Превратности судьбы

Превратности судьбы

Мой подход к жизни, метод познания и способ мышления  - все это выдают  не только различия, но и со стороны  обо мне создают некий расплывчатый, неопределенный  образ. Ведь люди всегда имеют какие-то принятые или еще не принятые представления людях и о будущем. Своего рода эталон, по которому они определяют нас, особенно себя не утруждая. И на роль предсказателя сегодня претендуют многие. И ясно, для массового сознания я остаюсь одной разновидностью из них, а может быть некоторой особенной. Но они меня никогда не поймут. А если кто-то воспринял меня, то это значит, что он принадлежит новому поколению. Я сам выступаю, как правильно отметил читатель в одной рецензии, стыком между новым и старым поколениями и даю им сознания будущего. И мои мысли созвучны внутренним стремлениям каждого, кто уже недоволен настоящим. И вполне возможно, что я сознательно выражаю то, к чему многие стремятся еще бессознательно, как бы на ощупь. Вполне возможно, что многие меня воспринимают так. На ощупь.
Но я нигде себя не скрываю, не выступаю в маске  и открыто говорю, что я человек из будущего. Этим я с самого начала провожу демаркационную линию между собой и массой. И если из этой массы выделяются люди и выходят на противоположный берег, где нахожусь я, то там они так или иначе увидят меня  и воспримут. Но это еще не значит, что они поймут меня. Но они меня обливать грязью или обоготворять уже не будут и во мне увидят обыкновенного человека, совершенно свободного от предрассудков и страстно желающего жить счастливо в единомыслии с другими. А чтобы понять меня как такого, они должны воспринять мой труд, созданный мной за долгие годы. Я целиком нахожусь в них. И в них отражено мое  реальное развитие.  Я развивался, мужал вместе с моими работами. Вместе с теми идеями, что я развивал. И ясно,  массовое сознание, привыкшее все измерять объемом приобретенного богатства, званий и чинов, меня не поймет и не может понять. Даже моя собственная жена очень далека от того, чтобы видеть меня вне этих массовых стереотипов. Для этого ей необходимо отделиться от этого бесформенного массового сознания, переродившись духовно, и встать на мою позицию  и быть мне не женой, а союзницей и идейной подругой. А она до сих пор  исправно  и неисправно выполняла роль жены и продолжает ее играть, ожидая от меня того же, чего вообще жены ждут от своих мужей. И если я вообще до сих пор смог ее удерживать рядом с собой, то это происходило потому, что я ее понимал прекрасно как женщину  и благодаря этому смог ею управлять, даже вне ее сознания. Понятия "муж", "жена", "брак" и прочие — структуры социального института. Ими все существовавшие до сих пор общества управляли людьми  и их развитием.  Между мужчиной и женщиной вырастет свободный союз, основанный на человеческих отношениях, а эти структуры отомрут и исчезнут. Они  в нашем мире уже распадаются, превращая жизнь мужа и жены в ад. Женщины уже предпочитают одиночества, а мужчины поистине становятся полигамными, бегая от одной женщины к другой, будто они вернулись в древнюю дикость. Но если между мужчиной и женщиной возникнет свободный союз, то гармония их взаимоотношений предполагает другую, новую жизнь. И я уверен на тысячи процентов, что тогда они вместе будут жить очень-очень долго. Я не знаю, но может быть, 500-600 лет.
Недавно один мой друг, отставной военный полковник, мне сообщил, что мать ее прикована к постели и что этот год для нее окажется последним. А ей уже стукнуло 98 лет. Я с Хасаном побыл в его доме и незаметно ей задал вопрос. Почувствовала ли она жизнь и удовлетворение от нее. «Все пронеслось перед глазами как миг, я ничего такого не испытываю. Жизнь была полна тягот».  Моя тетя, игравшая роль моей третьей мамы, в 94 года слегла и, почувствовав приближения конца, вызвала меня. Она сказала то же самое.  Не знают ничего о своей смерти только те, кто на старости лет выживают из ума. Видимо, природа не случайно придумала это облегчение. Творчески  развитые люди никогда не боялись смерти. Но я счастья находил в творчестве и в общении с людьми. С пятилетнего ребенка до дряхлых стариков.