ЧЕМУ БЫТЬ. Глава пятая

От автора:
Уважаемые читатели! Дальнейшее течение этой печальной истории происходило с некоторым моим участием. Так вышло.

В те июльские дни, когда  Ириша с бабулей поселились на нашей улице, я  тоже  закончила десятый класс.
Встретившись в сельской библиотеке, мы ровесницы- выпускницы, подружились сразу и надолго.   
Столько времени провели вместе в то первое выпускное лето! Столько секретов девичьих друг от друга услышали!

Моим главным секретом, конечно, была тайная влюбленность  в   Мишу, пришедшего к нам в класс год назад.
Впрочем, появление  высокого улыбчивого парня с бархатно - коричневыми глазами на школьной линейке  взволновало не меня одну -  уж очень он отличался от наших сельских сверстников.
Конечно, замечал  девчоночье внимание. Но ни одну из нас не выбрал.
Все шутил:
- Единственную жду, чтобы  влюбиться один раз и на всю жизнь, как папа.
А может, и не шутил.

На Мишином дне рождения мы увидели  его родителей.
Мама, Анна Терентьевна, гостеприимно усаживала всех за длинный стол,  угощала бутербродами,  вкуснющим домашним печеньем  и страшно редкими тогда, в начале семидесятых, конфетами "Птичье молоко" в узких коричневых коробках. Я там впервые попробовала их разноцветную  начинку, тайком отколупывая краешки шоколадной глазури на каждой конфетке. Желтое, кремовое, белое и розовое суфле,  нежно таявшее на языке, казалось сказочным лакомством.
 
- Давайте знакомиться, ребятки! - приговаривала она, подливая нам чаю, - Вы уж нашего мальчика не обижайте. Он  на погранзаставах вырос, к многолюдности не привык. А последние два года в Германии жили. Так их в классе всего трое было.

Мишин отец, военный в отставке,  ласково поглядывая на жену, поддержал разговор:
- Это моя Нюся захотела на родину вернуться. Ведь она родилась в вашем поселке. Только их бывший дом давно продан. Мы новый купили.
Я её восемнадцатилетней в  вашем райцентре встретил во время прогулки на речном трамвайчике.  Влюбился... И женился.

Миша хитро прищурился:
- Ага, нам говорите, что рано ещё влюбляться, А сами и женитесь после школы.

- А что делать? - отец развел руками, - Я — молодой лейтенант с направлением в дальневосточный пограничный округ в кармане.  Вот и повел её через неделю в ЗАГС, чтобы вместе ехать.  Она так стеснялась. Всё за мое плечо пряталась.

- А на какой улице Вы раньше жили?- спросил кто-то.
И Анна Терентьевна назвала мою улицу. И свою девичью фамилию вспомнила.
Я подумала, что надо бабушку  про этих Шориных расспросить. Но забыла, конечно.           
 
Первого сентября,   мы  с Иришей, новоиспеченные студентки первого курса,    возвращались домой.
      
    - Привет, как дела?  Ты из института? - окликнул меня  подошедший  к  автобусной остановке Миша.
- Привет,  Миш.  Ага. Это  Ирина. Недавно живет на нашей улице.

Но он уже не слышал меня, потому что  уперся   глазами в мою новую подружку и замер.
Она кивнула. Медленно улыбнулась одними губами.
Меня поначалу  даже  раздражала эта кажущаяся ироничной улыбка, как и  её всегда спокойное молчание и  неторопливо сдержанные движения. Это потом я узнала, что она не любит торопиться.  И никогда не говорит лишнего.
Подошел автобус. Ириша  вошла первой, присела на свободное место. Я только  собралась расположиться  рядом, как вдруг всегдашний джентльмен Миша бесцеремонно обогнул  меня, словно лишний предмет на пути,    и спросил робко:
- Можно?

Получив разрешение,  примостился  на краешек сиденья.
За  час  они не сказали друг другу ни  слова.
Всю дорогу он как-то страдальчески обреченно смотрел   на   плавающее  в автобусном покачивании девичье лицо  с серьезными светло-зелеными глазами в пушистых ресницах. От  его близости был  заметен    даже светлый пушок над чуть припухлыми  губами и узкий шрамик на переносице — след случайного удара о дверной косяк, как он узнал после. На  русые с рыжинкой волосы,  собранные в высокий "конский хвост". И бегущие с висков спиральками умопомрачительные "завлекалочки."

Так  у них всё и началось.

Он  учился  в политехническом, мы - в педагогическом.  И каждый день   вместе  ехали в город и возвращались домой.  Вернее, это они   вместе. А я сама по себе.
Он делал шаг ей навстречу, брал её сумку, потом её руку и уже не отпускал. Они шли, садились или вставали рядом, словно щитом, закрывшись ото всех своей любовью.
Ириша обычно улыбалась, внимательно его слушая. Будто  мудрый взрослый — непоседу-ребенка. Иногда коротко отвечала.
Когда от дорожных толчков их бросало друг к другу,  он мягко проводил кончиками пальцев по  её лицу,  а она котенком терлась щекой о его ладонь. 
Однажды я решила  подслушать,  о чем же он говорит. Оказалось,   совершенно ни о чем.  Какие-то друзья  заснули  на лекции. Кто-то дал на ночь книжку про американские автомобили. Мне быстро стало скучно подслушивать. А ей  нелепая  мальчишечья болтовня, похоже,  не надоедала.

В воскресенье  мы с ним  зашли к Ирише.  И он впервые увидели бабулю, как она называла  бабушку.
Большая, грузная. С аккуратным пучком седых волос. В сером платье с черным кружевным воротничком.  Взгляд кажущихся огромными за толстыми стеклами очков глаз проницателен.
Поставив на стол  банку с клубничным компотом и свежие блинчики, пригласила:
-  Угощайтесь, ребятки.
А сама с внучки глаз не спускает.  Я ещё раньше  заметила, что она всегда так на неё смотрит — с любовью и постоянной тревогой.

Миша с Иришей  были  почти одного   роста, и, чтобы не казаться выше,   она отнесла в обувную мастерскую всю обувь, где ей обрезали  каблуки.

   Как-то  она мимоходом посетовала  на его  слишком  пышную шевелюру, и  он  в этот же день  остригся очень коротко, не постеснявшись открыть на всеобщее обозрение некрасиво     оттопыренные уши.



продолжение - http://www.proza.ru/2015/04/14/1088