Глава 21

Томас Мелова встретился с Верой уже через несколько дней. Это был молодой еще мужчина, 32 лет, стройный, высокий, темноволосый и зеленоглазый. Пожалуй, он был красивее Эпафа, если судить по глазам, но Вере не нравились зеленые глаза, потому что с недавних пор она отдавала предпочтение именно серым.
Томасу Мелова необходимо было обсудить с Верой контракт Эпафа на заказ нескольких картин эротического содержания, поскольку именно эротика удавалась Эпафу особенно сильно. Вопрос был довольно деликатный, так как Эпаф был ее любовником (то, что бывшим, Томасу еще не донесли) и Вере могло не понравиться, что ее парень будет рисовать других женщин. Вдруг, она ревнива.
Вера никогда не задумывалась, ревнива она или нет. Она в принципе знала, что если партнер тебе изменяет, от этого бывает больно. Но реагировать так нежно, так чувственно, так ласково и забавно, как Волшебник, она не умела. Она еще не имела счастья или несчастья кого-то ревновать. Эпаф ей никогда повода особого не давал, а муж ее вовсе не заботил, не говоря уже о друзьях мужского пола или каких-то знакомых.
С Томасом она встретилась в кафе средь белого дня и села за столик, чтобы обсудить контракт. К тому времени Эпаф посвятил в свою личную мелодраму Платона и всех своих лучших друзей. Друзья хором сказали ему, что не стоило связываться с дочерью Роберто Барберри, ведь с самого начала было ясно, что у них ничего не выйдет. Богатые и красивые женщины все шлюхи, они коварные, хитрые, лживые и расчетливые. И не остановятся ни перед чем, чтобы добиться цели. Эпаф не услышал для себя ничего нового или особенно оригинального. Их сочувствие было старо, как мир: все женщины - стервы и шлюхи, а все мужики, в понимании женщин - козлы. Эпаф же ждал от них не этого, а настоящего, дельного совета, как ему быть дальше и что делать, чтобы забыть о Вере. Теперь он не просто ее любил, а хотел нарочно в ее присутствии застрелиться или порезать себе вены, как делает любой нервный молодой человек, у которого не все в порядке с психикой, а особенно с головой.
Платон был единственным другом, не поддержавшим Эпафа в его безумии и давшим ему дельный совет:
- Знаешь, что тебе нужно сделать? Походи по центральным кафе и ресторанам и повысматривай Веру - она там наверняка появится в обществе какого-нибудь красавца или знаменитости. Красивые, богатые и сексуальные женщины долго не бывают одни, как бы ни учила психология после расставания побыть в одиночестве и заглянуть внутрь себя. Ну, знаешь, эти психологи любят учить всему других, а сами наступают на те же грабли, что и простые обыватели.
- Спасибо, это, безусловно, утешает.
- Я не для этого прошу тебя сделать это. Ручаюсь, ты узнаешь о ней какие-нибудь грязные тайны.
- Еще более грязные, чем то, что она изменила мне с охранником?
- Забудь ты об этом!
- Забыть?! А как, не подскажешь? Я любил ее, боготворил просто, а она легла в постель с первым встречным!
- Ты еще возмутись, что она с мужем спит по ночам!
- И это тоже… ей делать запрещено!
- А! Я так понимаю, ты запретил. Мысленно или сказал ей об этом? Приказал, наверное. Ну, как небезызвестный тебе Роберто Барберри. Говорят, он дома всем отдает приказы. Ну, всем кроме жены, которая держит его в ежовых рукавицах, а он перед ней на цырлах скачет.
- Дочери он тоже почему-то не запрещает… спать с охранниками.
- Да уж, огромное упущение: не следить за посторонними в жизни дочери! - рассмеялся Платон.
- Я - не посторонний, я люблю ее, и ее отец следит за мной. Вон, даже нос мне ломал и натравил на меня этого идиота, Атанаса.
- Разве он?
- А кто же еще?
- Атанасу самому могло не понравиться, что ты спишь с его женой и даже просто целуешь ее у него на глазах. Стыдно не было?
- Нет. Ему должно быть стыдно, что он меня так отделал. За что?
- За что?! Ты что, серьезно?! Ну, ты и наглый!
- Ну… мог бы проявить снисхождение. С самого начала было ясно, что они разведутся. Да и вообще странно, что она дала согласие на брак.
- Они дружат с детства. А ты их дружбу разрушил. Совесть не мучит?
- Да понятно, что они не станут больше дружить, ведь сейчас они разводятся.
- Откуда знаешь?
- Узнавал… специально.
- Так ты любишь ее или ненавидишь?
- Люблю, - грустно отозвался Эпаф.
- Но не собираюсь ее прощать, пока она сама не сделает первый шаг.
- Так она этих шагов уже как минимум сорок сделала за последние два дня. Она же беспрерывно звонит тебе, а ты сбрасываешь. Или ты, как в анекдоте: «Боже, почему ты меня не спас? Я же просил тебя! - А кто, по-твоему, посылал тебе лодку и вертолет?»
- Пусть еще… помучается. Я так решил.
- Какой ты… кровожадный и мстительный.
- Да, я такой: ревнивый и обидчивый. Не предполагал, что она согласится выйти за меня замуж, а сама будет спать с кем-то на стороне.
- Она же боялась, что ее отец тебя застрелит.
- Это не оправдание. Да и пусть бы застрелили, но спать с охранником она не имела права!
- Ага. И сейчас бы ты не сидел в баре и не изливал мне душу, а лежал бы в гробу, а Вера бы тебя оплакивала. Выходит, оплакивать мертвеца лучше, чем предупредить твою смерть, пусть и несколько аморальным способом.
- Да!
- Ого, а ты страшно ревнивый, Эпаф! Как же ты будешь с ней жить? У нее есть друзья, знакомые, родственники… Не бросит же она их всех ради тебя!
- Я прикажу и бросит.
- Ну, давай, давай. Мечтай дальше, как говорится. Как Вы с Роберто Барберри похожи!
- Чем же?
- Стремлением обратить на себя внимание сумасшедшими приказами.
- Спасибо. Я не сумасшедший, я просто ее люблю.
- А Вера сказала, что никогда не станет считать тебя своей вещью - ей дорога ее свобода и она не собирается ущемлять твоих прав.
- Я смотрю, она обсуждает с тобой все, что не пристало обсуждать ни с кем, кроме меня.
- У Вас есть свои секреты?
- Должны быть, во всяком случае. Так я считаю.
- Молодец. Отправляйся прямо завтра по центральным улицам и найди Веру.
- Думаешь, это хорошая идея? У нее сейчас, как ты говоришь, кто-то есть. А если я увижу ее с этим охранником? Я набью ему рожу, честное слово! Я могу убить его даже!
- Это блестящая идея. Если ты убьешь охранника, о Ваших дальнейших с Верой отношениях не узнает Роберто Барберри и тебе не придется больше прятаться. Выгода налицо!
- Вечно ты со своими шутками! Нельзя ли быть серьезнее? Вера, допустим, всегда серьезна и независима со мной.
- Я уже понял, что с этой идеальной женщиной не сравнится никто из ныне живущих, можешь в дальнейшем ее не рекламировать, - усмехнулся Плутон.
- Ах, прости, задел за живое! До идеала Вера не дотягивает: не ждала своего единственного в твоем лице, сидя у окошка в одиночестве и грустно смотря на дорогу…
- Заткнись!
- Что поделать, я человек с юмором, - пожал плечами Плутон, усмехнувшись незлобиво.
- На сегодня мне хватит… твоего яда. Пошел я домой. Пожалуй, я тебя послушаю и пойду завтра разыскивать неверную.
- Правильно. Вены ведь порезать никогда не поздно.
- Ты так добр ко мне!
- Так я вообще - сама доброта и учтивость. Не так уж я плох по сравнению с твоей единственной любовью.
- А как у тебя дела с Алексой?
- Да никак. Легко дать советы другим, а не себе. Сейчас вот план придумал…
- Расскажи!
- Нет, расскажу, если сработает. Читал где-то, что о своих планах лучше молчать, а то они могут провалиться.
- Хорошо, буду ждать… положительного результата.
- Спасибо, - Плутон похлопал друга по плечу и они попрощались.