Акула к праздничному столу
Итак, ФТОРС. Филиал технического обслуживания и ремонта судов. Конечно, в 1992 году вся «Антарктика» уже на ладан дышала. Оставалось ей жить года три. Этого я не знал, конечно, но чувствовал. Что же касается ФТОРС… Большой корпус цеха из железобетона был поделен внутри на участки, где работали корпусники, трубопроводчики, токари и прочие станочники. У дизелистов, электриков, автоматчиков рабочие места были в другом месте, на старой плавмастерской.
Помещался ФТОРС на территории Ильичевского рыбного порта, из цеха выходы были на два причала. На втором этаже цеха находилось начальство – от директора до кассира. Там же и наше ПДО, куда меня директор определил. Рядом – сметная группа, с которой мне пришлось очень тесно работать. Пять очень симпатичных девушек.
Собственно производством занимались рабочие разных специальностей под руководством мастеров и бригадиров. В сложных случаях подключали технологов. Все это, конечно, именно по указаниям планово-диспетчерского отдела. Начальник ПДО Михаил Петрович Пащенко и проводил обычно ежедневные совещания, если только они не переносились в директорский кабинет. Но конкретно моя задача заключалась в следующем: я должен был наблюдать за ходом ремонта на двух судах и фиксировать объем произведенного. Короче говоря, бороться с приписками. Ведь в конце каждого месяца в ПДО один за другим шли мастера с отчетами, или так называемыми «процентовками».
Объем выполненных работ безбожно завышался. Категорию этих работ обсчитывала сметная группа, и если текущий ремонт редуктора главных двигателей стоил, к примеру, 1000 рублей, то профилактический – в три раза меньше. Вот и старались сделать меньше, записать больше, а иногда и вовсе записать то, что сделать только мечтали через месяц. Работа в конце месяца превращалась в споры, беготню на место работы, походы в сметную группу, и, конечно, совместную выпивку после подписания месячных отчетов Ясно, что выпивку приносили нам. За лояльность, понимание и вхождение в ситуацию.
Я по-прежнему считал себя работником временным, но из «Диаманта» мне не звонили. Съездить туда я никак не мог, далеко, а звонил регулярно, примерно, раз в неделю. Чаще, мне казалось, надоедать не стоило. Мне советовали раскидать документы по разным другим круингам, их открывалось все больше,но не в моем это характере, я был уверен, что скоро работа найдется.
А время шло. Незаметно и майские праздники наступили, потом день Победы. Пришел к нам в ПДО с поздравлениями Петрович, старший механик сейнера, работающего в Черном море и принес в подарок катрана – черноморскую акулу метровой длины. Замороженную. Преподнес ее лично мне, потому, что у меня не так давно четвертым работал.
- И что я с ней, по-твоему, делать должен?
- Акула, Иваныч, вкусная рыба, если ее правильно приготовить. Вот послушай. Замачиваешь ее…
Я слушать не хотел. Не нужна была мне эта акула совершенно. Но Петрович напирал, мы уже вторую бутылку пили, а он все гнул свое:
- Увидишь, Иваныч, жена спасибо скажет. В ней же мяса сколько! А суп из плавников? Читал, небось? Это же лекарство, а не суп! Вот увидишь, спасибо скажешь! А печень акулы? Сказка!
В это время подали служебный автобус. Из-за предстоящего праздника работали мы в этот день до трех. Акулу мне Петрович все же всучил. Естественно, упакованную. Подъезжая к своему району, выходить я передумал. Жена, вполне вероятно, акуле этой не обрадовалась бы. У меня же созрела идея получше. Автобус шел в центр, времени было достаточно, чтобы успеть в «Диамант» часам к четырем, к половине пятого.
- Подарю-ка я эту акулу инспектору «Диаманта». Двойная польза, и от рыбы сдыхаюсь, и подарок на 9 мая. А что? Дареному коню в зубы не смотрят. Да и зубы были в наличии, и еще в каком!
В половине пятого, с акулой в руках, я поднялся на второй этаж «Диаманта». Выпито было как раз столько, чтобы пойти на такой неординарный шаг. Ведь известно, что запах свежевыпитая водка не дает, не то, что вчерашняя. С походкой у меня все было в порядке, а язык развязался как раз в меру:
- Эрлен Михайлович! Исключительно для вас! Черноморская акула к праздничному столу! Можно варить, мариновать, жарить, а суп из акульих плавников еще Мелвилл описал. Или Киплинг? В общем, суп замечательный. Лечебный. Для мужчин, что бы знали, лучше нет. Спасибо скажете, каждый раз вспоминать будете А печень! Главное – это печень! Это – деликатес. В три раза полезнее печени трески. И нигде вы ее не достанете, если даже захотите. А тут, пожалуйста – как по щучьему велению! Только для вас, Эрлен Михайлович! Прямо из морозильного аппарата. Свежемороженая. Еще вчера плавала.
Онемевший Эрлен Михайлович смотрел на акулу на своем столе и никак не решался прервать мой словесный понос.
Наконец, спросил:
- Про акулий жир я слышал. А как готовить печень?
- Да проще, чем суп из топора! – обрадовался я и взялся объяснять то, о чем сам имел самое отдаленное представление. – Главное – три часа отмочить в холодной воде. – Это было единственное, что я запомнил из инструкций Петровича.
Наконец, акула была убрана со стола. Я приступил непосредственно к делу, ради которого пришел.
- Эрлен Михайлович! Вы меня в рейс когда-нибудь отправите? Я
вам каждую неделю звоню, как родному папе, а вы все обещаете.
- Я ведь тебе сразу сказал, точные сроки сказать не могу. – Эрлен был со мной на «ты» и я не возражал. Лишь бы работу нашел.
- Так пять месяцев прошло, Эрлен Михайлович!
- Сейчас посмотрим. Так, как твоя фамилия?
Я рот раскрыл от удивления.
- Вы что, фамилию мою не знаете?!
- Да знаю я, конечно, знаю. Просто забыл. Ты старший механик, правильно?
- Правильно. – Угрюмо подтвердил я. – Ищите!
Эрлен Михайлович перебрал свою картотеку. Не нашел меня и снова спросил фамилию.
- Как же вы меня можете в рейс отправить, если фамилии не знаете?
- Да забыл я, вот на кончике языка крутится. Постой, ты ведь хотел вторым пойти, я помню. Сейчас найду твою карточку. Она среди вторых механиков должна быть.
- Ищите, ищите.
- Как, говоришь, фамилия твоя?
- Я не говорю. Я молчу. Вы ищите!
- Да нет ее почему-то. Не знаю, куда она могла задеваться.
- А вы поищите среди третьих, четвертых.
- Не может она туда попасть. ..Нет и здесь. Ну фамилию-то скажи!
- Да что вам моя фамилия скажет? Карточки-то нет? Куда вы ее дели?
Наконец, карточку Эрлен Михайлович нашел, только без фотографии.
- Ну вот, я же говорил, помню. Бортников, все правильно.
- Да ничего не правильно. Мурыжите меня шестой месяц уже. Надо, наверное, приходить сюда каждый день и висеть у вас над душой, тогда бы давно в рейсе был.
- А ты думал? Понаписал сюда, в анкету свои рыбные пароходы, дизеля по тысяче сил… А надо было писать Зульцера, Бурмейстеры. Кто ж тебя вызовет на Зульцер после Букау-Вольф?
- А что ж вы меня не научили? Я правду писал.
- Да кому твоя правда нужна! Я учить тебя фальсифицировать данные не имею права. Это я сегодня с тобой разговорился. Перед праздником.
- Так что делать будем?
- Вот, кладу твою анкету перед собой прямо на стол. Красным карандашом пишу: в первую очередь? Доволен?
- Если бы мне еще и зарплата пошла с этого момента!
- Ну, Миша, я постараюсь. В мае точно уйдешь.
- До свидания, Эрлен Михайлович! С праздником вас еще раз.
- Будь здоров.
Через три недели Эрлен позвонил мне и сказал:
- Третьим механиком на «Си Маджик». Выезжать 1-го июня. В Ленинград.
- А вторым?
- А вторым не получается.
- Ну… Я согласен.
- Я уже подтверждение послал. Знал, что ты согласишься.
Продолжение - http://www.proza.ru/2017/02/19/1946
Свидетельство о публикации №215042800546
Николай Кладов 29.01.2022 22:53 Заявить о нарушении
Михаил Бортников 29.01.2022 22:03 Заявить о нарушении