гл. 6. Перестройка. Последний этап

см.ФОТО:1. генерал-полковник А.Чиндаров.2.В.Востротин.3.В.Диомидов.4.без комментариев.


 Пламя, полыхавшее в южных республиках СССР,  временно притухло, спряталось в золу. Закончилась Афганская  война-эпопея, на которую я так и не попал. Потому что когда обо мне вспомнили, то уже прозвучала команда отбой, отставить отправку нового пополнения.

      В дивизию возвратились все офицеры и прапорщики,  которые задержались там до конца. Любого из них  можно было узнать издали по характерной сухощавости лица, и  красным от пыли и песка глазам. Вели себя они тихо и вежливо, но пили и курили больше чем те,  кто там не был.

  Мне лично по тому периоду запомнилось то,  что в дивизии  было много  семейных разводов. Далеко не все «благоверные» лили слезки в ожидании мужей с войны. Некоторые мужики даже успели застать гостей в своих супружеских ложах.

     Абсолютно никогда  не интересовался семейной жизнью вышестоящих начальников. Сплетни если и приходилось иногда слышать поневоле, сам никогда не распространял, но то что видел своими глазами и слышал наяву, то теперь можно думаю предать и огласке. Особенно, если какой - либо начальник, командир,  по моим понятиям  и по мнению большинства моего окружения, не совсем соответствовал занимаемой должности.

       Будучи приглашенным как - то в гости к одному из сослуживцев, посидели немножко за пельменями. Засиживаться на вечеринках не в моих правилах, потому что сон был  для меня всегда дороже пустому времяпрепровождению. Спускаемся с четвертого этажа, по слабоосвещенной лестнице. Хозяин квартиры меня провожает.

       Впереди, на лестничном пролете третьего этажа, кто - то тренькает на гитаре. Подхожу ближе, но обойти сидящего на  ступеньках невозможно, потому что он сел посредине прохода.
-Эй, товарищ! Подвинься, дай пройти,- говорю, но товарищ не реагирует. Продолжает «задушевно» что - то там напевать.
- Кто это такой? - спрашиваю у своего сопровождающего.
- А ты приглядись, может и узнаешь, - отвечает мой поводырь. Ногой отодвигаю сидящего, спускаюсь ниже и присматриваюсь.

 - О, кого я вижу! Да это же сам Герой Советского Союза! Он же по должности еще и командир нашей дивизии!

        Полковник В.В. абсолютно на нас не реагирует и продолжает петь серенаду. По его задубевшим щекам скатываются скупые мужские слезы.
-Что он здесь делает? - спрашиваю полушепотом у своего корефана.
-Да он здесь частый гость. Справа дверь квартиры его страсти. Может знаешь такую,  В.И, что в штабе дивизии?
-Да, знаю…
- Так вот он частенько к ней приходит, но она не всегда его пускает, потому что периодически ее кровать занята более молодыми ухажерами. Вот он здесь и страдает. Мы уже даже и привыкли. А жена, видимо, тоже не пускает домой.  Ничего подобного о предыдущих командирах такого уровня мне даже слышать не приходилось. Этот, по командирским качествам, даже мизинца не стоящий своего предшественника Чиндарова, а ведет себя, как подзаборная  шелупонь, потому что,  видите ли, так случилось, что он в Афганистане получил звезду героя.  Как говорит одна пословица: « Будь у героев время подумать, героев бы не было вообще».

      И вот этот, без пяти минут генерал, который не в состоянии внятно связать пару слов, полностью потерявший свой  возможно что и вполне когда - то заслуженный авторитет, рулил тогда нашей, до него прославленной дивизией.


         А дивизия уже давно стояла в ППД*. Снова пошла плановая боевая подготовка, а с нею и скука вселенская. Правда, в  моей работе затишье не наступает никогда. Как пересказывал мысли великих один мой начальник, в тот момент,  когда все делают шаг назад, наша служба делает шаг вперед. Имелось  в виду, когда возникает вспышка  какой - либо заразы.

          1990 год, лето, жара. Я нахожусь в кабинете, тарахтит зуммер внутреннего телефона. Поднимаю трубку, представляюсь. На том конце звучит вальяжный голос:  «Полковник Летухов, возьмите свои походные письменные принадлежности, и бегом ко мне!»
 
     Я еще не имел чести быть лично знаком с этим полковником, но краем уха слышал, что это наш очередной военный  прокурор гарнизона. Беру-хватаю свою видавшую виды папку из жесткого дермантина, заполненную нужными бумагами и ускоренным шагом пересекаю центр города. Комендатура, прокуратура и гауптвахта у нас все в едином комплексе.

     Захожу, нужный кабинет нахожу, представляюсь.
-Значит так, товарищ старший лейтенант, мне поступил сигнал о том,  что на базе нашего гарнизонного военторга испортилось восемь тонн свежего мяса. Сейчас вместе с моим помощником берите мою машину и езжайте по всем точкам этой торговли. Составьте акт по всем проблемам, что накопаете.

       Я с прокурорским капитаном садимся в УАЗик и в первую очередь едем в самую дальнюю точку от центра, офицерскую столовую возле КПП 217 пдп. Время около десяти утра. Заходим внутрь, проходим по цехам.


       В самом дальнем помещении застаем следующую картину. Несмотря на открытые настежь окна,  ощущаю легкий душок тухлого мяса. Женщины - повара закатывают в трехлитровые стеклянные банки тушенку. Тут же в отдельном помещении, на полках от пола до потолка уже выстроились десятки этих емкостей со свежим мясом.
-Здравствуйте, девушки! Не ждали? А мы явились…, без приглашения.

 Вижу, что поварихи глазки - то в сторону, то в пол опускают. Значит мы, действительно, не вовремя.
- А что за такая срочная переработка мяса у вас сегодня? Что -  то я раньше не наблюдал, чтобы вы в таких количествах внеплановые заготовки производили среди лета?
- Да нам команда поступила, вот мы и перерабатываем,- храбро докладывает уже мне знакомая, заведующая столовой. Они ведь все проходят обследование у нас в лаборатории.
-Тогда покажите нам,  пожалуйста,  исходный продукт, то есть мясо,  которое вы так срочно пережариваете-перевариваете.

Заведующая в этот раз более неохотно ведет нас к холодильным камерам. Открывает, смотрим. Сразу же в нос ударяет  отвратительный запах протухшего мяса. Провожу наружный осмотр, туши покрыты зеленой плесенью. Местами по ним по прилипали опарыши. Но здесь они остыли и потому обездвижены.
- Что случилось, почему так?
- На центральном складе вышли со строя холодильные камеры, а заведующая складом поздно обратила внимание.
- Так, предъявите накладные, по которым вы получили это мясо.

 Посмотрели. Полторы тонны.
- Во все остальные столовые тоже развезли? - уточняю я.
-Да, по всем точкам, и там тоже идет переработка, - отвечает заведующая. Тут же по телефону докладываю о ситуации прокурору. Он дает команду всю продукцию по акту уничтожить. Хорошо, я предлагаю капитану оставаться на месте, создавать комиссию и приступать к утилизации испорченного продукта. Сам мчусь по остальным точкам. И в первую очередь на главный военторговский склад.

    Здесь я еще никогда и не был, но прокурорский водитель лучше меня знает, где что находится. Приезжаем на базу местной КЭЧ. Оказывается, что на ее территории в глубине, находится и этот склад. Спрятан, так сказать, от посторонних глаз по далее. Иначе как же можно создавать тот самый дефицит в торговых точках гарнизона.

         Машину оставил за КПП, а сам иду пешочком. Еще метров за десять до самого склада, обоняние первым ощутило зловонный запах падали. Но дверь на замок не закрыта. Открываю, заглядываю, по правой стороне ряд огромных холодильных камер.
- Вам кого? - слышу женский голос с улицы,  где то из-за угла. Выглядываю обратно. Передо мною молодая женщина болгарского типа.
- Мне бы того, кто заведует этим складом.
-Я заведующая. - дама представилась со смущенной улыбкой. Я в свою очередь сообщил кто я такой.
- Что у вас здесь произошло?

Она не стала особо юлить, и начала мне рассказывать, что в течении четырех дней на с кладе отсутствовала по семейным причинам, а с холодильниками что -то произошло, они погорели от перенапряжения в сети, или что то в этом роде. Температура окружающей среды за плюс сорок, вот мясо то и испортилось.  Прошу документы и по ним узнаю, что всего на складе хранилось восемь тонн свинины и говядины в тушах.

    Пять тонн уже развезли по точкам военторга для переработки, и в солдатские столовые, чтобы скормить бойцам ВДВ! Решение было принято на уровне заведующей гарнизонной военной торговли, и заместителя командира дивизии по тылу. Во как. Еще и солдат решили травонуть тухлятиной. Надо же ведь выручать друг друга! Не пропадать же добру. Потом можно нормальное мясо со складов частей передать в военторг, и все шито-крыто. Документы изымаю и еду к прокурору.

 
      Полковник Летухов, радостно потирая ручки, разыгрывает передо мною целую трагикомедию. Что, мол,  если бы не его барабанщики (народные мстители), то в гарнизоне могла бы разыграться целая трагедия! С отравлением массы военнослужащих. И что никто, кроме него самого, не следит за порядком в гарнизоне. Дает мне поручение  проехать по остальным объектам питания в частях и  военторга, а затем составить подробный акт обо всем происшествии.


     Я добросовестно объехал и проверил. Картина везде одна и та же. Происходит попытка провести термическую обработку испорченного продукта. Жарят, парят, варят и консервируют. В частях немедленно привлекаю медицинскую службу для актирования, списания и уничтожения порченного мяса. На военторговские точки прокурор подключил все свои силы.

 Сажусь за сочинение акта. Пришлось лишить себя обеда, но к шестнадцати часам восемь страниц рукописного текста были готовы.
Вопрос, а кто у медиков по прежнему главный папа в дивизии? Правильно, полковник Диомидов. То есть, это то лицо, которое дало разрешение заведующей военной торговлей на отправку сгнившего мяса в солдатские столовые. Чтобы по возможности немедленно скормить его солдатским массам. Должность его называется, заместитель командира дивизии по тылу. Сокращенно- зампотылу.

       Полная расшифровка звучит примерно так: Тыл дивизии, это 1)- продовольственная служба; 2)- вещевая служба; 3)- служба горюче смазочных материалов;4)- медицинская служба. Есть еще и прочее, по мелочам, но не буду углубляться именно сейчас.


    Есть такое нарицательное в народе слово ЧМО. Мало кто знает, что пошло оно от аббревиатуры, которая существовала в предвоенные годы и во время войны А расшифровывалась она, как Части Материального Обеспечения- ЧМО. Все, кто в армии служил, знают,  что собою представляют армейские тыловики. Основная масса тех,  кто служит в этих частях, не зависимо от должности, являются яркими ЧМОшниками. Даже в нынешнее время, их постоянно арестовывают и сажают по тюрьмам за взятки, воровство, продажу армейского имущества. Но тем, которые идут во след за ними, ничуть не имется. Они все так же продолжают бесславные дела своих предшественников.
 Но вот он, перегиб и парадокс, как писал незабвенный В.Высоцкий. Я сочиняю акт по поводу бардака в чмошных подразделениях на имя главного чмошника дивизии, прекрасно понимая его реакцию на мою писанину, но таков закон жанра.

      Один из них, как - то в разговоре, на  мой прямой вопрос, в присутствии других военнослужащих, откровенно, ничуть не смущаясь, заявил:

- Ну как же можно сидеть на берегу реки и не пополоскать в ней ноги?


      И вот, когда я уже ставил свою подпись под актом, в мой кабинет открывается дверь без стука, и входит этот самый дивизионный зампотылу. Я изображаю любовь и покорность к дивизионному куратору медицинской службы. Схватываюсь, принимаю стойку проглотившего шпагу, бодро рявкая, представляюсь, и здороваюсь, как положено по ВУ  ВС СССР.
- Ну что, дописал? - задает он риторический вопрос, как будто я ему что – то обещал, а он стоял за дверью и ждал.
- Так точно, товарищ полковник!
- Ну, тогда бери его, и идем ко мне в кабинет.

 Я выполняю команду, следую за полковником.  Наши кабинеты расположены почти рядом по диагонали. Понимая что идет игра на опережение, он, видимо, от Летухова узнал о том,  что я сочиняю бомбу под весь его вонючий тыл.


          Полкан садится в огромное вращающееся кресло.  Брезгливо, двумя пальцами, берет мое сочинение и начинает внимательно, посапывая изучать. Читал долго, несколько раз возвращаясь на ту или иную страницу обратно. Затем начал сочинять свою визу в верхнем левом углу. И когда ему уже оставалось только поставить свой автограф, зазвонил телефон.


      Я все это время стоял сначала по стойке смирно, затем расслабился, в ожидании развязки. Диомидов, судя по елейно расплывшейся жирной морде, общался с заведующей военторгом. Он не стесняясь меня, рассказывал этой вобле засушенной, как он ее любит. Как он ее спасает от хищников, типа  Летухова, и медицинских сатрапов, типа некоего Озерянина.

-Как, ты его еще не знаешь?  Ну так еще не вечер,  еще узнаешь, это один из самых гнусных представителей санитарно - эпидемиологической лаборатории дивизии. Я вот как раз изучаю его акт обследования твоих и моих объектов на восьми страницах.  Здесь с лихвой хватает на то, чтобы Летухов завел на тебя дело.

Я в это время переминаюсь с ноги на ногу.  Летухов ведь ждет меня, а этот знай заливает в трубку вот уже двадцать минут, совсем не обращая внимания на меня и на время. Начинаю настойчиво покашливать, и он поворачивает кресло в мою сторону. Глазами спрашивает, мол, чего тебе. А я кистью своей показываю, что надо поставить подпись. Полковник автоматически, и бессознательно ставит свой размашистый автограф на моем опусе и, продолжая разговор, снова поворачивает свое массивное туловище вместе с креслом к окну. Видимо, не часто у него бывает возможность пообщаться с еще довольно моложавой мадам.

 
       Я забираю свои листочки и задним ходом выползаю на цыпочках из кабинета. Фуражку на голову и бегом к командиру медбата. Еще нужно и его визу заполучить, потому что он исполняет обязанности НМС дивизии, который в это время находится в отпуске. Майор Калач, а именно он командир медицинского батальона, после скоропостижно умершего предшественника,  надувши щеки, как сыч, сидит один в полутемном  кабинетике. Тоже без особого интереса и желания берет мой акт и начинает бегло просматривать. Затем,  когда вник в суть, и понял чем кое - кому грозит моя писанина, стал изучать более внимательно, со злобой поглядывая  в мою сторону.

- Да вы понимаете каковы последствия могут быть для лиц,  интересы которых  здесь задеты?
- Так точно, понимаю.
- Они же вас в порошок сотрут, - округляет и без того круглые, под мохнатыми  бровями глаза, майор Калач.
- Товарищ майор, у меня нет времени,  подпишите,  пожалуйста, полковник Летухов давно ждет. А за меня не переживайте. Я отразил здесь только факты, и ничего кроме фактов.

- Да вы еще и очень эмоционально отразили! - пытается  чего - то еще мне втемяшить Калач, при этом подписывая бумаги. Он, как временно исполняющий обязанности начмеда дивизии, в первую очередь, боится за себя, а не за меня. Он ведь просидел большую часть своей  службы мелким хирургическим ординатором. Максимум, что ему доверяли в хирургии, это зашить брюшную полость после операции на аппендицит, да и то под присмотром более опытных. А здесь нужно подписать, значит разделить ответственность вместе со мной, но деваться ему некуда, если прокурор замешан.


         Я хватаю свой многострадальный акт и мчусь в прокуратуру. Летухов, прекрасно понимая, что я не по своей вине задержался, ничего мне не говорит, не возмущается, но тут же начинает вчитываться в акт.
-Отлично! Спасибо вам, доктор! Теперь они у меня попляшут, - удовлетворенно потер руки полковник. - Все, вы свободны.

 Минут через десять я уже находился на рабочем месте. Скрипит дверь, смотрю, на пороге моего кабинета снова полковник Диомидов.  Морда  довольная, видимо, только что закончил говорить с мадам З., и результаты разговоров были удачными для него.

-Так это, где этот акт? - он нетерпеливо перебирал пальцами правой кисти, как будто теребил листы этого самого акта. Я снова стоял по стойке смирно, с невозмутимым выражением лица, преданно глядя начальнику в глаза.
- Так я уже отнес его, полковнику Летухову.
-Что?! - глаза полезли у него из орбит, но он взял себя в руки, понимая что перед ним не начпрод и не начвещь, которых он может мызгать матом-перематом, как ему вздумается. А каждое сказанное слово против него же и будет обращено. Тяжело спустил дух как из кузнечного меха, и произнес  только одну фразу:

- Ну и шустрый ты, как электровеник, - развернулся и в сердцах хлопнул дверью.

- Вам виднее, товарищ полковник, -пробормотал я себе под нос.


        Весь сыр- бор, как обычно, закончился пшыком. З. видимо  чем - то откупилась у прокурора, а скорее всего, наобещав ему золотые горы. Летухов, решив свои мелкие бытовые проблемы за счет Диомидова, и З., никакого дела, естественно, не возбуждал. Все задействованные лица поставили себе в уме  минус моей персоне. Мясо, часть  благополучно списали, часть утилизировали, а кое - что  успели и реализовать.

         На дворе стоял финальный этап «перестройки». Как я понял это намного позже, все,  кто находился возле любого размера корыта, видимо, уже были оповещены или интуитивно чувствовали смену социального строя. И усиленно гребли под себя. Шло накопление, так называемого "первичного капитала". Мадам З., после краха военторга, как таковой конторы, приобрела всего лишь «маленький магазинчик» на территории Одесского, «мало кому известного рынка,  ПРИВОЗ». О  полковнике Диомидове, расскажу еще в дальнейших главах моего повествования.


        Только при попустительстве таких слабовольных слюнтяев как В.В., или за его спиной, могли происходить подобные казусы.  Даже и близко ничего подобного не могло бы произойти при комдиве Чиндарове.
 
         От моего московского шефа поступило второе, очередное предложение. На перевод в одну из прибалтийских дивизий на должность начальника СЭЛ. Я уже побывав на стажировке в Литве, сравнив условия жизни в Потсдаме и Каунасе. Сравнение было,  увы не в пользу прибалтийской республики. Затем прикинул и сравнил теплый юг Украины с сырой и дождливой Литвой, и чего- то мне туда тоже не захотелось. Набравшись наглости, в очередной раз упросил начальника еще немного повременить. Надо отдать ему должное, он терпеливо, в очередной раз пошел мне на встречу .


Третий этап  развала Советского Союза. (июнь 1989 — сентябрь 1991)


      Заключительный этап, в этот период происходит резкая дестабилизация политической обстановки в стране: после I-го Съезда народных депутатов, начинается противостояние коммунистической партии с возникшими в итоге демократизации общества новыми политическими группировками. Изначально начатые по инициативе сверху, во второй половине 1989 года перемены выходят из-под контроля властей.

     Трудности в экономике перерастают в полномасштабный кризис. Достигает апогея хронический товарный дефицит: пустые полки магазинов становятся символом рубежа 1980—1990-х гг. Перестроечная эйфория в обществе сменяется разочарованием, неуверенностью в завтрашнем дне и массовыми антикоммунистическими и антисоветскими настроениями. С 1990 года основной идеей становится уже не «совершенствование социализма», а построение "демократии", и рыночной экономики  капиталистического типа.


       В 1990-91 гг. в СССР вводятся элементы капиталистической экономики:  легализуется частная собственность, кооперация начинает принимать форму бизнеса западного типа, одновременно начинают закрываться государственные предприятия, фабрики, заводы, комбинаты, фермы. Появляются такие социальные явления, как массовая нищета и безработица.


       Ценообразование по прежнему централизованное, но в начале 1991 года проводятся две реформы финансового сектора — денежная и ценовая, из-за которых огромные массы населения оказываются за чертой бедности. «Новое мышление» на международной арене сводится к односторонним уступкам Западу, в итоге чего СССР утрачивает многие свои позиции и фактически перестаёт быть сверхдержавой, ещё несколько лет назад контролировавшей половину мира. В РСФСР и других республиках Союза к власти приходят сепаратистски настроенные силы.
Итогом такого развития событий стали ликвидация власти КПСС, и распад Советского Союза.


        12 июня 1990 года Первый Съезд народных депутатов РСФСР принял Декларацию о государственном суверенитете РСФСР. Декларация утвердила приоритет Конституции и Законов РСФСР над законодательными актами СССР. Внимание всем! Россия первой вышла из состава СССР! Этот факт теперь всячески стараются замалчивать, или в лучшем случае, не выпячивать.


Роль органов власти РСФСР в распаде Советского Союза.


       Попыткам   Горбачёва сохранить СССР был нанесён серьёзный удар с избранием  Ельцина 29 мая 1990 года Председателем Верховного Совета РСФСР. Это избрание прошло в упорной борьбе, с третьей попытки и с перевесом в три голоса над кандидатом от консервативной части Верховного Совета И. Полозковым.


       Россия также входила в СССР, как одна из союзных республик, представлявшая подавляющее большинство населения СССР, его территории, экономического и военного потенциала. Центральные органы РСФСР также находились в Москве, как и общесоюзные, однако традиционно воспринимались, как второстепенные по сравнению с органами власти СССР.

    С избранием  Ельцина главой этих органов власти, РСФСР взяла курс на провозглашение суверенитета в составе СССР, и на признание суверенитета остальных союзных и собственных автономных республик.

6 августа 1990 года глава Верховного Совета РСФСР, как всегда пьяный и очумевший от свалившейся на его  головушку власти,   сделал в Уфе заявление: " БЕРИТЕ СТОЛЬКО СУВЕРЕНИТЕТА, СКОЛЬКО СМОЖЕТЕ ПРОГЛОТИТЬ". Хотя эта фраза была произнесена невнятным, пьяным, нечленораздельным, бормотанием, но ее услышали и разобрали все, кто хотел и умел слушать и слышать.  Ну и началось.


Парад суверенитетов в автономных республиках и областях РСФСР.


        С августа по октябрь 1990 года происходит «парад суверенитетов» автономных республик и автономных областей РСФСР. Большинство автономных республик провозглашают себя советскими социалистическими республиками в составе РСФСР, СССР.  20 июля Верховный Совет Северо-Осетинской АССР принял Декларацию о государственном суверенитете Северо-Осетинской АССР. Вслед за этим 9 августа была принята Декларация о государственном суверенитете Карельской АССР, 29 августа — Коми ССР, 20 сентября — Удмуртской Республики, 27 сентября — Якутской-Саха ССР, 8 октября — Бурятской ССР, 11 октября — Башкирской ССР-Башкортостан, 18 октября — Калмыцкой ССР, 22 октября — Марийская ССР, 24 октября — Чувашской ССР, 25 октября — Горно-Алтайской АССР.


           А татары мгновенно сориентировались и возомнили себя вообще независимыми.
30 августа 1990 года Верховный Совет Татарской АССР принял Декларацию о государственном суверенитете Республики Татарстан. В декларации, в отличие от некоторых союзных и почти всех других автономных российских (кроме Чечено-Ингушетии) республик, не было указано нахождение республики ни в составе РСФСР, ни СССР и было объявлено, что как суверенное государство и субъект международного права она заключает договоры и союзы с Россией и другими государствами. В ходе массового обвала СССР и позже Татарстан с такой же формулировкой принял декларации и постановления об акте о независимости и вхождении в СНГ, провёл референдум, принял конституцию.

18 октября 1991 было принято Постановление Верховного Совета об акте о государственной независимости Татарстана.
Осенью 1991, при подготовке к подписанию 9 декабря 1991 Договора о создании ССГ как конфедеративного союза, Татарстан вновь объявил о желании самостоятельного вступления в ССГ.
26 декабря 1991 в связи с беловежским соглашением о прекращении существования СССР и об образовании СНГ, была принята Декларация о вхождении Татарстана в СНГ на правах учредителя.
В конце 1991 было принято решение и в начале 1992 введена в обращение эрзац-валюта (суррогатное платежное средство) — Татарстанские купоны.


«Чеченская революция», вечный ржавый гвоздь в пупке  России.

      Летом 1990 года группа  представителей чеченской интеллигенции выступила с инициативой проведения Чеченского национального съезда для обсуждения проблем возрождения национальной культуры, языка, традиций, исторической памяти.  В Грозном прошёл Чеченский национальный съезд, который избрал Исполнительный комитет во главе с председателем генерал-майором Джохаром Дудаевым. 27 ноября Верховный Совет Чечено-Ингушской АССР под давлением исполкома ЧНС и массовых акций принял Декларацию о государственном суверенитете Чечено-Ингушской Республики.

 8-9 июня 1991 года прошла 2-я сессия Первого Чеченского национального съезда, которая объявила себя Общенациональным Конгрессом чеченского народа (ОКЧН). Сессия приняла решение о низложении Верховного Совета ЧИР и провозгласила Чеченскую Республику Нохчи-чо, а временным органом власти провозгласила Исполком ОКЧН во главе с Д.Дудаевым.


       12 января 1991 года Ельцин подписал договор с Эстонией об основах межгосударственных отношений, в котором РСФСР и Эстония признали друг друга суверенными государствами.
На посту Председателя Верховного Совета Ельцин смог добиться учреждения поста Президента РСФСР и 12 июня 1991 года выиграл всенародные выборы на эту должность.


         Мы, военнослужащие всей СА, пребывали в состоянии летаргического сна, читая и слушая о том, что происходит. Тем не менее,  не могли поверить своим ушам и глазам в реальность событий. Особенно, такие как я и мне подобные,  которые оказались на задворках Союза. Мы все еще продолжали свято верить в то,  что придут умные и жесткие дяди, которые возьмут бразды правления в свои умелые, "мозолистые" руки, и мигом наведут в стране порядок. И не обращали внимания на мышиную (как нам казалось) возню  наверху.


       Вот и  московский шеф, при докладе об эпидобстановке в дивизии, предложил мне в очередной, третий раз, перевод на вышестоящую должность. И в этот раз ни куда ни будь, (в Псков, Литву, куда я ехать отказался), а во вновь создаваемую 105 Ферганскую ВДД. Разговор был следующего содержания:
- Владимир Кириллович, я сейчас предложу тебе в очередной раз повышение, которое, как специально создано под тебя. Ты не захотел ехать в Псков, потому что там холодно и сыро . Ты отказался от Каунасской дивизии, потому что там хоть и Европа, но в отличии от ГСВГ, нет того уровня развития, и там тоже дождливо. Теперь я предлагаю тебе место,  где всегда тепло, и даже очень. Если и в этот раз откажешься, то так и останешься на капитанской должности в Болграде, навсегда. Ты меня понял?

- Так что вы мне предлагаете, Вячеслав Леонидович? - изображая испуг, сдавленным голосом пропищал я.
- Я предлагаю тебе должность начальника санитарно-эпидемиологической лаборатории в Фергане. Даю на размышление минуту.
- Я согласен, -снова, на свою голову, проблеял я.
- Тогда не мешкай и собирай манатки. На днях к тебе в штаб дивизии придет приказ командующего ВДВ. Сегодня двадцатое мая, а второго июня тебе уже нужно будет быть на новом месте. Там я тебя и встречу.


        И снова были сборы не долги… Первым делом конечно, поставил в известность о предстоящем моем перемещении жену. Она, понимая,  что если я принял какое - то решение, то нет смысла противоречить, покорно согласилась. Процесс по оформлению перевода был мгновенным. Приказ из Москвы  долго ждать не пришлось. Я уже смотрел на Болград и дивизию, которой отдал четыре года  жизни, как на пройденный этап в своей службе.


   Прежде чем расстаться со штабом, нужно было решить один вопрос. Дело в том, что еще пару лет назад я записался в очередь на покупку мебели, холодильника и стиральной машины. И очередь моя уже почти подошла. Иду я в кабинет к начальнику инженерной службы дивизии подполковнику Криницыну, о котором я  уже упоминал выше. Это он был председателем по распределению коммунистических благ в дивизии и, соответственно, вел все учетные документы.
- Разрешите, товарищ подполковник?
- Чего тебе, старлей?
- Товарищ подполковник, я перевожусь для дальнейшего прохождения службы в 105 ВДД, а по слухам как раз подходит моя очередь выкупать некоторые предметы быта.
- Сейчас посмотрим, - с этими словами он выдвинул нижние ящики своего стола и вынул оттуда несколько толстых, амбарных журналов. - Т-так...Озерянин, где он, ага вот он, но перед тобой еще один человек в очереди?! - нагло-вызывающе смотрит мне в глаза  подполковник.
- Товарищ полковник, я с ним уже договорился, и он меня пропускает впереди себя.
- Не может этого быть.
 - Честное слово, товарищ полковник, можете у него спросить.
- Ничего я ни у кого спрашивать не буду. Нет для тебя в нашей дивизии никакой мебели. Куда ты там собрался переводиться? В Фергану говоришь? Вот там снова станешь на очередь и купишь. Ты меня понял, старлей?
- Но как же так?
- А вот так, шагом марш из кабинета.
- Ладно, я уйду, но не дай Бог, товарищ подполковник, нам еще когда ни будь встретиться...
-Идите, идите, товарищ старший лейтенант.

 И я ушел, не солоно хлебавши. Так и не приобрел я той советской мебели. Нигде. Может это и к лучшему?

       Командование и офицерский состав медицинского батальона приняли решение по случаю моего убытия устроить горячие проводы. В сосновой посадке, между Болградом и селом Табаки, была уютная лощина, там в летнее время часто проводились батальонные состязания по литроболу. Накрыли довольно - таки пышный стол. Присутствовало около тридцати человек мужеского и женского пола.

      Командир, уже сменивший подполковника Калача, майор Киселев, зачитал выписку из приказа по батальону о награждении меня Почетной грамотой за успехи в службе. От лица медицинской службы дивизии и личного состава медицинского батальона, мне вручили памятный подарок с грамотой в придачу.

    Под море разливанное кабэрнэ и «солнце в бокале», было сказано немало приятных слов в мой адрес. Остающимся было все равно, а мне  приятно. Я  ранее  даже и не догадывался, что имею такой авторитет,  в общем - то не в совсем родном для меня коллективе, потому что по штату я числился в списках штаба дивизии.

      Хорошо посидели, было даже жаль расставаться с такими милыми и надежными товарищами, но, увы, оставался у меня еще день на то, чтобы выветрилось вино из головы.

       Как видите, мое московское начальство тоже было уверено, что все происходящие катаклизмы в высших эшелонах власти, временные. Что все еще утрясется. Полным ходом шло формирование нового (старого, почему старого, напишу позже), соединения на юге страны.

  Срывались с насиженных мест тысячи офицеров и прапорщиков. Поэтому, как же нам, мелким сошкам, было сомневаться в нерушимости Советского Союза. Мы были на все сто процентов уверены, что рано или поздно слизняка и иуду Горбачева, с алкашем Ельцманом рассадят по клеткам. К ним туда же раскидают Шеварнадзев и Хазбулатовых, и заживет народ, как прежде, тихо и мирно.


      Оставляю жену с двумя малолетними детьми в чужом краю, а сам утренним рейсом отправляюсь в Одесский аэропорт.

*ППД-пункт постоянной дислокации.


         

Продолжение следует...