Возвращение. Часть 4. Глава 2

   Яркий солнечный свет. Вначале меня смутила тишина, но, открыв глаза, я понял, что лежу в одиночной палате. Жорж дремлет рядом на небольшом диванчике. На столе стоит свежий букет цветов, будто это и не больница вовсе, а обычная комната хорошо обеспеченного человека. На окне висят занавески, на стенах картины... Мой опекун и в этот раз не поскупился на удобства. Пошевелившись, я пожалел об этом, судорога скрутила правую ногу, и я с трудом сдержался, чтобы не заорать. Вспомнил слова Жоржа о том, что нужно много пить. Поискал глазами графин с водой, он стоял рядом со мной на тумбочке, попытался перевернуться на бок. Да, состояние не из лучших, видно смерть, и вправду, ходила рядом. Я ощутил жажду, во рту всё пересохло, губы потрескались. Дрожащей рукой потянулся за стаканом и выронил его. Жорж сразу же проснулся.
-  Сейчас! Сейчас я подам! - он вскочил на ноги и, подняв стакан, наполнил его водой.
-  Пей, пей, мой хороший! Надо жить! Нельзя поддаваться... - он не договорил, по-отцовски убирая волосы с моего лба. - Сегодня же помоем тебе голову и приведём в человеческий вид. Похоже, кризис миновал. Это очень хорошо! Просто замечательно.
   Вдоволь напившись, я откинулся на подушки. Стало приятно и, главное, - спокойно. Чувство такое, будто я заново родился или поднялся на ступень выше. Всё вокруг сияет каким-то необыкновенным светом. Радость просто от того, что я есть, я существую! Ego existo!.. А ещё есть Жорж, и я ему дорог и нужен, иначе б он не проводил здесь праздничные дни. Боже, какое же это счастье!
-  Ты улыбаешься... как же я рад! - Жорж наклонился и, оттянув мне нижние веки, заглянул в глаза. - Высунь язык, скажи: "А-а-а"! - он послушал сердцебиение, ощупал мой живот, провёл врачебный осмотр. - Поразительно! Никаких признаков заболевания. При этом ты чуть не скончался от горячки... Хм!..
-  Какой сегодня день?
-  Рождество. Можешь считать, что и ты заново родился, мой дорогой! Похоже, Бог передумал тебя забирать, и пир в Раю пройдёт без тебя... Здесь болит? А здесь?
-  Нет.
-  Восхитительно! - он озадаченно почесал в затылке. Затем снова налил воды и выпил её залпом сам.
-  Голова не беспокоит?
-  Нет, наоборот, мне очень легко и приятно.
-  Чудеса! Да, мой юный друг, я должен констатировать, что случаются необъяснимые вещи, а с тобой особенно. Когда ты чуть не умер в отрочестве от разрыва селезёнки, казалось, уже ничто не сможет тебя спасти... Но, то ли молитвы Мерлен, то ли ещё какая-то высшая сила не дали тебе погибнуть. Мне оставалось только разводить руками...
-  Я думал, это Вы спасли меня!
-  Конечно, я сделал всё, что мог, но... было то, чему я так и не нашёл объяснения, сильное кровотечение остановилось само, будто ткани прижгли и они, расплавившись, склеились. У тебя очень сильный Ангел-Хранитель, Эдуард! Благодари его...
   Я мысленно пожелал Эделине освобождения.
-  Как бы ты не торопился от нас сбежать, видно, пожить тебе ещё придётся, и я очень этому рад! Пойду, попрошу на кухне куриного бульона. Нужно восстанавливать твои силы.
   Он ушёл, а я посмотрел на портрет дамы, висящий в золочёной раме на стене. Показалось, что она подмигнула и даже слегка улыбнулась мне. "Эделина! Опять твои проделки?! Спасибо за то, что я живой."
   И последующие три дня Жорж не отходил от моей постели. Молодой организм быстро восстанавливался. Он ухаживал за мной так, как могла и умела только незабвенная крёстная. И я часто ловил себя на мысли, какой прекрасной парой они могли бы быть, словно две половинки одного целого, по какой-то неизвестной причине разлучённые в этой жизни.

-  Одевайся! Я уговорил врача выпустить тебя на прогулку. Сегодня свежо, утром выпал первый снег, и я хочу, чтобы ты увидел его, вдохнул в себя зимнюю прохладу... Похожее на военную шинель, тёплое шерстяное пальто немного "кусалось" и показалось мне ужасно тяжёлым. Худые ноги ещё не очень уверенно держали меня в вертикальном положении. Жорж всё время что-то говорил, стараясь поддерживать во мне позитивный настрой. Его присутствие дарило мне покой и уверенность в том, что всё будет хорошо.
   Первый вдох морозного воздуха закружил голову, глаза заболели от яркой белизны, ровным слоем укрывшей сад госпиталя, захотелось присесть, но это была минутная слабость.
-  Видишь, какая красота! Того и гляди, снег растает, а ты и не полюбуешься...
-  Спасибо, Жорж! Вы провели со мной столько времени, меня тревожит, как отнесутся к этому Ваши родные?
-  Не думай об этом. Мои праздничные дни я волен провести по своему желанию, где и с кем мне угодно. Мари не одна, с ней наши сыновья, они тоже на каникулах и не дадут ей скучать. Подарки я им заранее приготовил, так что обойдутся как-нибудь без моего участия. Важно, что ты поправляешься!
-  Вы - удивительный человек, Жорж!
-  Таким меня сделала Мерлен... - он глубоко вздохнул, стряхивая с ветки снежную шапку и любуясь, как падают замёрзшие кристаллики воды.
-  Простите меня за нескромный вопрос и если не хотите, не отвечайте. Мари знала о вашей связи?
-  Догадывалась, но никогда не решилась спросить меня об этом напрямую. Боялась, что уйду. Знаешь, Эдуард, женщины способны многое стерпеть ради семейного благополучия. Гораздо больше, чем мы, мужчины. Мари - очень сильная женщина, и она любит меня, хоть порою это больше походит на чувство собственничества, но она никогда бы не отпустила... Да я и не пытался уйти. Мерлен была против. А когда её не стало, мир вовсе перестал для меня существовать. Сердце моё давно уже в могиле, покоится в руках моей возлюбленной.
   Мы увидели белку, пробежавшую по верхушке вековой сосны, следом за нею ссыпались снежинки. Жорж улыбнулся.
-  А ещё я понял, Эдуард, что любовь бывает только одна. Влюблённостей, привязанностей, страстей может быть много, но они недолговечны. А ещё есть долг перед родными, и он сильнее... - грусть наполнила его глаза, заслезившиеся от ветра. - Ты продрог, мой дорогой? Нужно возвращаться, нельзя переутомлять твой неокрепший организм. Береги себя. Завтра я буду вынужден уехать. Обещай мне, что будешь заботиться о своём здоровье и больше не допустишь повторения этой странной болезни! Я более чем уверен, причина кроется в тебе самом... Слишком сильные и глубокие переживания ты испытываешь. Запомни, распустить себя легко, гораздо труднее сберечь, вопреки всем обстоятельствам и трагедиям, которые случаются с нами.
-  Вы могли бы быть хорошим духовником, Жорж.
-  Приму это, как комплимент из твоих уст, сынок, - он засмеялся и приобнял меня. - Эту священную миссию Бог доверил тебе, Эдуард! А с меня достаточно эфира и скальпеля, чтобы помогать ближнему своему.
   Снег скрипел под нашими ногами и, несмотря на пробравший меня до костей холод, я был счастлив и согрет теплом человеческим.

Продолжение: http://www.proza.ru/2015/04/29/732