Билет на бал

Но по пути на стенке висел видеостенд. На нем рыжий кот из-за кафедры обращался к аудитории со словами:
- Молодежь не пишет сейчас ничего. Только копирует других копировальщиков. Потребление наложило на них свою скрижаль. Мерзко пред Господом это, - пригрозил рыжий питомец пальцем.
Бегемот, который впился глазами в этот экран и для надежности прихватил лапами, переспросил того:
- Что мерзко?
И рыжий ему отвечал:
- Ясно, отсутствие творчества. С навыком созидания по Образу и Подобию создан? Создан. А где плоды? Вот в это место кое-кого и доставили, чтоб эти кое-кто результаты кое-чего доработали.
- Доработают, а дальше-то что?
- Через молитву и тонкие секретные каналы связи до живущей на земле интеллигенции донесут. Глядишь, и на Суде помилование будет.
Бегемот осмысленно негодовал и шипел на рыжего собрата:
- Вот, только юридической дубиной с той стороны экрана угрожать и умеют.
Громыка спрашивал кота черного цвета:
- Это брат твой единородный?
Тот кривился:
- Да, мой братец.
- Ты не рассказывал, - уточнил Азазелло.
- Негоже котам обнажать родственные связи. Тем более, порочащие. Брат мой - француз. Реально положенец тут. Священником прописался. Нарушено у нас с ним евхаристическое общение, - прояснил вопрос Бегемот.
- Он нам напомнил, что впереди Страшный Суд, а мы тут расслабились.
Рыжик в экране встал на колени:
- Давайте-ка, готовьтесь. Вот вам молитва рыжего котика.
Компания потопала дальше, оставила позади экранчик с молившимся котом-французом. Бегемот продолжал линию мысли, касавшуюся бала. Он растекся улыбкой и жестами во всей артистичной прыти:
- Говорю тебе, Азазелло, близнецы подняли тост, и Гурченко вопрошала: "За что, мол, Леонидя, будем пить? Ведь творческий юбилей!". А те отвечают: "Я же ваш драгоценный Гайдайюшка. По бокалам разливаю свою кровушку. А вы, Мур-Мур, глотайте и ничего не отказывайтесь. Тем более, все свыше уплочено!
Хмуро ступая по скрипучим доскам, партнер Бегемота отвечал сдержанней:
- Ты стал выражаться как какой-то Эразм Роттердамский. Только анекдот выдергиваешь не из сочинений античных писателей, а из поведения советских киноискателей.
- Таков твой друг с кошачьей мордой, - отвечал другу Бегемот.
- Надоели им групповые реинкарнации ради искусствовских задач. Впрочем, до той поры, пока этот спорт последней театральной овце не надоест, массовое истребление скота фермы Станиславского не прекратится. Лучше ответь, где мы сейчас шагаем?
Бегемот поднял клетку с миниатюрным Мироновым, которую прихватил из гостиницы, а до того притащил из Москвы из шкафа:
- Четверть килоярда осталась. К такому поводырю нельзя иметь недоверие. Он их по нюху найти должен. Как борзая шотландская.
Тот, что "поводырем" не большим канарейки сидел в клетке, пожимал плечами, с виноватым лицом указал примерно вперед.

Громыка, на этот переход обретший шимпанзешную рожу, флагмански дефилировал впереди. Перед последним поворотом, он дождался пока его догонят, покусывая большие губы, и сказал:
- Вурдалаки, я прелагаю зайти, все сожрать и уйти. Вы поддержите меня в этом?
- Поддержим, синьор-Мартын! Ибо поощрять требуется людей перспективных, творчески образованных, для духовного мира представляющих ценность. А эти обнаженные смертью фантомы с содранной Станиславским кожей - сплошная утилизация! - Вверх кулаком подтвердил котяра, продолжая движение вперед.
Азазелло ухмыльнулся и, зыркнув на единственную женщину, изрек льстиво:
- Но вот королева Марго как раз считает, что надо проявлять это милосердие к персонам безнадежным.
- Она проявляет так, что в ушах звенит! - Гавкнул с пальцем к потолку Бегемотяра, вращаясь на ходу в танго под рукой невидимого партнера.
После этого Азазелло оторвал от картонной фигуры Остапа Бендера-Миронова, служившей указателем пути, яблоко, отер о пиджак и загрыз. Несун Миронова повесил на шарф руку фигуры свою клетку, чтоб лапа отдохнула.
- От ее проявлений потом у всех такие проблемы и даже кожный зуд, но, отдадим должное, выходит потешно, - добавил пушистый черный плохиш.
Бандит "поядающий" развел руками с яблоком:
- Предпочитает на балах в голом виде трястись, чтобы у неудачников, которые пальцем бы не ударили, имелось писательское помещение в центре Москвы, а по смерти - мягкая ложа в розарии для умерших Гоев.
- Я вам сейчас гнилые морды набью! - Обернулась Маргарита. Она сияла давно забытым колючим взглядом - с тем, что рвалась спасать Мастера. При этом изготовилась хищной позе с огненным взглядом, с которым легко можно совершить необдуманный грех. Но, вглядевшись в провокационные незлые глаза кота, хищность своей позы сменила доверием:
- Впрочем, думаю, ты врешь!
Бегемот, не сбавляя шагу и глядя в пол, пожал плечами:
- Да не обязательно.

Поедатель яблок еще раз бросил взгляд на клетку с актером, тянувшую лапу кота к полу:
- Коллекционер антиквариата, для каких целей примус сменил на клетку?
Кот понурился какбы для изысканных непередаваемых переживаний, какие свойственны по мнению животного только личностям благородным:
- Вечно господа из сфер спрашивают меня о моих прицелах. Да просто все: Коровьеву хотел отдать на долгую дорожку, подписал гравировкой на пятке: "собрату от кота", но решил, кесарю кесарево, а артистам - Мыронова... (В этот момент заключенный, прыгая на одной ноге, жалобно показывал клейменную пяту)
- В последнее время сомнения есть, что лохтеров не стоит баловать таким презентом, - Поглядел еще раз на свой дар кот.
- Бордель или церковь - средства разные, удовольствие одинаковые. Я к тому, что эти киноделы не отличат шута от пророка. Мне долго раскаиваться за панибратство с ними, - Сбросил спереду гранату Громыка, оценивая в лорнет клеймение Бегемотом.
- И нас держали как деклассированных, а мы собрались их поощрять явлением своих тел, - Добавил щедрый наглый кот.
Азазелло нагнулся к клетке, играя "козой на пальцах", от чего артист внутри упал на колени и преувеличенно истошно замолился, тряся руками и изливая слезы.
Хриплый рот Азазелло пропел:
- А ба-бо-чка кры-лыш-ками бяк... Да, способный запихнуть Миронова в клетку обучен любому преступлению...
- Зато у меня подленник! - Гордо тявкнул котяра, - А крем Азазелло - обычная Вьетнамская звездочка - подтвердят фармацевты.

*

Только квартет диверсантов совершил последний поворот, как все четверо оказались перед гигантской вертикальной кинопленкой, игравшей роль врат в мир кино. Толстый рыцарь без шлема в сферовидном панцире с широкими горизонтальными полосками преградил им движение. Выбрал позу ногами врастапырку, а алебардра его заградила портал-реквизит. Рыцарь - Евгений Леонов, "еще артист ушедшей эпохи в железе" - подумалось Маргарите. Выглядел рыцарь странно, и только опытный взгляд мог мгновенно сличить его портрет с привычным оригинальным. Рыцарь работал не один: рядом с ним, вытянушись в кривую гнутую проволоку, направив глаза к потолку - как-то "замертво" (по ощущению библиотекарши) стоял второй - Евгений Евстигнеев. В пиджаке, в котелке - глядел на мультяшную муху с газетными крыльями, читавшую наверху Новый Завет параллельно с журналом "Вокруг смеха"Пока Евстигнеев молчал, Леонов угрожающе смешно проскрипел приветствие:
- Стоять!.. С Громыками нельзя!.. Потому, что с предателями никогда нельзя!..
Остановленный за плечом Маргариты обезьян, ставший от испуга опять человеком, переиграл атаку и выплюнув:
- Блям!
Рыцарь нахмурился:
- Что, Блям?!
Громыка вышел вперед женщины:
- Мой Блям к тому, что кто в этой жизни не предатель? Если найдется оный, пусть бросит в меня кинопленкой с фильмом Рязанова.
- Планетушка Иудушек, напложенная кинематографом, - Довольно обернулся к остальным котяра, прижимая клетку с человеком.
Отчеканив ответ, хитрый Громыка упал на корточки и стал бить вприсядку:
- Блям, блям, блям!
Азазелло развел лапы в озарении:
- Ба-а.. Ивгений Палыч, да вас и не узнать!.. Их зер бин Мастер перевоплощений!
А пушистый, но черный кот секретно шепнул Марго, глядя на пчелу-рыцаря:
- Полосатый рейс какой-то. А я здесь не тигр, а маленький котенок, любящий искусство.
Громыка закончил пляс, встал, поздоровался за руку с Леоновым. Азазелло не унимался от похвалы:
- Сей человечище даже консервную банку сможет заставить флейтой петь, я видел пару его работ. Так они бесподобны!
Пчела и рыцарь и артист кипятком негодования наливался.
- А пиджачок у Преображенского как у меня... Правда лаковый. Дай поносить! - Продолжал хам Азазелло.
- Ну, стоять, нечистая сила!.. Дам алебардой по голове - никакого пиджачка лачить не придется, - Оградил действия развязного гостя волонтер пленки и начал смешно и грозно размахивать своим оружьем. "Котелковый часовой" оставался неподвижным. И в сторону гостей не качал даже белками глаз. Муха тем временем перелистнула одновременно страницу Завета и лист Хохмо-журнала.
Азазель не ступив назад, но и без наглости вытянулся "смирно" и предъявил устный пропуск:
- А нас ваши пригласили, дабы винишко на крови сценических мучеников  хлебать да закуски праздные жрать! Мы и на алтарь с собой принесли, - Намекал он на клетку с гением, - А конкретно, Гай дай, например!...
Рыцарь пристально вгляделся в рожу хама, и веселый громкий скрипучий смех поразил уши его зрителей:
- Это я знаю!! Издеваюсь по причине несмолкающего маскарада!.. В котором мы тут...

В миг следующий, предворяя веселым хриплым лаем дорогу, из кинопленки выскочил черный пудель, в зубах которого блистала колбаса, напоминавшая моток мясной кинопленки. За ним появился толстый повар в колпаке и с половником и с лицом А. Миронова, сопровождая криком:
- Зиновий проклятый! Больше можешь на кухне не появляться! Нет тебе там питательного места!
На плече повара удобно сидел скворец с лицом сценариста Горина, и этот неотставающе негодующе чирикал: "Пиастры! Убить геростастры! Зяма, зяма, верни колбосяма!". Миронов пригрозил поворешкой. Собака остановилась - не выкладывая добычи из пасти, принялась умело гавкать:
- Я - Гердт! Гердт!... А ты смерд смерд! - Ритмично брехал пудель не то на повара не то на скворца.
Маргарита очнулась от созерцания сна:
- Пес как будто бы великий актер?
Поглядев ей в глаза, страж-Леонов раскрутил алебарду и швырнул в пса. Cобака от снаряда увернулась, железяка упала рядом с ней. Повар выронил еще приличных ругательств:
- Гадкая псина! Только чужое угощение способно воровать с пансионной кухни, Колпак того съехал на лоб, скворец поправил колпак на место. Спасенным зрением повар увидел клетку, которую прятал за пухлым задом черный кот
- О.. так это же я, только в колпаке я здесь настоящий, - Живо гаркнул Миронов-гигант, нагнувшись к копии-лилипуту.
После этого кулинар поворешку как винтовку закинул к скворцу на плечо, и двинул марш в свой мир, отвинтив вполобороте:
- Какой зеркальный зеркальный день...
- И совесть... - Добавил Евстигнеев, застыло глядя, как муха плюнула на "пальцы" всех рук и села в кресло.

Леонов приня обратно топор, который возвратила Маргарита, обратился к Громыке, в стиле будто давно того знает:
- Знаешь, Обезьяна, мы тут бунтарями с "котелком" слывем, потому снаружи и светимся.
Марго наблюдала, как собака рассмеялась, подняла колбасу, закинула на плечи и с достоинством посеменила вдоль коридора на свет.
- На репетицию... Святого кинопленочного бала, - С доброй досадой проговорил Азазелло.
С другой сторны врат послышался плачущий голосок повара:
- А в темнице, однако, моя рожа! Двуличная у меня неделя! Хочу домой!Маргарита спросила пчелу:
- Тяжело вам тут?...
Леонов поглядев на Маргариту продолжал к Громыке:
- Плюем на уставы, мы уж лучше снаружи ворот постоим с умными прохожими пообщаемся... Свободы на посту дыхнем,
Артист скрутил алебарду в сигарету, закурил полноватыми добрыми руками.
Без алебарды, шлема, выставивши фирменно нижнюю губу, рыцарь смотрелся довольно жалко и уютно.
Громыка вступил в разговор:
- Столько я вам тщеславных корольков да бургомистров подсовывал. Всё бунтарские образы... Чтоб вы вдохнули свободы.
- Сейчас эта свобода на госфильмфонде лежит.
- Ну что ж... Пусть лежит. До означенного времени, пока не придет час исцеления.
Леонов ухмыльнулся, взглянув исподлобья на бывшего друга, сигарету поднес к шнурку, свисавшему рядом с пленкой из-под мухи, шнурок воспламенился, прогорел доверху, и вверху зажглась вывеска: "Цех 77. Четверо проходите."

Глаза Евстигнеева качнулись зрачками на гостей. Он улыбнулся глазами. А Громыка повернулся к новым своим:
- Господа-бандиты, время войти приступом в Царство Божье и киношье. Шашки наголо, будьте любезны.
И глянув прощально на Леонова двинулся сквозь пленку.
- В самую суть кинематографа, ох.. Волнительно, - Юродствовал кот, подпихивая вперед себя клетку с испуганным дублем актера.
- Эй, на очереди, проходи, раз камин заработал, - Иззаду подгонял Азазелло.
Кот, вальсируя как Джек Воробей, ушел вторым.
Маргарита, третья по списку, тоже сделав неуверенную паузу, поглядела на "котелок", потом на рыцаря, потом долу и доскам пола сказала:
- А вы скажите начальству, что притопавшие критики... (она помялась) Ну в общем, назначить бы вас на выдающуюся святую должность... Рыцарей настоящих в полосочку.
Леонов высушил слезу сигаретой, убив два зайца. И медлительно широко закивал.
Тут она почуяла в своей голове голос артиста, говорящий, что скоро увидит "и своего в полосочку", и что необходимо ему спичек купить - вернее, каце.
Огонек радости мелькнул в Марговых глазах - внутренне улыбаясь, и она шагнула в перфорацию пленки третьим номером.
Азазелло перед порталом ухмыльнулся на Леонова, пока тот курил мокрую сигарету, глядя сквозь "демона". Дале демон сказал: "Лучшие - всегда снаружи", щелкнул по котелку Евстигнеева и с жужжанием кинокамеры стал погружаться в портал. Муха на потолке, отвлекшись от чтения, устало вздохнула, обернувшись на ушедших, закрыла чтиво и на потолочном кресле пристроилась спать.

http://proza.ru/2016/02/29/1690 - к концу