Легко ли быть ведьмой-4

ГЛАВА 4 

СТРАСТИ  НАКАЛЯЮТСЯ

Возле супермаркета на деревянном ящике сидела дряхлая старушка и просила милостыню.  Я вгляделась в понурую фигуру нищенки и увидела на ее фоне длинный коридор, потрепанные обои, а в поле уныния и тоски  замкнутого пространства рыжеволосую  женщину с всклокоченными волосами. Она что-то кричала и потрясала скалкой.

Тяжело вздохнув, я отдала тысячную купюру Олесю и предложила положить ее в ладони бабушки. 

Та подняла удивленный взгляд и часто-часто закивала. Из глаз старушки заструились слезы.

Олесь растерялся, Анжела сморщила носик в надежде расплакаться.

А потом над макушкой нищенки выплыл адрес – улица Бехтерева 21, квартира 18.
« Зачем мне это показали? – удивилась я и крепче прижала к себе ладошки детей.
- Ну, нет, я туда не пойду»,

Купив продуктов,  мы пришли домой, приготовили вкусный обед, поели, а потом позвонила моя бабуля. Она напомнила мне о ритуале по самостоятельному снятию порчи.

- Надо же! - поморщилась я. – Сегодня придет Зинаида Антоновна! А так хотелось отдохнуть!

- Мам, давай поиграем в «эрудит», - обнял меня Олесь

Я вздрогнула и подумала о том, что надо подлечить нервы.

Несмотря на малый возраст оба моих ребенка умели читать и писать, а потому мы уселись на ковер и разложили на нем буквы. Поиграть на дали,

Прозвенел дверной звонок, пришла Зинаида. За ней маячил вчерашний полицейский.
- У меня к вам предложение, - опередил пожилую женщину мужчина.  И с подозрением покосился на Антоновну. Она ретировалась.

- Какое предложение? – удивилась я.

- Идите к нам работать! – мент сиял. Он делал мне одолжение.

- Ну, нет, - растерялась я. – У меня дети. Я уж как-нибудь сама. А вы навещайте меня, если что нужно.
О, лучше бы я этих слов не говорила!

- А как же, - разулыбался полицейский и представился, - Александр Ефимович Русланов.

Антоновна притащилась поздним вечером, когда я уютно примостилась возле телевизора.

- Приходите завтра, - попросила я назойливую пациентку. –  Я устала.

Она раздраженно взглянула на меня и ушла. Обиделась.

Надо было потянуть время, чтобы прийти в себя. Я не занималась колдовской практикой никогда, даже ничего не замечала вокруг – ни порванных аур,  ни  наркоманов на железных койках, ни  рыжих женщин со скалками. Просто жила, как все и была этой жизнью довольна. Но, сейчас надо было карабкаться. И пускать в дом испорченных с их злобной энергетикой.

Помолившись, я пошла спать.

Утром я обнаружила, что кончился  зубной эликсир.  Так как во рту, по словам бабули, должно быть как в операционной, я взяла кошелек и вышла на улицу. Возле дома стояла шеренга ларьков. Я решила сэкономить время и купить необходимый товар в одном из них.  Возле прилавка примостилась женщина с тяжелым взглядом.

- Пожалуйста, «Лесной», - положила я купюру в ее протянутую ладонь. А только потом взглянула в ее лицо.

Передо мной стояла та самая рыжая бестия со скалкой из длинного коридора, увиденного мной над головой нищенки.  У женщины было плохое настроение.

- Ты чего даешь? – вспылила она, рассматривая купюру на свет. – Деньга фальшивая!

- Да? – ахнула я. – Простите, пожалуйста.

«Как же так? – лихорадочно заработал мозг. – Я проверяла все банкноты на подлинность»!

- А я щас в милицию позвоню, -  на щеках продавщицы появился нездоровый румянец.

- Извините, не знала, - прекрасно понимая, что доказать свою правоту не смогу,  прошептала я. – Сейчас достану другие деньги.

- Не извиню! - взвизгнула мегера, засовывая в карман банкноту.

Слезы брызнули из моих глаз.  Захлопнув за собой дверь, я побежала прочь.
Дома меня встретил сын.  Он, словно взрослый, положил ладонь на мой пылающий лоб и попросил успокоиться.

Но, я не могла. А потом меня стало трясти. Преодолевая мандраж, я набрала полную ванну воды, бросила туда морскую соль с бромом и залезла в успокаивающую влагу.

За дверью рыдала Анжела, ее в чем-то убеждал Олесь.

К вечеру Зинаида притащилась вновь.

Я усадила ее на диван и попросила расслабиться. Она закрыла глаза.

- Представьте себе энергетические кубики, - предложила я. – Они светятся мягким голубоватым светом. Представили?

Женщина непонимающе уставилась на меня.

- Вы сами себя лечить будете, - твердо проговорила я.

- А ты для чего? – удивилась Антоновна.

- Я для того, чтобы учить, - холодно произнесла я. – И так, мысленно пройдитесь взглядом по своей голове, найдите в ней пробоину и начинайте закладывать ее кирпичиками.

Пациентка оказалась смышленой. А после того, как я сказала, что этот ритуал можно проводить по вечерам дома, она откланялась и спустя неделю пообещала прийти.

К вечеру я решила сходить в супермаркет за молочными продуктами.  А когда вышла на улицу, увидела, что возле киосков стоит группа продавщиц. Они что-то горячо обсуждали. Я прислушалась и ахнула. Рыжую бестию по имени Клара разбил паралич. В данное время с моей подачи она лежит в реанимации.

Этого и стоило ожидать. Я знала, что мне нельзя обижаться, и старалась не делать этого, но то, что произошло утром, заставило меня забыть о зароке.

Я забыла о намеченных покупках продуктах.  Надо было спасать умирающую. Допустить, чтобы она погибла из-за меня,  я не могла.

И я, позвонив Олесю, помчалась в стационар.

В реанимацию меня пустили только после того как я, разозлившись, загипнотизировала медсестру и санитарку. Они смирно сели на стулья и, обнявшись, тихо запели о тонкой рябине.  Подбежал возмущенный врач,  но меня уже понесло. Врач примостился рядом со сладкой парочкой.

В палате лежали три человека. Мужчина с инфарктом миокарда пятидесяти лет, парень после операции на сердце и рыжая обидчица.  Последняя распласталась, словно овощ на грядке. Я быстро оценила ситуацию. Сначала надо было спасать парня.

Я встала подле него, закрыла глаза и мысленно увидела черную кляксу в области аорты. Нужен был энергетический ластик. Я сотворила его в уме и усилием воли стала стирать это пятно. Через какое-то время бывший умирающий открыл непонимающие глаза.

Тогда я подбежала к мужчине. Он удивленно посмотрел на меня, и еле заметная улыбка тронула его бледные губы.

- Сейчас я и вам помогу, - тоже улыбнулась я.

- Кто ты? – спросил мужчина. – Наверное, ангел.

Но, я его уже не слушала.

Рыжая мегера была без сознания. И в ее голове зияла огромная темно-серая дыра.
«Хорошо, что не черная, - забыв о наказе бабули, возликовала я. – Вылечу».

Я сложила ладони, подождала, когда они запылают, а потом подняла их над башкой обидчицы.

За дверью слышалось нестройное пение, но пациенты на него не реагировали.

Я стояла над хамкой до тех пор, пока не ощутила, как подкашиваются ноги.

Очнувшись, я поглядела на женщину, она дрыхла.  Бестолковый мозг ее почти очистился.

- Выздоровеет, - выдохнула я.

- Ангел, спаси и сохрани!  - послышалось с соседней койки. Это на меня молился мужчина.  А молитва – всегда молитва, пусть даже и обращена не к Высшим силам. Она действует на определенные частоты организма, заставляя его возвращаться к жизни.

- Все будет хорошо, - положила я ему руку на лоб. – Читайте «Отче наш» утром, днем и вечером по семь раз.

Парень спал сном выздоравливающего человека.

В коридоре еще пели. Я махнула рукой, троица очнулась и уставилась на меня мутными пьяными глазами.

А потом вскочила и закричала.

Какие они ставили мне диагнозы, я не слышала. Я уже бежала к входной двери.
Дома я посмотрела на себя в зеркало. Родимого пятна возле глаза не было.


А вечером я получила нагоняй от бабушки.

- Немедленно начинай поститься, - выговаривала она. – Какое ты имеешь право вмешиваться в дела высших сил? Рыжая негодяйка заслужила смерти!

- Я не смогу жить со спокойной душой, если кто-то из-за меня угодит в ад! – заплакала я.

- А если угодит в ад твой ребенок? – взорвалась бабуля. – Или ребенок твоего ребенка? Помни про семь поколений!

- Высшие силы должны радоваться тому, что кто-то делает добро на земле, - упиралась я.

- А много на этой земле ты видела добра? – тонко закричала бабуля и отключилась.

Я вспомнила об участи своих родителей и разрыдалась.

Несомненно, добро наказуемо.

Всю ночь я простояла на коленях возле иконы Богородицы.

Она внимательно смотрела на меня и улыбалась.

Утром встали дети, я накормила их, а сама к пище не притронулась. Есть хотелось, а надо было голодать три дня. Хотя бы три дня. А потом неделю поститься.

Не знаю, как я вытерпела наказание за самоволие,  но спустя десять суток я наварила щей и наелась до отвала.

Деньги пока были, но из-за слабости я не работала весь срок поста, а потому соседи стали на меня коситься.  Журнал приема перестал пополняться будущими пациентами

И тогда позвонила Милка.

- Что у тебя случилось? – кричала в трубку она. – Мобильник отключен, домашний тоже. За деньгами собиралась приехать! Ты не хочешь со мной общаться?

- Хочу, - быстро заверила ее я и подумала о родителях. В пылу авантюрной выходки я совсем о них забыла и переложила заботу о маме с папой на плечи бабули.

-  Я ухожу с работы, - заплакала Милочка. – Выгоняют из-за того, что ампулу с лекарством перепутала. У больного был анафилактический шок!

- Как же ты так? – расстроилась я. – И как больной?

- Выходили, - Людмилка ревела, словно пятилетний ребенок. – А я поняла, что больше инъекции делать не смогу!

- Приезжай ко мне, - быстро проговорила я, - что-нибудь придумаем.

- Завтра, после того, как подпишу обходной, - подруга еще всхлипывала.
Я вздохнула, позвонила родителям и пообещала навестить их на неделе..
 
 
Продолжение следует http://proza.ru/2015/03/15/1490