяса тормознула на своих границах Германия. Грянул скандал, усугубленный тем, что месяца полтора назад именно эту партию «польской говядины» пытались продать на круизные лайнеры - куда бы те, интересно, приплыли?..

Норвегия, понаблюдав, с каким упорством братья Качиньские требуют от Евросоюза наказать Путина за «Северный поток», лишавший Польшу транзитного прибытка, на всякий случай отказала полякам в поставках своего газа. У братанов мгновенно нашелся в рукаве лишний козырь - антироссийский энергетический саммит в Кракове с участием лидеров Украины, Грузии, Азербайджана, Литвы и Казахстана. Главным его участником предполагался, конечно, Нурсултан Назарбаев, который в пику зловредному Путину просто обязан поддержать проект транскаспийского трубопровода, идущего в обход России. Назарбаев и ухом не повел в ту сторону. В Краков не поехал, а встречал у себя дома президента Путина.

Государственный флаг Казахстана поспешно спустили с флагштока и сели за стол переговоров, сознавая, что говорить, собственно, не о чем: нет Назарбаева - не будет и среднеазиатского газа. Что ж, зато можно лишний раз обсудить тяжкие последствия для «новых европейцев» пакта Молотова - Риббентропа. Со стороны могло показаться, что участники энергетического саммита обсуждают какой-то другой, еще более коварный договор, который называется «Пакт Сталина - Путина». Его нет, но он как бы и существует. Имеющий очи юных Лешека и Ярека легко разглядит в природе эту «холеру ясну».

Чем бы дитя ни тешилось. Может, поплутав, и набредут на истину. А она, эта жестокая истина, такова, что 23 августа 1939 года Сталин выиграл назревавшую мировую войну. Выиграл уже тогда, хотя еще не прозвучали первые залпы. Отдал Гитлеру заведомо враждебную Польшу, тогда как Великобритания с Францией бездарно и подло сдали в Мюнхене дружественную им Чехословакию.

Надо реально понимать тогдашнюю ситуацию и не путать ее с позднейшим мифотворчеством, запавшим на проблему «советской оккупации». Вся Европа жила и действовала тогда по закону джунглей: кто сильнее, тот и прав. Советский Союз не был сильнее Германии, однако Сталин, переложив на Гитлера историческую ответственность, получил Прибалтику, Западную Украину, Западную Белоруссию, Бессарабию, а заодно и Карельский перешеек, за который, правда, пришлось крепко повоевать с финнами. Представить себе, что как-то еще, кроме как договорившись с Гитлером, можно было вернуть отторгнутые Польшей земли, просто немыслимо.

Другое надо представить. Дотянуться до Москвы Гитлер мог теперь, только преодолев гигантские пространства, что в итоге и сорвало его стратегические планы. Так вот, сделать из Гитлера вначале своего союзника, а затем превратить во врага человечества, получить без борьбы огромные территории, добиться в мире признания законности этого шага, запрограммировать еще до войны ее благоприятный исход, уйти от извечной русской традиции - таскать из огня каштаны для Англии, которой пришлось воевать самой, да еще подтолкнуть к этому Соединенные Штаты - это ли не вершина дипломатического искусства?..

Новое прочтение старого векселя под названием «Пакт Молотова - Риббентропа» звучит так: «Гитлер и Сталин ввергли нас в пропасть очередной войны. Ответственность Сталина за развязывание Второй мировой войны не вызывает у нас ни малейшего сомнения. Отважится ли нынешняя Россия признать это и, как правопреемница СССР, расплатиться за десятилетия советской оккупации? Если же нет, то тем самым она принимает на себя роль наследницы преступления. Со всей вытекающей отсюда исторической ответственностью перед Европой и миром».

Победителей, оказывается, судят. Это не юридический трюизм, а банальный образец политической игры, основанной на стремлении Польши урвать еще что-нибудь сверх того, что она уже отымела вследствие распада СССР. Если бы довоенная «матка бозка Ченстоховска» не побоялась обручиться с фюрером, то Украины сегодня просто не было бы, а Польша, быть может, получила бы на какое-то время выход к Черному морю, разумеется, за счет изгнания «кривеньких качечек», не сознающих, что хуже вражды с добрым соседом может быть только дружба с ним.

Политики знают об этом, но помалкивают, стараясь заглушить страх французским коньяком гданьского розлива, а поэтам скрывать нечего, политические трюизмы они выворачивают наизнанку: «Кому готовишь огненную сечь и огоньки болотных страхов, зачем ты снова затеваешь речь и распаляешь ляхов? Кого желаешь пнуть, кого потешить, когда под «Варшавянку» блудную твою расстреливать вели и вешать?..»

Для справки. К концу войны на территории Польши проживало свыше четырех миллионов этнических немцев. Обычные мирные жители, не помышлявшие ни о каком переделе границ, но вынужденные бежать от массового насилия. Местное польское население стало специализироваться на грабежах и убийствах силезских и померанских беженцев, проживавших на исконных германских территориях, переданных по настоянию Сталина Польше в 1945 году. Мужчин, как правило, вешали либо расстреливали, женщин насиловали, детей отбирали. Живыми до Германии добрались немногие.



Чехи с петлей на шее

Второй страной после Польши по размаху решения «немецкого вопроса» оказалась миролюбивая Чехословакия. До войны немцы составляли четверть населения страны. Они компактно проживали в Судетах - три миллиона человек. В 1938 году, получив на конференции в Мюнхене одобрение Италии, Великобритании и Франции, нацистская Германия оккупировала Судеты, а в следующем году - и всю страну. На территории Чехии был создан так называемый протекторат Богемия и Моравия, а в Словакии - марионеточная республика. Правительство бежало в Лондон.

Грубо говоря, Чехословакия добровольно легла под немца и освободилась только семь лет спустя, в последние дни войны. Все это время машиностроительные заводы «Шкода», «Дукла» и «Татра» были важнейшим ресурсом вермахта. Чехи аккуратно и добросовестно выполняли военные заказы, поступавшие даже не через имперскую администрацию фон Нейрата, а прямо на предприятия. Инженеры и рабочие получали поощрения от заместителя протектора, талантливого скрипача и создателя гестапо обер-группенфюрера СС Рейнгарда Гейдриха. Спустя двадцать с лишним лет многим из них задавали вопрос: когда было лучше - до войны, при Бенеше, или после - при коммунистах? «Лучше было при немцах», -отвечали они.

Так они считали, имея возможность сравнивать, чтобы потом ни сочиняли историки и публицисты про героизм чехословацкого Сопротивления. А Юлиус Фучик «с петлей на шее» писал в подпольной «Руде право», что «каждая недокрученная гайка, каждый липовый больничный бюллетень, способствующий росту неотработанных человекодней, становится мощным ударом по оккупантам». Вот чехи и бились семь лет недокру-ченными гайками. А главный оккупант Гейдрих свободно гонял по Праге в открытой машине с одним шофером-охранником. Потенциальные герои Сопротивления пили пльзеньское пиво, закусывали моравскими «шпикачками» и неспешно обсуждали новости с Восточного фронта.

Тем временем в Лондоне чешское правительство в изгнании уже сформулировало основные положения плана массовой депортации этнических немцев после окончания войны. Советник президента Эдварда Бенеша Хуберт Рипка впервые разработал концепцию «организованного применения принципа переселения народов», опубликовав этот труд в 1941 году. Взгляды своего советника полностью разделял Бенеш: этническая чистка в послевоенной Чехословакии необходима. Однако повода к ней не было ни малейшего, если не считать «Репортажа с петлей на шее». Пролетариат усердно трудился в тылу сражавшегося вермахта. Гайки закручивались надежно. С этим очевидным противоречием надо было что-то решать. Разозлить немцев. Но как?

27 мая 1942 года чешские патриоты Габчик и Кубиш, заброшенные в Прагу с территории Великобритании, вышли наперехват машины Гейдриха спасать лицо страны, нуждавшейся в репрессиях. Покушение сложилось неудачно. В момент нападения остановился трамвай, перекрыв линию огня. Один автомат заклинило, второго не было. Граната взорвалась не там, куда ее швырнули. Раненый и злой Гейдрих полквартала гнался за своими убийцами, но догнать не сумел. С поврежденным позвоночником и осколком в печени особо не разбежишься.

4 июня 1942 года после нескольких операций Гейдрих умер. Фатерлянд устроил ему пышные похороны. 10 июня по приказу наместника протектората Карла Франка немцы перебили полторы тысячи чешских заложников и сожгли подвернувшийся поселок Лидице, где скрывались патриоты Габчик и Кубиш. Специализированные команды галицийских карателей и готовых на все щирых бандеровцев находились по ту сторону Татр, поэтому жечь Лидице пришлось самим немцам, чего им совсем не хотелось. Чехословакия из полусоюзника Германии превратилась в полноценную жертву нацизма: «Не война это, дети, еще не война, но над Влтавой зависла слепая Луна».


Марши смерти

Настоящая война с немцами началась значительно позже, когда «Злату Прагу» освободила еще до прихода танков Рыбалко 1-я дивизия власовской РОА под командованием генерала Буняченко. В марте 1943-го президент Бенеш встретился с советским послом Александром Богомоловым и предложил обсудить планы предстоящих этнических чисток в Чехословакии. Богомолов отказался обсуждать то, что было похоже на геноцид. Неутомимый Бенеш в июне того же года слетал в США и сумел убедить американцев в необходимости массовой депортации немцев.

В ноябре 1944 года рабочий план изгнания мирных жителей был представлен союзным державам. В соответствии с ним депортация должна осуществляться во всех районах, где чешское население составляло менее двух третей, и продолжаться до тех пор, пока численность немцев не достигнет минимальных значений. Главным исполнителем массовой акции выступил 60-тысячный 1-й чехословацкий корпус под командованием генерала Людвика Свободы. По всей видимости, у него имелись какие-то личные счеты с этническими немцами, проживавшими в Судетах. Что-то связанное с местной красавицей Магдой, из-за которой будущего президента ЧССР крепко побили в пивной. Биографы Свободы никогда не касались этой щекотливой темы.

Еще менее откровенны они были в тех случаях, когда дело касалось жутких фактов насилия, которое накрыло десятки городов и деревень, где исстари жили немцы. По всей стране формировались маршевые колонны беженцев. Им не позволяли взять с собой самые необходимые вещи и без остановок гнали к границе. Отставших и обессилевших зачастую расстреливали на месте. Во время одного из сотен таких «маршей смерти» - изгнания 27 тысяч немецких жителей Брно - на дистанции в 55 километров погибло около восьми тысяч человек. Скорбный реестр -хорошая новость, но в летопись становления мирной, счастливой жизни она не вписывалась. Как и подобные ей страницы «Сопротивления» задним числом.

В ночь на 19 июня в городе Прерау (ныне Пржеров) чешские солдаты, возвращавшиеся из Праги после торжеств по случаю окончания войны, остановили поезд с немецкими беженцами из Богемии, следовавший в советскую зону оккупации. Всем приказали выйти из вагонов и рыть котлован для братской могилы. Старики и женщины сумели справиться с непосильной работой только к утру. И тут настал момент истины. Солдаты под командованием ротмистра Кароля Пазура расстреляли 265 немцев, в числе которых были 120 женщин и 74 ребенка. Самому старшему из расстрелянных сравнялось 80 лет, самому младшему - восемь месяцев. «Господи, прости!» - причитали ждущие своей очереди. Солдаты молча перезаряжали винтовки. Просить прощения им было не у кого. Господь проклял карателей.

«Акции возмездия» достигли своего пика к июлю 1945 года. По территории послевоенной Чехии сновали вооруженные отряды, терроризировавшие не понимавшее своей вины немецкое население. С целью административного упорядочения «маршей смерти» правительство Бенеша учредило специальный надзорный орган, ведавший этническими чистками. В МВД был создан отдел по реализации планов «одсуна» -изгнания. Страну поделили на 13 районов. Во главе каждого стоял комиссар, отвечавший за депортацию немцев в Германию или на тот свет - не суть важно. За один месяц карательный орган МВД разросся до 1200 официальных кураторов «маршей смерти». К 1950 году территория Чехословакии была зачищена полностью.

Не этот ли процесс наблюдается сегодня на Украине?

Именно он и наблюдается. При молчаливом согласии Европы. И чудный Днепр серебрится от бессильной ярости, как волчья шерсть в лунную ночь.



Комментарий к несущественному

Рассеянно и туманно высказался о поляках и Польше Мандельштам, однако поэтическая неопределенность высветила нечто большее, чем он хотел сказать: «И ты, славянская комета, в своем блужданьи вековом - рассыпалась чужим огнем, сообщница чужого света!»

Если поляки на собственном опыте познали чешскую концепцию «перемещения населения», поскольку их самих переселяли при Екатерине Великой, при трех Александрах и обоих Николаях, то у соседей, нынешних галичан, бесчинствующих на юго-востоке Украины, корни жестокости таятся в безродной тяге к Третьему рейху, в особенности - к черному ордену СС, ставшему для них романтическим идеалом, подбить, изнутри смушковой овчиной исторические корни самоидентификации давно утрачены в гендерной чересполосице, когда Галиция не знала, в чьей имперской постели проснется завтра.

В 1795 году третьим разделом Польши Екатерина II фактически восстановила западную границу Киевской Руси. За ее пределами осталась онемеченная Галиция. Присущий всякой империи импульс к расширению толкал дальше, и спустя двадцать лет к России была присоединена вся Польша - в границах наполеоновского Великого герцогства Варшавского. И опять без феодальной Галиции, застрявшей на краю всех империй. Кстати, от слов «край», «окраина» возник этнонимический термин «Украина», хотя одновременно продолжало бытовать и общее для всех восточнославянских земель название «Русь».

Именовался имперский осколок звучно - Королевство Галиции и Лодомерии, а жил скверно и грязно. Как и положено отсталому аграрному придатку лоскутной Австро-Венгрии. И сам он состоял из наскоро сшитых частей современных Львовской, Ивано-Франковской, Волынской, Ровенской и Тернопольской областей. Охотников до бесхозных приграничных территорий было множество. Рвали на куски и без того разнородную Галичину, которая исподволь боялась и ненавидела всех, с кем дружила. Особенно -Россию, присоединившую ее к Украине, где она вообще никому не нужна.

Зато, когда в августе 1941-го в Ровно обосновался рейхскомиссариат «Украина», бесприютные подданные стали очень востребованы. Рейхскомиссар Эрих Кох высоко ценил их склонность к насилию, хотя порой лютая свирепость шокировала. Из менее дремучих «орков» были сформированы дивизии СС «Галичина», «Нахтигаль» и диверсионный полк «Бранденбург». Не прошедшие отбор направлялись в «айнзацкоманды», предназначенные для уничтожения тыловых деревень, связанных с партизанами.

«Айнзацкоманды» были хороши для немцев тем, что никого не переселяли, не высылали и даже не отправляли в концлагеря. Убивали на месте. Либо сжигали живьем в подходящем овине. Вопроса «за что?» для галицийских карателей не существовало. За что вырезали 120 тысяч польских жителей Волыни? А за то, что поляки. Русских - за то, что москали. Евреев - этих вообще без уточнений. И так далее - по всему этническому составу населения новой империи.

Гитлер неслучайно выбрал Винницу в качестве своей ставки на Восточном фронте. Впереди действовали дивизии группы армий «Южная Украина» под командованием генерала Шернера, позади лежала выжженная «айнзацкомандами» до самого Львова земля польской Волыни. Хорошая земля если там не жить.

И «веселый шлях», устремленный в Европу через Варшаву, никуда далее этой Волыни не приведет: там зависла над Бугом чужая Луна. Не война это вроде. А может, война...

7-19 декабря 2014 года