Весна восьмого дня Пролог

Страна под названием Квадро-Кво не относилась к категории государств, в которых всё было благополучно. Местность преследовали неурожаи, голод и стихийные бедствия, а также эпидемии чумы, оспы, птичьего гриппа и гепатита. К тому же международная обстановка вокруг этой страны оставляла желать лучшего. То и дело суверенные границы государства нарушали воинственные соседи. Экономика Квадро-Кво не могла свести приход в расходом, а сельское хозяйство находилось в упадочном состоянии. Ввиду этого народ Квадро-Кво бедствовал. И понятно ещё, если бы у этой державы был жестокий, жадный и бесчеловечный правитель. Было бы ясно: народ бедствует, потому что правитель плох. Но правитель Квадро-Кво, которого звали Валериан Человеколюбивый, был добр, альтруистичен и человечен. Он глубоко переживал несчастья своего народа. И думал день и ночь над тем, как сделать Квадро-Кво процветающим государством, но ничего умного ему почему-то не приходило в голову. От расстройства он даже не спал ночами. Правда-правда!

В одну из таких бессонных ночей, когда он мучительно размышлял над судьбами своего народа, в его комнату постучался его главный советник Аноним Голосистый. «Голосистый» - это была его фамилия. И неспроста. Потому что Бог, или, возможно, кто-то там ещё, подарил ему весьма длинный язык. Неизвестно было, как советник мыслил, ведь голова предмет тёмный и исследованию не подлежит. Но зачем человеку светлые мысли, если слова его и так достаточно умны?

Так вот, главный советник сказал Человеколюбивому:

- Могу подсказать один выход из создавшегося положения. Возможно, правда, поначалу он вам покажется несколько странным.

Человеколюбивый же внимательно слушал, Голосистый продолжал.

- Наверное вы заметили, Ваше Главнейшество, что наш мир устроен весьма разумно, несмотря на то, что в нём много нелепостей, несуразностей, смертей, боли, крови и прочих мерзостей.

- Да. Природа до безобразия жестока.

- Мало того, она безжалостна. Она губит каждый день миллионы и миллиарды живых организмов, больших и маленьких, ради жизни ограниченного числа особей.

- Это, кажется, какая-то новомодная теория господина Дарвина - выживает сильнейший.

- Ну-ну! Дарвин, с моей точки зрения, немного поторопился с выводами. В природе выживает отнюдь не сильнейший.

- А какой же? Наиболее приспособленный?

- В некотором роде, хотя не совсем. Я бы сказал бы, что в природе выживает скорее среднестатистический. Природа вообще любит всё усреднять, уравнивать и сравнивать. И это даже неплохо. Всё в ней стремится к простоте и симметрии. А в этом гармония, а значит и красота.

- Весьма разумно. Продолжайте.

- Людьми трудно управлять, потому что сборище их несколько разношёрстно. Стоит ли разбираться в их вкусах, пристрастиях, желаниях и мнениях? Зачем столько трудиться, когда можно всё упростить. Расчесать всех под одну гребёнку, вселить в головы подданных стандартные мысли, привить среднестатистические вкусы и укротить их нездоровые страсти. И дело в шляпе!

- Неужели всё по-вашему так просто? А решения? Кто будет принимать мудрые решения, как управлять государством?

- Могу порекомендовать вам мудрого советника.

- Он, конечно, дорого запросит за свои советы?

- О нет! Он неприхотлив.

- Тогда начнёт совать свой нос куда не просят.

- Он скромен до неприличия.

- Из заграничных умников?

- Нет. Отечественного производства.

- И что, он действительно мудр?

- Мудрее не придумаешь.

- Так представьте же мне его!!!

- Сию минуту, только обещайте мне одну вещь. Дайте зарок беспрекословно выполнять все его указания.

- Ну уж нет! В этом случае он ещё вскоре вообразит себя правителем!

- Не вообразит, у него плохо с воображением.

- А с головой у него всё в порядке?

- И да, и нет.

- Что это значит? У него дефекты?

- О нет, дефектов у него как раз нет.

- А чего у него ещё нет?


- Головы.

- Не понял. Вы же говорили, что советник мудр, чем же он думает?

- Для мудрости головы иметь не обязательно. Всё это предрассудки. Природа управляет миром и всем, что в нём, и без головы. И мир ещё не рухнул до сих пор - заметьте!!!

- Но каким образом?

- Об этом позже. А теперь: не хотите ли взглянуть на Его Умнейшество, вашего будущего советника.

- Ну что ж, пожалуй.

Через несколько минут Аноним Голосистый вкатил в комнату Валериана Человеколюбивого небольшой чёрный ящик на колёсиках.

- О боже! Что это?!! – вскричал Человеколюбивый.

- Электрический советник.

- До чего дошла наука! Я слышал о разных там новомодных штучках: паровозах, аэропланах... Но чтобы машина могла думать!

- Думать? Пожалуй, это некоторое преувеличение. Дело в том, что думать эта конструкция не умеет. Это не входит в её функции.

- Не понял! Но она же даёт советы?

- Само собой, только несколько своеобразные образом.

- А можно посмотреть, что у неё внутри.

- Пожалуйста.

Валериан Человеколюбивый заглянул внутрь и на лице его появилась гримаса разочарования.

- И эта штуковина с успехом может заменить сложноустроенный человеческий мозг? Я читал последние научные статьи биологов. И знаете: это впечатляет! Они утверждают, что мозг человека работает посложнее, чем все летательные устройства…

- Ладно-ладно, - скучающе перебил Человеколюбивого Голосистый, - тем более странно, что такая сложная конструкция-мозг, а толку мало. Вот вы своей умной головой много ли насоображали?

- Но в вашем-то приборе всего каких-то несколько проводков, - Человеколюбивый поморщился.

- И пульт управления с тремя лампочками, - пояснил Голосистый, - стоит нажать на кнопку и…

Голосистый нажал на кнопку и... ничего не произошло.

- Он не всегда срабатывает прямым образом, - несколько смутился тот, - но в подобных случаях можно просто стукнуть его по голове.

- У него же нет головы.

- Ну, по тому, что есть. И загорится одна из трёх лампочек.

- А как же мудрые решения?

- А это и есть решения. В зависимости от того, какая лампочка загорится, вы будете знать: какую вам подписывать резолюцию.

Зелёная – ВСЕМИЛОСТИВЕЙШЕ РАЗРЕШАЮ.

Красная – СТРОЖАЙШЕ ВОСПРЕЩАЮ.

Жёлтая – ОТКЛАДЫВАЮ МУДРОЕ РЕШЕНИЕ, ВВИДУ ВАЖНЫХ НЕОТЛОЖНЫХ ДЕЛ.

- И вы хотите, чтобы я беспрекословно слушался эту конструкцию? – задумчиво промямлил Валериан.

- Ничего мудрее не придумаешь!!!

- Но как же машина мудрствует, если не думает? Что же, она выдаёт решения наугад?

- Вот именно. "Тыча пальцем в небо", так сказать.

- Вы издеваетесь надо мной!!! – завопил Валериан Человеколюбивый и стукнул по машине кулаком.

Загорелась жёлтая лампочка, что означало "решение отложить"...

- Однако, Ваше Главнейшество, вам бы следовало прислушаться к машине и не делать поспешных выводов.

- Прислушаться к кому? К этой электрической дуре без мозгов?

- Не надо оскорблять конструкцию! И не стучите кулаками! И не портите аппаратуру!

- Вы же сами меня учили так с ней обращаться.

- Кто, я?... Ну да, я учил, но всему же есть пределы! Нечего злиться. Нервные клетки не восстанавливаются.

- Опять чья-то новомодная теория? Как тут не нервничать, если в качестве советника тебе предлагают электрического болвана с тремя проводами.

- А вот и нет, проводов у него... неё шесть. Это лампочек - три. И не такая уж эта машина дура, как вы говорите.

- Как же она сможет управлять государством?

- Повинуясь Его величеству случаю. Случай управлял природой в течении миллиардов лет. И прекрасно справлялся. Посмотрите какой мир отгрохал: планеты, галактики, зверюшки, букашки, птички. Кстати, по звёздам мы сверяем часы. Не интересуетесь новомодными теориями, а напрасно. Недавно появилась такая наука: теория вероятностей. Она утверждает, что расчёт вероятностей подчиняется закону бесконечно больших чисел. А этот закон гласит, что если вероятность некоторого события А равна р, то вероятнее всего, что при повторении испытаний многократно, относительная частота благоприятных исходов будет мало отличаться от значения р.

- «А», «р». Я ничего не понимаю!!!

- Ну, это значит, что при стремлении числа испытаний к бесконечности, количество вероятностных событий стремится выстроиться согласно законам симметрии.

- Какая-то абракадабра. Опять не понял ничего.

- А вам и понимать-то ничего не надо. Главное во всём довериться нашему электронному советнику. И не смотрите, что он просто устроен. Это только внешняя сторона дела. Главный же его механизм невидим, и им управляет сама природа.

Страшная догадка поразила Человеколюбивого. Он внимательно посмотрел на главного советника и задал ему вполне логичный вопрос:

- А вы вполне хорошо себя чувствуете? Давно ли были у врача?

- Но…

- Никаких «но». Идите и отдохните, как следует… Идите, идите.

Канцлер зашёл к Человеколюбивому с докладом.

- Ну что у нас сегодня плохого? – поинтересовался несчастный правитель.

- Голодный бунт в трёх провинциях. На юге страны началась эпидемия неизвестной болезни. Два соседних государства вторглись в пределы Квадро-Кво с разных сторон. А посланник из третьего требует немедленно выплатить миллионный заём, который мы брали в прошлом году под большие проценты. Но денег нет, казна пуста.

- Это чёрт знает что!!!... Ей, господин Голосистый! – закричал Человеколюбивый главному советнику, который было собирался уходить, - Вернитесь-ка! Что вы там говорили о теории вероятностей? Если ваши бредовые идеи подтверждены новейшими научными исследованиями, то я согласен. В конце концов я ведь прогрессивный правитель…
 
С этого достопамятного дня граждане Квадро-Кво заметили, что их правитель Валериан Человеколюбивый перестал особенно мудрствовать в своих указах и приказах. Все формальности он доверял секретарям, но заставлял их аккуратно носить на подпись все до единой государственные бумаги. Резолюции же его тоже не отличались особым разнообразием.

Их было три:
 
1.Всемилостивейше разрешаю;
 
2.Строжайше воспрещаю;

3.Откладываю мудрое решение, ввиду важных, неотложных дел.

И хотя решения правителя казались поначалу населению несколько странными, но через некоторое время люди неизменно понимали, что в своей конечной проекции они несли в себе непреходящую мудрость.

И люди стали говорить про правителя:
«Он смотрит вдаль и зрит прямо в корень». И дали ему прозвище: Мудрый.

С реформами же мудрого правителя тоже поначалу было всё не так просто. Сперва он потребовал, вернее «всемилостивейше разрешил», сравнять богатых и бедных, то есть отнять все богатства у богатых и раздать их бедным, поделив все капиталы и имущество в равных пропорциях. При этом он строжайше запретил обжаловать это решение. После этого он в течении нескольких лет откладывал резолюции относительно просьб и требований о помощи с жалобами на несправедливость от пострадавших от этой реформы, ввиду важных неотложных дел.
Поначалу богатые были крайне недовольны, зато были довольны бедные. А бедных было больше. Поэтому решения правителя в конце концов признали правильными.

Потом реформатор «всемилостивейше разрешил» сравнять учёных и неучей, умных и глупых. В связи с этим он глупых неучей сделал начальниками, а умников заставил им подчиняться. При этом недовольных умников всех до единого в строгом порядке отправляли в психиатрические лечебницы, как не соответствующих среднестатистической норме. А там из их голов сами собой выбивались все их умные мыли. И от этого общество очень выиграло, так как умные идеи были непонятны широкому кругу и ввиду этого вводили в депрессию и меланхолию народные массы. Умные, конечно, были недовольны, но глупых было больше, поэтому решение правителя, в конце концов, было признано мудрым.

Далее реформатор начал сравнивать город и деревню, тяжёлую и лёгкую промышленность, а также всё, что подвернётся под руку. Мудрый правитель, надо заметить, был отнюдь не против искусства и науки, а наоборот их любил, но достаточно странной любовью. По всемилостивейшему решению реформатора из научных трудов и произведений литературы и искусства безжалостно изымались те их части, которые заставляли работать фантазию и абстрактное мышление, а также вызывали излишние эмоции у среднестатистического читателя. И от этого общество очень выиграло, в нём по статистике резко уменьшилось количество неврастеников и людей, склонных к суициду. И хотя гении были поначалу недовольны, но бездарей было больше. И решение правителя было в конце концов признано мудрым.

Картины классиков живописи реформатор заставлял подправлять и урезать в прямом смысле слова. Нет! Сами картины и то, что было на них нарисовано, его вообще не интересовало, если конечно, содержание их не вызывало меланхолию и депрессию у среднестатистической части населения. Мудрый правитель лишь «всемилостивейше разрешал» подрезать сами полотна так, чтобы они подходили под стандартные размеры. Искусствоведы и критики поначалу возражали. Но искусствоведы скоро поняли, что это даже очень удобно при создании интерьера картинных галерей. А критики почувствовали, что критиковать им стало гораздо проще. И решение правителя, в конце концов, признали правильным.

Литературные шедевры мудрый правитель тоже всемилостивейше разрешал усовершенствовать. Употребление слов, вызывающих повышенную чувствительность и нездоровые эмоции было запрещено. Их заменили другими – средне стандартными. А так же художественный строй, количество абзацев в предложении и букв в словах разумно регулировалось. Литературные критики тоже поначалу возражали, но потом поняли, что читать так удобнее и быстрее. А наборщики в типографии вообще были довольны. И решение правителя в конце концов было признано мудрым.

Также принципиальный правитель строжайше запретил нарушать в искусстве искусственные стандарты. И постоянно откладывал резолюции о просьбах гениев сделать для них исключение, ввиду важных неотложных дел.

Относительно научных открытий правитель был, как правило, категоричен. Все научные теории он сначала строжайше запрещал, потом в течении многих лет затягивал пересмотр дела, а потом всемилостивейше разрешал. Иногда, правда наоборот. Учёные первое время не вникали в смысл его поступков, но потом поняли, что всему своё время и научным открытиям тоже. И в конце концов смирились.

Про правителя начали говорить: «Он принципиален, в чём-то безжалостен, но на удивление идеально справедлив».
И правителю дали прозвище: Справедливый.

Как ни странно, страна выкарабкалась из кризиса и начала неуклонно процветать. За это народ стал ещё больше уважать и даже любить своего правителя, несмотря на все его странности, которых было немало. Среди всего прочего также была подмечена гражданами ещё одна черта: при любых обстоятельствах их обличённый властью лидер сохранял полное спокойствие и невозмутимость. А также никогда не менял формулировок своих решений.

Был случай, когда одно из иностранных государств потребовало присоединения доброй половины территории Квадро-Кво к своей. На ультиматум правитель ответил: «Всемилостивейше разрешаю», что вызвало бурю негодований патриотов-соотечественников. Но на все их протесты великий предводитель нации никак не отреагировал. Но когда глава враждебной державы, почуяв подвох, отказался со страху от своих притязаний, а также простил половину долгов и даже пообещал крупный денежный заём, чтобы только откупиться от хитроумного противника, восторгам подданных не было предела. И поступок правителя с того времени признали тактически дальновидным.

Производя судилища мудрый и справедливый "кормчий" был весьма неподкупен. И выносил приговоры, не взирая на лица. Правда некоторые при этом были недовольны. В этих случаях неподкупный пересматривал дело… иногда… Но проблемы судебных тяжб всегда как-нибудь да утрясались. Невинно осуждённые чаще всего начинали, почему-то, сами сомневаться в своей невинности. Об неосуждённых и говорить нечего. Поэтому чаще всего все оказывались довольны… в основном. А если кто и был недоволен, то отправлялся в психиатрическую лечебницу, как несоответствующий среднестатистической норме.

За неутомимость в работе правителю дали прозвище - Неутомимый, за неподкупность – Неподкупный, а за железные нервы – Железный лоб. И в последнем прозвище, несомненно, был момент истины.
 
А как же настоящий Валериан Человеколюбивый. Был ли он мудр, справедлив, неутомим, неподкупен и имел ли железные нервы? Что касается первого, то мудростью он никогда не отличался. Что же касается последующих качеств - что они без первого? Да и зачем ему было быть мудрым, справедливым, неутомимым и неподкупным? Всего-то что от него требовалось это присутствовать на митингах, демонстрациях, празднествах и торжествах. При этом Валериан стоял в одной позе, широко улыбался и приветливо махал рукой своему народу, делая умное лицо. Хорошие качества ему не требовались, лишь бы во взгляде его светилась человечность. А её он изображать научился.

С нервами же было хуже всего. С того самого достопамятного дня, когда он доверился электрической чудо-машине, нервная система правителя явно пошаливала, потому что лоб его был отнюдь не железный. Сначала он боялся бунта богатых, потом восстания умников, потом демонстраций протеста гениев. И так далее до бесконечности. А также он боялся того, что люди разгадают суть предпринятой им авантюры.

«Кажется сегодня я улыбался не очень натурально», - беспрестанно думал он.

Страхи его явно были сильно преувеличены. Граждане и не думали о чём-либо догадываться. Трудно объяснить почему. Возможно, потому, что решения правителя были слишком мудры, справедливы и неподкупны? Но Валериану Человеколюбивому везде мерещились козни и заговоры. В один прекрасный день он заперся у себя в апартаментах за семью железными дверьми и ни за что не хотел никому открывать. На все уговоры главного советника Анонима Голосистого он отвечал нецензурной бранью. С того дня никто его не видел живым.

Попав в вышеозначеннуе ситуацию Аноним Голосистый весьма призадумался: что же ему делать? Он мог бы, конечно, объявить прежнего правителя недееспособным и сам начать управлять государством, повинуясь электрической чудо-машине. Ему самому могло прийти в голову стать мудрым, справедливым, неутомимым и неподкупным, но перспектива печального конца Человеколюбивого ему никак не улыбалась, потому что нервы его тоже были отнюдь не железные. Он думал: «Весьма чревато последствиями быть мудрым, справедливым и неподкупным, если, конечно, у тебя не железный лоб. Не буду-ка я брать на себя заботы по управлению государством. Пусть машина продолжает работать. Конструкция с тремя лампочками и без живого правителя может со всем управиться. Но как объяснить отсутствие великого вождя?... А зачем вообще его объяснять? Кто заметит вообще его отсутствие, если мудрые решения будут приниматься и без него. Правда, очень нужна собственноручная подпись правителя. Но её можно подделать. Так что этот вопрос разрешим. Но кто будет присутствовать на митингах, торжествах, демонстрациях и празднествах? Кто будет делать умные, человечные и так далее гримасы? Кто будет улыбаться? Кто будет приветливо махать рукой?... Но разве в этом так уж трудно найти замену правителю?... А сделаю-ка я манекен!

С того дня проходили многие годы, десятилетия и столетия. Великий интриган Аноним Голосистый давно умер. Вслед за ним уже сменился ни один десяток главных советников. А правитель Валериан Человеколюбивый всё так же продолжал управлять государством. Он всё так же принимал мудрые решения, делал человечные гримасы и приветственно махал рукой гражданам Квадро-Кво на митингах, торжествах и прочих сборищах. Страна процветала и все были довольны. А про правителя стали говорить: «Человеколюбивый всегда живой». И дали ему прозвище Святой. И даже начало новой эры повело свой отсчёт со дня его рождения. Но мудрейший, справедливейший и дальновиднейший никогда не задавался, а в стране и за её пределами начали ходить легенды про его простоту и человечность.

Продолжение здесь http://proza.ru/2015/04/24/888