ЧЕМУ БЫТЬ. Глава шестая

Перед Новым годом Ириша знакомилась с  родителями Миши.

За чаем мама поначалу  улыбалась,   расспрашивая её о разном.  Потом неожиданно  смолкла, изменившись в лице. И  вдруг сказала непонятное:
- Ты бабушке привет передай. От Нюрашки.
- Хорошо. Передам. - согласилась гостья,  по привычке не задавая лишних вопросов.

Когда сын  вернулся, проводив Иришу,   мать непривычно резко потребовала:
- Чтобы ноги её в нашем доме не было.
- Мам, ты чего? -   растерялся Миша.
- Не спрашивай. Так надо.
- Да,  что случилось-то?

Тут  вмешался отец. Еще и голос повысил:
- Слушай мать, Михаил.  Она успокоится и всё тебе объяснит.   
- Ну, вы даёте!- Сын  хлопнул дверью, закрывшись в своей комнате.

Только под утро мама-та самая Нюрашка она рассказала  ему о страшных событиях, навсегда разрушивших налаженную жизнь  двух семей. О смерти своей  сестры Липочки, теткином проклятии Иришиной прабабки и бабули, их аресте. О том, как не смогли после этого жить в поселке никто из Шориных.
 
Закончив, попросила:
- Ты прости меня, сынок. Я понимаю, что разрушаю твою первую любовь.
Но сам подумай, есть ли будущее у ваших с Ирой отношений.  Тебе нужно выбирать - она или мы. Да и ей. Другого выхода нет.
Я уж не говорю о проклятии... Не будет ей счастья. Останешься  с ней, значит, и тебе. А  ты у нас с папой единственный.   
   
   Теперь мы с Мишей ездили в город вдвоем -  Ириша  переехала   жить к матери.
- Холодно зимой  ездить туда и  и обратно, - объясняла она, пряча глаза.

Я ведь помнила, как  бабуля горевала, что новый Галюнин муж вовсе непутевый, а она терпит.  И ещё добавила печально, обняв внучку:
- Слава Богу, живем мы с тобой,   Иришенька, отдельно. Никому не мешаем.
               
Так закончилась  любовь моих друзей.
                ***

    В конце второго курса Ириша вышла  замуж. За Саню  из нашей  группы.

Наша первая студенческая свадьба гуляла в бабулином  доме. Бесшабашная, молодая.   С ночными магнитофонными танцульками возле калитки  и   встречей рассвета у реки.

Там  я увидела Иришину маму — красивую женщину с усталым, словно погасшим лицом.
Они с бабулей тихо плакали, когда молодые  кружились в танце под дружные аплодисменты гостей. А похожая на пушистый одуванчик Ириша улыбалась. Грустно и немножко иронично — одними губами. 
Уже не помню, как мы с ней оказались  на нашей скамейке. Сидели и молчали. Вдруг   из-за кустов цветущей сирени  к нам  шагнул  Миша.
Ириша  вскрикнула:
- Уходи, пожалуйста!
Поднялась и вбежала на крыльцо.  Он  развернулся и пошел прочь.

Свадьба угомонилась утром. Городские гости дремали на приготовленных во всех возможных местах постелях. Я хотела попрощаться с бабулей, но дверь в кухню  оказалась запертой.  Наверное  тоже решила отдохнуть, намаялась за сутки- то.

На улице было очень тихо. Я обогнула дом  и   из открытого окна кухни  услышала странно   приглушенные женские  голоса, то ли поющие, то ли плачущие. Удивившись, подошла   ближе   и обомлела: бабуля с Иришиной мамой, опустившись на колени,  нараспев  читали "Отче наш."  Эту красивую молитву я много раз слышала от   моей бабушки.
Возле стола  незнакомая женщина в черном зачем-то расставляла на столе, вокруг стеклянной миски с водой, церковные свечи. Перекрестившись, зажгла их и одну передала бабуле. 
Молитву начали ещё раз. Бабуля наклонила свечу над миской, и расплавленный воск медленно полился  в воду.
Скрытая сбившимся на одну сторону тюлем, я  боялась пошевелиться.

Взяв в руки большую темную икону, черная  женщина   как-то грозно, даже зловеще  произнесла: 
- Просят  Дарья и Галина, Господа Бога, просят Сына Его Иисуса Христа и Мать Его Пречистую Марию.
Женщины  вторили жалобно и чуть невпопад:
- Просим мы, Дарья и Галина, Господа Бога, просим Сына Его Иисуса Христа и Мать Его Пречистую Марию.
Снова один, требовательный  голос:
- Снимите невольное  проклятие рабы вашей Екатерины   со всего рода их,   снимите, явите милость, щедрость и не имеющие границ Всепрощения и Доброты своей Небесной!
И вновь  два плачуще повторяют:
- Снимите невольное  проклятие рабы вашей Екатерины  со всего рода нашего  снимите, явите милость, щедрость и не имеющие границ Всепрощения и Доброты своей Небесной!
Дальше  бабуля шептала уже одна, неотрывно глядя на тонкую тягучую струйку  воска:
- Очищай святая вода  оболочку мою. С Богом, не с Сатаной, я, раба божия Дарья. Выливаю и надеюсь на святую милость твою, Господи, к рабам твоим Галине и Ирине.  Аминь.
Она смолкла.
Вздохнув, уже  громче   взмолилась, крестясь и кланяясь:
- Господи,  ведь Липочка меня простила. Я знаю. А ты покарай меня, только Галюню с Иришей не наказывай. Они-то невинно страдают.

Женщины затихли, и я, ничего не понимая,  на цыпочках отошла от окна.
 

     Жить молодые  стали  с  родителями мужа  в городе. Через год Ириша  ушла в декрет,  родила девочку и оформила академический.  А я после окончания   института  уехала далеко и надолго, бывая в родных местах лишь редкими наездами.

С Иришей же мы встретились снова только через пятнадцать лет.

продолжение- http://www.proza.ru/2015/04/14/1090