Гельвеция. Центр Швейцарии

     Есть в Швейцарии достопримечателности, до которых, как правило,  не доползают иностранные туристы. Одним из таких объектов является «Центр Швейцарии».

     Какой это центр неизвестно. То ли геомертический центр, то ли центр инерции, то ли центр тяжести  фигуры.  Вообще-то это не имеет значения, главное, что центр.  А значит – отель, спортивно-оздоровительный легерь, ресторан, харчевня.  И туристы.  В основном – местные.

     Расположен «Центр» в горах на высоте около трех тысяч метров недалеко от городка Заксельн, что на берегу Зарненского озера.

     Выглядит «Центр» очень скромно. На альпийском лужке в центре забетонированной полощадки возведен небольшой обелиск. В трех метрах от него установлены четыре бетонные тумбы (по направлениям: север, восток,  юг, запад)  на которых закреплены выгравированные на листах  нержавейки карты соответственно северных, восточных, южных, западных частей Швейцарии. И всё.  Вроде нет ничего особенного.  А народ едет. Ну как же -- любому лестно похвастаться: «Я был в центре Швейцарии».  Поехал и Барсуков. Ему тоже лестно было похвалиться.

      Барсуков считал себя коллекционером. Но собирал он не предметы, а редкие события, так сказать, событийные кунштюки. Среди его собрания имелись действительно очень необычные случаи, похвастаться которыми могли немногие.

     Например, лишь сотня-другая (а может быть и меньше) людей могут, как и Барсуков, утверждать, что они были свидетелями казни через повешение нескольких человек.

    Может быть только человек 10-20 (вместе с Барсуковым) могут пофорсить таким кунштюком, как купание в самом центре Черного моря.

     А, как вам такой курьез: посещение мужского обществнного туалета, когда им одновременно пользовались и мужчины и женщины (г.Горький, железнодорожный вокзал, 1986г.).

     Но имелись в коллекции Барсукова и такие события, очевидцем которых остался только он единственный. К таким событиям следует отнести, например, посещение места, где провел последние дни своей жизни и умер поэт Велимир Хлебников .

     Дело в том, что к настоящему времени этого места просто не существует. Нет, место, как географическая точка, конечно же никуда не делось, но весь антураж пропал и найти баньку, в которой скончался поэт, теперь никто не сможет.    

     Подобных кунштюков в колекции Барсукова имелось  множество, но такого как «Центр Швейцарии» не было.  Он  решил устранить этот пробел и поехал в горы. Вернее не поехал, а его повезли.

     За рулем сидела его дочь. На заднем сидении пищали от восторга, предвкушая необычное путешествие, две его маленькие внучки.

    Нормальная, вначале, дорога постепенно сузилась до ширины одной машины и круто пошла в гору. С одной стороны дороги, как и положено горной трассе, возвышались скалы. С  другой – обрыв и пропасть.

     Лена специально выехала пораньше, чтобы не было встречных машин, чтобы не нужно было бы совершать рисковые маневры, разъезжаясь с ними. Она поступила правильно. С утра все ехали наверх. Все – это туристы.  Но дорогой пользовался и рабочий люд.

     Из-за поворота высунулась тупая морда лесовоза, груженного бревнами.  Чтобы разъехаться одна из встретившихся машин должна была заехать в один из «карманов», которые для этой цели были вырублены в скалах вдоль  дороги.

      Несмотря на правило: "Едущий вниз уступает дорогу поднимающемуся",  водила лесовоза жестами требовал, чтобы Лена  сдавала назад до ближайшего «кармана».

     «Ага, сейчас! – подумала Лена. – У меня от движения вперед-то по этой дороги трясуться руки.  А тут – задний ход.  Не дождешься!»

     Сделав круглые глаза, она энергично затрясла головой. Шофер лесовоза намек понял, немного выждал, а затем дал задний ход.  Вскоре показался «карман», в котрый он и загнал свою машину.    Проезжая мимо лесовоза, Лена послала водителю воздушнй поцелуй, в ответ он сделал смешную рожу и показал язык.

       Наконец достигли зоны альпийских лугов.  Немного проехали и вот он центр Швейцарии. Вышли из машины, дошли до обелиска, посмотрели на все четыре стороны. Во все четыре стороны Швейцария смотрелась здорово.  Сплошные горные вершины и облака.

     -- Красотища! – изрек Барсуков.

Лена не согласились :

     --  Мне больше нравится созерцать синии лесные дали, красоты Вепсского леса, радуги над цветущими полями.

     -- Для разнообразия и на горы стоит полюбоваться.

     От обелиска в горы шла хорошо наторенная тропа. Барсуковы решили прогуляться.  Они посадили детей на плечи и тронулись в путь по просторам альпийских лугов.

     Топая по тропинке, которая часто представляла собой грязное месиво, Барсуков понял почему альпийские луга называют горной тундрой.  Альпийские луга – это  довольно неуютная местность покрытая короткой светло-зеленой травкой с включением желтеньких цветочков.  Высокие растения не лугах расти не могут из-за тонкого почвенного слоя, под которым лежат камни или вечная мерзлота.

    Ходить по горам это не то, что гулять по равнине. Уже через полчаса ноги у гулён  потяжелели, дыхание участилось, сердечко гулко затукало. Мелькнула мысль: «А не вернуться ли назад?»  Вернулись и обосновалися в харчевне.

      О! харчевня! Это праздник души  (а может быть живота)! В заведении основным блюдом были макароны по альпийски. То. что туда был положен сыр в большом количестве,  это было понятно, но кроме сыра там было намешено еще много такого, от чего макароны становились супер съедобными.

    Когда перед Барсуковым возникла большая фаянсовая миска с макаронами с горкой,  а рядом – миска поменьше с яблочным пюре,  он подумал, что этого добра хватит целому взводу и, что ему такую дозу не осилить.

     Однако уже через полчаса он  шкрябал ложкой по дну миски, выбирая последние макаронины. Горный ваздух, местное вино, вкусненный швейцарский сыр сделели свое дело.

     После харчевни делать в «Центре» больше было нечего, поэтому Барсуковы погрузились в машину и начали спуск в долину. Даигаться вниз намного легче, чем карабкаться вверх.  Лена расслабилась, её потянуло на разговоры.

     -- Папа, вот ты собрал кучу оригинальных событий. А скажи есть ли среди них такие, как ты говормшь,  кунштюки, за которые тебе стыдно?

     -- Конечно.

     -- Например?

     --Например, я, наверное, единственный кто помочился в тронном зале Екатерининского дворца.

    -- Как?

    -- Да так. Приспичило до нет возмозности терпеть. И все. И отлилил. Правда, дворец еще был не полностью восстановлен и тронный зал заполняли леса. Но все равно – стыдно.
   
    Спуск закончился. Последний поворот и машина выкатилась на нормальную дорогу. Лена облегченно вздохнула. Барсуков повернулся к ней:
   
     -- Что, доча, утомила тебя швейцарская дороженька?

     -- Не то слово! Больше никогда не поеду к "Центру Швейцарии".

     А навстречу катили и катили машины. Ну, как же! Это так необходимо съесть миску макарон на высоте трех тысяч метров.



            П Р О    Г О Р Ы

 Горы – вскрик, горы – мрак,
Горы – боль земной коры.
Горы – это кавардак,
Не притертый до поры.

Скалы, камни, талый лед.
И чего такого тут,
Что туристы, как на мед,
На вершины прут и прут?

Свисы знают: горный строй
И защита и прокорм.
Над горами, над страной
Красный флаг с крестом на нем.