До востребования, Птицы пролог-интерлюдия

До востребования, повесть




Дарина Сибирцева







Глава Птицы, Пролог-интерлюдия










Кормушка, прикрепленная к яблоне, появилась на участке случайно. Внуку дали задание в  школе сделать  поделку своими руками. И сын так увлекся вместо него художественным созданием домика для птиц, что на семейном совете было решено оставить себе появившееся «произведение орнитологического искусства».

В школу внук отнёс поделку из шишек и получил грамоту за изобретательность, а кормушка, сделанная руками сына, осталась на даче. Насыпав в неё семечек, пшена и кусочки хлеба, стали ждать птиц. Осенью они не прилетели. А в конце зимы, в феврале, с окрестных лесов стали слетаться пернатые красавцы.
«Всякая птица тепло ищет».

Со временем, друзья-птицы так полюбились Ане, что она удивлялась неожиданно вспыхнувшей в ней страсти к пернатым, к  которым всегда относилась очень спокойно.

Синичек и сорОк-стрекотуний она знала, конечно, давно. Красавцы снегири, висевшие на ветках новогодними красными шарами, были известны ещё по картинкам из букваря. Вездесущие воробьи своим бодрым чириканьем сопровождали хор птичьих голосов везде.

А вот крупные сойки с голубыми полосками-стрелками на крыльях стали новыми друзьями, узнанными только по справочнику. Ещё прилетали маленькие серо-бежевые птички с узким и длинным тельцем и вытянутым клювиком, которых она так и  не смогла опознать по энциклопедиям. Юркие, изящные, пугливые, они любили что-то быстро искать в коре яблони, благодаря тем самым гостеприимных хозяев за корм.

Высоко в небе изредка зависали красавцы-орлы, парившие в небе, точно крошечные дельтапланы. Однажды, на снегу Аня видела растерзанные тельца снегирей. Следов вокруг на снежном покрывале не было, и она подумала, не орлы ли охотятся таким образом на своих «собратьев»?

 Зимой Аня приезжала на дачу редко, но птицы тут же чудесным образом, привыкнув  к кормушке, узнавали о её приезде, и слетались из леса.
«Где птица не летает, а своё гнездо знает». Они заполняли яблоньку, повиснув на ней, как елочные игрушки, и, приветствуя криками хозяйку домика, выпрашивали у неё свежий корм. Желтопузые синички, самые смелые, садились Ане на ладонь, склёвывая в нетерпении семечки.

Управившись с делами, Анна садилась на деревянную скамейку около летней кухни и долго наблюдали за хлопотливыми пернатыми друзьями. В этом было что-то от мелодии жизни. Простой, безыскусный, но такой философский и мудрый ритуал, если приглядеться, наполнял её особенным чувством. Шёпот кустарников и деревьев, сливаясь с птичьим гомоном, отогревал сердце не хуже печного огня.

Даже покупка корма для птиц теперь была сопряжена у неё с радостью. Она искала корм для лесных птиц в специализированных магазинах, покупала сырые семечки, пшено, собирала  в мешочки оставшийся подсохший хлеб, радуясь, что он пойдет в дело, а не на выброс.

В этом году снегирей не было видно, и Аня грустила, скучала по ним. А бывали годы, когда они, точно красные шары заката, качались на ветках чубушника и пузыреплодника в палисаднике. И Аня видела их из окна, такого же, что вышивала на своей последней вышивке в этом году, чтобы хотя бы визуально приманить этих чудных, красивейших птиц в следующем году-сезоне.

Сердце сладко замирало от увиденной картинки, точно сошедшей с полотен известных русских художников. Песня жизни продолжалась. «Всякая птица свои песни поёт».


Февраль, 2015 год


Фото из интернета. Спасибо автору.