Дубосеково

   Конечно, это про войну. Как я её понимаю. Родилась в 1944, тогда отца вернули с фронта, нужны были специалисты по добыче золота. Стране нужно золото, а он до войны работал мастером на драге. Драга, это такая большая машина, моет золото. Домой заезжал на сутки, вот я и родилась. Драга стояла, вернее, медленно двигалась  в  сорока-пятидесяти километрах от дома, но время военное, и, когда приезжал сдавать золото, не всегда успевал заскочить домой. И всё же, жить стало легче, иногда сам, иногда с кем – то передавал продукты, у него были карточки (продовольственные карточки во время войны) более хлебные. Росла после войны. Помню очереди за хлебом. Утром займёшь, успеешь набегаться с ребятами, а потом, за мамой бежишь, хлеб привезли, по буханке в руки дают. Помню чёрную икру, её в серую бумагу заворачивали. Дома отскребаешь прилипшие икринки. Подушечки с вареньем, это конфеты, тогда казались вкуснее «Мишки на севере». Мишки только в новогодних подарках были. Пару Мишек съешь и вкуса не распробуешь, а подушечки с чаем, вприкуску. Помню колонну пленных немцев, они на Уралмаше целую улицу домами застроили. Их колонной водили на работу. Одни плевались на них, другие угощали, чем могли. Люди же. Позже попала на вызов к немцу. Он назвал свою фамилию – Гитлер. Моя врачиха, прошла войну, хирург, после контузии не могла оперировать, на скорой работала. Она на эту фамилию остро отреагировала, быстро сказала, что сделать и вышла из квартиры. Уколы я уже одна ставила.

Кому война, а кому – мать родна.

   Это ещё до моего рождения было. Мать с товаркой поехали в деревню менять вещи на картошку и хлеб. Собрали платья довоенные, кофты и поехали. Осень (вроде это 1942 год), холодно, поехали в фуфайках (за эти фуфайки сейчас ватниками русских называют, а, помню, в начале семидесятых вся сельская Украина ходила в таких ватниках, забыли уже). В деревне ночевать остановились в избе, где хозяева согласились на обмен. Вечером хозяйка, тихая, забитая женщина, крадучись от мужа и сына, предупредила, чтобы, под видом того, что на двор надо, уходили от греха подальше. Муж с сыном недоброе задумали. Мать с товаркой платья, которые менять собрались, все на себя надели, вышли во двор и огородами  убежали. Мужики догнать верхом на лошадях пытались, но не сумели. Женщины спрятались за стогом сена. Когда рассвело, дошли до узкоколейки, их подобрала женщина на дрезине. Мокрых, напуганных привезла домой, накормила и по десятку картофелин дала. Расплатились - каждая по платью, а  та, ещё и брать не хотела.

   Сосед пришёл с фронта хромым, поговаривали, что самострел. Войну при штабе отслужил, вернулся и сразу дом большой построил, машину, правда, инвалидную, как участник войны получил. По тем временам богато зажил. А кругом инвалиды, кто без ног, на самодельной тележке, кто без рук, а кто доживал после ранения. Кому война, а кому – мать родна. 

Дубосеково

   Поезд Рига – Москва. Две женщины примерно одного возраста, на нижних полках друг против друга. Разговор бытовой, о погоде, ценах. Проезжают через Волоколамск, тут – же и Дубосеково. Одна встала к окну и смотрела на памятник 28 Панфиловцам. На высоком месте один воин, за ним трое, и недалеко ещё двое. Все смотрят в одну сторону, интересно, куда? О подвиге Панфиловцев помнила ещё со школы. Невольно навернулись слёзы. Поезд идёт дальше, успокоилась, села на место. Поделилась с соседкой, мол, величественный памятник, впечатляет. Соседка спросила, кому памятник. Женщина объяснила, что они только что Дубосеково проехали. Соседка кивнула головой, мол, поняла, и опять спросила, чей памятник. Отвечать не хотелось. Где она училась, в какой школе, неужели, никогда не слышала о Панфиловцах. Женщина что-то буркнула про войну, и уткнулась в книгу. Больше они не сказали друг другу ни слова до самой Москвы.

   Дома женщина нашла в интернете описание монумента и информацию о музее. Только, куда смотрят воины, об этом ничего не написано. Поразило описание зверств, учинённых над  воинами - сапёрами. Вот это описание.
«Тела воинов-саперов были обнаружены после наступления советствих войск на этом направлении, 2 июня 1942 года в блиндаже с водой, находившемся в 1 км северо-восточнее деревни Строково. В результате расследования военной прокуратуры стали извесны некоторые факты произошедшего после захвата саперов в плен. На основании свидетельств местных жителей и заключений медицинской экспертизы, немцы и финны жестоко пытали пленных саперов. Истязали, душили ремнями, выбрасывали раненых на дорогу и по ним проезжали автомобили... У бойцов зафиксированы повреждения: разможжен череп, срезаны верхняя губа и нос, рвано-расплющенная рана виска, ножевой удар в горло, отрезаны нос, верхняя губа, уши, штыковая рана темени, 12 пулевых ран в грудной клетке, отсутствует голова и правое предплечье, разможжены левая рука и правая нога, сломана левая голень, резаная рана в области сердца, разбит череп, выколот правый глаз и разможен череп, вырезана щека...».

   Читать страшно, а как вынести это? И опять стреляют и убивают в братской стране. Кому эта война будет, как мать родна?