Страсть к женщине - самая сильная страсть

Страсть к женщине – самая сильная страсть
 
      Следует дать правильный, точный ответ на вопрос о развитии однополых браков. Это явление, принимающее широкие масштабы в мире, уже далеко не является ни моральным и ни психологическим явлением и для объяснения требует другого подхода, соответствующего этому мировому явлению как новой, неожиданной реальности, раскрывающейся только в последнее столетие. В исследованиях З. Фрейда была установлена фундаментальность полового влечения. Но в ней он видел не физического влечения, а жажду развития духа, задавленного вещами или нищетой. Духовную опустошенность и духовную нищету, которая образовывается в результате разлада между мужчиной и женщиной. И как бы мир ни был богатым и бесконечным, он превратит любого в нищего без своей противоположности. И это одинаково характеризует каждого и свидетельствует, что здесь нужна борьба. Этот процесс разъединения мужчины и женщины начинался в капиталистическом обществе
      В любом явлении фундаментальными являются основополагающие факторы, в последнюю очередь определяющие все параметры развития и закладывающие направление. В моих исследованиях было установлено, что страсть к женщине является не только таким основополагающим фактором, но и тем отношением, которое связывает людей с жизнью и заряжает их силой, энергией. И это неограниченная энергия. В современном языке это фундаментальное отношение является основным энергетическим полем, субстанциально определяющим развитие индивидов в данном пространстве. Вот это поле, включая и поле притяжения, деформируется. Стало быть, люди уже бессознательно выходят из этого пространства. А однополые браки или "многополые" — это иллюзия, за которую люди цепляются, желая сохраниться в этом распадающемся мире. Это чистейший миф. Если бы речь шла о простых сексуальных потребностям, то можно было бы узаконить анонизм и изобретать его способы. А для идеологии это крайне выгодно для оглупления массы. Бесспорно здесь одно: деньги, ломающие все устои жизни, ограничивают прежние связи между мужчиной и женщиной. И временный разрыв порождает эти представления. Никогда такого не было, чтобы мужчина создавал женщину сам, по своему образу и подобию, а женщины — тем более. И здесь на передний край выходит вопрос созидания и само созидания людьми друг друга и борьба упорная, связанная с этим.
На протяжении столетий мужчины себе находили готовых женщин, и им не нужно было утруждать себя, их друг для друга с рождения готовило общество. А им надо было просто принять и соблюдать. Женщине запрещено было изменять мужу, а мужчине все было позволено. И что люди делают на протяжении целого века ломки этих отношений?
      Страсть к женщине, как самая сильная страсть, в корне подвергается не изменению, а только складывается в их новом взаимодействии. Причем в межличностном, индивидуальном контакте. И было бы наивно думать, что они обретут нового сознания, не создав между собой новых отношений. Им еще предстоит "попотерть" долго до обретения нового сознания. Происходит спонтанное обуздание прежней, животной страсти, обусловленное изменениями структуры общества — деформацией. Люди отказываются от этого отношения как от чисто внешнего, отрицают их, сами того не сознавая. Не природными страстями они будут счастливы.
       Если учесть, что благодаря технологическому развитию человек, в сущности, уже выходит из экономического пространства и бессознательно вступает в пространство своего личностного развития, то почему должна сохраняться прежним глубокое энергетическое поле, которое, в сущности, создавалось, ради воспроизводства этого общества? Ясно, человек, который бессознательно выходить из экономического пространства, выходит и из этого энергетического поле. Широкий рост проституции и гомосексуализма уже сами по себе свидетельствуют, что люди бессознательно выходят из данного энергетического поле, бессознательно разрушая его, и что само поле их взаимного притяжения находится в процессе преобразования, соответствующего в корне тому пространству, в котором человек оказался благодаря техническому прогрессу. Мы находимся, стало быть, в неизвестном "межмировом" пространстве, в котором, так или иначе, это энергетическое поле преобразуется, и человечество вступает в новое пространство. В этом смысле "извращения" соответствуют выходу, где еще нет вступления в новое пространство. Онанизмом занимались только те мужчины, которые не хотели вступать в половой контакт со своими женщинами. Они же уходили в сторону постольку, поскольку не находили удовлетворения от своих собственных жен. А разные извращения возникали там, где сексуальное общение было ограничено объективными обстоятельствами, например в тюрьмах и исправительных лагерях. Но нельзя же эти факты распространять на все общество и видеть некую угрозу краха, исходя их этих чисто случайных отклонений, неизбежных в обществе угнетателей. Можно допустить, что человечество в своем попятном движении опустится, скажем, на уровень дикости (факты с бомжами). Но тогда наступят просто беспорядочные половые связи, совершенно лишенные человеческого смысла. И в распаде старых отношений это не исключено, раз определенная часть населения постоянно пребывает здесь. Но эту видимость нужно анализировать, чтобы выявлять  тенденций будущего. 
       Интересно здесь то, что новое пространство (пространство развития человека), в отличие от предыдущих эпох, создается сознательно, на основе осознания данного процесса. И значит, и новые отношения между полами не могут сложиться стихийно, как сейчас, где люди просто рыдают и кричат. Как же стихийно может сложиться любовь, если она является целым пространством для людей, ранее привязанных друг другу природными или социальными связями. Если она сама является сознанием более высокого порядка. И от того, что сексуальную связь называют любовью, ничего в нашей жизни не меняется, и мужчины продолжают гоняться за женщинами, а женщины охотятся за мужчинами. Дожили!