Освобождение Европы 200 лет назад

    Освобождение Европы от наполеоновской тирании получило название "Война Шестой коалиции" — война против Наполеона коалиции европейских держав. Антифранцузская коалиция сложилась после уничтожения Великой армии Наполеона в России в ходе Русской кампании 1812 года.
    В начале 1813 года войну против Наполеона в центральной Европе вела только Россия. В коалицию с Россией в марте 1813 вошла Пруссия, затем летом того же года вступили Англия, Австрия и Швеция.
     Тут следует сделать некоторое отступление, отметив, что позиции некоторых государств были предельно спекулятивные. Некоторые из них вели тайные переговоры с Наполеоном через его разведывательные структуры, через своих агентов и выпрашивали себе преимущества в случае его военного превосходства. Такие же спекулятивные отношения складывались и в союзных взаимодействиях. Так после поражения союзных войск под Дрезденом (14-15/26-27 августа 1813 года) главнокомандующий всеми войсками коалиции Шварценберг готов был уже отказаться от союзных действий. Помогла  настойчивость русского императора Александра I, который, проводя контрразведывательные мероприятия и находясь постоянно при армии, вёл непрерывное политическое руководство и был последовательным сторонником продолжения войны с Наполеоном до окончательного его низложения.
     После Дрезденского поражения ситуацию спасла победа русских с подтянувшимися силами союзников над корпусом Вандама 17-18/29-30 августа 1813 года в сражении при Кульме, которая позволила снять возникающий было неистребимый "конфликт интересов" в союзной коалиции. Кроме того, ряд побед одержали союзники на других направлениях. 
    "После разгрома Наполеона в Битве народов под Лейпцигом в октябре 1813 года к коалиции присоединились германские государства Вюртемберг и Бавария. Независимо,  с другой стороны Европы,  Наполеона «обгладывали» на Пиренейском полуострове, где воевали Испания, Португалия и Англия", - Википедия.
      Заметим, что ВИКИПЕДИЯ, за которой стоят, безусловно, некие историки с определённой проевропейской идеологией, сегодня в значительной степени преувеличивают военное участие некоторых стран.

     Между тем, достаточно оснований заявлять, что в 1813-1814 годы участие: 
1) некоторых из них было просто «обозначено» политически и реально они стали воевать, только убедившись в неминуемом поражении Наполеона, с желанием участвовать в последующем разделении результатов этого события;
2) основное участие и основные потери несли русские войска под командованием русских полководцев. По мудрому решению императора Александра I русские корпуса были фрагментарно включены в войска таких стран как Пруссия и Австрия. Своим мужеством и стойкостью они, фактически, определяли военные результаты компании, не позволяли союзникам принимать невыгодные стратегические решения, отступать или сдавать позиции.
      Александр I настоял проводить военные действия против Наполеона зимой в самом начале 1813 года сразу после бегства жалких остатков его армии (25 тыс. из 608 тыс.!) из России. Это ставило противника в весьма сложные обстоятельства необходимости срочного комплектования новых полков. Кроме того, «зашевелились» потенциальные противники тирании Наполеона, готовые присоединиться к России: Пруссия, Австрия и отчаянно спекулирующая, служащая и тем и другим, Польша. Александр I подключил их к военным действиям так, что основной упор ставился на их освободительные действия по ликвидации наполеоновской тирании в их собственных странах. Россия им помогала, цементировала их цели и задачи. Однако, несмотря на зимнее начало, активные боевые действия стали проводиться с потеплением климата в апреле-мае 1813 года.  Летом противоборствующие силы договорились о 2-месячном перемирии, которое стало для Наполеона смертельным: он не мог собрать и выставить против союзников аналогичные военные силы из-за истощения соответствующих ресурсов как в самой Франции, так и у её остававшихся сателлитов.
    Характерно, что в 1813 году война против Наполеона велась с переменным успехом на территории Германии, главным образом в Пруссии и Саксонии. После перемирия, начального поражения союзников под Дрезденом, а затем, благодаря мужеству русских полков, побед под Кульмом и далее в октябре 1813 года  под Лейпцигом боевые действия переместились на территорию Франции. Несмотря на наступление зимы Александр I и тут настоял на продолжении военных действий, не давая противнику опомниться и перегруппировать силы. В результате,  кампания против наполеоновской Франции завершились к началу апреля 1814-го взятием Парижа и отречением Наполеона от власти.
     Эти исторические события изложены в Википедии.
     Но их изложение может быть сегодня оценено вполне критично. А именно:
1.Особенно явными выглядят попытки принизить через сотни лет значение в победе над Наполеоном и его союзниками РУССКОЙ  АРМИИ и значение русского императора Александра I, необъективно повысить значение и влияние других стран в войне 1813-1814 годов.
     Это обычная европейская практика. Так что это проявление одиозного европейского национализма необходимо учитывать. О европейской неблагодарности и беспричинном чванстве писал ещё 130 лет назад учёный-энциклопедист Николай Яковлевич Данилевский. Чем заслужил от Европы презрительные ярлыки – славянофил и панславист. 
     Итак. В этих условиях исторической конъюнктуры и многоплановых фальсификаций особенно ценным является новое изучение прошлых событий и представление читателю исторических документов.

   Например, взятие Парижа представляют сегодня неким бескровным вхождением в него. Однако, это далеко не так.  Как пишет историк Николай Карлович Шильдер (1842–1902, историк, генерал-лейтенант; сын известного военного инженера и боевого генерала. Учился в пажеском корпусе и Николаевской инженерной академии): "Ожесточённый бой завязался по всей линии". И только "в 5-му часу пополудни все позиции, кроме Монмартра, были потеряны французами... Успех под Парижем был куплен дорогою ценою; союзники потеряли в день сражения 18 марта 8.400 человек (в том числе 6 тысяч русских)...».
   
     Надо сказать, что во взятии Парижа как и ранее большую роль сыграл российский император Александр I. Тут нужно добавить, что после скоропостижной смерти в походе Светлейшего князя и Спасителя Отечества Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова в 16/28 апреля 1813 года общим командующим для всех войск стал Государь. Это получилось спонтанно.  На его предложение возглавить Русские войска Барклаю-де-Толли последний ответил отказом, очевидно, помятуя несправедливые нападки на него во время запланированного им с Государем отступления наших армий в 1812 году.   
    Однако, Барклаю нужно отдать должное и за другое! К числу его несомненных успехов при общем руководстве Государя следует отнести организацию русской разведки накануне наполеоновского вторжения в Россию в 1812 году.

    Сегодня историки вдруг стали признавать, что русская разведка в 1812 – 1814 годах превзошла наполеоновскую на голову. В результате неприятель был совершенно дезориентирован и обманут в ожиданиях. Дрисский лагерь оказался неким отвлечённым объектом - процессом, который убедил Наполеона, что русские сразу же ввяжутся в сражения. Однако всё оказалось далеко не так.
    Учитывая опыт общения с продажным Талейраном, раскрывавшим секреты Наполеона за вознаграждения, Александр I тщательно «почистил» свой штаб, отправив в отставку сомнительные, на его взгляд, фигуры. При этом некоторые заслуженные люди пострадали. Но таковы были задачи времени, и Александр I был вынужден провести чистку главного штаба из державных задач и целей.      
    Стратегическая задача русской армии состояла в том, чтобы вымотать противника, отделить его от собственных обозов, заставить оставлять для охраны коммуникаций большие гарнизоны. В результате к Бородинской битве силы противников были почти равны. Кровопролитнейшая битва показала, что одержать верх может только выверенная стратегия сохранения сил армий и их умелая передислокация.
     Отказ от продолжения битвы при Бородино на следующие сутки оказался весьма позитивным  решением Главнокомандующего М.И. Голенищева-Кутузова. А последовавшая затем сдача Москвы оказались великолепной стратегической ловушкой для противника.
    В результате:
    1.Наполеон не смог сохранить дисциплину и боевой дух своей армии в условиях захваченного города.
    2.Он потерял Русскую армию из виду и при бегстве из России был многократно бит. 
    3.Окончательная гибель наполеоновских корпусов планировалась при реке Березине. Тем не менее, жертвуя обозами и приличием, противнику удалось спасти от окружения и уничтожения около 25 тысяч человек, которые смогли переправиться через реку. И это из 608 тысяч, которые бодро вступили в Русскую землю 24 июня 1812 года, перейдя через Неман.

     Теперь же, в марте 1814 года русские генералы уже принуждали французских маршалов (Наполеон не скупился на звания!) к сдаче Парижа. Сам он в это время с незначительными силами находился недалеко от Парижа в Фонтенбло.

    Интересны обстоятельства взятия Парижа.
    Когда готовился документ о полной и безоговорочной капитуляции ПАРИЖА российский император Александр объезжал войска и поздравлял их с победой. Графа  Барклая-де-Толли «государь тогда же пожаловал в фельдмаршалы" [1.1, т.3, c.206], таким образом, назначив его командующим русскими войсками в мирное, послевоенное время.
    Через несколько дней капитулировал с остатками войск и сам Наполеон.
    Вот что пишет о процессе капитуляции Парижа  Н.К. Шильдер: "Орлов возвращался в русскую армию с радостным известием. Александр спросил его: "Какие известия привезли вы?" "Ваше величество, это капитуляция Парижа", - отвечал Орлов. Александр взял капитуляцию, прочёл её, сложил бумагу и, положив под подушку, сказал: "Поздравляю вас; ваше имя связано с великим событием [1.1, т.3, c.208].
     Характерно, что, как пишет современный исследователь жизни императора Александра  I Виктор Иванович Фёдоров, император Александр, отличаясь необычайной скромностью, не пожелал присваивать себе звание фельдмаршала или генералиссимуса. Фактически он не имел даже генеральского звания, получив чин полковника, будучи великим князем. В тоже время австрийский командующий, неоднократно стоявший на грани предательства союзных войск, Шварценберг получил звание генералиссимуса.
    Фёдоров далее констатирует: "Император Александр, как "генерал коалиции", освободивший Европу от Наполеона, вполне был достоин звания генералиссимуса. Но он считал для себя недопустимым награждать самого себя даже генеральским званием, не говоря уже о звании фельдмаршала".   
     Пользуясь здесь случаем, мы также заметим, что высочайшее звание генералиссимуса присваивалось в имперский период России нескольким настоящим героям. Из них следовало бы выделить ближайшего соратника Петра Великого и его верного последователя, военного стратега и неоднократного победителя в сражениях -  Александра Даниловича Меньшикова.
     Другим известным героем - генералиссимусом является великий Александр Васильевич Суворов. При этом те, кто по европейски лживо и страстно расписывают конфликты между Суворовым и императором Павлом I, не хотят видеть главного - звание генералиссимуса великому Суворову дал никто иной,  как сам император.  Это проявление объективности императора Павла I требует сегодня признания и подробного изучения. Во всяком случае, оно свидетельствует о большом и глубоком разуме императора, которого даже современные историки норовят спустить до уровня банального истерика и тирана. Эти политические последствия английского заговора и убийства российского императора в 1801 году силами продажной придворной камарильи сказываются до сих пор изданием лживых мемуаров и фальсификаций.

   Однако вернёмся к материалам Н.К. Шильдера по капитуляции Наполеона: "Подозвав к себе генерала Ермолова... и помолчав с минуту, Александр спросил:    
      - "Ну, что, Алексей Петрович, теперь скажут в Петербурге? Ведь, право, было время, когда у нас, величая Наполеона, меня считали за простачка".
      - "Не знаю, государь, - ответил Ермолов. - Могу сказать только, что слова, которые удостоился я слышать от вашего величества, никогда ещё не были сказаны монархом своему подданому".
     При въезде Александра I в Париж .... народ толпился на улицах, и даже кровли домов были покрыты любопытными зрителями. Из окон свешивались белые скатерти. Женщины в окнах и с балконов махали белыми платками....
    Ласково отвечая на приветствия населения, государь сказал громко: "Я не являюсь врагом. Я приношу вам мир и торговлю". Слова императора вызвали рукоплескания и возгласы "Да здравствует Александр!" [1.1, т.3, c.212].
     " В десять часов утра мы прибыли к предместьям Парижа...
"Где государь?", "Вот он, вот Александр!" - взывали они (парижане - А.Шуринов) ...И от одного конца Парижа до другого мгновенно раздалось восклицание : "Да здравствует Александр! Да здравствуют русские" - произносимое  миллионом голосов ... Многие, теснясь возле государя, просили, чтобы его величество остался во Франции: "Царствуйте над нами, - говорили они, - или дайте нам монарха, который был бы на вас похож!" [1.1, т.3, c.212].
 ..... "Наше вхождение в Париж было великолепное, - рассказывал государь князю Голицыну. - Все спешили обнимать мои колена, все стремились прикасаться ко мне; народ бросался целовать мои руки, ноги; хватались даже за стремена; оглашали воздух радостными криками, поздравлениями. Но душа моя ощущала тогда в себе другую радость. Она, так сказать, таяла в беспредельной преданности к Господу, сотворившему чудо своего милосердия; она, эта душа, жаждала уединения ... Мне хотелось говеть и приобщиться Св. тайн; но в Париже не было русской церкви ...".  Внутренний духовный процесс неуклонно совершался, оставаясь пока ещё незаметным для лиц, непосредственно окружавших императора, и постепенно Александр 1801 года обращался в Александра 1815 года, в творца Священного союза" [1.1, т.3, c.220].
    Поскольку в России шёл Великий Пост и приближалась Пасха, "Император Александр пожелал также, чтобы говели войска; последовал приказ, воспрещавший офицерам и солдатам посещение на это время театров, шумных народных собраний и всяких публичных увеселений. В день светлого воскресенья Христова 29 марта (10 апреля) парижское население было свидетелем совершенно нового для себя зрелища..." [1.1, т.3, c.222].
          Беседуя с князем Голицыным, Александр вспоминал: "Ещё скажу тебе о новой и отрадной для меня минуте в продолжение всей жизни моей ... Я живо тогда ощущал, так сказать, апофеоз русской славы между иноплеменниками; я даже их самих увлёк и заставил разделить с нами национальное торжество наше... Мне даже было забавно тогда видеть, что французские маршалы, как многочисленная фаланга французских генералов теснились возле русского креста и друг друга толкала, чтобы иметь возможность скорее к нему приложиться. Такое обаяние было повсеместно: так оторопели французы от духовного торжества русских".

 .... Нелегко было достигнуть полной и, решительной победы и не оставить никакого раздражения в побеждённых, приобрести их любовь и уважение. Александр сумел одержать эту двойную победу. Даровитость, гибкость ума и твёрдость его воли явились в Париже в полной силе; все эти качества вполне соответствовали блестящей и трудной роли, выпавшей на его долю - быть вождём государей и народов" [1.1, т.3, c.228].   
     Уже после торжественного вступления в Париж Александр сказал Коленкуру, тщетно пытавшемуся спасти своего императора: «Мы решили продолжать борьбу до конца, чтобы не возобновлять ее при менее выгодных обстоятельствах, и будем сражаться, пока не достигнем прочного мира, которого нельзя ожидать от человека, опустошившего Европу от Москвы до Кадикса».   

   Сегодня, когда мы празднуем 201-летнюю годовщину этих славных событий русской и европейской истории, мы должны найти критерии и причины наших побед, нашего единства, нашего превосходства над противником. Найдя эти причины и осмыслив их, мы обретём новые для сегодняшнего дня направления своего культурного и политического развития. 
     Однако, уже сейчас можно сделать главный вывод: налицо превосходство традиционной русской национальной культуры над новой европейской культурой, которую она обрела после победы Французской революции. В этом отношении культурологическое значение взятия Парижа и капитуляции наполеоновской Франции в марте/апреле 1814 года ещё только раскрывается и обнаруживает себя. Вопреки, кстати, желаниям европейских народов и их правительств не знать своей настоящей истории и не делать непривлекательных для себя выводов.
    
     Союзники заявили, что они не будут иметь дело ни с Наполеоном, ни с кем-либо из его фамилии. 26 марта/6 апреля Наполеон подписал отречение, а еще через несколько дней отбыл на остров Эльба. В эти дни Александр проявил наконец-то к поверженному врагу великодушие и настоял на сравнительно мягких условиях его отстранения от власти (владение островом Эльба, огромная пенсия, 50 солдат гвардии для охраны), вопреки Талейрану, предлагавшему ссылку на Азорские острова и более жесткий режим содержания. В данном случае позиция Талейрана весьма характерна для предателя. Заметим, что такой тип высокопоставленного предателя получил сегодня распространение и весьма характерен сегодня как в Европе, так и во всём Мире, когда предательство элит и олигархических режимов в странах проявляет свой безнравственный, явно спекулятивный характер.
    
    Однако, едва весть о бегстве Наполеона с острова Эльбы и наступление эпохи Ста дней (с 1 марта 1815 года и до роспуска правительственной комиссии 7 июля 1815 года, которая отвечала за исполнительную власть после второго отречения от власти Наполеона I) разнеслась по Европе и достигла Вены, где собрались лидеры тогдашней Европы для ее очередного передела, как Александр вновь проявил решительность и боевитость, которая во многом определила сплочение союзников и окончательное сокрушение Наполеона Бонапарта. Сложившаяся в этот момент коалиция противников Наполеона стала называться уже Седьмой коалицией европейских монархов.
     13 марта 2015 года, ещё до вступления Наполеона в Париж, союзники объявили его вне закона, а через несколько дней началась мобилизация союзных армий. К 10 июня Наполеон имел в своем распоряжении 198 000 человек, из которых только 128 000 можно было использовать в кампании. В то же время союзники сразу выставили 700 000 человек и планировали довести их число до миллиона. У Наполеона был только один шанс на победу — постараться разбить союзные армии по частям, до окончания мобилизации.
    14 июня Наполеон двинулся в Бельгию. Он решил разгромить противников по частям и стремительно напал на армию Блюхера. Его действия несколько осложнились из-за измены генерала Бурмона, который бежал к противнику. 15 июня Наполеон направил маршала Нея сдерживать наступление Веллингтона у Катр-Бра, а сам 16 июня напал на Блюхера у Линьи. В сражении при Линьи Блюхер был разбит, но задержка 1-го французского корпуса спасла прусскую армию от уничтожения.
    17-го числа французская армия остановилась на отдых. Наполеон поручил маршалу Груши армию в 36 000 человек и велел преследовать Блюхера, отступившего в неизвестном направлении. Сам Наполеон двинулся на север, на Брюссель — не предупредив, однако, об этом Груши. Английская армия заняла позицию в 22 километрах от Брюсселя, на высотах Монт-Сен-Жан.
      Затем последовало Ватерлоо, где Наполеон потерпел сокрушительное поражение.  Ватерлоо (нидерл. Waterloo) — селение на территории современной Бельгии, в 20 км от Брюсселя, на большой дороге из Шарлеруа. На момент сражения территория современной Бельгии была в составе Королевства Нидерланды. Сражение произошло 18 июня 1815 года. Прусские войска называли также это сражение сражением при Бель-Альянсе (Schlacht bei Belle-Alliance), а французы — при Мон-Сен-Жан.
    Следует подчеркнуть, что Наполеон не терял надежд вбить клин между союзниками и Россией. Однако, в части Александра I он сильно ошибался. От своей принципиальной позиции по отношению к Наполеону Александр не отказался и тогда, когда Наполеон прислал русскому императору антирусский договор, подписанный недавними союзниками России – Австрией, Англией и посаженным на родительский престол Людовиком XVIII Бурбоном. Договор был секретным и предусматривал возможность совместных действий, в том числе и военных, против России в связи с серьезными расхождениями между союзниками и Россией по территориальным вопросам. Призвав министра иностранных дел Австрии Меттерниха, Александр познакомил его с документом, затем бросил его в камин и сказал, что дальнейшая борьба с Наполеоном требует укрепления союзных действий.

     Хотя французская армия и одержала ряд тактических побед после битвы при Ватерлоо, это не меняло стратегического положения Франции. Наполеон прекрасно понимал это, так же как и то, что страна была уже истощена и не могла больше воевать. 21 июня 1815 года он созвал министров, которые предлагали ему разные варианты развития событий — от объявления диктатуры до роспуска национального собрания. Палата, узнав об этом, под руководством Лафайета объявила себя «нераспускаемой»: «Палата представителей заявляет, что независимость страны под угрозой. Палата представителей объявляет себя нераспускаемой. Любую попытку распустить её считать государственной изменой. Кто бы не предпринимал такую попытку, он будет объявлен предателем родины и осужден как таковой. Армия и Национальная гвардия, которые вели и продолжают вести бой, защищая свободу, независимость и территорию Франции, заслуживают благодарность отчизны. Военному министру, министрам внешних связей, полиции и внутренних дел срочно прибыть на заседании Ассамблеи.»[8] Однако Наполеона поддерживали рабочие предместья Парижа, они требовали продолжения борьбы против захватчиков. Впоследствии Наполеон говорил, что «…ему бы хватило одного слова, чтобы толпа перерезала бы всю палату».[6] Ничего этого не было сделано. Наполеон всегда опирался на крупную буржуазию, он никогда не был трибуном рабочих.    
    Именно крупная буржуазия отказала ему в поддержке, паника на бирже была этому явным доказательством. Таким образом, мы в очередной раз видим спекулятивную политику и предательство финансового капитала.
     22 июня 1815 г. Наполеон отрекся от престола в пользу своего сына. Он уехал в Мальмезон,  но ещё вплоть до 25 июня многие не хотели мириться с отречением. Все прекрасно понимали, что состоится новое пришествие Бурбонов, которых многие ненавидели. Наполеон же был единственным, кто мог противостоять этому, но он уже не поменял своего решения.
     28 июня он выехал из Мальмезона в Рошфор с намерением уехать в Америку. На протяжении всего пути и в самом городе его восторженно встречали.
     8 июля он вышел на двух фрегатах в море, но дальше острова Экс пройти не смог — английская эскадра блокировала Францию с моря.
    Французские моряки предложили вступить в самоубийственный бой с англичанами, чтобы Император смог уйти в море под шум боя на другом корабле («Заале»). Но Наполеон уже решил свою судьбу.
    5 июля 1815 года он сдался англичанам на корабле «Беллерофон», которые выслали его затем на остров св. Елены.
    Перефразируя известную сентенцию об истории можно сказать: «История учит, что ничему не учит, …. если её не знать или игнорировать!»

    Что касается российского императора Александра I, то его отношение к Франции и Парижу после бегства и поддержки Наполеона с острова Эльба значительно изменилось. Во многом он был весьма разочарован демократическими и другими революционными институтами Франции. Очевидно, он в очередной раз понял беззащитность общества от структур, спекулирующих на революционных идеях, идеях «свободы, равенства и братства», делая свободу, равенство и братство ещё более труднодостижимыми, чем прежде. Сегодня мы наблюдаем 200-летние итоги таких спекуляций!

Источники:
 
1. Шильдер Н.К. Император Александр I, его жизнь и царствование. - СПб., 104-1905. Т. 1 - 4.

2. В.И.Фёдоров "Александр Благословенный - святой старец Феодор Томский (монарх-монах)..." (изд. 3-е, М.: Амрита - Русь, 2006г.).

Послесловие Редактора:

Такова романтическая история конца Наполеона! Безусловно, она приукрашена и прилизана его многочисленными поклонниками. Чтобы мы узнали настоящую историю этого европейского чудовища, которую Пушкин назвал «ужасом мира», нужно открыть французские и другие европейские архивы и взять оттуда правду о Наполеоне. Более 15 лет назад генерал армии Лобов В.Н. рассказывал на семинаре в газете «Красная Звезда» (организовывал семинар журналист газеты Бондаренко и присутствовали на нём многие коллеги-историки, среди которых был и автор этого Послесловия), как ему удалось узнать правду о службе Наполеона ещё в годы его офицерской службы и становления. Материалы, взятые из надёжных архивов, тщательно и скрупулёзно переводились у нескольких переводчиков. Их оценивали и изучали специалисты. Так вот, результаты расследования Лобова показали, что Наполеон был отъявленным мошенником, манкировал службой и систематически ездил на Корсику, где клан Боунопартов верховодил, бандитствовал и постоянно отстаивал свои бандитские права. Некоторых из присутствующих на семинаре, эта правда шокировала.
    Понятно, что такому типу политика как Наполеон было несложно развить способности толкать сотни тысяч солдат навстречу собственной гибели в весьма надуманных противостояниях, за которыми стояли интересы буржуазии, необъятные возможности грабежа стран-соперниц, включая фальшивомонетничество, и игры властных амбиций. Уже тогда Наполеон тщательно работал над дезинформацией противника и мирного населения, не гнушаясь никаких нравственных и особенно безнравственных обвинений противника. Им было порождено и развито множество неправедных посылов в части российской истории и культуры, подхваченных легионом спекулянтов, как во Франции, так и вообще за рубежом, в том числе, и в России. О Наполеоне было со временем «высосано из пальца» множество романтичных историй, создано великое множество анекдотов.
    200 лет идёт война любителей и последователей Наполеона с исторической правдой. И конец её пока, увы, не виден!