Непорнографический рассказ

Доцент Бетономешалкин работал в Университете дружбы народов не из-за денег, а просто из-за того, что получил высшее образование и был человеком весьма способным. Деньги, соответственно, зарплата доценту Бетономешалкину были не нужны. Его папа в советские времена был подпольным мультимиллионером. Тогда всех заставляли покупать облигации государственного займа, от которых людям было мало прока. Бетономешалкин-старший организовал скупку облигаций через посредников по баснословно низким ценам. Желающих превратить залежи облигаций в хотя бы небольшое количество живых денег было немало. У Бетономешалкина-старшего под кроватью лежали чемоданы с облигациями. Выигравшие облигации он сплавлял по тройной-четверной цене другим подпольным миллионерам, которые с помощью этих выигравших облигаций отмывали свои честно заработанные подпольные деньги. На все заработанные таким образом средства Бетономешалкин-старший скупал бриллианты, которые хранились у него под кроватью в маленьком чемоданчике, запертом на замок.

Бетономешалкин-младший женился по любви. Жена ему попалась очень деятельная. Она сразу же начала активно наводить порядок в квартире  и вытащила на балкон чемоданчик с бриллиантами в числе других запылённых предметов с целью очистить от пыли. В это время Бетономешалкин-старший, нагнулся, чтобы достать из-под кровати чемоданчик с брилиантами и насладиться блеском своей подпольной деятельности. Не увидев чемоданчик, он получил разрыв сердца и скоропостижно скончался. Когда Советский Союз испустил дух и в железном занавесе образовались бреши, Бетономешалкин-младший оперативно воспользовался ситуацией, продал бриллианты, а добытую валюту поместил в хорошие закордонные банки. Он прикинул, что богатства, заработанного трудами родителя, ему хватит не на одну сотню небедных жизней. Заниматься бизнесом, вкладывать куда-то деньги у доцента Бетономешалкина не было ни малейшего желания, потому что главное в его жизни была любовь к женщинам. Можно сказать, что женщин доцент любил со свирепой силой. Эту свирепую силу он готов был тратить по нескольку раз в день и эти траты составляли весь смысл его жизни. В ситуации Бетономешалкина ему нужны были не деньги, а тёплая женская приветливость и соответветстливость.

Жену он очень любил, но у неё были два качества, которые мешали Бетономешалкину наслаждаться ощущением устойчивого преимущества финансового могущества. Во-первых, жена постоянно решительно намекала на то, чтобы Бетономешалкин избавился от дурацкой манеры тратить свою свирепую силу более раза-двух в пол месяца. При более частом графике бетономешалкинского осверепения она лежала, показательно уныло помаргивая в сторону потолка или стены в зависимости от позы, давая таким образом незатейливо опосредованную возможность понять. А во-вторых, она была настолько ревнива, что достаточно было Бетономешалкину всего лишь на несколько миллисекунд задержать взгляд на проходящей мимо хорошенькой женщине, как глаза жены доцента мутнели от негодования. Бетономешалкин в такие минуты её боялся, но, тем не менее, постоянно любил трогательно и нежно, старался во всём угодить и умел угождать, поскольку держал в банке эквивалент несколько сотен лет богато обеспеченной жизни.

И тем не менее, будучи обладателем неослабеваемо свирепой силы, Бетономешалкин вынужден был, чтобы избежать тотального разрушения организма, завести любовницу, которая, как назло, оказалась даже более ревнивой, чем жена, что было очень неудобно и опасно для чувствительной натуры Бетономешалкина. Любовница постоянно устраивала Бетономешалкину сцены ревности, выворачивала карманы брюк, искала чужеродные волосяные свидетельства неверности, но в конце концов быстро остывала, понимая, что свирепее Бетономешалкина во всей Вселенной не найти.

Только-только Бетономешалкин как-то научился лавировать между женой и любовницей, как на него свалилось форменное несчастье по женской линии. Он так увлёкся игрой полушарий новой сотрудницы соседней кафедры, которую увидел в коридоре, что чуть не потерял сознание. Сотрудница, двигаясь по коридору, художественно оперировала своими полушариями, они надвигались друг на друга и вновь разбегались, гармонично расходились и сходились, дробно вздымались и опадали, создавая в душе Бетономешалкина мучительное ощущение беспомощности и безнадёжности в плане неминуемости. Жену и любовницу он любил и даже представить себе не мог жизни без них, но он не мог представить себе также и то, как сможет теперь жить без этой талантливой игры полушарий, которая захватила его своей высокой силой потенциальной сочетаемости с его свирепостью. В результате применения давно и хорошо отработанных пассов Бетономешалкин быстро добился права на  чисто конкретную демонстрацию своей свирепости и эта демонстрация закончилась новой любовью, не отменяющей и не охлаждающей предыдущие две.

После первых нескольких пасов своей свирепости Бетономешалкин понял, что попал в заколдованный круг: любовница №2 оказалась ревнивее двух предыдущих объектов приложения бетономешалкинской свирепости, она устраивала ему сцены ревности по три-четыре раза за каждое двухчасовое свидание. Он понял, что катастрофически теряет возможность комфортного существования с учётом всех своих финансовых возможностей, поскольку теперь цель его жизни трансформировалась не в поиски возможности брать от жизни всё, что красиво лежит, стоит или ходит, а в то, как увернуться от атак ревности, как спрятать свою жизнедеятельность в узких проходах существования между тремя несочетаемыми сущностями своих глубоких и неотторожимых привязанностей.

Ни жене, ни любовницам мысль потерять Бетономешалкина с его нежной свирепостью в сочетании с его финансовым всемогуществом  даже в голову не приходила, поэтому до Бетономешалкина дошло, что он постепенно превратился в жалкую жертву постоянно атакующих ревностей и, будучи таковым, по существу, своей свирепостью довёл свою собственную жизнь до абсурдной бессмысленности. Вешаться Бетономешалкин не хотел и стал думать.

Прежде всего он ознакомился со всей суммой знаний, накопленных человечеством по вопросу о ревности. Ознакомившись, он понял, что от этой суммы ему польза - как от козла молока. Единственное, что он по-настоящему понял, это то, что его биохимия в виде избытка тестостерона и физиология в виде проистекающей от этого свирепости целенаправленно разрушают его психику своим кардинальным несоответствием законам и морали страны проживания. Другой на месте Бетономешалкин, придя к такому роковому выводу, стал бы жертвой неизлечимой депрессии. Но не таков был Бетономешалкин. Он не собирался задавать лататы, а вместо этого придумал гениальный план.

В течение недели он присматривался к окружающей среде и высмотрел студентку очень правильной конструкции по имени Зейнаб. Три дня у него ушло на сближение с Зейнаб, на четвёртый день они пировали в дорогом ресторане, в котором Бетономешалкин намеренно раздувал счёт до показательной демонстративности, вызвав драматическое снижение резистентности Зейнаб, что позволило ему оперативно раскрыть девушке качественную сторону своей свирепости. Сразу же по горячим следам Бетономешалкин предложил Зейнаб уехать в её родную страну и кататься до конца дней, как сыр в масле. Он босиком проследовал к стоящему на столе компьютеру и продемонстрировал Зейнаб, что говорит ей чистую правду. Свирепость Бетономешалкина, его необозримо большие финансы и умелое обхождение сделали своё дело: Зейнаб, не медля, согласилась и назвала южный-преюжный город, в котором ей было бы удобно ощущать свирепость и прочие достоинства Бетономешалкина. Они скрепили согласие тесным объятием и Бетономешалкин прошептал ей на ухо: "Каждый день будем съедать по барашку, пить шербет и есть пахлаву!" Зейнаб ещё теснее прижалась к Бетономешалкину, а он подумал: "Хрен с ним, ради счастья можно и мусульманство принять!"

Бетономешалкин сразу же приступил к исполнению плана. Он подал заявление об увольнении, сославшись на тяжёлую форму депрессии. Купил билеты на самолёт в южную-преюжную страну, положил под подушку трём любимым чеки на огромные суммы для пожизненного обеспечения и налегке с чековыми книжками во внутреннем кармане пиджака вылетел с четвёртой любимой в страну нового проживания. Там он первым делом купил шикарный дом в небольшом городке Кильдыбильдыабад, сменил имя на Бетон ибн Мешаль, купил шикарную мебель, построил шикарный бассейн и начал бесконтрольно расходовать свою свирепость, не забывая подкреплять её шашлыками из молодых барашков, шербетом и пахлавой. Он порой сильно грустил по оставленным им любимым, но Зейнаб очень старалась и очень находчиво изобретала способы отгонять бетон-ибн-мешалькинскую грусть. Бетономешалкин был человеком честным. Если жене и любовницам из-за их ревнопатологии он ничего не мог рассказать о том, в каких пропорциях делил в реальной жизни свою свирепость, то, почувствовав такую возможность, он всё в деталях рассказал Зейнаб. На это Зейнаб ответила, что у них в стране при хорошей посещаемости жён ревнуемость практически нетипична.

В это время, когда Бетон ибн Мешаль обставлял свою жизнь с Зейнаб в чудесном городке под названием Кильдыбильдыабад, три его любимые не могли смириться с потерей любимого человека. Они, получив огромные деньги и лишившись его свирепости, поняли, что это были всего лишь небольшие и не самые главные составляющие обаятельности Бетономешалкина. Каждая из троих поняла, что не жить ей без Бетономешалкина. Не зная о существовании друг друга, они независимо друг от друга обратились за помощью к самому известному специалисту по установлению места жительства скрывающихся. Это был бывший генерал КГБ, а ныне владелец юридической фирмы Агошадруанченко, которого и сотрудники, и клиенты называли просто - Гоша. Гоша предупредил, что некоторые варианты поиска скрывающихся могут потребовать умопомрачительных затрат, на что все три тоскующие, не задумываясь, кивнули своими ухоженными головками. Получив от Бетономешалкина умопомрачительные деньги, они посещали самые дорогие парикмахерские и маникюрные салоны, но если кто-то подумает, что они готовились найти замену Бетономешалкину, то жестоко заблудётся. Потеряв Бетономешалкина, они поняли то, что не поняли, когда он приставал к ним со своей свирепой силой, до них дошло, что любовь зла, но менять Бетономешалкина на какого-нибудь козла они не собирались ни при каком раскладе будущих событий.

Прошло не очень много времени и бывший генерал Гоша сообщил каждой из трёх по-отдельности, что Бетономешалкин сменил имя на Бетон ибн Мешаля и что он ныне проживает в Кильдыбильдыабаде. Эту информацию, полученную с участием бывшего советского консула страны, в которой с незапамятных времён располагался городок под названием Кильдыбильдыабад, он сообщил каждой из трёх ищущих, деликатно скрыв то, что они входят в коллектив ищущих. Хорошо известно, что в жизни случайные совпадения случаются вопреки теории вероятности: так получилось, что все трое купили билеты на один и тот же рейс в южно-преюжную страну и почти одновременно, правда, на разных такси прибыли к воротам бетон-ибн-мешалькинской усадьбы. А хозяин усадьбы в это время вместе с Зейнаб ездил в близлежащую деревню покупать молодых барашков и компоненты для приготовления шербета и пахлавы. Зейнаб великолепно владела приготовлением этих сладостей, которыми в раю питаются праведники. Зейнаб была счастлива тем, что вместо затрапезного университета дружбы народов выучилась на любимую женщину Бетон ибн Мешаля.

Оказавшись перед ажурными титановыми воротами бетон-ибн-мешалькинской усадьбы, выполненными из 99.9%-ной чистоты титана, женщины недоуменно погладывали друг на друга. Наконец, жена Бетономешалкина нажала на звонок и в воротах появился дворецкий, который на литературном английском объяснил женщинам, что сахиб уехал и будет через два часа, что он без разрешения не может их впустить в дом и затем что-то сказал на смартфон на местном наречии. Через две минуты появилась служанка, которая катила перед собой столик с шербетом и пахлавой. Дворецкий переправил столик за ворота. Все трое бетономешалок сильно проголодались и хором сказали "Thank you so much!" Дело в том, что дворецкий был бывшим сокурсником Зейнаб на факультете филологии. Именно она его устроила на эту хорошо оплачиваемую должность. Почувствовав знакомые до боли микроискажения английского языка, дворецкий спросил у женщин: "Where are you from?" Все трое одновременно сообщили дворецкому, что они из России, и с недоумением поглядели друг на друга.

Тогда дворецкий на чистейшем русском языке спросил женщин: "Вы что, родные Бетон ибн Мешаля?"  Все трое в унисон произнесли "Да!" и злобно уставились друг на друга. В это время подъехал серебристого цвета Роллс Ройс, на котором Зейнаб возвратилась из деревни. Бетономешалкин же остался следить за упаковкой в Роллс Ройс зелёного цвета купленных в деревне товаров. Зейнаб поговорила с дворецким на местном наречии и сказала по-русски: "Давайте, девочки, дружить!" Она с очаровательной улыбкой прижала по очереди каждую из женщин к груди и поцеловала в щеку. И вдруг все трое приехавших начали обниматься и целоваться. В соответствии с какой-то таинственной социальной индукцией они вдруг почувствовали не отторжение, а приближение. Будучи жертвой одной и той   же свирепой силы, они очевидно выработали какие-то микропозывные тела и души. Все четверо, взявшись за руки, проследовали в дом.

Через два часа, когда Бетономешалкин зашёл в ливинг рум, он увидел четверых женщин, одетых в домашние халаты золотого шитья, сидящих на диване перед столом с пахлавой и шербетом и поминутно обнимающих и целующих друг друга. Когда Бетономешалкин появился перед ними, они со счастливыми выражениями лиц откинулись так, как в былые времена откидывались в предвкушении жертвенного сопротивления свирепой силе. Но больше всех был счастлив Бетономешалкин. Он широко раскинул руки, как-бы обнимая всех сразу, и громко произнёс: "Ну, вот, девочки, можно будет теперь не переходить в ислам из атеизма! Теперь вы поняли, что ревность бессмысленна, что ревность разрушительна!" И бросился пожимать всем четверым не только руки.