Глава 19

Наступило 16 марта. Удивительно, но Роберто Барберри пока еще ничего не узнал об этих двоих, о том, что они все еще нарушают его приказ расстаться и спят вместе.
На выставку картин Вера пригласила маму, отца и всех своих друзей и знакомых. Она планировала ошеломить их всех невероятным талантом своего любовника. Она и сама надела красное платье на лифе и широких бретелях, шелковое и свободно струящееся по фигуре.
Эпаф надел темно-болотный костюм, прекрасно гармонировавший с серой рубашкой в широкую, слегка блестящую полосу и серый галстук. Он подкрасил свои ресницы, вспоминая, какой имел успех у Веры на ее свадьбе и намереваясь превзойти свой собственный триумф.
Гости собирались довольно медленно, но это не мешало им моментально по достоинству оценить творения молодого дарования, именуемого в обществе свободным художником с легкой руки Платона Бовари. И уже через пару часов знаменитая картина «Вера» была встречена всеми присутствующими аплодисментами и расхвалена на все лады. Самой Веры в зале не было. Были все: ее друзья, знакомые, отец, Афродита, даже друзья Эпафа и сам он стоял, переминаясь с ноги на ноги и хмуро поглядывая на Роберто Барберри. Отец Веры в буквальном смысле ненавидел виновника торжества и не мог скрывать своих чувств. Афродита держала мужа под руку и улыбалась многозначительно Эпафу, пока не видел Роберто. На ней было белое с красными вишнями платье, а на ее муже - белый костюм и вишневая рубашка.
Когда Эпаф почувствовал, что все в этом зале интересуются молодым художником, пришла Вера. Она была не одна - под руку ее привел телохранитель, а не муж, что было бы логично. Но Атанас вообще отказался приходить на выставку картин. Он яростно спорил с женой по поводу ее аморального поведения и недопустимой связи на стороне. Вера решительно отказалась ругаться, ответила лишь, что это ее дело и ушла на выставку. И даже платье надела красное, хотя Атанас был против такого яркого наряда.
Как оказалось, ревновать мужчины могут абсолютно по-разному. Атанас ревновал грубо и агрессивно, и Веру это начинало страшно напрягать. Ее ненаглядный любовник был значительно милее и послушнее, им можно было управлять легко и просто, и Вера теперь постепенно приходила к выводу, что ей самое время развестись и подумывала о новом муже, на чью роль Эпаф подходил идеально.
Эпаф увидел Веру и кинулся к ней, как к спасительному кругу. Роберто шепнул Афродите, что подобное поведение на публике неприлично. Афродита усмехнулась и ответила, что большая любовь может настигнуть каждого. Вера не осудила своего любовника, а просто поприветствовала его ласковым взглядом и спросила:
- Как тебя приняли?
- Замечательно. Все меня полюбили, кроме твоего отца.
- У него это пройдет, когда мы поженимся.
- Мы поженимся?! - изумился Эпаф.
- Угу. Кричи, пожалуйста, потише. Думаю, что даже в этом году, если ты будешь вести себя также правильно, как сейчас.
- Я правильно себя веду?!
- Да. Просто восхитительно!
- Сегодня самый счастливый день в моей жизни. Ты согласна выйти за меня замуж! - чтобы не пришлось кричать, он шепнул ей это на ухо, обнимая за талию.
- Если это юное дарование не прекратит лапать нашу дочь своими немытыми руками, я ему сверну шею! - заметил Роберто Барберри.
Афродита улыбнулась и, оставив мужа одного, подошла к Эпафу и Вере.
- Здравствуйте, молодой человек. Прекрасные картины и несомненный талант!
- Спасибо, миссис Барберри. Ваш муж… он…
- Ну, он Вас никогда не полюбит! Но это не должно Вас волновать. Иногда плохой мир лучше доброй ссоры.
- Благодарю Вас за сочувствие!
- Вы хорошо одеты и прекрасно накрашены. Я в этом разбираюсь, мистер Тимейос. Только не заноситесь слишком рано, тогда Вас ждет блестящее будущее и даже любовь моей дочери. Она-то уж точно не любит заносчивых молодых людей.
Когда Афродита вернулась к мужу, тот спросил резко:
- Что, похвалила молодое дарование?
- Да, ты же не можешь поступиться своими принципами и сказать ему доброе слово.
- Странно, что они теперь не спят вместе. Любит нашу дочь и так легко от нее отказался?
- Кто сказал, что они больше не вместе?
- Мой человек, ее телохранитель.
- Тот, что взирает на Веру с обожанием с высоты своего огромного роста?
- Да, а что?
- Я считаю, что она с ним переспала.
- Прошу прощения, что?!
- А ты спроси его об этом. Напрямую, чтобы не было возможности пойти на попятную. И загляни в глаза. Одни только глаза не лгут, если у человека еще осталась совесть хотя бы в зачатке.
- Я… слов просто нет! А что, если это так? Считаешь, этот… тип должен узнать об этом?
- Если ты имеешь в виду ее парня, а не мужа, то, полагаю, что нет.
- Почему? Жалеешь его? Или влюбилась, быть может? - Роберто прищурился.
- Ты меня ко всем молодым людям намерен ревновать?
- Только к любовникам нашей дочери, - мрачно заметил Роберто.
- Почему нет? - продолжил он свой допрос.
- Бедняга элементарно обидится, ведь он тоже ревнив, как и ты. Может бросить нашу дочь.
- Хорошо бы! Обязательно скажу ему об этом, даже если ты ошибаешься, и Вера не спала с охранником. Зачем ей спать с прислугой? - он недоверчиво пожал плечами.
- Элементарно: взамен он не стал рассказывать тебе, что эти двое до сих пор вместе.
- Да я…
- Совет: не рассказывай Вере, что я тебе эту тайну рассказала. Мужчины все любят трепать языком почему-то, а валить все это на женщин.
- Но именно ты мне обо всем поведала!
- По секрету, а не для того, чтобы ты всех подряд посвящал в семейные тайны!
- Попытаюсь… быть скромным и молчаливым. Пойду, поздороваюсь с этим счастливым художником.
- Давай. Не убей его раньше времени. Пусть хотя бы сначала знаменитым станет.
Роберто насмешливо кивнул жене и подошел к Эпафу и дочери.
- Ну, здравствуйте, свободный художник.
Эпаф так вздрогнул всем телом, что Роберто сразу же убедился: они не расставались.
- Здравствуйте, мистер Барберри.
- Картины имеют успех. Мой друг, довольно известный художник Томас Мелова, нашел их фантастичными. Он заметил, что Вы умеете писать эротику, подчеркивая детали, но не переступая грань, за которой их можно было бы назвать порнографичными. В двадцать четыре года лучшего и желать нельзя!
- Спасибо, - нервно ответил Эпаф, переступая с ноги на ногу.
- Пойду к гостям. С Вами мне не о чем говорить. Мне бы очень не хотелось прийти к выводу, что Вы все еще встречаетесь с моей дочерью, поскольку я не очень люблю убивать, даже чужими руками.
Эпаф наклонил голову и молча кивнул отцу Веры.
- Дорогой мой, может, уже пойдем? Ты имел успех, и завтра тебе обязательно позвонят. Знаешь, муж здорово рассердился на меня сегодня. Что я с тобой сюда пошла.
Они вышли на улицу и прислонились к углу дома, разговаривая и смотря друг на друга.
- Отчего? - нахмурился Эпаф.
- Ревнует.
- Он не имеет на это права. Только я один могу тебя ревновать.
- А что так? - улыбнулась Вера.
- Ты - моя и больше ничья.
Вера рассмеялась.
- А я думала, что если люди вместе, они доверяют друг другу и вообще не ревнуют.
- Я так не могу. Ты страшно красивая и жутко сексуальная, а мужчины любят глазами. Кроме того, несмотря на явное увеличение общества слепых, процент зрячих не сильно-то и уменьшается. Я уже не говорю про возможность корректировать зрение с помощью очков, на которые тоже есть своя мода, и она не уступает мировым стандартам красоты.
Вера рассмеялась и поцеловала его в губы. Эпаф ответил ей. В эту самую минуту подошел муж Веры, Атанас, чтобы забрать ее домой, лишив ее шанса поехать домой к своему любовнику на его «БМВ Compact».
И увидел, как жена целуется со своим любовником. Они целовались всласть, так страстно и нежно, да еще и этот наглец обнимал ее за талию и скользил рукой ниже. Атанас в жизни не был так взбешен. Он схватил Эпафа за грудь и отшвырнул его на асфальт. Эпаф сначала оторопел, а потом сообразил, кто перед ним и, немедленно вскочив на ноги, двинулся навстречу Атанасу. Неизвестно, ударил бы Эпаф своего действительного соперника, но Атанас сделал это первым: он набросился на любовника жены и стал яростно избивать его по лицу, груди и чему попало, до чего мог достать. Вера вскрикнула и попыталась загородить любовника.  Эпаф не оставался у Атанаса в долгу: он размахивал руками и пытался ответить на справедливые нападки.
Как это всегда и бывает, сначала собралась толпа любопытных, а потом вышли еще и Роберто, Афродита и все остальные гости. Роберто приказал Атанасу прекратить драку. Тот послушался.
- Поедем домой. Это касается Веры и… Вас, юное дарование, - он кивнул виновнику торжества.
Всем остальным Роберто велел расходиться по домам. Когда все четверо приехали домой, Роберто непримиримым тоном велел Афродите подняться к себе наверх.
- Я не желаю, чтобы ты защищала этого ублюдка!
В разорванном костюме, истерзанной в клочья рубашке и с ободранным до крови и глубоких ссадин лицом Эпаф так мало походил на ублюдка, что Вера нежно обнимала его и даже сейчас пыталась защитить от отца. Но у Роберто ее жалость вызывала гнев и ревность вместо сочувствия.
Афродита покачала головой и осталась в холле. Роберто стиснул зубы и промолчал.
«Что ж, хотите драмы - она будет», - решил он для себя.
- Молодой человек, до каких пор Вы будете испытывать мое терпение, встречаясь с моей дочерью? - голос его не предвещал ничего хорошего.
- До тех пор, пока мы не поженимся, - спокойно и даже несколько самоуверенно ответил Эпаф.
Роберто никогда в жизни так не смеялся.
- Вера ни за что на свете не пойдет за Вас!
- Сегодня вечером, на выставке картин она согласилась стать моей женой.
- Вера, это правда?
- Да, отец.
- Ты же замужем! Нет, я ничего не понимаю! Как можно сравнивать Это и Атанаса?!
- Я тоже не понимаю, как можно их сравнивать: они такие разные. Волшебник - это Чудо, а мой муж - простая посредственность.
- Почему ты так думаешь?
- Потому что мы вместе столько времени, сколько нужно, чтобы понять между этими двумя разницу.
- Ты ведь не влюблена в него, я надеюсь?
- Нет. Было бы странно любить Совершенство в личных отношениях.
Эпаф внимательно слушал то, что Вера говорит и пытался мысленно анализировать происходящее.
- Ставлю Вас в известность, юное дарование, что Вера Вам изменяет. И делаю это для того, чтобы Вы не обольщались по поводу своей невероятной сексуальности.
Афродита очень неодобрительно махнула мужу рукой, но он игнорировал этот предупредительный жест и продолжал разговор.
- Вы ревнуете к моей сексуальности, - улыбнулся Эпаф.
- Это неправда, - добавил он, улыбаясь Вере подбитым глазом.
- А почему Вы думаете, я до сих пор не свернул Вам шею? Лишь потому, что Вы прекрасны и талантливы? Я только сегодня узнал, что Вера переспала со своим телохранителем для того лишь, чтобы избежать расспросов о ней и о Вас. Да, не удивляйтесь - он в нее влюблен и сам ей это предложил, а она согласилась. Хотите жениться на этой женщине, моей дочери? Не боитесь, что она и в браке с Вами с легкостью наставит Вам рога, будь на то причина?
Эпаф попятился назад. Он не хотел смотреть на Веру, но это получилось само собой.
- Простите, я ухожу. Прощай, Вера. Прощайте, сэр, и будьте счастливы! Вы, Вы, Вы все, ведь Вы добились, чего хотели! - он кивнул всем по очереди и пошел к выходу.
- Не звони мне, Вера. С этой минуты мы расстаемся. Я тебя ненавижу!
Когда он хлопнул за собой дверью, Вера сказала отцу:
- Счастлив, да? Да, я плохая, ужасная, порочная. Я спала с этим охранником. Он в постели ужасен, а я с ним спала. Просто ради своих целей я иду по головам. Никого не напоминает, нет? Вспомни самого себя и то, как ты ухаживал за мамой.
Афродита кивнула мужу, соглашаясь с доводами дочери.
- Моя цель в данном случае: Волшебник. Он мне нравится. Но я ему больше не нравлюсь. И ты в этом виноват, только ты, отец.
- Если бы ты ему не нравилась, он бы так не реагировал на то, что ты спала с каким-то охранником. Подумаешь, секс на одну ночь! Но своим поступком ты поранила его сердце… И поэтому я ревную… Мне больно видеть его реакцию на такую банальность, как обычный секс на стороне. Вышесказанное вовсе не означает, что я дам Вам возможность встречаться. Если он простит тебе или вновь попытается заговорить - мои люди стреляют на поражение. Я все сказал.
- И все уже сделал. Что тут еще говорить? - Вера ушла в свою комнату.
Даже Афродита отказалась в эту ночь с ним разговаривать. Все отвернулись от Роберто, а ведь он всего лишь хотел оградить свою дочь от неподходящего для нее парня.