Пять лет - и ты в чужой стране

 

Вспомнил, как в середине 80-х ехал в командировку в автобусе, среди  сумеречных мартовских снегов. И вдруг на горизонте вспыхнуло солнце, омыв душу волшебным счастьем бытия! Пассажиры проснулись, стали глядеть в окна, где среди синих лесов замелькали оранжевые огоньки знакомого посёлка...

Гудел, светясь всеми окнами,  мой родной почти объект. Позвонил из тревожной темноты...

- А обещал к пяти приехать! - открыл дверь губастый увалень Юра.

Операторы Алла и Вера искренно обрадовались мне:

- Ну, что нового в Москве?

Выложил на стол колбасу, сыр, пряники. Женщины налили мне кружку горячего чая, положили дымящейся картошки, солёные огурцы, сало, варенье. И разговор потянулся - словно мы с Юрой и не уезжали на выходные домой.

Юра всегда пил чай - а на коленях у него мурлыкала кошка, по имени Кошка, которую мы с ним в метельную зиму спасли, принеся сюда. 

Настроение у всех безоблачное -  говорим и говорим о новостях Перестройки, которая вселяет во всех ожидания чего-то лучшего!

Уходим, наконец, с Юрой в общежитие. Я читаю альманах сценариев братьев Вайнеров, а Юра, как всегда, какой-то замусоленный детектив. Слушаем бодрое радио, спорим о будущем. страны, вдыхаем запах выстиранного белья и снежных сквозняков из форточки! И радуемся, как дурачки, тихому счастью жить в новой и незнакомой стране!...



Прошло пять лет и меня снова послали в этот посёлок переналаживать оборудование.

Пришёл, радостный, поздоровался со сменой! Но людям словно бы и не до меня было. Зашёл к дежурным операторам. Никакого удивления. Чай даже никто не предложил выпить.
 
Сел за стол и сам включил электрочайник. Вижу, что женщины узнали меня. Поняли, что буду работать у них опять. Но никакого интереса к городскому не проявили.
 
Пью чай, угощаю их печеньем. Краем глаза гляжу на стол. Что же это? Ножи выточенные до худобы, сахарница разбитая, тарелки щербатые, никакой еды или даже варенья на столе нет, как и хлеба!

Разговор вяло идёт о грядущем сокращении, о понижении зарплаты... О том, что в магазин не привезли макароны, рыбную колбасу, что в булочной нескончаемая очередь за серой мукой.

В магазинах, тоже что и в Москве - пустые прилавки. Консервы минтая в томатном соусе, супы в пакетиках, соль, спички, кисель в пачках, даже перловка есть, и повсюду пачки маргарина. Обрадовался, увидев очередь за карамелью, но постеснялся встать и купить жене.

Чувствую как изменилась психология и терпимость в обществе. А сколько недовольных пожилых людей - ругань, чтоб больнее обидеть. Часто слышно слово: "Дармоед(ка)!"

        Стало проще паразитировать и хапать, чем работать!

Отработал в молчании неделю и уехал домой.
       
        Зашёл в свой магазин - пусто. И женщина пожилая на улице плачет:

- Чем я своих парней кормить буду?

И тут я вспомнил, как выпивающий сослуживец на работе, за неимением денег на еду, кормил двух немецких легавых собак. И вдруг сказал плачущей старушке:

- Женщина, я научу Вас, как накормить ребят! Можно сварить перловку, а туда добавить мелко-мелко порезанную сосиску. За уши не оттащишь!

Она так обрадовалась, что поблагодарила только тогда, когда уже дошла до угла магазина.

А сколько раз жена приносила домой кастрюли, тарелки, светильники - видя, что нужда какой-то старушки не даёт ей затемно уйти домой без денег...

Мы, действительно нынче живём в другой стране. А раньше жили Дома, но не ценили этого!


                *