Заметки о мастерстве- 4 Коварство жанра

                гл.4 

                Давайте согласимся, без обид, что все   будущие писатели, кроме гениев, были в начале пути графоманами. И каждый из них  (из нас) прошел свой путь на верх своих возможностей и достижений  с разной скоростью и разной «походкой». Один шел ровно, преодолевая препятствия шаг за шагом, другой  живо перепрыгивал через несколько  ступенек этой лестницы  –  на самый верх мастерства. Третий мучительно отступал и снова двигался вперед. А кто-то присел отдохнуть и застрял в состоянии творческого кризиса, но  потом рывком выбрался из него. Еще  кто-то сошел с дороги, получив  сердечный удар от неосторожного критика, приклеившего  ему  обидный ярлык – « графоман».
                И все мы, незрелые авторы или наоборот – уже перезревшие, совершали кучу простительных ошибок. Одни – из САМОуверенности, другие – наоборот – от НЕуверенности в своем предназначеньи или  даже способности.
                Прозаики созревают для творчества позднее поэтов. Поэзия – это все-таки необъяснимое чудо природы, вобравшее в себя столько умений, сколько прозаику и не понадобится. Соблюдать рифму, не сбиться с ритма, одновременно возникшую мысль-замысел загнать в рамки определенного размера, не растеряв при этом красоты и меткости СЛОВА, – это особый дар от Бога. Его не  приобретешь ни жизненным опытом, ни старанием. И чаще всего он проявляется в детстве, иногда – в «глубоком».
                Я говорю о ПОЭТАХ, а не о рифмачах, каких полно. И куда больше, чем истинных поэтов.
                Стихи могут быть или прекрасными, или никакими. Уж пусть меня извинят те, кто дара  лишен, но убежден  в обратном. Поэтам свойственна повышенная гордыня. Они редко прячут в стол свои творенье, они храбрее выставляют для прочтения и на слух читателя свои вирши. То есть, при всей  своей тонкой душевной организации – поэты менее скромны, чем прозаики.
                В молодости я несколько раз попадала на заседания литературных поэтических секций – из любопытства. И каждый раз меня удивляло, с каким пафосом читают свои стихи поэты,  как они  яростно защищают  свое «дитя» от критиков,  как они нетерпимы к  ней вообще! И как откровенно скучают, пока собратья по перу читают свои  творенья.
                Плохо это или хорошо? А Бог его знает! Но факт.
                Мне редко  попадались поэты застенчивые, которые хотели знать истинное мнение о своих стихах. Очень быстро выяснялось, что не критики они ждут, а похвалы  или восторга. И  стоило лишь похвалить осторожно один стишок, как на твою голову обрушивался шквал рифмованных строчек… А  уходил сей  «поэт» от тебя с  раной в сердце – в полном убеждении, что не он – серость, а ты, раз тебя не понял, не оценил.
                Снимаю шляпу перед талантом настоящих Поэтов. Моя совесть чиста: я не примазывалась к этой когорте творцов никогда. Раз не дано –  значит – не дано, и не нужно дергаться в попытке что-то там зарифмовать. И меня не вдохновила единственная попытка написать былину (в стиле народных) в честь золотой свадьбы моих родителей. Слушатели так вдохновенно смеялись, что вполне могли бы сбить меня с толку: а вдруг и я – поэт?!
                Я убеждена, что бездарный поэт никогда не станет хорошим, потому что нужно РОДИТЬСЯ поэтом.
                А с прозаиками проще: при наличии воображения, большой начитанности и любви к изложению собственных мыслей в письменном виде,  научиться писать ПРИЛИЧНО – можно. Преодолев множество препятствий на творческом пути, прозаик может найти СВОЕГО читателя, который закроет глаза на погрешности в тексте ради интересной мысли-идеи  или сюжета.
                Однако  почти все прозаики в начале своего творчества мало думают о том жанре, в каком они могут проявить свои способности максимально.
                И напрасно. У каждого жанра есть свои подводные камни, каждый из них коварен по-своему.
                Я уже писала о жанре рассказа. Его первое коварство  – это кажущаяся легкость жанра. И героев вроде бы  не должно быть много, и композиция попроще, и не нужны никакие лирические отступления, подтверждающие эрудицию автора. И ни к чему длинные описания природы и погоды. Сиди и пиши себе, если придумал сюжет!
                И тут начинается!  Со смаком описываешь портреты двух-трех главных персонажей и вдруг понимаешь, что творение твое начинает растягиваться как резина. Уже и намеченного места не хватает на  описание других, второстепенных героев, а они  тоже  требуют, чтобы их как-то обозначили, иначе получатся тени, а не живые люди.
                Или еще загвоздка: и портреты есть, и вроде бы персонажи в действии, и знаешь, как начать и даже чем закончить рассказ!   И тут обнаруживаешь, что герои получаются невыразительными, хотя ты и внешность их прописал, и характер вроде бы описал, и поступок  заставил совершить – по задуманному плану. А вот не клеится что-то!
                Ну, во-первых, характер не нужно ОПИСЫВАТЬ. Он должен проявиться в поступке. Во-вторых, логика поступка должна соответствовать характеру персонажа, его  возможностям. Автор  герою навязал поступок, а  тот НЕ ХОЧЕТ его совершать. И тогда читатель сомневается, не верит, что персонаж  способен именно на такое действие.
                Вы захотели соригинальничать? Вы ни разу не сталкивались с этим явлением, когда твои герои                начинают сопротивляться тебе, хозяину их судьбы! К примеру, ты ему придумал эффектный конец – неожиданную смерть от  страшной болезни  или под колесами чужого авто, а он не желает ни того, ни другого! В кровать не укладывается, на дорогу не выбегает – жить хочет!
                Ты ему другой вариант: утопиться или развестись.  А он упирается четырьмя лапами!  А потом идет  и просто бьет морду сопернику.
                Нет, бывают, конечно, неожиданные пируэты в судьбе человека, а также книжного героя, но  даже там должна быть – пусть скрытая от глаз читателя,  ОСНОВА для случайности, которой тебе захотелось удивить читателя. Потому как существует она  под всякой случайностью. Ибо случайность – это непознанная закономерность, как гласит не то восточная мудрость, не то господин Гегель.
                Если персонажи тебе покорны, значит – либо ты уже мастер, изучивший законы человеческой природы и не насилующий  собственных героев, либо ты классический графоман, которому плевать на  психологию, ибо он упивается процессом собственного писания. 
                Недостаточный психологизм персонажей исходит по двум причинам: либо автор молод и никогда в своей жизни не сталкивался с теми явлениями, которые он описывает, либо автор равнодушен к живым людям. А это уже серьезно, почти неизлечимо.
                Если автор любит только придуманных героев, пусть избирает жанр фантазии, а не реалистического рассказа.
                Нет, рассказ – трудный жанр для начинающих. И он легче дается тем, кто начинал с дневника. Это прекрасный жанр для развития речи. Любой! Тут тебе и дар рассказчика  шлифуется, и  умение найти суть предмета, о котором пишешь. И словарный запас пополняешь, и умение видеть себя со стороны – тоже.
                Все, кто вел дневник с детства или юности, словом владеют  лучше остальных.
                Начинать можно и с мемуаров, которыми обычно маститые авторы кончают творческую жизнь.
                Да, да! Не смейтесь! Мемуары пишут не только  старики. Юношам, девушкам и подросткам  есть что вспомнить. Детство хотя бы, разные случаи из него, оставившие след в душе и памяти.
                Хорошо еще себя попробовать в письмах. Эпистолярный жанр требует внимания к подробностям своего собственного душевного состояния. Мир вообще начинается с себя. В себе нужно разобраться сначала, в ближних, в друзьях, а потом уже творить новую реальность и персонажей.
                Небольшой объем рассказа требует лаконичности в выражении мысли. Каждый пишущий знает, как приятна эта работа – над словом: поиск подходящего синонима, меткой метафоры или сравнения! Какое удовольствие – вышвырнуть «красивость», которая показалась тебе  сначала  чуть ли не находкой! Зачеркнуть целый абзац  с подробностями, которые загромоздили текст и затормозили динамику сюжета!
                Понятно, что у каждого своя манера письма, свой стиль, зависящий от характера автора. И нельзя под собственный вкус подогнать критический обзор. Но можно найти  «своего» автора, с которым не захочешь расставаться. Сначала его глотаешь, потом перечитываешь, получая эстетическое удовольствие, а через какое-то время возвращаешься с удивлением: он по-прежнему актуален, и сердце волнует, и мысль заставляет работать…


Продолжение http://www.proza.ru/2015/03/13/1191