Patience. Часть 1. The world is perfect

Она, опираясь локтями о землю, сидела, закинув голову назад, обратив своё лицо прямо к голубому небу. Ноги её опущены в прозрачную водицу, текущую из самой верхушки горы, бегущую куда-то вниз; закрытые веки скрывают чудесные глаза, цвета горького шоколада, а роскошные густые ресницы разлеглись на щёчках, усыпанных веснушками. Она вдыхает свежий, прохладный воздух, прислушивается к очаровательному пению птиц. Улыбка разлеглась на её лице, начав хозяйничать вместе со счастьем у неё внутри.

Девушка медленно открывает глаза. Сначала щурится, при этом разглядывая сквозь почти что сомкнутые, соединённые реснички чистое светло-голубое небесное полотно, а затем, поморгав несколько раз и привыкнув к дневному свету, развалилась на зелёной лужайке, при этом не вытянув свои ноги с прохладного ручейка.

Хруст, донёсшийся до неё слева, заставил её инстинктивно повернуть голову к источнику звука. Напрягшись, брюнетка смущённо отвела взгляд и села, сжавшись почти что в комочек. Закусив свою губку, покраснев, она смотрела в зеркально чистую воду, где отображались её длинные чёрные волосы, которыми она предварительно прикрыла своё лицо.

Парень, только что подошедший к этой миловидной особи, присел на корточки всего в метре от неё, а затем, взяв маленький камушек в руки, бросил его в ручей. Десятки маленьких капелек, малюсеньких частичек синей воды брызнули, полетели на девушку. От неожиданности, она отворила рот и ахнула, но, увидев улыбку парня, смутилась и потупила взгляд. Затем поднялась и пошагала туда, откуда пришёл светловолосый, вызывающий в ней десятки смешанных чувств.

— Эй, ты куда? — рефлекторно, не задумавшись, он схватил её запястье. Она замерла на месте, забыв, как нужно дышать; забыв, что нужно втягивать воздух ртом или носом, просто застыв, окаменев, став каменною статуей. Внутри она почти что взорвалась. Хотя почему "почти"?

Сердце её бешено заколотило, уши заложило, коленки у неё затряслись.

— Прости…— парень отпустил её руку. Она, бросив на него короткий взгляд, пошла вперёд, не наградив его даже самым коротким ответом, не подарив ему даже одного словечка.
— Скажи, я такой страшный? Разве? — прокричал он ей вслед. Повернувшись к нему, она тихо произнесла, притворившись, что не расслышала:
— Что? — она хотела на него посмотреть, увидеть его глаза — лишь это было причиной её ответа.
— Я тебя напугал? — поднявшись на ноги и в миг оказавшись рядом с темноволосой, спросил обеспокоенно парень. Брюнетка посмотрела в светло-медовые глаза. Покраснела.
— У-у, — закусив губку и потупив взгляд в землю, отрицательно помахала головой она. — Мне пора, — развернувшись, снова пошагала прочь.

***


— Теа, я тебя повсюду искала, — подбежала рыжеволосая к своей соседке по парте. — Ты где пропадала?
— Я.. Эм-м…— осматриваясь по сторонам, начала, было, брюнетка, но, увидев светловолосого, сразу же поникла, начав нервно теребить своими пальчиками край кофты и зубами кусать нижнюю губу. — Просто пошла прогуляться, хотелось побыть наедине, — тихонько ответила она, кинув робкий взгляд на кареглазого.
— Может пойдём, поищем какие-то ягоды? — предложила девушка, заметив эти короткие взгляды.
— Кэтрин, я себя не очень хорошо чувствую, прости. Мне лучше побыть в тишине.
— Ну же, Ривера, не будь занудой. Пошли. Обещаю, я не буду тебе надоедать, — начала тянуть Кэтрин брюнетку. Она что-то задумала.
— Ладно-ладно, пошли. Только без навязчивых вопросов, прошу, — попросила Теа.
— Теалориана Ривера, ты такая зануда, пора повеселиться, — тяжело вздохнула рыженькая, таща подругу за собой и коварно улыбаясь. — Слушай, до меня только сейчас дошло: ты же гуляла с Бруксом! — закричала Кэтрин, а Теа, подскочив, словно ошпаренная, ударила подругу по руке:
— Цыц, дура! Заткнись! Заткнись!!! — кричала она шепотом.
— Вау, Теа, ты меня поражаешь всё больше и больше, — восхищенно произнесла девушка.
— Заткнись, — злостно прошипела, словно змея, брюнетка.
— Значит, вы и вправду были вместе сейчас? Да? А то я думаю, куда ты исчезла, не сказав ни слова. Ну, а куда делся Кельвин Брукс, больше переживали его девочки на побегушках. Так что у вас с ним? — заулыбалась, насмехаясь, рыжеволосая.
— Бэйли, ты идиотка?! Между нами нет ничего. Я гуляла в одиночестве. И прошу… Не выговаривай вслух его имя или говори по тише, а то на нас обращают внимание. Пошли, — потянула Теалориана несносную девицу.
— Я хочу знать всё, — упрямый рыжик перекрестил руки на груди, требуя своего.
— Что «всё»? — закатила глаза наверх темноволосая.
— О чём вы разговаривали? — с насмешкой произнесла та.
— Ни о чём, ты и сама знаешь. Я сидела возле небольшого ручейка, а потом он пришёл, и я спокойно ушла. Я поражаюсь. Твоя фантазия настолько бурная, что ей просто нет границ, — она может придумать то, что вообще является невозможным, — закусила губу, покраснев, Теа. Она уловила на себе краткий взгляд светловолосого. — Идём, — пошагала она вперёд, чтобы скрыться за высоким деревом.
Сердце её снова начало громко стучать. Казалось, что вот-вот наступит мгновение, и она умрёт.

— Почему это «невозможным»? Ты считаешь, что Брукс тебя недостоин?
— Что?! — со злостью выпалила Теа, грозно сверкнув глазами в подругу, испепеляя её своим взглядом. — Что ты несёшь?! Как я могу думать, что ОН недостоин МЕНЯ? Это Я недостойна ЕГО! Ты же знаешь. По-твоему, такой, как он, когда-то на меня посмотрит?! — брюнетка закричала слишком громко, поэтому все, кто был на этой поляне, а это половина их школы, уставились на неё. Кэтрин рассмеялась во всё горло. Она всегда любила издеваться над Теей.
— «Это я недостойна его», — перекривила девушку Бэйли. — Ривера, ты такая наивная, — задыхаясь от смеха, произнесла рыжая.


Смеялись все до единого. Даже он. Им всем, поголовно, такие унижения дарят радость и чувство своего превосходства над такими, как Теалориана.
— Я.. Ты.. Ты специально, да…? — слёзы наворачивались на шоколадные глаза. Теа побежала туда, откуда совсем недавно только пришла. Продолжая бежать, она поскользнулась на траве и упала. Побитые, загрязненные коленки кровоточили и ужасно жгли. Плача и «шикая» от боли, она еле дошла до ручейка. Нагнувшись и протянув руку к воде, она увидела своё отражение и замерла.
— Ненавижу! — в следующее мгновение она ладонью плеснула воду — нацелилась прямо в своё отражение.
Затем мокрой рукой начала мыть коленки. Ранки жгли.
— Ш-ш, — сквозь зубы продолжала шипеть она от боли, но то ли от ран на коленях, то ли от ран на душе.
Благодаря Кэтрин Бэйли, которая любила не только всем всё трепать, но и врать, в школе все знали Риверу, как по уши влюблённую в Кэльвина Брукса. И всё бы ничего, тем более в этого красавца полгорода влюблено, а не то, что пол школы, да и это считается нормой, но, конечно же, найдётся одно «но»: серая мышка стала эпицентром всех событий — только с неё насмехались по этому поводу. Ей было бы всё равно, если бы не одна маленькая, совсем незначительная проблемка — она и вправду в него влюблена. А в этот момент, произошедший опять-таки благодаря Кэтрин, появились новые темы для обсуждения: «Она сама в этом призналась», «Она сказала, что он на такую, как она, даже не посмотрит, и она права. Ха-ха».

Брюнетка сидела на земле, будучи повернутой спиной к дорожке, по которой пришла.
Переживать ей и не нужно, ведь, как она думает, здесь никто её не найдёт. Об этом месте знает только Кэльвин, но ему точно незачем быть здесь, тем более, когда близится ночь, а его пассии так и вешаются ему на шею. Почему она не любила тех девочек, которые были рядом со светловолосым? Всё просто — она завидовала им, ведь они могли прикасаться к нему, гладить его волосы, целовать его, смотреть ему в глаза, хоть и только с его разрешения. Она была бы готова на всё, если бы имела хоть малейшую возможность быть одной из тех девушек, но те были пышногрудыми, красивыми куколками, а не такими, как она, — простыми во внешности, красивыми внутри, со светлыми и чистыми душами. Несмотря на её порядочность и невинность, у неё есть грешок: Теа осознаёт, что готова отдаться ему, что готова быть его, принадлежать ему хотя бы одну ночь.

— Ауч! — сорвалось с губ девушки, когда она припёрлась к стволу одного дерева и пальчиками притронулась к левой коленке.
— Не трогай грязными руками! — стальной, уверенный голос заставил брюнетку подскочить на месте от испуга.
— Ч..что т.. ты..? — начав заикаться, брюнетка проглотила накопившуюся во рту слюну.
— Что я здесь делаю? — седая на землю рядом с Теей, закончил вместо неё вопрос Брукс. — Да вот, пришёл посидеть немного.
— Почему именно сюда? — едва слышно шепчет она, кусая губу.
— Слушай, тебе нужно обработать раны, — проигнорировав вопрос темноволосой, парень глазами впился в её коленки. Он успел оценить её гладкие ножки, скользнув взглядом выше колен, поднимаясь всё выше и выше… Упс. — Поправь юбку. У тебя, конечно, ноги красивые, но тебе больше идёт длина та, какую обычно ты носишь, нежели в стиле мини-юбки.
Покраснев, девушка принялась поправлять чёрную материю.
— Ты не ответил на вопрос, — Теа рассматривала его лицо: скулы, глаза, родинки на лице. Сейчас он слишком близко к ней. Так близко, как никогда ранее. Как же бы она хотела, чтобы он к ней прикоснулся…
— Впрочем, неважно, — отмахнулась она. — Я оставлю тебя наедине, — начала подниматься брюнетка с земли, как парень начал тоже вслед за ней подниматься.
— Давай поговорим, — он взял её запястье своей рукой. Нужно ли говорить, что девушка опять-таки забыла, как нужно дышать, и что сердце её начало перекачивать кровь в десятки тысяч раз быстрее? Думаю, нет, так как это итак понятно.
— Мы? — она снова проглотила слюну — во рту пересохло, а затем кончиком языка облизнула губы. Хоть такой жест ей всегда казался пошлым, развратным, сейчас, когда она где-то внутри и хотела, чтобы он выглядел именно таким, он получился нелепым, милым и… глупым.
— А почему бы нет? — улыбнулся он.
— Я не думаю, что нам двоим есть о чём разговаривать, — отрицательно помахала Теа головой.
— Ну же, присядь, — кивком головы он, уже сев вниз, указал на место, где девушка сидела прежде. Она, конечно же, села. Не каждый день ведь с тобой хочет поговорить один на один красавчик, в которого ты влюблена, — Кэльвин Брукс.

Оба сидели молча, не говоря ничего, лишь думая о чём-то своём и смотря куда-то вдаль. Оба не знали, как правильно подступиться друг к другу, как начать разговор. Кэльвин размышлял о том, что это весьма странно — он, парень, который способен покорить каждую, не знает, о чём разговаривать с этим милым существом, сидящим рядом с ним. Он понимал, она не пустышка, которую интересуют деньги и марка машины, но не понимал, что именно ей нравится, чем её зацепить. Жаль, что он не знал, что именно он её и цепляет, что эта тишина ещё больше привязывает её к нему, что ещё больше влюбляет её в него.

Небо начинало розоветь, переливаться разными тёплыми цветами: розовым, персиковым и ярко красным — это свидетельствовало о том, что солнце начало садиться за горизонт.

— Мир так прекрасен. Он и вправду идеален. Жаль, что мы не замечаем эту идеальность из-за своих обычных будничных проблем, — вдруг произнёс светловолосый, нежно улыбаясь. Смотря на прекрасный закат, он не мог сдерживать счастья, бушующего внутри.
Теалориана посмотрела на него: эта милая улыбка была такой естественной и невоздержанной, такой красивой и невинной, не наигранной и живой, что сама девушка была не в силе не улыбнуться.
— Тогда ты и являешься для меня этим миром, — тихо-тихо прошептала она.
— Что, прости? — не расслышав, он повернул голову к Тее и посмотрел ей прямо в глаза. Она покраснела и отвела взгляд.
— Ничего, — отрицательно помахала она головой. — Я лишь сказала, что каждый человек является чьим-то миром, что каждый из нас — это чей-то мир — такой же прекрасный и идеальный, без единых изъян, ведь даже те изъяны кажутся идеальными, — рассматривая свои красные коленки, она закусила губу.
— Неправда, — отрицательно помахал он головой. — Если ты говоришь о любви, то я в неё не верю. Это всего лишь импульс. Всего лишь химическая реакция в теле, всего лишь желание. Сегодня я люблю одну, а завтра уже вторую. Слово «люблю» для меня ничего не значит.
— Нет, это неправда! — воскликнула она. — Не путай похоть и любовь! Да, не спорю, люди сейчас разбрасываются этим словом, словно это что-то привычное и всем понятное, но ведь любовь есть, и это вовсе не то, чем ты себе её представляешь, — фыркнула Теа. — Это огромное, невероятно сильное чувство, которое вызывает просто бурю эмоций внутри. Когда ты любишь, тебе сложно распознать, что это именно то самое чувство, но, когда ты осознаешь это, ты и самый счастливый человек на Земле, и самый грустный одновременно. Это трудно описать словами, это нужно почувствовать…
— То есть, ты хочешь сказать, что чувствуешь это? — спросил Кэльвин. — Если ты считаешь, что да, тогда я скажу тебе, что это вовсе не так. Это лишь самовнушение. Человек сам хочет быть зависимым от кого-то, он ищет причину своих бедствий и плохого настроения.
— Мне кажется, ты так думаешь лишь потому, что потерял любимого человека. На самом деле ты знаешь, что любовь есть, просто ты не хочешь возвращаться к ней. Ты боишься, — не получив ответа, она встала и пошагала прочь, обняв себя руками за плечи. Она узнала парня с новой стороны, только вот станет ли знание того, что любви, как таковой, для Брукса не существует, преградой?

— Неужели ты думаешь, что в любовь не верят только те, кто однажды любил? — он догнал её, и сейчас они удалялись вглубь леса.
— И те, кто не любил, — уточнила темноволосая.
— И, по-твоему, я первый типаж? — усмехнулся Кэльвин.
— По-моему, ты просто ещё ребёнок, не наигравшийся с куколками Барби, — Теа рассержена. Она идёт так быстро, как только может, поэтому парню приходится подбегать время от времени, дабы догнать её.
Брюнетка безумно зла. Как он может думать, что чувства — это химическая реакция, что её чувства — это лишь самовнушение, лишь игра разума?!

— Стой, — он схватил её под локоть и дёрнул на себя. Она врезалась в Брукса, упершись руками в его грудь. Тяжёлое девичье дыхание разбивалось об прекрасное лицо шатена. Сглотнув, она отступила от него на шаг. — Мне не нравится, что ты меня оскорбляешь. За последние десять минут ты обозвала меня ребёнком, глупым мальчиком и… кем ещё?
— И трусом! — кинула она с горяча, но тут же пожалела о сказанном: вся раскраснелась и закусила губу. Такой дерзости она себе ещё не позволяла никогда.