Иван Бензорезов и акын Джамбул

После «Бээфа» утром рано,
Черной икры и осетрины
Охота; и немного «Ланы»
В коктейль для девушки Мальвины.

Волшебник из умрудной шахты
По имени Бадаламенти
Решил однажды ее трахнуть
И деньги затаил в конверте.

Она, конечно, устояла…
И деньги отдала сиротам
На просвещение и сало,
На «Ленинец», компот и шпроты.

Я так похож на Буратино,
Что даже пахну политурой;
И я вступил в хунвейбины
Чтобы играть без партитуры.

Чтоб смело отвечать шпионам,
Кто я такой, достойно, трезво!
Когда иду за самогоном,
В аул, где Ваня Бензорезов

Проткнул кастрюлю, вставил трубку
И, продолженья в ожиданье
С Мальвины стягивает юбку,
Чтоб рассказать о «Тайде» в тайне.

               ******

Иван Бензорезов на хуторе выжил
И в город родной возвратиться решил;
Он смазал мазЯми широкие лыжи,
Как Рочев Василий когда-то учил.

На горку забрался и вниз покатился
Навстречу своей пролетарской судьбе;
— Джамбул, я примером твоим вдохновился, –
Хочу быть акыном, подобно тебе!

Америку я обличу, подлых баев
Отправлю бананы сажать в Воркуту;
Домброю своей всех стиляг разметаю,
Уральским пельменям… всю сдать наркоту!

За родину жопу порву я любому
И, видит Аллах, никого не прощу.
Как случаю рад, я, ребята, такому, –
Всех быстро обратно в людей обращу.

Всем хипстерам бороды сбрить непременно,
Штанишки оставить, но укоротить.
Пусть в горны гудят теперь самозабвенно
И учатся строем под флагом ходить.

Мы готов отправим пугать бегемотов
Кресты пускай в Африке бледные жгут;
Не понял, что вякает там еще кто-то?
Неважно, – их пилы двуручные ждут!

Взбодрился Иван, до Массквы докатился
И тут же попасть в заваруху успел;
С какой-то шпаной за Россию сцепился
И в камере целую ночь просидел.

Решил, что на пользу пойдет заключенье,
И вышло все так, но чуть-чуть не вполне, –
Узрел его грудь* и пришел в изумленье
Народ, огрубевший немножко в борьбе.

Под утро Иван волочил едва ноги,
Любви пролетарской отведав раз сто;
Приятен был пальчик у Кайли Миноги,
Но член большевицкий – немного не то.

Доплелся Иван поутру до вокзала
И мелочи он насшибал на «Троян»;
Любви показалось Ивану немало,
Еще и без денег остался Иван.

Глядит, поднимается медленно в гору…
А, блин, извините, вдруг видит – Джамбул!
Сидит, навернув на башку чью-то штору;
Увидел Ивана, – ладонь протянул.

— Подай, – говорит, – человек, сколько можешь,
И новую песню спою я тебе;
Когда же ты в сердце всю скорбь приумножишь,
То сможешь понять смысл жизни вполне.

Песня моя, ты лети по аулам,
Слушай, Ванюша, акына Джамбула!
Много законов я в жизни узнал,
От этих законов согнулась спина,
От этих законов слезы текли,
Глубокие складки на лбу залегли.
Законы Аллаха, законы Аблая,
И Кука закон, и Миклухо Маклая.
По этим законам детей отбирали,
По этим законам людей убивали,
Девушек наших, как скот, продавали.
По этим законам аулы редели,
По этим законам баи жирели
И крепко на шее народа сидели.

А разве сейчас у нас, Ваня не так?
А разве сейчас не сосут за пятак?

Садись-ка поближе, Иван Бензорезов,
Давай с тобой выпьем, – жить мочи нет трезвым.
Я здесь оказался всего за вопрос,
Когда его задал правителю в нос:

Народом править кочевым
Решился ты путем каким?
Ты не криви свой хищный рот,
Ты продал совесть и народ.
Нажраться захотел, урод,
За счет несчастных и сирот?
Ты захотел, чтоб не скучать,
Рыданье бедных услыхать?
Но срок придет тебе, Султан,
Ответ по совести держать.

Кому война станет женой и подругой?
Кому это выгодно, – лучше подумай.
Кому это на руку, – лучше спроси.
И кто травит «троей» народ на Руси?

Что, кончился снова вонючий «Троян»?
Иди, посшибай мелочишки, Иван.

                ***WD***

* Бензорезов - трансвестит, кто не в курсе.