Нефритовое ожерелье 30. Три стрелы

Художник William O'Connor

 
Глава 30. Три стрелы

Тем временем три лодки подошли на расстояние около двадцати метров. Стражники подняли луки и приготовились стрелять. Но с судна беглецов полетели голубые шары, которые, взрываясь с оглушительным треском, разбрасывали нубийцев и поднимали высокие столбы воды. Через пять минут остатки стражников, цепляясь за обломки вёсел и мачт, плыли к заросшему тростником берегу Нила.
- Этого следовало ожидать, – хмуро констатировал Сизл, наблюдая развороченные и перевёрнутые лодки своих стражей.
- Они уходят, они уходят! – со злостью прошипела Руиурести.
- Ментумес, – обратился чародей к начальнику стражи, – принеси мне большой лук и три стрелы.
Тот бросился выполнять приказание. Расстояние до судна беглецов уже превышало полторы сотни метров. Не прошло и полминуты как примчался Ментумес с полутораметровым луком и пучком длинных стрел.
Чародей выбрал три стрелы, взял их в левую руку, а правой стал совершать круговые пасы над ними, бормоча заклинание себе под нос. Потом взял лук, наложил на тетиву сразу три стрелы, зажимая их между пальцами правой руки, прицелился и выстрелил. Стрелы, описывая крутую траекторию, устремились к лодке Клития.

***

В это время на лодке царило оживление. Все радовались удачно отбитой атаке, и что все в полном здравии смогли вырваться из цепких лап чародея. Правда у Даная, Метиона и Одита были лёгкие порезы и ссадины на руках и ногах, а Агенор получил удар копьём в левое предплечье. Но такие мелкие ранения никого не огорчали, и настроение у всех было самое радужное.
Бусирис и Одит встали к рулевым вёслам, а Исея и Тефия готовились оказать мужчинам первую помощь, они раскрыли свои походные сумки и доставали оттуда бинты и заживляющие мази. Вдруг Клитий вскинул голову вверх, вслушиваясь в еле различимый тонкий свист.
- Внимание, атака! – выкрикнул он.
Но было уже поздно. Три стрелы с дребезжащим звоном пробили защитный купол. Одна из них глубоко вонзилась в правое бедро Метиона, другая пробила левое плечо Даная. В последние мгновение Клитий резко шагнул в сторону, поэтому третья стрела рикошетом отскочила от его панциря и воткнулась в голень Исеи.

***

- Это вам мой прощальный подарок. Прости меня, моя очаровательная Иса, я не желал причинить тебе вреда. Эти стрелы предназначались Клитию, Данаю и Метиону, – прошептал чародей.
Руиурести напрягла слух:
- Что ты сказал, мой господин? Я не расслышала.
- Ничего особенного, дорогая. Так, мысли вслух.
Руиурести астральным зрением пыталась увидеть, что происходит на лодке беглецов. Эта способность у неё была не слишком хорошо развита, но она всё же смогла рассмотреть силуэты, излучающие боль, и понять, что одна из жриц ранена. Злорадная улыбка искривила губы красавицы.
«Ну вот, получили своё. Нечего было сюда соваться, – подумала она с удовлетворением. – Сизл, конечно, не совсем тот, о ком я мечтала, но других жён я не потерплю!»

Чародей наблюдал как лодка с беглецами продолжала скользить по водам божественного Нила.
- Дорогая моя ученица, – обратился он к Руиурести, – мы сегодня рано встали и ещё не завтракали. Поедем во дворец, – ласково предложил чародей.
Руиурести поняла, что за внешним миролюбием и беззаботным тоном Сизл скрывает горечь поражения. Что на самом деле он крайне недоволен совершённым побегом. Он недоволен что какой-то там Клитий смог обыграть его, мага самого высочайшего уровня.
- Я еду во дворец, – сообщил чародей стоящему рядом Ментумесу.
- Мой господин, – воин поклонился. – Разрешите мне преследовать дерзких жрецов на шести больших лодках. Я уверен, они не смогут далеко уйти.
Ментумес ещё надеялся загладить свою вину в побеге египтян. Чародей задумался на несколько секунд:
- Хорошо. Женщинам не причинять вреда. Остальных можешь убить.
Руиурести закусила губу. Ей совсем не хотелось видеть рядом с Сизлом соперниц. Ментумес снова поклонился:
- Я привезу вам головы этих напыщенных жрецов.
Чародей внимательно взглянул на воина:
- Смотри, не перестарайся, – охладил он пыл начальника стражи. – Ты мне нужен живым.

***

Через четверть часа паланкин Сизла, несомый восьмью рослыми рабами, двигался по узким улицам просыпающегося города.
«Молодец этот Клитий, – размышлял чародей, удобно устроившись в окружении мягких подушек. – Он знал, что отплывать надо с рассветом. Потому что бороться полночи или даже целую ночь с кровожадными слугами бога Сета это чистое безумие».
Чародей взглянул на Руиурести, которая полулежала напротив, облокотившись на шёлковые подушки, и со скучающим видом рассматривала причудливые завитки узоров, вышитые на ткани, закрывающей потолок паланкина.
«Даже Клитий не смог бы справиться с десятками крокодилов, постоянно атакующих его утлое судёнышко, – продолжал внутренний монолог Сизл. – Ночные слуги Сета исправно несут службу и разрывают своими острыми зубами любую лодку, плывущую по водам Хапи после захода божественного Ра. Это их законная добыча».

Ещё через четверть часа паланкин остановился возле входа во дворец.
Сизл и Руиурести плотно позавтракали, после чего девушка отправилась спать, а чародей уединился в одной из потаённых комнат.
Сизл разжёг огонь в маленькой жаровне, приготовил необходимые амулеты и пучки трав. Затем зажёг плошки, снял чёрное покрывало и сел в кресло перед тускло блестевшим овальным серебряным зеркалом.
Через десять минут чтения соответствующих мантр и заклинаний отполированная поверхность зеркала осветилась как бы внутренним светом, в котором быстро замелькали россыпи чёрных и белых точек, постепенно увеличивающихся в размере. Затем зеркало заволокло густым туманом.
Скоро туман рассеялся, и перед ожидающим Сизлом предстал нубиец преклонных лет. Седые пряди вьющихся волос, перехваченные во многих местах чёрными ленточками, в беспорядке ниспадали на плечи, покрытые шкурой леопарда. Множество бус из кусочков камней, костей и разноцветных деревяшек, испещрённых магическими символами, прикрывали впалую грудь.
На запястьях и выше локтей были надеты кожаные ремешки, унизанные различными амулетами и оберегами. Позади нубийца можно было разглядеть полутёмный зал с массивными колоннами, подпирающими низкий свод.

- Приветствую тебя, Верховный Жрец прославленного храма бога Сета. Да ниспошлёт тебе наш покровитель долголетия и процветания, – торжественно продекламировал Сизл.
- Рад лицезреть тебя в добром здравии великий маг Сизл. Да ниспошлёт тебе наш повелитель успех в достижении всех намеченных целей, – низким голосом молвил жрец. – Извини, что заставил тебя ждать. Как только я ощутил твой зов сразу же направился к магическому зеркалу.
- Не беспокойся, дорогой друг. Я ожидал не долго, – улыбнулся чародей.
- У тебя какое-то срочное дело?
- Да.
Жрец повернул голову в сторону говоря кому-то кто не был виден на поверхности зеркала:
- Передай жрецам чтоб подождали, сейчас я занят.
Затем он опять взглянул на чародея:
- Слушаю тебя, мой драгоценный друг.
- Дорогой НахтмИн, я знаю, что ты управляешь ночными слугами нашего покровителя. Могут ли они напасть днём на лодку, которую я укажу?
- Да, это можно устроить, – ответил Верховный Жрец, перебирая узловатыми пальцами кончики длинных прядей с вплетёнными в них чёрными ленточками.
- А можно ли, дорогой друг, чтобы ночные слуги напали, так сказать, избирательно. Чтобы они уничтожили только мужчин, а женщин оставили невредимыми?
Верховный Жрец задумался, продолжая перебирать чёрные ленточки. После затянувшегося молчания он наконец вымолвил:
- Видишь ли дорогой мой уважаемый друг, рептилии не настолько умны чтобы действовать избирательно. Я, конечно, могу создать такое заклятие чтобы женщины…, кстати, сколько их?
- Двое.
- Чтобы женщины остались как бы невидимы для ночных слуг, – Верховный Жрец сделал паузу. – Но, как ты понимаешь, один случайный удар хвостом, и они могут оказаться в воде. А там кровожадные наклонности рептилий перевесят ментальную составляющую управляющего заклятия, и ночные слуги просто разорвут этих женщин на куски.
По обе стороны магического зеркала воцарилось тягостное молчание. Наконец Сизл вымолвил:
- Нахтмин, дорогой друг, а можешь ли ты организовать нападение ночных слуг на быстроходный корабль, который я укажу?
- В дневное время?
- Да, в дневное. Я планирую захватить этот корабль сегодня в Бухене целым и невредимым. Но, если это не удастся, – Сизл взглянул Нахтмину в глаза, – его нужно будет потопить.
- Да, дорогой друг, я могу создать такое заклинание. Сегодня, сразу после полудня оно будет готово.

***

Тефия закончила перевязывать раны. Жрецы привели в порядок снаряжение и отдыхали на тростниковой палубе. Бусирис стоял у рулевого весла, отслеживая чтобы лодку не сносило к берегу.
Клитий уселся на палубе и приступил к ментальному сеансу связи. В процессе глубокой медитации он настроился на мозг Пелуция, мысленно нащупывая его слуховые центры:
«Пелуций, Пелуций, дорогой мой ученик, это я Клитий, отзовись, отзовись».
Наконец в ушах Клития прозвучал радостный голос:
«Учитель, учитель, я слышу тебя».
Клитий вздохнул с облегчением и продолжил мысленный диалог:
«Пелуций, слушай меня внимательно. Сегодня скорее всего Паитси с помощью нубийской стражи попытается захватить «Калиадну». Ваша задача продержаться этот день. К вечеру мы подойдём».
«Но учитель, от Семны до Бухена по течению божественного Хапи плыть по крайней мере два дня. Как же вы успеете?» – искренне удивился Пелуций.
«Мы что-нибудь придумаем, – заверил его Клитий. – Если у вас возникнут какие-то осложнения, то немедленно свяжись со мной. При нормальном стечение обстоятельств Тефи свяжется с тобой ближе к вечеру. Ваша задача будет подойти на «Калиадне» по правому берегу Хапи как можно ближе к порогу».
«Я всё понял, учитель. Подойти по правому берегу к порогу».
«Молодчина, Пелуций. Продержитесь этот день».
«Продержимся, учитель».
«Всё. На этом я заканчиваю. До встречи, Пелуций».
«До свидания, учитель».